Б.Н. Пяткин, Г.Н. Курочкин
Новое изображение зверя-божества окуневской культуры.
Серия изображений синкретических существ окуневской культуры пополнилась еще одним экземпляром. В 1989 г. при раскопках раннетагарского кургана в могильнике Бырганов (Хакасия) обнаружена плита покрытия могилы, на верхней стороне которой был выбит уже хорошо знакомый по более ранним находкам персонаж: фантастический зверь в окружении масок-личин (рис. 1). Эта композиция является основной и, следовательно, наиболее древней на данной плите. В нескольких местах, в том числе и поверх туловища зверя нанесены ямочные углубления, два из которых соединены вертикальным желобком. Слева, справа и внизу от основного изображения выбиты антропоморфные фигуры. Остатки выбивки сохранились и на правой узкой грани плиты. Антропоморфные изображения относятся к тагарскому времени. Верхняя граница их создания ограничена временем сооружения кургана, так как плиту, закрывающую могилу, в свою очередь перекрывали плиты надмогильного сооружения. Нижняя дата определяется многочисленными аналогичными рисунками на плитах и вертикальных камнях оград подгорновского этапа тагарской культуры. Таким образом, атропоморфные [антропоморфные] рисунки были нанесены на плиту с окуневской композицией при строительстве кургана или непосредственно перед этим. Остатки же выбивки на узкой грани свидетельствуют о том, что плита до её вторичного использования стояла вертикально, на открытом воздухе. В эпоху поздней бронзы на неё, видимо, были нанесены схематичные изображения коней (?), стилистически близкие карасукским.
Сохранность всех рисунков плохая. Это связано в первую очередь с тем, что поверхность плиты неровная, много выбоин, выщербин, сколов. Многие из них были на плоскости ещё до того, как на неё наносился рисунок. Это хорошо заметно на изображении зверя: одно из ответвлений «языка» переходит по сколу на более низкую часть поверхности плиты. Неровная, грубая поверхность в сочетании с неглубокой выбивкой создаёт впечатление того, что стела предназначалась для недолгого функционирования, скорее всего для конкретного ритуала.
Центральное место на сохранившейся части плиты занимает фигура синкретического существа, стоящего на задних тонких, «птичьих» лапах. Мощный корпус с широким торсом и узким крупом устремлён вперёд и чуть вверх, как бы зависая в пространстве. Тонкие четырёхпалые передние конечности с противопоставленным большим пальцем протянуты к нижнему отростку языка. «Бычьи» рога двумя крутыми параллельными дугами направлены вперёд. На них подвешены два «колокольчика» (?). На крупе изображён крест с четырьмя точками, корпус расчленён «ребрами». Особенно поражает «язык», вырывающийся из пасти длинными многочисленными ответвлениями. Ничего подобного до этого известно не было.
В настоящее время насчитывается уже более 10 подобных изображений на скалах, плитах-стелах и изваяниях. Несмотря на явное стилистическое и смысловое единство, все они отличаются деталями. У одних преобладают звериные черты, другие ближе к антропоморфным существам, третьи занимают промежуточное положение. У быргановского зверя отмечены следующие, неизвестные ранее детали: бычьи рога, двойной хвост, огромный разветвлённый язык, колокольчики. Композиционно зверь-божество всегда связан с масками-личинами, независимо от того, выбит ли он на скалах, плитах-стелах или изваяниях. При этом он всегда занимает доминирующую позицию. Сочетание в каждом из этих образов признаков птицы, хищника и копытного позволяет говорить о том, что в окуневской мифологии они символизировали владыку трёх Миров.
На быргановской плите ниже зверя сохранились остатки четырёх масок-личин. Судя по наиболее хорошо сохранившейся левой маске, они относятся к классическому
(72/73)
Рис. 1. Изображение на плите из могильника Бырганов.
Fig. 1. Images on the slab from the burial-ground Byrganov.
(73/74)
черновскому типу, хотя существенно различие в деталях. Внутри овала, на месте «глаз» и «носа» выбито изображение космограммы — два концентрических круга, вписанные в квадрат с вогнутыми сторонами. Ниже выбито незаконченное изображение коровы или быка.
Произошла концентрация в одном месте персонажей и деталей, обычно размещённых в строго определённых точках изваяний или стел. Правда, нам известны случаи помещения фигуры коровы внутри нижней части маски-личины. Космограмма в таком варианте маски-личины встречена впервые. Средняя маска не окончена, она только обозначена. Вполне возможно, что это эскиз частично сохранившейся правой маски. Такие случаи встречены в окуневских композициях неоднократно и свидетельствуют о том, что исполнитель заранее представлял общее содержание работы, знал сюжетную канву, но не всегда успешно справлялся с размещением персонажей на плоскости или в объеме. Третья и четвёртая маски расположены рядом. Сохранились частично. Большая маска, судя по сохранившемуся фрагменту, так же относится к группе сложных личин. Обращает на себя внимание небрежность выбивки масок, их ассиметрия [асимметрия], особенно при сравнении с тщательно проработаной [проработанной] фигурой зверя. Такое различие нельзя объяснить разновременностью изображений. Маски-личины и зверь выбиты одновременно, составляют единую композицию, находящую многочисленные аналогии в других памятниках окуневского искусства.
B.N.Pyatkin, G.N.Kurochkin
A NEW IMAGE OF THE BEAST-DEITY OF OKUNEV CULTURE. ^
Summary
During the excavations of the mound of Tagar culture in burial-ground Byrganov (Khakasia) a slab of the grave’s floor with interesting images was discovered. A figure of fantastic creature and mask-face are knocked out on the slab. The authors believe that this composition was created in the Bronze Age (Okunev culture). The slab was standing in the open air for some time, later on the little holes, small figures of horces [horses] and (probably) anthropomorphous images were drawn on it. In Tagar epoch (about VII с B.C.) this slab was re-used during the mound’s building. The anthropomorphous figures might be knocked out in that moment. The published image of fantastic creature supplements the series of already known analogous images of Okunev Art. Combination of the bird, the beast and the hoofed in each of them makes the authors conclude that similar images of Beast-Deity symbolise the lord of Three Worlds in Okunev mythology.
|
