Я.А. Шер
Стиль в первобытном искусстве
В древнем изобразительном искусстве существует много разных стилей. Некоторые из них, наряду с локальными чертами, формирующими художественные особенности культуры или эпохи, имеют глобальный или стадиальный характер. Например, «звериный стиль» характерен не только для евразийских степей скифского времени. Звериный стиль, при котором изображения реальных животных и зооморфных мифических персонажей образуют причудливые орнаментальные узоры и переплетения, можно наблюдать в искусстве американских индейцев, в искусстве острова Пасхи, в искусстве кельтов, викингов, древних славян, палеоазиатов, африканцев и т.д.
Некоторые художественные стили имеют, наоборот, не глобальный, а локальный характер и связаны с определённой эпохой в данном историко-географическом регионе. Такими стилями можно считать греческую архаику и строгую классику, римскую помпезную классику, итальянское Возрождение, европейскую готику и т.д. В рамках регионально-хронологических стилей есть ещё более ограниченные временем и пространством локальные явления. Например, геометрический стиль архаической Греции, гандхарский стиль, фаюмский стиль и др. Считается, что первые значительные художественные стили складываются в древних цивилизациях (египетский стиль, хеттский стиль, древнекитайский стиль и т. д.). А были ли подобные явления в искусстве до древних цивилизаций?
(9/10)
Главная идея данного доклада состоит в том, что стиль появляется сразу вместе с изобразительной деятельностью. Уже на заре искусства, в эпоху верхнего палеолита, то есть во времена, отдалённые от нас более чем на 30 тысяч лет, сложились выразительные особенности плоскостных, рельефных и объёмных изображений. Они присущи только этому периоду и больше нигде не повторяются. Исключением являются редкие случаи, когда современный художник намеренно или подсознательно обращается к стилизации под первобытность (см., например, Бродская 1999; Brodskaya 2000).
В современном искусствоведении стиль определяется как устойчивое единство образной системы выразительных средств, характеризующее художественное своеобразие тех или иных явлений искусства, будь то продолжительная эпоха в развитии искусства, различные художественные направления или особенности индивидуальной манеры художника. Понятия «стиль» и «манера» очень близки, если не синонимичны. Сам механизм формирования стиля пока изучен плохо и поэтому не поддаётся внятному объяснению. Во всяком случае, ясно то, что он действует объективно и почти не зависит от воли и желания того или иного художника.
Итак, стиль это — один из главных компонентов формы, однако одной формой сущность стиля в любом виде искусства не исчерпывается. В большинстве научных исследований произведений искусства любых времён осуществляется «формула Выготского»: от формы художественного произведения через функциональный анализ её элементов и структуры к воссозданию эстетической реакции и к установлению её общих законов. Этот принцип одинаково приемлем при анализе современного и древнего искусства. С той лишь разницей, что в случае древнейшего, первобытного искусства не следует преувеличивать эстетическую роль стилистических элементов и приписывать художникам той эпохи преднамеренное и осознанное стремление к прекрасному. Осознание эстетических норм во всех видах искусства наступило намного позднее — в античное время.
В реальном существовании всех, как перечисленных, так и не упомянутых здесь художественных стилей, сформировавшихся в разные исторические времена, никто не усомнится. Однако все они относятся ко времени, существенно более позднему, чем верхний палеолит. Возможно ли вообще, чтобы
(10/11)
закономерности, действующие во все исторические эпохи, не действовали в первобытной истории? Для достаточно убедительного ответа на этот вопрос, необходимо по возможности четче сформулировать, из каких составляющих складывается то, что мы называем стилем или манерой изображения в первобытном искусстве. Что это — неуловимые нюансы художественного видения мира и его воспроизведения, или всё же вполне определимые технические, колористические, композиционные и иные выразительные элементы рисунка, росписи, резьбы, скульптуры и т.д.? Скорее всего, и то и другое. Первое образует плохо поддающийся научному анализу «дух искусства». Второе, как представляется, можно определить и даже в известной мере формализовать.
Подобно тому, как в каждой единице языка существует план содержания и план выражения, всякое изображение тоже содержит в себе изобразительные элементы двух типов: содержательных и выразительных. Иными словами всякое изображение представляет собой неделимое единство того, что изображено (бык, лошадь, олень) и как это «что» изображено (в стиле позднего мадлена, в геометрическом стиле, в скифо-сибирском зверином стиле и т.д.). Распознаваемость того или иного стиля обусловлена устойчивостью, повторяемостью и неизменностью в рамках одной культурно-исторической общности некоторых изобразительных элементов плана выражения. В своё время эти неизменяющиеся элементы изображения получили название изобразительных инвариантов (Шер 1980). В отличие от них изобразительные элементы плана содержания меняются в зависимости от смысла данного изображения.
Понятия «план содержания и план выражения» позаимствованы из лингвистики, но не механически, а в силу общей информационной природы языка и изобразительного искусства. В частности, использование этих понятий позволяет определить те элементы изображения, которые создают устойчивый образ стиля данной эпохи, данной культуры, данного локального варианта, отличного от стиля других эпох, культур и вариантов. Повидимому, здесь действуют закономерности, близкие тем, которые позволяют специалисту-палеографу различать манеры написания букв одного и того же языка в разное время.
В каждом культурно-историческом периоде и регионе, помимо неизменности основных выразительных элементов изо-
(11/12)
бражения, можно видеть определённые устойчивые стилистические тенденции (традиции). Например, в искусстве западноевропейского верхнего палеолита форма туловища всегда дана весьма обобщённо, и она отличается от реальных пропорций данных животных. В этом нетрудно убедиться при сопоставлении с документальными рисунками или фотографиями лошадей, быков, оленей и т.д. Везде, от Южного Урала до Португалии изображаются непропорционально грузные корпуса животных, не соответствующие размерам головы или ног. Этот признак остаётся неизменным (инвариантным) у изображений животных разных видов. По одному туловищу вид животного определить невозможно. Следовательно, семантически этот признак не «работает». Семантическая нагрузка ложится на такие детали как рога, хвосты, зубы и т.п.
Еще в конце 60-х гг. Анри де Люмлеем была выполнена интересная работа по формализации пропорций в палеолитических изображениях бизона и вычислению их количественных соотношений. Результаты этих вычислений вполне убедительно указывают на устойчивые изобразительные приёмы, при которых, во-первых, все изображения легко распознаются как бизоны (план содержания), во-вторых, у всех одинаковые отклонения и деформации по сравнению с документальным рисунком или фотоснимком живого бизона (план выражения). На основании этих наблюдений де Люмлею удалось доказать (причём, весьма строгими средствами), что, например, изображение бизона из Сегриэ по стилю ближе всего к таковым же из пещеры Нио.
В более поздние эпохи устойчивость и повторяемость стилистических элементов проявляется ещё чётче. Впрочем, возможно, это объясняется тем, что от более поздних времён осталось намного больше изображений и потому любая закономерность становится заметнее.
Выразительные элементы изображения инвариантны не только по отношению к стилю в целом, но и по отношению к материалу и технике. Чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить изображения, сделанные в одном стиле, но на разных материалах и разными техническими приёмами. Таким примером могут служить статуэтки из пещеры Петерсфельс и гравировки из-под навеса Ла Рош Лалэнд и пещеры Комбарелль (таких примеров довольно много — статуэтки и гравировки лошади из Мас д’Азиль, изображения лошади из Нио и т. д.). Видимо пер-
(12/13)
вым, кто обратил внимание на стилистическое сходство палеолитических изображений, воплощённых в разных материалах, был Марселино де Саутуола. Именно такое подобие между большими изображениями на плафоне пещеры Альтамира и мелкими рисунками бизонов на гравированных костяных пластинках послужило для него основанием к предположению об их палеолитическом возрасте.
Пожалуй, наиболее полный анализ проблемы художественного стиля на русском языке принадлежит А.Ф. Лосеву (1994). Хотя эта книга в основном посвящена стилю в литературоведческом и философском понимании, она отличается высоким уровнем обобщения и полезна также и для прояснения проблемы стиля в изобразительном искусстве.
В археологии нередко особенности стиля используются чисто эмпирически, без того, чтобы как-то обобщить характеристику этого феномена (Леруа-Гуран, де Люмлей и др.). Возникает вопрос: возможно ли такое определение стиля, которое носило бы универсальный характер и было бы приемлемо для описания и анализа изобразительных памятников любой эпохи и любой культуры? С моей точки зрения, вполне подходящей можно считать следующую дефиницию. Стиль в пластических искусствах любой эпохи представляет собой совокупность устойчиво повторяющихся изобразительных инвариантов. Именно они и создают тот трудно уловимый на логическом уровне, но вполне распознаваемый интуитивно дух эпохи.
|