Э.Б. Вадецкая
К реконструкции древнего мировоззрения
по таштыкским погребальным маскам.
Таштыкские маски давно используются как источники для реконструкции древнего мировоззрения. Пo внешнему виду они разнообразные, различна и связь их с погребёными. Следовательно, может быть различен и смысл, который в них вкладывали. Именно с этой позиции решается в литературе вопрос о семантике масок, поскольку одни из них сопоставляются с погребальными лицевыми покрытиями обских угров (Л.Р. Кызласов) или средневекового населения Волго-Камья (Е.П. Казаков), а другие — с ритуальными погребальными римскими масками (С.В. Киселёв). Так все же маски это или покрытия? А если то и другое, то чем отличаются?
Наличие масок установлено только в могилах со скелетами человека, чаще в грунтовых могильниках, реже в склепах. Маски лежат на лицевых костях черепа. Они несъёмные, их лепили по лицу трупа либо мумии. Для изготовления маски на всю переднюю половину головы накладывали гипс, смешанный с известняком и песком, затем его заглаживали и чистым гипсом моделировали черты лица, включая уши и подбородок. Специальный вырез оставляли на темени для косы. Гипсовое лицо раскрашивали. Изготовленные таким способом таштыкские мумии были очень схожи с более ранними тагарскими, для которых моделировали глиной всё лицо, всю голову, а затем лицо покрывали гипсом. Нет сомнения в том, что те и другие мумии генетически связаны и, видимо, имели общий смысл — сохранить лицо до погребения мумии. Тагарские мумии накапливали десятками, чтобы придать в склепе сожжению. Что же касается таштыкских мумий, то их, хотя и хоронили сообща, но в меньшем числе и не сжигали. Однако в период от смерти до погребения гипсовые лица «ремонтировали», обновляли раскраску, при похоронах же их сохранность особого значения не имела, поэтому встречаются мумии, похороненные уже в разложившемся состоянии, с отлепившимися гипсовыми покрытиями. Изготовление последних нельзя объяснить стремлением изолировать умершего от живых, так как этот обычай соблюдался не для всех, а очевидно, в зависимости от заранее установленного срока захоронения.
Маски использовали и при шитье кожано-травяной куклы, в которую вкладывали пепел сожжённого покойника. Одним из вариантов изготовления головы куклы была лепка гипсовидного лица прямо поверх полусферической кожаной формы для головы. Достоверно маска лежа-
(116/117)
ла лишь однажды поверх такой головы. Обычно наложение маски на куклу определяется косвенными признаками: по отпечаткам кожи от формы-головы, имеющимся на внутренней поверхности масок, а также совпадению места маски с предполагаемым местом головы куклы. В этих случаях предварительно делается реконструкция размещения кукол в могиле. Установлено, что пепел человека помещали или в туловище куклы, или внутрь её головы. Последнее наблюдение позволяет расшифровать частый вариант сочетания маски с кучкой сожжённых костей; маска закрывает эту кучку, лежащую в витках травы, причём размещение целой куклы невозможно. Здесь мы имеем дело, видимо, с захоронением одной головы от куклы с пеплом внутри, а сверху облицованной гипсовой маской. Вывод обоснован реконструкцией таи называемых «бюстов», найденных в склепах поверх пепла и травы. С.В. Киселёв выделял в разные типы маски передней половины головы с шеей и маски-бюсты. Анализ всех масок, хранящихся в Эрмитаже и сибирских музеях, убеждает в том, что таштыкские маски никогда не были погрудным изображением человека. Это были маски на подставках или, по выражению С. Теплоухова, «на подстаментах», для них изготовлялись отдельно две части: либо маска лица с шеей и подставка, либо подставка с шеей и маска, затем обе части скреплялись глиной. Маски на подставках по технологии не отличаются от других, они также лепились на полусферических, сшитых по определённому раскрою кожаных формах-болванках, но к последним маски затем привязывались, о чём свидетельствуют на внутренней стороне масок следы какого-то крепежа, стягивающего форму от уха до уха. Верх таких масок ровно и стандартно обрезан или посередине имеет выемку для косы. Иногда остатки кос или шапок, закрывающих голову выше лба, найдены поблизости от масок. Иными словами, маски на подставках являются гипсовидным покрытием лица головы, имитирующей покойника, но не положенной, а поставленной в склеп. В связи с этим понятно, зачем в мочки ушей масок иногда продевали серьги, а на шее рисовали ожерелье. Заполнением кожаных голов, как указывалось, была трава и пепел покойника.
Иногда пепел человека помещён не в голове куклы, а лежит перед маской-бюстом, а также бывает захоронен один пепел либо только маска. Нe исключены случайности: маска не сохранилась либо её фрагменты не зафиксированы при раскопках, в течение длительного хранения имитации умершего могли быть утрачены его составляющие части (кожано-травяная голова, пепел, облицовка лица). Но сам факт захоронения отдельно тела (пепел) и души (изображение) либо
(117/118)
только того или другого говорит об эволюции мировоззрения. Среди гипсовых погребальных масок одна имеет в основании вид четырёхгранного столба, что сближает её с таштыкскими каменными наземными изваяниями.
Склепы, в которых размещены погребальные куклы или одни их головы, подвергались ритуальному сожжению. Значит, ни их сохранность, ни сохранность гипсовых облицовок не были нужны после погребения, возможно, даже во время похорон, поскольку многие маски захоронены уже разбитыми. Гипсовые покрытия голов кукол выполняли ту же функцию, что и гипсовые покрытия трупов: служили для обрядов, совершаемых в период от смерти и до погребения. Следовательно, и эти маски нельзя расшифровать с помощью средневековых или этнографических погребальных лицевых покрытий. В то же время как исторически генезис таштыкских каменных и других средневековых изваяний выводится из ритуала изготовления погребальных кукол, так и мировоззренческая основа широко известных в этнографии «кукол мёртвого», заменителей мёртвого или вместилища его души, возможно, является рудиментом представлений о жизни и смерти, похожих на таштыкские.
Реконструкция мировоззрения по таштыкским маскам ещё впереди и зависит от реконструкции самих источников, их кропотливой обработки — зарисовок масок и их фрагментов.
|