О.С. Советова
Сюжет с великанами на скалах Тепсея.
Гора Тепсей расположена на правом берегу Красноярского водохранилища, у места впадения в Енисей р. Тубы. Южный скалистый склон горы обрывистый, в настоящее время практически недоступный с воды. На его верхние ярусы со стороны Енисея можно добраться лишь с северо-восточного склона.
На одном из труднодоступных участков Тепсея в верхней части юго-западного склона горы летом 1984 г. была обнаружена композиция (см. рисунок). Поверхность скалы, на которой выбита композиция, покрыта многочисленными трещинами, в верхней и центральной части затянута пятнами лишайника. Внизу одна из трещин как бы «выдвинула» из скалы отдельный блок вместе с оставшейся частью изображения, что косвенным образом указывает на древность данной композиции. На скале запечатлена сцена борьбы двух антропоморфных групп, различающихся величиной фигур, а также их оформлением. Первую группу составляют персонажи (11) с характерным, загибающимся назад султанчиком на голове. Один из героев, в аналогичном головном уборе, показан сидящим на лошади с четырьмя ногами. Изображение лошади, судя по манере исполнения, очевидно, было выбито позже, чем вся сцена. Изображения первой группы выделяются размерами: отдельные фигуры почти вдвое превосходят представителей другой группы — без султанов, пропорционально сложенных (10). В правом верхнем углу из-за плохой сохранности камня слабо различаются две противостоящие фигуры всадников, между которыми изображён столб или коновязь. По технике исполнения и степени сохранности можно сделать вывод, что данная группа изображений
(173/174)
Наскальная композиция.
была выполнена раньше и не входит в рассматриваемую композицию. Таким образом, перед нами сцена противоборства двух племён или представителей «своих» и «чужих». Судя по комплексу их вооружения, сцена может быть отнесена к тагарской эпохе. Косвенным доказательством дотюркского времени создания композиции является отсутствие стремян у всадников. Всадники запечатлены на коне с произвольно опущенными ногами без упора на стремена, порой фигуры показаны как бы слегка откинувшимися назад. Иконографически близкие антропоморфные фигуры широко известны на плитах оград тагарских курганов и относятся к тагарскому времени. [1] Одним из основных датирующих элементов является наличие у пяти воинов боевых чеканов. Чеканы довольно крупных размеров, их использовали при ведении ближнего боя. В одном случае можно различить клевец — орудие с клювовидно загнутым остриём, [2] во всех других — типичные чеканы с прямым остриём. Как известно, чеканы были широко распространены в евразийских степях в скифскую эпоху. У племён тагарской культуры они наиболее широко использовались в VII-V вв. до н.э. Как боевое оружие чеканы исчезли в III в. до н.э. [3] Помимо чеканов здесь представлены изображения булав (6 экз.), неизвестных по тагарским погребениям. Изображения великанов с булавой известны и в других пунктах Тепсея.
В настоящее время на разных местонахождениях нами выявлена группа гипертрофированных изображений антропоморфного облика, названных условно великанами. Основная часть изображений этой группы сосредоточена на нескольких плоскостях горы Тепсей, аналогичные изображения тагарского времени имеются на Оглахтах, к более ранней эпохе относятся фигуры с Бычихи (все местонахождения — в бассейне Среднего Енисея). Признак, объединяющий эти изображения, различающиеся второстепенными деталями, — преувеличенная вытянутость фигур. Нередко ноги показаны чуть согнутыми в коленях, ступни направлены в одну сторону. В рассматриваемой композиции запечатлена, на наш взгляд, борьба, возможно, отрицательных и положительных героев. На изображении воины наносят друг другу удары чеканами, булавами и другим оружием, но нет ни одного убитого, что характерно для батальных сцен, например Оглахты, Суханихе и др.
Во многих мифах и героических сказаниях народов мира упоминаются десятки разного рода сверхъестественных существ — великанов и божеств. Предания о великанах известны у всех индоевропейских народов. Известны такие персонажи, как пари (пэри, пери), дэвы и др. Представления о них сохранились в древнейших памирских сказаниях:
(174/175)
здесь они выступали в положительных и отрицательных ролях, в женском и мужском облике. [4] Дэвы зафиксированы в поверьях народов Средней Азии, Казахстана, некоторых народов Кавказа. [5] Дэв в верованиях памирцев наделяется необычной силой и огромным ростом. В таджикской мифологии и фольклоре сверхъестественные существа (дивы или барзанги) выступают как враги героя или его друзья, отличаются необычайной силой и громадным ростом. [6] В хакасских героических сказаниях о путешествии героев приводятся их встречи с великанами и лилипутами. [7] Л.Р. Кызласов приводит сказание о трёх всадниках ростом «с длинное копьё». По сведениям Л.П. Потапова, в мифах саяно-алтайских народов сохранились элементы, наиболее характерные для героического эпоса (борьба героев с различными чудовищами, вроде людоеда-великана Тельбегеня и т.д.). [8] В мифологии древних скандинавов ряд событий также связан со страной великанов.
Важно подчеркнуть, что на петроглифах в руках «великанов» часто показаны палицы — нередкий атрибут великанов, описываемых в литературных материалах. В «Нартах» — ценнейшем источнике для реконструкции многих мифологических сюжетов скифской эпохи — большая роль отводится разного рода великанам. В осетинском языке с великаном — грубым, глупым, постоянно враждующим с героями — связаны некоторые народные поверья и местные легенды. Дигорское слово «великан» трактуется как производное от имени индоиранского бога — «ветер». [9] В «Махабхарате» фигурируют два полубрата — Бхима и Арджуна, являющиеся соответственно сыновьями и воплощениями один — Вайу, другой — Индры. Бхима — колосс, средства и возможности которого заключаются в мускульной силе рук, удлинённых дубинкой. [10] В Яштах приводится описание Митры и отмечается наличие у него ваджры-палицы (Яшт, X, 96). Как отмечал А.Н. Афанасьев, великаны олицетворяли собой тёмные массы туч и необратимые силы природы, какими сопровождается их воздушный полёт: вихри, метели, вьюги и т.д., а дикий суровый характер великанов по преимуществу проявляется в низвержении ими гор и замков, в битвах они употребляют каменные булавы. [11] Из русской мифологии известен богатырь Святогор — страшный великан, живущий в горах. Однажды Святогор встречает славного русского богатыря Илью Муромца, и, примеряя гроб, в который Илья хитростью заманивает его, Святогор никак не может из него выбраться. Чтобы разбить скалу, Илья Муромец бьёт по ней палицей. [12] Подобные примеры можно было бы продолжить.
В петроглифах урочища Тамгалы (Семиречье) великан олицетворяет собой солярное божество, его голова показана в виде двойной окружности. Одновременно это существо является и антропоморфным символом Мирового дерева. [13] Аналогичные изображения встречаются и на скалах Оглахты. На скалах Тамгалы выбиты также фигуры с головами в форме окружности с отходящими лучами, точками и т.п. [14]
С целью выделения божества художник, как правило, изображал фигуру преувеличенных размеров. Этот приём широко распространён в мировом искусстве, например древнеегипетском. В горно-алтайских материалах изображения богини и всадника (на войлочном ковре из 5-Пазырыкского кургана) также показаны в разных пропорциях. [15] На скандинавских петроглифах бронзового века (Богуслэн, Швеция) великан, считающийся богом копья, по размерам в несколько раз превосходит окружающие фигуры. [16] Аналогичным образом великан запечатлён и на петроглифах Байкала.
Так кто же эти тепсейские «великаны»: герои или враги? В устном народном творчестве и литературных источниках великаны известны в разных ролях: положительных и отрицательных, как друзья и враги героя. Можно предположить, что в композиции разномасштабно показаны представители оппозиционных сторон («свои» — «чужие»). Однако приведённые параллели с петроглифами других территорий указывают на
(175/176)
иконографическую близость образа великана и его широкое распространение в наскальном искусстве.
Рассмотренная композиция с Тепсея, как и серия «великанов» из других местонахождений Среднего Енисея, свидетельствует о существовании этого образа в тагарскую эпоху и позволяет выделить его отдельный вариант — великан с оружием, в частности с булавой. Представленная сцена, как и образы, включённые в неё, в силу своей уникальности может иметь различные прочтения и ещё ждёт своей интерпретации.
Примечания.
[1] Николаева Т.В. Изображения на плитах оград курганов тагарской культуры (методика и хронология): Дис. ... канд. ист. наук. — Кемерово, 1983. — С. 161-163.
[3] Кулемзин А.М. История вооружения и военного дела племён тагарской культуры (VII-II вв. до н.э.): Дис. ... канд. ист. наук. — Новосибирск, 1972. — С. 101.
[5] Керейтов Р.X. Мифологические персонажи традиционных верований ногайцев // СЭ. — 1980. — №2. — С. 124.
[6] Розенфельд А.З. Великаны в таджикском фольклоре и топонимике // Фольклор и этнография. Связи фольклора с другими представлениями и обрядами. — Л., 1977. — С. 124.
[7] Сунчугашев Я.И. Хакасские героические сказания как исторический источник // Вопросы этнографии Хакасии. — Абакан, 1981. — С. 31.
[8] Потапов Л.П. Мифы алтае-саянских народов как исторический источник // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1983. — С. 98.
[9] Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. — М., 1976. — С. 149.
[10] Там же. — С. 150.
[11] Афанасьев А.Н. Древо жизни. Избранные статьи. — М., 1982. — С. 298.
[12] Дюмезиль Ж. Осетинский эпос... — С. 82.
[13] Акишев К.А. Искусство и мифология саков. — Алма-Ата, 1984. — С. 25, табл. 9.
[16] Historiska Nyheter. — 1976. — N3. — P. 28.
|