С.А. Теплоухов
Раскопка кургана в горах Ноин-Ула.
В конце августа 1924 года мною получено было предложение от Академии Наук и Совнаркома отправиться совместно с хранителем Эрмитажа Г.О. Боровкой в экспедицию П.К. Козлова для дополнительного исследования погребений в Ноин-Улинских горах.
Первые раскопки произведены были здесь техником Золотопромышленного Общества «Монголор» Баллодом. В 1912 году Баллод, производя исследования в горах Ноин-Ула, обнаружил большие курганы с глубокой воронкой в центре. Приняв курганы, повидимому, за «Чудские копи», он заложил в самом большом из них шурф и добыл оттуда несколько предметов, часть которых поступила в Иркутский Музей, а другая часть была куплена экспедицией П.К. Козлова от вдовы Баллода.
В марте 1924 г. экспедиция П.К. Козлова приступила к раскопкам и до Сентября под непосредственным наблюдением старшего помощника начальника экспедиции С.А. Кондратьева было раскопано 6 больших курганов [1] и 4 малых.
Могильники расположены в трёх лесистых падях Гуджирте, Судзукте и Дзурумте в горах Ноин-Ула (рис. 1) в 100 километрах к северу от Урги (в 10-15 километрах к востоку от дороги Урга-Кяхта).
На могильных полях можно установить три типа искусственных образований; могилы-курганы, отдельные небольшие холмики и небольшие впадины. Иногда холмики расположены в непосредственной близости от могил-курганов.
(13/14)
Подробные планы могильников (рис. 2) составлены сотрудниками экспедиции. Раскапывались курганы колодцем, способом недорогим, но, конечно, в общем нежелательным.
В виду исключительного научного значения предметов, извлечённых раскопками экспедиции П.К. Козлова, было решено на общем собрании членов экспедиции произвести открытую разработку, хотя-бы одного кургана-могилы, чтобы выяснить все детали погребального сооружения. Время было очень позднее. Несмотря на спешность в организации работы, раскопки удалось начать только 6-го октября. Раскопка продолжалась месяц при 45 рабочих-китайцах. Неоднократно приходилось прерывать работу из-за снежных буранов. Морозы доходили по ночам до –20°С.
Скопившиеся почвенные воды в погребальной яме с третьей сажени чрезвычайно замедляли работу. К 6 ноября работы были закончены. Здесь я должен выразить глубокую благодарность полпреду А.Н. Васильеву и его заместителю В.И. Юдину, которые всё время с чрезвычайной внимательностью и заботливостью относились к нашим раскопкам.
Повидимому, все курганы-могилы носят следы разграбления, так как у всех заметно нарушение правильной формы насыпи в разных её частях.
Могила, выбранная нами, являлась типичным курганом-могилой с квадратной насыпью (16×14 метров), расположенной на северном склоне Суцзуктинской пади (рис. 3).
Курган ориентирован своими сторонами по странам света. Высота насыпи в южной части достигала 1 м. 50 см., а в северной 50 см. Таким образом, поверхность насыпи над могильной ямой более или менее горизонтальная. К южной стороне основной квадратной насыпи кургана примыкала узкая и длинная (5×12 м.) насыпь, постепенно понижающаяся на юг. Основание квадратной насыпи кургана так же, как и боковые части примыкающей с юга длинной узкой насыпи были обложены каменными глыбами, местами выступающими на поверхности. Камни располагались в несколько рядов и, как впоследствии выяснилось, были положены по краю ямы на грунте. По середине кургана была яма-воронка, дно которой лежало на 1 метр с лишним ниже окружающего курган горизонта почвы. Глубина
(14/15)
воронки наводила на мысль, что она образовалась в значительной мере за счёт хода, устроенного здесь грабителями. Расплывчатость основной насыпи у восточной части южного её склона подкрепляла указанное соображение и должна быть объяснена, как отвал земли, выброшенной грабителями из грабительского хода. Последовательными разрезами было прежде всего выяснено, что южная длинная насыпь, примыкающая к основной, покрывает глубокий карьер, постепенно понижающийся с юга к могильной яме.
Могильная яма и карьер были завалены землёй (разноцветными глинами), немногочисленными камнями, мелким щебнем и тёмными прослойками разрушенного почвенного покрова, выкинутыми, повидимому, при рытье ямы.
Многими разрезами (рис. 4, 5 и 6) выяснены были границы и характер стенок ямы, осадка насыпи, установлено направление грабительского хода.
Глубина могильной ямы была около 9 метров. Яма (13×12 м.) вырыта крутыми уступами. В южной стенке против карьера, более отлогие уступы идут снизу только до середины глубины ямы и примыкают к карьеру. Таким образом карьер, прикрытый насыпью, служил, несомненно, входом, через который внесли покойника.
Грабительский вход шёл от дна воронки в вертикальном направлении к центру могилы и погребального сооружения. Ход был завален почти сплошь камнями, чем резко выделялся на разрезах от окружающих стенок насыпи. Навряд ли засыпали его грабители; этим нельзя было скрыть следов разграбления от современников. Надо думать, что заботились об этом близкие к погребённым люди. В насыпи кургана, а также между насыпью и грабительским отвалом, примыкающим с юго-востока, не было обнаружено следов погребённой почвы, что заставляет предполагать, что ограбление было произведено вскоре после сооружения кургана: почвенного слоя достаточной мощности на насыпи кургана не образовалось.
Привезённые образцы погребённой почвы, взятые со стенок ямы, покрытых насыпью, могут указать нам на характер ландшафта данной местности в эпоху сооружения кургана.
Погребальное помещение обнаружено было на глубине 7 метров. Оно состояло из двух камер: внешней и внутренней (рис. 7, 8, 11 и 12), строго ориентированных как и сама яма по странам света.
(15/16)
Во внутренней камере находился гроб. Всё погребальное помещение, так же как и гроб, были сделаны из лиственицы. Дерево сохранилось местами настолько хорошо, что свежий разрез его давал резкий смолистый запах. Верхняя часть внешней камеры сильно пострадала. Но тем не менее по некоторым частям камеры удалось восстановить высоту её. Пол камеры лежал на двух четырёхугольных брусьях, ориентированных с Ю. на С., и состоял из 15 хорошо пригнанных четырёхугольных плах (толщиной 9-12 см.), положенных поперёк брусьев.
На полу был поставлен бревенчатый сруб; короткие его стенки (южная и северная) были врублены в длинные (восточную и западную). Изнутри и с боков брёвна были стесаны. Сверху камера была закрыта крышей из поперечных брёвен, стёсанных так же, как и в боковых стенках. Крыша лежала на стенках камеры и на двух матицах, матицы поддерживались шестью колонками (почти квадратными в сечении), укреплёнными в полу и заканчивающимися, повидимому, капителями 1. [2] В южной части крыши было прорублено грабителями круглое отверстие в 1 метр диаметром. По середине внешней камеры, примыкая к южной её стенке, находилась внутренняя камера (3 м.×1,70 м.), высотою 1,20 м. Стенки внутренней камеры, были сделаны из хорошо пригнанных плах и скреплены в углах таким же образом, как и внешние стенки. На стенках лежал потолок из поперечно наложенных плах, подпираемый кроме того продольной матицей на двух колонках. Колонки стояли внутри камеры у южной и северной стенки. В западной и северной стенке были пробиты грабителями небольшие отверстия в поисках, повидимому, более широкого коридора между стенками камер, в котором помещалась, должно быть, значительная часть погребального инвентаря.
Гроб (дл. 216 см., шир. 77 см., выс. 85 см.) стоял посредине внутренней камеры (рис. 9 и 10). Под ним, ближе к северному концу, сохранилась поперечная четырёхугольная лежка из дерева (рис. 8).
Дно гроба сделано было из двух толстых досок. По краям его в пазах устанавливались из двух досок стенки. Короткие стенки с одним четырёхугольным зубом входили в соответствую-
(16/17)
щие пазы и отверстия длинных стенок. Крышка гроба, имевшая пазы для всех четырёх стенок, была сорвана грабителями и в значительной мере была разрушена. Она, повидимому, состояла из двух досок. Отдельные доски гроба скреплялись сфугованными краями и внутренними шпеньками, вставлявшимися в гнёзда противоположных досок; таким образом доски удерживались в одной плоскости. Для того, чтобы доски не расходились, шпеньки закреплялись в досках поперечными деревянными стерженьками, а кроме того с обеих сторон у стыка досок накладывались в соответствующие гнёзда деревянные пластинки, суженные посредине.
Нижние грани дна гроба на длинных сторонах, ближе к концам, имели по два симметрично расположенных вдавления, предназначенных как будто для накладывания верёвок при переноске гроба или, быть может, для фиксирования двух обручей, обхватывающих весь гроб в поперечных направлениях.
Аналогичная конструкция погребального помещения и гроба с небольшими вариациями была констатирована С.А. Кондратьевым в различных раскопанных им больших курганах.
В насыпи кургана в разных частях её находились древесные угли и кости животных. В погребальном помещении обнаружено несколько берёзовых кольев до 10 см. в диаметре, занесённых сюда, повидимому, грабителями.
В раскопанном нами кургане погребальное помещение было залито водой с грязью, что наблюдалось и в других раскопанных курганах.
Надо предполагать, что при ограблении воды в погребальных помещениях не было.
Грабители прорубали в крышах и стенках погребальных помещений отверстия такого диаметра, чтобы можно было только через них пролезть (рис. 12). Крышку гроба сбрасывали. Уносили, повидимому, наиболее ценное. Многие металлические вещи их не интересовали, также как и тонкие золотые украшения и шёлковые ткани. Предметы, добытые из раскопанного нами кургана, также как и в курганах, раскопанных экспедицией, находились в большом беспорядке. Кости человека, добытые нами, находились как внутри гроба, так и вне его. Черепки от одного
(17/18)
глиняного сосуда были разбросаны во внутренней и внешней камере. Лоскутки материи и части одежды были перемешаны с другим инвентарём и лежали в кучах.
В раскопанном нами кургане была похоронена женщина, на что указывают некоторые из сохранившихся костей таза.
Краткий обзор погребального инвентаря сделаю по категориям совместно с предметами более многочисленными и разнообразными, добытыми предшествующими раскопками экспедиции.
Предметы из золота составляли небольшую группу. Часть из них представляет тонкие листовые украшения в виде розеток, вырезанных наугольников или длинных узких полосок. Они покрывали деревянную соответствующей формы основу, и придавали всему украшению более массивный вид 1. [3]
Такие украшения прибивались на крышку гроба, о чём можно судить по сохранившимся обрывкам на одной из гробовых крышек, добытых экспедициею).
Очень немного золотых украшений, более массивных: одни из них с мелкой зернью, линейными выпуклыми узорами и инкрустациями из камня (полусферическая бляшка, ажурная бляшка, полый небольшой цилиндрик, головка быка и т.п. предметы), другие только слегка выпуклые; из последних особенно интересна бляшка, изображающая коня с поджатыми ногами и, повидимому, крылышком на плече.
Затем найдены овальные бусы и свернувшийся зверёк из сердолика, обломок китайского зеркала эпохи Хань и нефритовые пластинки в большинстве случаев неопределённого назначения (из аналогичного же, повидимому, материала сделана найденная нами ажурная пластинка-украшение, представляющая собой двух переплетающихся стилизованных животных).
Из бронзовых (медных) предметов обращают на себя внимание навершия ввиде розеток или округлых головок, на втулках которых сбоку имеется крючек, загнутый вверх. Навершия различной величины, иногда позолочены. В одной могиле найдено было 36 крупных наверший ввиде розеток, с сохранившимися внутри трубок кусочками дерева. Некоторые мелкие навершия, найденные в других могилах, сохранились
(18/19)
на лакированных палках. Повидимому, эти предметы являются частью балдахина.
Затем идут: обломки бронзового котла с полой конической ножкой, бронзовые сосуды, бронзовая плоская курильница на трёх ножках с плоской боковой ручкой и с небольшим вертикальным стержнем в центре дна; бронзовые небольшие колпачки являются, повидимому, наосниками экипажа 1. [4]
Частью из железа, частью из бронзы были сделаны пестообразные предметы. Чисто железных предметов немного: трёхлопастные наконечники стрел очень грубой работы и обломки железных удил.
Из многочисленных деревянных предметов и их обломков особенно интересным является часть деревянного оленька и снаряд для добывания «деревянного огня», состоящий из деревянной небольшой дощечки (с обугленными углублениями), и обугленной с одного конца палочки.
Чрезвычайно ценными по своему научному значению являются лаковые изделия и лакированные чашки.
В раскопанном нами кургане найдены обломки лакового сосуда (изнутри красного, снаружи чёрного лака), с сохранившимися в некоторых местах инкрустациями из тонких золотых пластинок или их следов, представляющих собой различных животных, птиц, козуль, льва, с сидящей на спине его обезьяной. Деревянные лакированные чашки — плоские овальной формы с двумя толстыми широкими ручками по двум наиболее удлинённым краям. Чашечки внутри покрыты красным лаком, снаружи чёрным. Внешняя поверхность покрыта тонким красным узором. На дне чашек нацарапаны одинаковые знаки, повидимому, тамга Ноин-Улинского владельца чашек.
Лакированные чашки совершенно тождественны по форме с глиняными чашками, изображенными у Laufer’a и относимые им к изделиям эпохи Хань 2. [5]
Во всех курганах были найдены черепки от больших глиняных сосудов, с толстым изогнутым венчиком, сделанных на гончарном круге. По форме и по скудному орнаменту Ноин-
(19/20)
Улинская керамика аналогична керамике, добытой Талько-Гринцевичем из раскопок могил в районе Забайкалья 1. [6]
Замечательна сохранность волос. В одной из могил найдено было семнадцать кос. Повидимому, косы являлись знаками траура. Косы заключены были в шёлковые футляры с нашитыми на них треугольными фестонами.
Наибольший интерес представляют различного рода предметы из материи. Некоторые из них почти целые. Удалось почта полностью достать шёлковый халат со следами опушки из меха в одном из погребений и шёлковую шапочку. Очень хорошо сохранились цилиндрической формы флаги (повидимому, погребальные) с нашитыми вокруг рядами трехугольных фестонов, генетически связанные с флагами «джалсац», украшающими в настоящее время буддийские храмы и молельни, и другие предметы, сделанные из расшитого и тканного шёлка с разноцветной орнаментацией.
Разрозненные куски материи с вытканными и расшитыми на них узорами, животными и целыми сценами, а также войлочные ковры с нашитыми на них аппликациями дают богатейший материал для изучения различных стилей.
Богата группа китайских тканей из гладкого и разноцветного 2 [7] шёлка с вытканным и расшитым разноцветным орнаментом. Вытканный орнамент встречается главным образом на толстом шёлке (репсе) в виде цветных контурных ромбиков, сплошных фестонов, крестообразных знаков, стилизованных животных, целых картин (птицы на скалах или башнях, среди деревьев) и других орнаментальных мотивов, среди которых расположены древне-китайские письмена. Разноцветные шёлковые узоры (ручная работа) вышиты на шёлке более тонком.
Китайский шёлк служил Ноин-Улинским обитателям, повидимому, только материалом, из которого они выкраивали себе части одежды и других предметов, или употребляли его на обшивку своих войлочных ковров. Не считаясь с рисунком шёлка, они простёгивали нитками по шёлку свои узоры спи-
(20/21)
рального характера, очень близкие к узорам на войлоках Кара-Киргизов и других современных азиатских кочевников.
К группе китайских тканей относятся шёлковые сеточки и кисейки с вытканным орнаментом очень тонкой работы. Последние прибивались медными гвоздиками, повидимому, на внутренних стенках погребальной камеры.
Вторую группу составляют куски шерстяных тканей с расшитыми разноцветной шерстью фигурами трёх всадников, крылатой птицы с пускающим в неё копьё человеком, крылатым львом. На всех перечисленных кусках вышит, кроме того, орнамент греческого характера.
Обе группы являются совершенно обособленными, как по материалу и технике, так и по характеру орнаментации.
Наконец, замечательны войлочные ковры, обшитые сверху шерстяной материей, а по краям шёлком. Помимо простёганных спиральных узоров в средней части на краях ковров нашиты аппликации, изображающие борьбу лося с грифоном, яка со зверем кошачьей породы (льва) и стилизованное растение.
Последние мотивы входят в группу так называемого Скифо-Сибирского стиля, и стилистическими подробностями связывают обширную группу предметов из Забайкалья (предметы из раскопок и подъёмный материал), Минусинского Края (главным образом подъёмный материал) и Алтая (раскопки Радлова в Катанде).
Культура, в широком смысле, к которой принадлежат Ноинулинские погребения, распространена была, повидимому, не только по всему бассейну Селенги (раскопки Талько-Гринцевича в Забайкальи и словесное сообщение ботаника Экспедиции Павлова о том, что в верховьях Орхона он встретил курганы, тождественные по своему внешнему виду с Ноин-Улинскими), но заходила в Минусинский Край и на Алтай.
Следующие предметы позволяют нам уже сейчас иметь некоторое суждение о датировке этой культуры: монеты династии Хань, найденные Талько-Гринцевичем в Забайкальи с предметами, аналогичными из Ноин-Улинских погребений, куски зеркала, повидимому, династии Хань, найденные Талько-Гринцевичем и в Ноин-Улинских погребениях, лакированные чашки, имеющие несомненное сходство с керамикой, относимой Лауфером к династии Хань.
(21/22)
Территориальное распространение этой культуры, относительная её хронология в Сибири, несомненные оживлённые сношения с Китаем и Средней Азией или более далёким Западом (ткани с греческими мотивами) указывают нам на то, что культура принадлежала могущественному народу. Таким народом могли быть гунны, начало могущества которых совпадает с эпохой старшей династии Хань. Мы знаем из китайских летописей, что гуннские шаньюи получали от китайских императоров в подарок в большом количестве расшитые шёлковые ткани и другие предметы роскоши.
Гунны находились в сношениях с Туркестаном (откуда к ним и проникли, должно быть, ткани с греческими мотивами).
Ноин-Улинские погребения принадлежат, повидимому, знатным лицам, судя по грандиозности погребального сооружения и по богатству и разнообразности обнаруженного погребального инвентаря (принимая во внимание, что часть его была расхищена).
Если правильны все вышеприведённые соображения, то не безынтересна будет справка из Иакинфа 1. [8] Между 77 и 74 гг. до Р.X. «Ухуаньцы раскопали могилы покойных Гуннских Шаньюев. Гунны огорчились и отправили двадцать тысяч конницы для наказания ухуаньцев». В повествовании же об ухуаньцах мы читаем у Иакинфа следующее: «В царствование Джае-ди 86-75 ухуаньцы мало-по-малу усилились и раскопали могилы Гуннских Шаньюев в отмщение Модэ. Гунны, сим крайне раздражённые, пошли на восток и разбили ухуаньцев».
Систематическая разработка добытого материала даст возможность проверить вышеуказанные соображения о датировке культуры. Добытый раскопками материал является исключительно ценным по своему научному значению. Он даст нам представление о сношениях народов Запада и далекого Востока в глубокой древности, даст возможность изучать различные культуры Востока и Запада и подойти с новыми идеями к изучению палеоэтнографии Сибири.
Считаю необходимым отметить здесь самоотверженную работу молодых товарищей С.А. Кондратьева: А.Д. Симукова, В.А. Гусева и К.К. Даниленко.
(22/вклейка)
^ Рис. 1. План могильников Суцзуктэ, Цзурумтэ и Гуджиртэ.
|
^ Рис. 2. План кургана №24.
|
^ Рис. 3. Могильник в пади Суцзуктэ. №№6, 23 и 25 разработаны экспедицией, №24 — С.А. Теплоуховым. В правом верхнем углу отмечено место лагеря экспедиции в приисковом домике.
|
^ Рис. 4. Разрез кургана №24.
|
^ Рис. 5. Поперечный разрез хода с южной стороны кургана №24 в секторе, помеченном на плане цифрой X (см. рис. 2). Между старой и новой почвой прослойка насыпи над ходом.
|
^ Рис. 6. Разрез на месте стыка хода и могильной ямы в секторе, помеченном на плане цифрой VIII (см. рис. 2).
|
^ Рис. 7. План деревянного погребального сооружения на дне могильной ямы.
|
^ Рис. 8. Разрез деревянного погребального сооружения на дне могильной ямы.
|
^ Рис. 9. Перспективный рисунок гроба.
|
^ Рис. 10. Чертёж досок гроба. Наверху верхняя поверхность пола гроба. Внизу боковая стенка.
|
^ Рис. 11. Вид раскопа кургана №24. На дне обрисовываются стенки внешней погребальной камеры, с которой уже снято перекрытие.
|
^ Рис. 12. Потолок внешней камеры в кургане №24. В передней части отверстие, пробитое грабителями. Позади балки обрушились.
|
|
[1] 1 Шестой закончен был в Феврале 1925 г., а отчёта о раскопках четырёх малых мы ещё не получили.
[2] 1 Несколько разрушенных капителей обнаружено было на дне камеры.
[3] 1 Золото этих украшений иногда заменялось красным лаком.
[4] 1 Разрушенный обод деревянного колеса найден был в одном из курганов.
[5] 2 В. Laufer. Chinese pottery of the Han Dynasty.
[7] 2 Краски потускнели.
|