В.Н. Залесская

Византийские дары.

// Сокровища хана Кубрата. [Каталог выставки.] СПб: 1997. С. 74-75.

С. 72-73 — на татарском языке,
с. 74-75 — на русском,
с. 76-77 — на английском.

[ раздел каталога ]

Как указывалось, есть основания считать, что сокровище, найденное в Перещепине, принадлежало хану Великой Болгарии Кубрату. Хан Кубрат упоминается тремя византийскими авторами: Иоанном Никиусским (VII в.), Феофаном Исповедником (около 760-818) и константинопольским патриархом Никифором (около 758 — 822). «Хронография» Феофана включает географические сведения о Великой Болгарии и историческую справку о событиях, последовавших за смертью Кубрата. Сведения иного характера содержат сочинения Иоанна Никиусского и патриарха Никифора.

В записях за 619 год читаем:

«Прошло некоторое время, и государь гуннского народа вместе со своими старейшинами и оруженосцами прибыл в Константинополь, домогаясь у императора, чтобы принять христианство. Тот же охотно его принял, и византийские старейшины были восприемниками гуннских старейшин, а их жёны — гуннских жён, и их окрестили в Божественной купели. И также они были одарены императорскими дарами и были наделены почетными званиями. Император удостоил сана патрикия их государя и благосклонно отпустил в гуннскую страну».

«Бревиарий» Никифора.

«Кубрат, князь гуннов и племянник Органы, в юности был крещён и воспитывался в Константинополе в недрах христианства и вырос в императорском дворце. Он был соединён тесной дружбой с Ираклием и после его смерти, как осыпанный его милостями, оказывал признательную преданность его детям и супруге Мартине. В силу святого и животворящего крещения, им полученного, он побеждал всех врагов и язычников».

«Хроника» Иоанна Никиусского.

Около 635 года:

«В это время Кубрат, племянник Органы, государь гуннов, восстал против кагана аваров и, подвергнув оскорблениям, изгнал [их] из своих земель. А к Ираклию Кубрат посылает посольство и заключает с ним мир, который они хранили до конца своей жизни. В ответ Ираклий послал ему дары и удостоил сана патрикия».

«Бревиарий» Никифора.

В приведённых выдержках из письменных источников для атрибуции вещей из перещепинского комплекса важны следующие моменты: Кубрат и некий гуннский правитель, которого принято отождествлять с дядей Кубрата Органой, бывшим регентом при малолетнем племяннике, получают от византийского императора Ираклия (610-641) дары и удостаиваются почётного сана патрикия; оба правителя — христиане; в середине 30-х годов VII века Кубрат одерживает победу над аварами и создаёт дружественную Византии Великую Болгарию.

Найденные в Перещепине серебряные византийские сосуды с клеймами константинопольской мастерской и золотые ювелирные изделия по хронологическим признакам делятся на три группы. Самые древние из них относятся к концу V — первой половине VI века. Это блюдо епископа Патерна (на выставке не представлено) с клеймами времени императора Анастасия (491-518) и с надписью епископа г. Томы (совр. г. Констанца в Румынии) Патерна, реставрировавшего это блюдо в начале VI века; и амфора с пробирными знаками, употреблявшимися как при Анастасии, так и при Юстиниане I (527-565). Другая группа — это рукомойный прибор, состоящий из ковша и кувшина. В пробирные клейма этих предметов включены монограммы императора Маврикия Тиберия (582-602). Самым поздним по времени изготовления является серебряное блюдо с изображением креста, датируемое, согласно клеймам, временем императора Ираклия. К тому же хронологическому отрезку относятся золотые ювелирные изделия: поясные наборы, монеты, использованные для украшения

поясных блях или для составления ожерелий, браслеты с инкрустацией, три перстня с крестообразными монограммами.

По нашим предположениям, среди вещей, принадлежавших Кубрату, могли находиться также и дары, полученные в Константинополе его предшественником. И Органа, и Кубрат были византийскими патрикиями, а в Перещепине было найдено два патрицианских именных перстня с крестообразными монограммами. Одна из них, согласно прочтению профессора В. Зейбта, раскрывается как «Кубрата патрикия» (то есть принадлежащий Кубрату патрикию), другая, несколько отличная под подбору греческих букв от первой, читается нами как «Бата [князя. — В.З.] Органы патрикия».

В свете такого прочтения можно хотя бы гипотетически предположить, какие именно дары Ираклий мог вручить Органе. Видимо, это предметы, датируемые концом VI — началом VII века, имевшиеся в византийской казне в начале правления Ираклия, то есть серебряный рукомойный прибор и золотые монеты времени правления императоров Маврикия Тиберия и Фоки. Употребление в Византии подобных рукомойных приборов как для светских, так, возможно, и для культовых целей, восходит к античной традиции. В декоре обоих предметов использована жизнеутверждающая благопожелательная символика, широко распространённая в римское время, прежде всего, изображение плюща.

Дары, полученные Кубратом, включали именные перстни, один из которых был патрицианским, массивные золотые браслеты, инкрустированные, согласно гуннской моде, цветными пастами, и серебряное блюдо, на которое, как это практиковалось в Византии, были насыпаны монеты специального выпуска. Впоследствии из них было составлено ожерелье, причём на монеты были напаяны гнёзда для крепления драгоценных камней.

Самые ранние из византийских памятников в перещепинском комплексе перешли, вероятно, к правителям Великой Болгарии от побеждённых ими аваров. Это блюдо епископа Патерна и серебряная амфора с ручками в виде дельфинов. Следует отметить, что в изготовлении амфоры участвовали не только византийские мастера. Форма сосуда и его декор соответствуют византийским традициям. Бесспорно константинопольской является только нижняя часть сосуда с греческой весовой надписью и клеймами. Верхняя же часть подверглась переделке, в результате чего реальный вес сосуда в настоящее время значительно превосходит указанный в весовой надписи начала VI века. Изображение дельфинов было обычным для римских и византийских амфор и символизировало спасение.

Итак, византийские вещи различными путями достигли Приазовья, где находилась ставка хана Кубрата, и оказались включёнными в погребальный инвентарь. Одни из них, самые ранние по времени изготовления, были либо похищены аварами, либо получены ими в виде дани, а затем уже оказались у приазовских болгар. Другие вошли в состав дипломатических даров, когда аварская угроза была отведена от Византии.

наверх