М.А. Дэвлет
Генезис шаманства по материалам наскальных изображений Сибири.
В последние десятилетия изображения шаманов и сцен шаманского камланья, созданные в XVII — начале XX вв., зафиксированы в наскальном искусстве Сибири в значительном числе. Они обычно наносились на каменные поверхности в свойственной этой эпохе манере — тонкими волосяными резными линиями. Это или обобщённые образы, или даже, быть может, изображения конкретных шаманов, так сказать «рисунки с натуры». Они отчасти дополняют современные представления о шаманстве, позволяя подойти к этому явлению в ретроспективном плане. Рисунки на скалах отражают внешние, а потому наиболее наглядные стороны шаманства: головные уборы этих служителей культа, одеяния с привесками, жгутами, бляхами, изображения скелета на плаще, а также атрибуты — бубен, колотушку и др. В наскальном искусстве нашли отражение и такие элементы шаманского мировоззрения как представления о получении шаманского дара, о
(24/25)
ярусной структуре Вселенной. В этом отношении особый интерес представляет писаница Средняя Нючжа в долине р. Олёкмы, которую её исследователи А.П. Окладников и А.И. Мазин датируют XVII — началом XIX в. На ней шаман показан таким, каким он предстаёт по этнографическим материалам — в ритуальном костюме с бахромой и развевающимися лентами, с бубном в одной руке и колотушкой в другой. Он изображён в кульминационный момент камланья, когда он достиг верхнего мира и пляшет в окружении птиц небесных и солярных символов. Бубен — ездовое животное шамана, колотушка — плеть, сам шаман — медиатор, посредник между мирами.
Представления о ярусном строении Вселенной в уже сложившемся виде нашли отражение в петроглифах эпохи бронзы на скалах урочища Мугур-Саргол на Верхнем Енисее, где на главной плоскости алтарного комплекса изображены обитатели верхней сферы мироздания — духи-предки, воплощенные в личинах-масках. Выше — только звёзды, нанесённые древним художником на примыкающую к наклонной плоскости с краю другой горизонтальной. Обе они образуют как бы единое изобразительное пространство, воспринимаются как единое композиционное «полотно». Ниже — посёлок, состоящий из изображений домов, представленных в плане, и людей, занимающихся «земными» делами. Здесь, как мне представляется, запечатлены сравнительно ранние этапы становления шаманизма, когда культовые лица только начинают выделяться из всего коллектива общинников. Семантическая значимость личин-масок в верхнем ярусе подчёркивается их значительными размерами сравнительно с фигурками людей в нижней части «иконостаса». Противопоставление верха и низа присутствует во многих композициях сибирских петроглифов и писаниц. Так, на Верхнем Енисее на скалах Мозага-Комужак в сцене с животными, трактованными в стиле оленных камней, в верхней правой части скальной плоскости выбиты олени, как бы летящие вправо и вверх, а внизу слева в окружении стаи волков семья оленей, под ними — фигурка кабана, животного, роющего землю — медиатора между средним и нижним мирами. Другой пример, приводимый О.С. Советовой. На скалах Усть-Туба III на Верхнем Енисее имеется трёхярусная композиция скифского времени, в которой О.С. Советова усматривает реализацию вертикальной структуры мирового дерева: в верхней части изображён орёл, в средней — копытные, внизу — волк и змея.
В Саянском каньоне Енисея, наряду с изображениями устрашающего вида личин-масок, известны антропоморфные фигуры, отличающиеся от остальных рядом признаков, которые позволяют предполагать в них культовых лиц. Это прежде всего изображение человека в маске и рогатом головном уборе, в костюме с лентами и привесками, при нём две небольшие маски, одну из них он держит в руке. Одежду маскированного человека из Алды-Мозага можно сопоставлять с одеянием мифического персонажа из Каракола и ритуальным
(25/26)
шаманским костюмом. Уникальна антропоморфная фигурка в неестественной позе с согнутыми в коленях ногами, руками, согнутыми в локтях и поднятыми вверх; в одной руке — пастушеский посох или жезл — атрибут, указывающий на особый социальный статус его владельца. Среди серии человечков в грибообразных головных уборах выделяется позой и размерами восседающая фигура в широкополой шляпе; перед этим персонажем — другой, меньших размеров, с натянутым приспущенным луком. Представленная на скалах Алды-Мозага сцена вызывает ассоциации с композицией на войлочном ковре из пятого пазырыкского кургана, где на троне сидит богиня с цветущей ветвью в руке. Упомянутые антропоморфные изображения на скалах Саянского каньона могли представлять культовых лиц, протошаманов, как и фигурки адорантов в рогатых головных уборах. Подобные головные уборы с «антенной» в центре или же без неё встречаются на значительных по протяжённости территориях Северной и Центральной Азии. По представлениям шаманистов, благодаря «антенне» осуществлялась связь с космосом, а рога помогали устранять препятствия при полёте сквозь миры, позволяли поражать врагов. Они сообщали шаману возможность двойного зрения, то есть возможность видеть то, чего не видят простые смертные. Для обозначения борьбы шамана с противником якутские сказители употребляли слово «харсар», что означает «бодаться». Враждующие шаманы, персонажи легенд, бодаются между собой в образе порозов — быков-производителей. Согласно представлениям якутских шаманистов, шаман никогда не умирает своей смертью, а только в борьбе с другими шаманами.
Наличие в шаманском костюме подвесок в виде частей тела человека, нарисованных или вышитых изображений скелета А.П. Окладников совершенно справедливо, на мой взгляд, связывал с обрядом получения шаманского дара, когда, согласно легенде, тело шамана расчленяется, очищается от мяса, а затем вновь собирается. Духи умерших шаманов, подгоняя сустав к суставу, составляют полный скелет, причём если части костей недоставало, то это грозило всяческими неприятными последствиями. Шаман возрождается в новом качестве, подобно неофиту, прошедшему обряд инициации. С этим легендарным обрядом связаны, надо полагать, наскальные антропоморфные изображения, выполненные в скелетном стиле, из Якутии, с берегов Байкала и из других регионов. В дальнейшем в героическом эпосе и сказочном фольклоре «прозрачность» стала ассоциироваться с чистотой и красотой, когда «сквозь платье видна кожа; сквозь кожу видно тело; сквозь тело видны кости; сквозь кости виден мозг». Появление антропоморфных фигур, выполненных в скелетном стиле, в сибирском наскальном искусстве может быть датировано эпохой бронзы. К этому времени, по-видимому, относится и весь круг протошаманских изображений Сибири.
|