главная страница / библиотека / оглавление книги
Е.В. ЗеймальКушанская хронология (материалы по проблеме)// Международная конф. по истории, археологии и культуре Центральной Азии в кушанскую эпоху. М., «Наука», ГРВЛ. 1968. 186 с.
III. Китайские синхронизмы
В китайской географической и исторической литературе первых веков н.э. содержатся сведения, которые могут быть использованы для того, чтобы приурочить некоторые события истории Кушанского царства - через даты китайской истории - к абсолютным датам.
У китайских авторов встречаются два обозначения — «гуйшуан» и «юечжи», или «Большой юечжи».
«Гуйшуан» (* kįwəd-sįang; + kjwei-sįang [1]) употреблялось в узком значении: так назывался один из пяти родов большого племенного объединения («Хань-шу», 96 А, 14б). Предводителем Гуйшуан был Киоцзюкю, который покорил «прочих четырех князей и объявил себя государем под названием гуйшуанского»; «соседние государства называли его гуйшуанским государем, но китайский Двор удержал прежнее ему название: Большой Юэчжы» (Хоу Хань-шу, гл.118, 9а; Бичурин II, стр. 227-228; Цюрхер 1960, стр. 5).
Обозначение «Большой Юечжи» имело в разное время неодинаковое содержанве. Для Чжан Цяня (и соответственно для Сы Ма-Цяня, автора «Исторических Записок» [«Шицзи»], окончательная редакция которых относится к 100 г. до н.э.) Большие Юечжи — это одна из частей народа «юечжи», первоначально занимавшего «страну между Дунь-хуан и хребтом Цилянь-шань» и переместившегося на запад под натиском хунну во главе с шаньюем Модэ (ум. в 174 г. до н.э.). Небольшая часть этого же народа, которая «не могла следовать за прочими, осталась в южных горах. Кяны называли её Малым Юечжы (Хяо-Юечжы)» (Бичурин, II, стр. 151; ср. Цюрхер I960, стр. 2).
В этом же значении Большие Юечжи упоминаются и в «Хань-шу» (охватывает период с 208 г. до н.э. до 25 г. н.э.; составлена, в основном, около 30 г. н.э.), заимствовавшей многие сведения из отчета Чжан Цяиа. В частности, в «Хань-шу» приводятся сведения о пяти хи-хэу (владетелях) Больших Юечжи: 1) Хюми, 2) Шуанми, 3) Гуйшуан, 4) Хэйтунь и 5) Гаофу.
Об этом содержании обозначения «Большие Юечжи» прямо говорится в приводившемся отрывке из гл.118 «Хоу Хань-щу» (см. § 4; охватывает период с 25 г. н.э. по 221 г. н.э.; составлена между 424 и 446 гг.): после образования Кушанского царства название Большие Юечжи переносится на него.
В более поздней китайской литературе встречается упоминание юечжей как обозначения этно-географического (но не относящегося непосредственно к истории Кушанского царства), что можно понимать и как отражение реально существовавших связей Кушанского царства с более поздними народами, и как результат умозрительных представлений авторов поздних китайских хроник об истории и географии Западного края.
23. Дата образования Кушанского царства
Китайские источники не содержат точной даты создания Кушанского царства. В «Хоу Хань-шу» говорится: «Когда Дом Юечжы был уничтожен хуннами, то он переселился в Дахя, разделился на пять княжеских домов: Хюми, Шуанми, Гуйшуан, Хисйе и Думи. По прошествии с небольшим ста лет гуйшуансквй князь Киоцзюкю покорил прочих четырех князей и объявил себя государом под названием гуйшуанского» (Бичурин, II, стр. 227); сp. Цюрхер 1960, стр. 5; Паллейбланк I960, стр.1).
От какой даты необходимо отсчитывать «сто с небольшим лет»? Точно установить это невозможно, так как Чжан цннь застал Больших Юечжи пребывающими «к северу от реки Гуй» ( * kwia; + kjwie ), т.е. Аму-Дарьи, но уже подчинившими себе Дахя-Бактрию (Шицзи, гл. 128: Бичурин, II, стр.151-152; Цюрхер I960, стр. 1-2). Если исходить из примерной даты первого пребывания Чжан Цяня у юечжей (её помещают между 139 и 133 гг. до н.э. — см. Халун 1937, стр.249; Паллейбланка 1960, стр. 2), образование Кушанского царства могло произойти после (примерно) 30 г. до н.э. Иная дата получается, если отсчитывать «сто с небольшим лет» от момента полного подчинения Бактрии Большим Юечжи («второй этап завоевания»), когда завоеватели уже переселяются к югу от Аму-Дарьи. Поскольку в Хань-шу, охватывающей события до 25 г. н.э., об этом ещё не сообщается, нельзя (исходя из китайских источников) исключать, что переселение Больших Юечжи к югу от Аму-Дарьи произошло после 25 г. н.э.
Иначе говоря, любая из существующих гипотез по кушанской хронологии может интерпретировать эти сведения в свою пользу, но доказательством тех или иных ее дат они служить не могут [2].
К сожалению, до настоящего времени нет датированных археологических свидетельств юечжийского завоевания Бактрии [3]. Медные подражания монетам Гелиокла (В. Массон 1957) и другие группы монет, предположительно относимые к периоду юечжийского владычества в Бактрии, по наблюдениям за стратиграфией их находок, в лучшем случае — получают вполне естественную относительную дату («период, предшествующий появлению кушанского чекана»), или же — находимые вместе с монетами кушанских царей — позволяют говорить о довольно продолжительном пребывании в обращении этих «юечжийских» выпусков.
Твёрдые абсолютные даты имеют события последней четверти I в. н.э., связанные с деятельностью в Западном крае Бань Чао, неоднократно вступавшего в контакты с юечжами.
Пребывание Бань Чао в Восточном Туркестане (в первую очередь, в Таримском бассейне) продолжалось с 73 г. по 100 г. Его политика, будучи направленной, главным образом, против хунну, имела целью упрочение позиций Хань в Западном крае. Сложной и переменчивой была обстановка, в которой приходилось действовать Бань Чао, полагавшемуся чаще на собственную изворотливость и предприимчивость.
Юечжи упоминаются в письме Бань Чао к императору Чжан-ди (76-88 гг. н.э.), написанном в 80 г., чтобы склонить его изменить политику, поверить в возможность сравнительно легкого покорения Западного края и прислать Бань Чао помощь:
«Сейчас Цзюйми [?], Согюй [Яркенд], Суле [Кашгар], Юечжи, Усунь [район Или?] и Кангюй [Согд?] снова хотят вернуться к союзу с нами. Я собираюсь объединить их силы и вместе с ними разбить и уничтожить Гуйцзы [Куча]» (Хоу Хань-шу, 77, 4а; Цюрхер 1960а, стр. 6).
Можно усомниться, что письмо Бань Чао отражает реальную расстановку политических сил, поскольку в том же 80 г. и Согюй, и Суле, как явствует из других мест в «Хоу Хань-шу», выступают против Бань Чао. Заметим, что и в этом, и в последующих отрывках, говоря о «юечжах», источник не сообщает ни об их резиденции, ни о размерах владений (в частности, не сказано, была ли им подчинена Дахя-Бактрия и Тяньчжу-Индия), ни об имени юечжийского царя.
В 84 г., когда Бань Чао осаждал в городе Уди (западнее Суле = Кашгара) выступившего против него Чжуна, правите- ля Суле, и на помощь последнему прибыл отряд из Кангюя (который в письме к Чжанди фигурирует в числе владений, поддерживающих Бань Чао), Бань Чао обращается к юечжийскому царю за дипломатической помощью. «Незадолго до этого времени Юечжи установили брачные связи с Кангюем. Тогда (Бань) Чао шлет посольство с многочисленными дарами из парчи и шелка к юечжийскому царю, поскольку тот мог прямо повлиять за Кангюй». («Хоу Хань-шу», 77, 7а: Цюрхер 1960, стр. 6-7). В результате царь Кангюя ушёл, захватив Чжуна, в свою страну, а город Уди подчинился Бань Чао.
К 87 г. относятся сведения о посольстве юечжи «с драгоценными камнями, фубу [антилопами] и львами», направленного, чтобы просить в жёны ханьскую принцессу, поскольку раньше юечжи заслужили признательность Двора за помощь против Чеши [Турфан]. Однако Бань Чао «задержал их посольство и отправил его назад [4], [5] и с этого времени они прониклись враждой» против Хань, а «во втором году юнь-юань (в 90 г. н.э.) юечжи послали своего наместника Се с 70 000 воинов напасть на (Бань) Чао. Отряды (Бань) Чао были малы численно, и все они были сильно испуганы». Далее в рассказе об этом столкновении между Бань Чао и юечжами говорится, что трудности с продовольствием для армии Се не позволили ему добиться победы, а Бань Чао вёл выжидательную политику. Се отправил посольство с дарами для правителя Гуйцзы (Кучи), ожидая от него помощи, но посольство было перехвачено всадниками Бань Чао. Се не решился продолжать войну против Бань Чао и направил к нему посольство, «чтобы признать свою вину и [сказать, что] он хочет, чтобы ему было разрешено вернуться в живых. (Бань) Чао позволил ему уйти и изгнал их. С этого момента юечжи были глубоко подавлены (силой Хань) и присылали дань ежегодно» (Хоу Хань-шу, 77, 7а : Цюрхер 1960, стр. 7).
Никаких свидетельств — прямых или косвенных — о том, какой именно юечжийский царь был современником и противником Бань Чао в «Хоу Хань-шу» не содержится. Следует отметить еще одну особенность приведённых отрывков из «Хоу Хень-шу»: все они основаны на известиях, источником которых был сам Бань Чао непосредственно или его сын Бань Юн, ставший в 124 г. правителем Западного края. Несмотря на большую подробность описаний, известия о деятельности Бань Чао не могут, видимо, считаться объективным описанием событий. Поскольку китайский двор чаще всего не имел возможности проконтролировать информацию, поступавшую от Бань Чао, весьма вероятно, что в ней содержится немало искажений действительного положения и преувеличений, так как Бань Чао стремился представить всю свою деятельность в наиболее выгодном для себя свете [6]. В частности, неправдоподобными выглядят те эпизоды, в которых проявляется необычайная проницательность Бань Чао или его осведомленность о самых тайных замыслах его противников.
Внимание, уделенное упоминаниям юечжей в связи с деятельностью Бань Чао, определяется не столько значением этих сведений для установления кушанской абсолютной хронологии, сколько тем, какое место эти сведения занимают в предлагавшихся гипотезах по поводу даты Канишки. Принимающие в качестве НДК 78 г. отождествляют с юечжийским царем, пославшим Се, Канишку. При НДК 103 г., 110 или 128 г., соответственно, им оказывается уже Вима Кадфиз Однако все эти отождествления (равно как и возможное приравнивание этого юечжийского правителя к Куджуле Кадфизу или к одному из пяти юечжийских предводителей-предшественников Куджулы Кадфиза) пока остаются допущениями «второй степени» [7], прямо зависящими от того или иного предположительного варианта кушанской абсолютной хронологии.
25. События в Вост.Туркестане в первой четверти II в. н.э. и юечжи
Вскоре после возвращения Бань Чао в Китай (100 г.) и его смерти (102 г.) обнаружилась непрочность китайских завоеваний в Западном крае. «По кончине государя Хо-ди» 105 г., владетели в Западном крае отложились, а при Ань-ди, в первое лето правления Юн-чу, 107 г., осадили наместника Жень Шан и Дуань хи. Двор, по причине отдалённости и трудного пути, не рассудил противостать им и указал упразднить должность наместника. С сего времени оставили Западный край, северные хунны опять овладели им и соединёнными силами около десяти дет производили нападение на пределы Китая» (Хоу Хань-шу, гл. 118: Бичурин, II, стр. 217). Вряд ли в связи с приведённым отрывком выглядят обоснованными попытки связать отпадение Западного края от Китая в 105-107 гг. с усилением влияния в Восточном Туркестане Кушанского царства (со всеми вытекающими отсюда допущениями по проблеме хронологии). В записках о Западном крае Бань Юна (сын Бань Чао и со 124 г. пограничный правитель в Западном крае) государство Больших Юечжи упоминается только в связи с его расположением «за Луковыми горами» [Памиром] и ведущей туда «южной дорогой», но не играет особой политической роли в событиях, происходящих к востоку от Памира.
Прямое упоминание юечжей и их (снова безымянного) государя относится только к событиям в Суле (Кашгаре). В 116 г. «кашгарский владетель Аньго шурина своего Ченьпаня за вину сослал в Юечжы, но юечжнский государь сердечно полюбил его. Впоследствии Аньго умер, не оставив сыновей по себе; мать [была] сделана правительницей государства, и с согласия вельмож хотела поставить кашгарским владетелем Ифу, Ченьпанева племянника. Ченьпань, услышав об зтом, обратился к юечжыскому государю с просьбою. Аньго, говорил ему Ченьпань, не имел сыновей; прочие родственники слабы. Если хотят постановить с матерней стороны, то я князю Ифу буду меньшой дядя по отце. И так юечжыский владетель послал войско препроводить его. Кашгарские старейшины полюбили и уважали Ченьпаня и притом боялись Юечжы: почему по общему приговору взяли у Ифу печать с шнурами, приняли Ченьпаня я объявили его государем, а Ифу поставлен князем в городке Паньгао». (Хоу Ханъ-шу, 118, 13б: Бичурин, II, стр. 234; ср. Цюрхер I960, стр. 6). Далее в связи с Ченьпанем юечжи не упомииается, а перечисляются посольства Ченьпаня к китайскому двору.
Этот отрывок в сопоставлении с упоминавшейся (§ 19) легенде о Канишке ( *ka-ńi-siək-ka), получившем заложников от «племён, которые занимали земли к западу от (Жёлтой) реки» и построившем для них три сангхарамы, (Бил, стр. 56-57), привлекается в качестве одного из основных аргументов в пользу отнесения НДК к 110-115 гг. (Нарайн 1960; Розенфилд 1967, стр. 257-258).
26. Отсутствие упоминаний о Канишке и о последующих царях в «Хоу Хань-шу»
В «Хоу Хань-шу» (гл. 116, 9а) упоминаются только Киоцзюкю (= Куджула Кадфиз) и Янгаочжень, его сын (= Вима Кадфиз). Имён последующих кушанских царей хроника не приводит. Это обстоятельство по-разному интерпретируется исследователями в связи с проблемой НДК, хотя вряд ли правомочно использовать для решения столь важного вопроса аргумент ad silentio. К тому же, этому «умолчанию» не может быть дано только одно объяснение. Хроника «Хоу Хань-шу», составленная между 424 и 446 гг., охватывает события с 25 г. н.э. по 221 г. Такие хронологические рамки её содержания позволяют — без какой-либо дополнительной аргументации — использовать отсутствие в ней имени Канишки и его преемников только для отнесения НДК в Ш в. н.э.
Составитель «Хоу Хань-шу» сообщает, что он пользовался данными Бань Гу (составителя «Хань-шу»), дополняя их сведениями Бань Юна (до 125 г.). Однако названы, видимо, не все источники информации, поскольку в «Хоу Хань-шу» есть, например, сведения о посольствах в 159-161 гг. из Тяньчжу (= Индии), к 168-188 гг. относится проникновение первых юечжийских миссионеров-буддистов в Китай, уже известных по именам, и т.п.
По-видимому, отсутствие имени Канишки и его преемников в «Хоу Хань-шу» может быть использовано при обсуждении проблемы абсолютной хронологии Кушанского царства только в качестве слабого контраргумента против НДК 78 г.
27. Уравнение Бо-дюо = Васудева
В «Записках Трёх Династий» (составлены в конце III в. и охватывают события с 220 по 265 г.) под 229/230 г. говорится:
«В день гуй-мао (26 января 230 г.) царь Больших Юечжи Бо-дво прислал посланца с данью. (Бо-)дюо был сделан (= пожалован почётным титулом) царь Больших Юечжи (что показывает) расположение (к нему Дома) Вей» (Цюрхер 1960, стр.7).
Интерпретация этого отрывка остается спорной по двум пунктам. Во-первых, даже делая поправку на претенциозность китайского хроникёра, трудно представить, чтобы какой-либо из подлинных кушанских царей стал «царём Больших Юечжей милостью Вей». Во-вторых, китайская передача имени царя (и трудности, связанные с реконструкцией древнего звучания употребленных иероглифов *pwâ-d'iêg + puâ-d'ieu) не даёт надежных оснований для отождествления Бо-дюо с одним из известных нам имён кушанских царей. Много раз пред- лагавшееся уравнение Po-t'iao = Васудева (Шаванн 1905, стр. 489; Харматта 1965, стр. 195) бесспорным считаться не может (ср. мнение Паллейбланка 1960, стр. 6). [8]
28. Китайские данные о юечжах во II-III вв.
Последние даты в 118 гл. «Хоу Хань-шу» относятся к событиям 60-70-х гг. II в. в Кашгаре и Хотане и прямо не связаны с интересующими нас вопросами, но могут служить свидетельством сохранения в этой части Западного края китайских военных сил и администрации (Бичурин, II, стр.222).
К 184 г. относится серьёзный мятеж Малых Юечжи в Гань-су, остававшийся неподавленным вплоть до 221 г. Это обстоятельство (равно как и отсутствие начиная со 184 г. какой-либо информации о Западном крае в исторических хрониках) обычно объясняют большими внутренними трудностями (восстание Жёлтых Тюрбанов), которые не позволяли Китаю уделять внимание внешнеполитическим акциям.
Предположение о кушанской оккупации Хотана (если оно может быть когда-либо подкреплено археологическими или нумизматическими материалами) допустимо, по мнению Э.Паллейбланка (1960, стр. 2-3), только для промежутка со 175 до 202 г., после которого из Хотана к китайскому двору прибыло (после долгого перерыва) посольство с дрессированным слоном.
К 220 г. относятся сведения о новых посольствах из Карашара и Хотана, к 222 г. — из Шань-шань (Лоу-лань), Кучи и Хотана, к 227 г. — из Карашахра. В 230 г. было прислано уже упоминавшееся посольство царя Юечжей Бо-дюо, в 240 г. — посольства из Карашара и Вейсю, в 270 г. — из Карашара и Давани. В 265 — 274 гг. прибывали посольства из Согда (? * k'ańg-kio; + k'âng-kiwo). 280 г. датируется приезд послов из Западного (Внешнего) Чешы, 283 г. - из Шань-шань, 285 г. - из Карашара, Кучи и Давани. Последнее из известных для III в. посольств прибыло в 287 г. из Согда.
К 263-270 гг. и 312-330 гг. относятся данные о существовании в Лоу-лани китайской администрации (Паллейбланк I960, стр. 2).
Сложным остаётся вопрос об использовании для абсолютной кушанской хронологии тех дат, которые могут быть получены по найденным в Лоу-лани документам кхарошти (ср. Брох 1965), а также по такой плохо исследованной нумизматической группе как кхарошти-китайские монеты (ср. Эноки 1965). По сопровождающему инвентарю документы могут быть датированы широко II-III вв., но, видимо, определённый ответ на оба эти вопроса могли бы дать только новые археологические раскопки.
Но даже установив более определённо пока только слабо намеченные следы юечжийско-кушанского проникновения в Восточный Туркестан или кушанского влияния тем, мы остались бы по-прежнему весьма далеки от решения проблемы кушанских абсолютных дат.
Примечания
[1] Значком * обозначено гипотетическое архаическое произношение, значком + — карлгреновская реконструкция; оба варианта приводятся здесь и ниже по Цюрхеру (1960, стр. 18-19).[2] Следует, видимо, вспомнить и справедливые слова Э.Паллейбланка о крайней неопределённости выражения «сто с небольшим лет» (Паллейбланк 1960, стр. 2).[3] П. Бернар, руководящий раскопками городища Ай-Ханум в Сев. Афганистане, связывая предположительно гибель этого поселения с нашествием юечжийских племен, высказывает сомнения в справедливости такой ранней даты для этого нашествия
|