Ю.Д. Талько-Гринцевич
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья.
См. на academia.edu.
Содержание
Л.В. Мордвина.
Ю.Д. Талько-Грынцевич. Краткий биографический очерк. — 11-15
[Библиография основных работ Ю.Д. Талько-Грынцевича. — 15]
Суджинское доисторическое кладбище в Ильмовой Пади. — 16-62
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья.
Могила на Дурёнах, могильники в Сухом Ключе и Цаган-Усунский. — 63-71
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья, II.
Могильник на увале против Дюрбенского хутора Цаган-Усунской станицы. — 72-73
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья, III.
Могилы на Ихерике, в Дюрбенах, Оргойтоне, Шарагольские (Доро и Дэрэ Хара-Тологой и под Хаянами), на Суджи (Убур-Суджи, Ара-Суджи и среднем Суджи), правом берегу реки Селенги на север от Усть-Кяхты (под Чёрным Камнем, в Сухом ключе и Субуктуевском мысу, Липовском). — 74-92
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья, IV.
Наушинские могилы (Троицкосавского округа). Могилы на Цараме, на низменном берегу р. Селенги и в пади Ургун-Хундуй. Могилник в селе Эдуй. Могилы в Бору. — 93-101
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья, V.
Могилы в Дерестуе против Щёк. — 102-109
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья,VI.
Продолжение раскопок могил 1900 года в Дерестуйском култуке. — 110-116
Материалы к палеоэтнологии Забайкалья,VII.
Могилы на Цараме. — 117-118
Население древних могил и кладбищ забайкальских. — 119-123
От редактора. ^
Азиатские гунны (хунну или сюнну) сыграли исключительную роль в истории Центральной Азии. В период их господства в этом регионе (конец III в. до н.э. — II в. н.э.) была заложена основа для формирования государственных образований раннего средневековья, во многом определивших этническую ситуацию на востоке степного пояса и в новое время. Поэтому до настоящего времени не ослабевает внимание к гуннской истории, в том числе и к археологическим источникам, ярко отразившим материальную и духовную культуру гуннов.
Археологические памятники гуннов впервые были открыты около ста лет назад на рубеже XIX-XX веков и тогда же опубликованы. Материалы этих памятников составляют значительную часть археологического фонда Забайкалья. Они не только не утратили своего значения — к ним нередко приходится обращаться и в настоящее время. Именно поэтому публикации о первых раскопках, давно ставшие библиографической редкостью, явно нуждаются в новом издании.
Четвёртый выпуск серии «Археологические памятники сюнну» включает в себя переиздание первых материалов из этих памятников. В выпуске представлены как материалы сюннуских памятников (Суджинское кладбище в Ильмовой пади, могильники Эдуй, Бурдун, Оргойтон, Дырестуйский и др.), так и ряда памятников смежных эпох. Воспроизводятся планы памятников и погребений, таблицы и фотографии находок. В ряде случаев невысокое качество оригинальных иллюстраций не позволило воспроизвести их на должном уровне, но и в таком виде они, несомненно, будут полезны специалистам. В тексте публикаций сохранены некоторые особенности орфографии, пунктуации и стиля того времени.
Археологические памятники гуннов открыл Юлиан Доминикович Талько-Грынцевич. Впрочем, «открыл» — это не совсем точно. Молодой польский врач, окончивший Киевский университет и увлёкшийся историей, опубликовал несколько научных работ по антропологии юга России, принёсших ему научную известность. Стремясь расширить свои исследования, он принял должность уездного врача на окраине Российской империи — в Троицкосавске, где прожил 16 лет (по его собственному признанию — лучших лет). Этот нелёгкий выбор был сделан им не случайно. По словам Ю.Д. Талько-Грынцевича, Центральная Азия представляла собой сокровищницу для антрополога и этнографа. Возможно, сказалась и увлечённость популярной в то время гипотезой о сибирском происхождении славян.
В свободное от медицинской практики время Ю.Д. Талько-Грынцевич раскопал в Забайкалье несколько сот древних захоронений, обмерил не одну сотню скелетов, написал десятки статей, получил за свои исследования ряд престижных научных наград. Классифицируя полученный материал и стремясь найти ему место во времени и историчеcком пространстве, Ю.Д. Талько-Грынцевич интуитивно правильно предположил, что одна из групп раскопанных им погребений может быть отождествлена с гуннами: «Погребённые в срубах не суть ли те из кочевых племён хун-ху, овладевших Центральной Азией за два века до Р.Х.». Спустя столетие мы знаем, что эта догадка, в основе которой лежал не только огромный материал, полученный нелёгкими многолетними раскопками, но и широкая эрудиция учёного, оказалась правильной. Суть, именно суть! Всё остальное в гуннской археологии не то, чтобы проще, пожалуй, даже сложнее, но — уже не суть.
Сам Ю.Д. Талько-Грынцевич оценил позднее своё открытие гуннских памятников достаточно скромно: «они имеют связь с новейшими археологическими открытиями всемирного значения в Монголии экспедиции П.К. Козлова в горах Ноин-Ула...». Однако время всё расставило по местам — сейчас ясно, что это догадка Ю.Д. Талько-Грынцевича, пожалуй, «всемирного значения», а Ноин-Ула, удивившая любителей истории эффектными находками — это уже вторично. Важно, интересно, но — вторично.
(9/10)
Со дня рождения Ю.Д. Талько-Грынцевича исполняется сто пятьдесят лет. Нельзя сказать, что это имя забыто. Почти во всех публикациях, связанных с древней историей Сибири, так или иначе упоминаются его работы. По одному из современных критериев популярности учёного (индексу цитируемости) он, наверняка, занял бы первое место среди исследователей Забайкалья. Судьбе учёного посвящено и несколько статей, где наряду с достоинствами и значением его исследований по традиции отмечают и недостатки — несовершенство методики раскопок, неточность в описаниях, неправомерность ряда сопоставлений. В целом это так, список можно даже расширить. Но можно посмотреть на эти недостатки и с другой стороны. От эпохи Ю.Д. Талько-Грынцевича нас отделяет целый век и время сейчас другое — но многие ли из продолжателей его исследований могут гордиться своей эрудицией, совершенством методики раскопок или безупречностью логических построений? Да, первая периодизация археологических памятников Забайкалья, сделанная Ю.Д. Талько-Грынцевичем, явно не выдержала проверку новыми материалами. Керексуры, конечно, не относятся к каменному веку. Но и до настоящего времени никто не смог надёжно определить их хронологическую позицию. Да, погребения «в гробах» в действительности синхронны погребениям «в срубах» и тоже являются гуннскими. Но, ведь последующие попытки классификации гуннских памятников, в частности разделение их на «дырестуйский» и «суджинский» «типы» или «этапы», тоже оказались несостоятельными (а ведь их создатели располагали куда большим объёмом материала). Да, и методика раскопок была несовершенной (не особенно отличаясь, впрочем, от методик того времени). Но, взгляните, например, на отчёты раскопок Ноин-Улы — если использованная там «методика» и отличается от раскопок Ю.Д. Талько-Грынцевича, то вряд ли в лучшую сторону (а ведь на этом памятнике работали и профессиональные археологи).
Поэтому не стоит предъявлять Ю.Д. Талько-Грынцевичу какие-либо претензии. Он сделал в науке всё, что мог, сделал достойно и не нуждается в наших снисходительных оценках. Принято говорить, что такие учёные опережали своё время. Видимо, это справедливо. Но наше отношение к Ю.Д. Талько-Грынцевичу определяется и другим. Увлечённость наукой, огромная работоспособность, незаурядный ум, широкая эрудиция, безусловная личная порядочность — эти качества определяют место учёного в едином пространстве науки независимо от фактора времени. Именно эти качества, сполна присущие Ю.Д. Талько-Грынцевичу, позволяют думать, что он был первым не столько потому, что жил раньше — он и сейчас был бы первым, опережая и наше время.
Свою роль в науке Ю.Д. Талько-Грынцевич определил сам с присущим ему спокойным достоинством: «не будет преувеличением сказать, что сообразно с условиями наше существование не прошло бесследно...». Кто из его снисходительных критиков может сейчас повторить эти слова?
Было бы интересно, если бы он вдруг смог оценить нас...
С.С. Миняев
|