М.Б. Щукин
На рубеже Эр.
Опыт историко-археологической реконструкции
политических событий III в. до н.э. — I в. н.э.
в Восточной и Центральной Европе.
// СПб: Фарн. 1994. 324 с. ISBN 5-900461-029-5
(Российская археологическая библиотека. №2)
От автора.
Идея этой книги, отчётливо помню, зародилась в 1973 году в средневековом здании «Коллегиум Минус» Краковского Ягеллонского университета, где проходила конференция, посвящённая культурам разных регионов Центральной Европы в Эпоху Латена и римского времени. Слушая доклады польских, чешских и немецких коллег, их рассказы об аналогичной конференции, только что состоявшейся в Малых Возаканах в Словакии, я вдруг понял, что, хотя каждый из докладов посвящён, казалось бы, частным и региональным проблемам, но их совокупность создаёт некую общую картину. Система европейской хронологии может служить каркасом, в который кирпичики региональных исторических реконструкций на археологическом материале хорошо встраиваются. Остаётся заполнить по возможности возникающие пробелы и достроить на том же каркасе нашу восточно-европейскую часть, связать всё это через события на римском лимесе с античной историей. Можно попытаться таким образом восстановить картину исторической ситуации между Рейном и Кавказом на рубеже нашей эры.
Идея была реализована в 1974-1976 гг. при подготовке спецкурса лекций для студентов кафедры археологии ЛГУ. Среди моих слушателей были тогда А.А. Александров, М.Ю. Вахтина, Ю.А. Виноградов, В.А. Горончаровский, М.М. Казанский, Ю.М. Лесман. О.А. Щеглова и др. Имена ныне достаточно известные. Их заинтересованность и побудила взяться за изложение в письменном виде.
Нужно сказать, что работу ожидала трудная судьба, как будто некий злой рок её преследовал. Иногда даже начинал думать не без ложной гордости, что это напоминает ситуации, в которые попадали герои известной повести Стругацких «За миллион лет после нашей эры». Но утешало это мало.
В 1978 г. рукопись первого варианта книги «На рубеже эр» была готова и обсуждена в ОИПК Эрмитажа. Возможности издания её у Эрмитажа не было. Под рубрику «Публикации одной коллекции», единственной серии, где эрмитажные археологи могли издавать свои монографии, моя книга явно не попадала. Но в это время в Ленинграде появился Антони Хэндс, редактор и издатель «Бритиш Археолоджикал Репортс», профессор химии Оксфордского университета, и одновременно большой любитель археологии, постоянно ездящий в экспедиции и даже сам ведший раскопки, а также любитель издательского дела. БАРы были его хобби и бизнесом, доходов впрочем не приносящим. Он приехал с идеей выпуска «Интернациональной серии», посвящённой в основном археологии Восточной Европы, искал авторов. Его «Рубеж эр» вполне устроил.
Понадобился год на переделку и оформление рукописи с расчётом на зарубежного читателя, на сложную процедуру прохождения через ВААП и прочее. Книга получила название «Рим и варвары в Центральной и Восточной Европе в I в. до н.э. — I в. н.э.» и попала наконец в Англию. Тут однако и начались затруднения и неудачи.
Не просто было найти переводчика, человека, сочетающего владение русским языком и археологической терминологией. Нашлась Татьяна Тинкофф из Лос-Анжелеса, русская по происхождению и археолог-античник по образованию. Но едва взявшись за работу, она неожиданно заболевает и умирает скоропостижно. В то же время из-за ввода советских войск в Афганистан А. Хэндс лишается финансовой поддержки Британского правительства на издание «Интернациональной серии». Все программы, касающиеся контактов с Восточной Европой, были заморожены. Некоторое время спустя А. Хэндсу удается всё же деньги на перевод достать, но очередная переводчица выходит замуж и отказывается от работы, следующий переводчик меняет место работы и уезжает из Англии и т.д. Всех деталей хлопот А. Хэндса с переводом я даже не знаю. Их была масса.
Короче, не прошло и десяти лет, как я получил в качестве новогоднего подарка на 1989 год первую порцию корректуры. Некоторые моменты явно устарели, появились новые идеи, новая литература. Пришлось делать серию примечаний. В конце 1989 г. двухтомник БАРа «Интерсерии» под №542 увидел наконец свет и был, к сожалению, одним из последних детищ Антони Хэндса. Ряд обстоятельств и финансовые затруднения заставили его отказаться от издательской деятельности. Заказчики, не поспешившие с заказом, уже не смогли получить книгу, а из 20 экземпляров, предназначенных автору в качестве гонорара, до Ленинграда дошла лишь часть. Остальные где-то пропали. И у нас, и на Западе книга оказалась редкой. Отклики имеются пока что лишь в виде двух рецензий (A.Burshe, Antiquity, vol. 60, 1994; M. Kazanski, Revue archéologique 1992, f. l).
Пока длились перипетии с изданием БАРа, я подготовил новый русский вариант книги, существенно её переработав. Если в английском варианте материал рассматривался на двух хронологических срезах — до
(11/12)
рубежа эр и после, то теперь таких срезов было шесть. Слушателями отдельных глав и читателями рукописи были представители следующего поколения учеников — И.А. Бажан, Н.Е. Берлизов, В.Е. Ерёменко, С.Ю. Каргапольцев, О.В. Шаров и др.
Новый вариант после довольно бурного обсуждения в Отделе археологии Восточной Европы и Сибири Эрмитажа (так теперь называется ОИПК) был передан в начале 1983 г. в издательство «Искусство», где существовал специальный отдел издания книг по Эрмитажу. Заведующему этого Отдела, с которым ранее доводилось беседовать о проблемах славянства, книга понравилась, и мы уже обсуждали, как и в каком виде её издавать. Но тут он рассорился с руководством издательства и ушёл с работы. Рукопись мне вернули без объяснений.
Понимая, что издать научную книгу, почти вдвое превосходящую по объёму стандартные 10 авторских листов, практически невозможно, я за лето 1983 года существенно её сократил, выкидывая целые разделы и пускаясь на мелкие ухищрения вроде введения аббревиатур археологических культур и пр. Сокращённый вариант однако тоже лёг в стол, а точнее достаточно активно ходил по рукам в виде самиздата. Следов, по крайней мере двух экземпляров обеих вариантов, я позднее так и не обнаружил. Зачитали.
В 1987 г. сокращённый вариант был направлен в Москву в издательство «Наука» для ознакомления и выяснения возможности публикации. Там он и сгинул бесследно. Когда я в 1990 г., готовя диссертацию, хотел вернуть хотя бы таблицы иллюстраций, в издательстве не нашли ни таблиц, ни текста.
Тем не менее диссертация «Центральная и Восточная Европа на рубеже нашей эры. Опыт историко-археологической реконструкции событий III в. до н.э. — I в. н.э.» была написана и защищена в 1992 г. В основу её легли сохранившиеся у меня черновики текстов и иллюстраций с соответствующей переработкой.
Прошло ещё два года, и вот появилась, наконец, реальная возможность издать работу. Заявка, посланная в конце 1993 г. в Фонд Сороса, была удовлетворена, и деньги на публикацию выданы с условием жёстких сроков — шесть месяцев до выхода книги. На основательную переделку текста диссертации обратно в книгу времени не оставалось, приходится ограничиться лишь минимальной правкой и короткими вставками.
Столь долгая и сложная история создания этого труда с многочисленными переделками, естественно, породила определённую эклектичность, разностильность изложения отдельных глав и пассажей. Читатель это почувствует и, надеюсь, простит. Очень хотелось бы переписать всё начисто от начала до конца, на одном дыхании, в одном стиле. Но нет ни времени, ни сил. Данная тематика — лишь часть моих научных интересов, и другие сюжеты, в результате запущенные, влекут всё сильнее.
Несколько слов о структуре работы и основных методических принципах.
Рубеж эр выбран не случайно, в античном мире это время превращения римской республики в римскую империю, в европейском Барбарикуме — период перехода от эпохи Латена к эпохе римских влияний. И тут, и там происходит становление новых социальных отношений. И нет необходимости говорить, сколь важно для истории пристальное изучение именно таких переходных периодов отмирания старого и зарождения нового.
Выбор был обусловлен и ещё одним, сугубо практическим обстоятельством. Так сложилось, что европейскими археологами наиболее детально и обстоятельно разработана хронология памятников именно ранне-императорского времени, рубежа и начала I в н.э., когда установилась граница Империи по Рейну — Дунаю. События на этой границе достаточно подробно представлены в источниках и открывалась возможность отработки методики историко-археологических сопоставлений, поиска некоторых закономерностей отражения исторических событий в археологическом материале. (Щукин, 1991).
Для того, чтобы понять события и явления рубежа нашей эры, приходиться обратиться и к предшествующим хронологическим пластам, а в качестве нижнего предела выбраны события IV — начала III в. до н.э., когда в Восточной Европе кончилось господство скифов, а на Западе началась «историческая экспансия кельтов», и одновременно Рим, становясь всё более решающей силой, начал свой путь к мировому господству. В качестве верхнего предела выбран конец I в. н.э., точнее 70-е годы, начало правления Флавиев, когда Империя пережила первый кризис, начался новый этап римско-варварских отношений, римское культурное влияние стало по сути общеевропейским явлением, новая историческая картина стала складываться и в Восточной Европе.
Работа строится следующим образом. Древности Европы интересующего нас времени отчётливо распадаются на ряд крупных культурных общностей, названных здесь, за отсутствием более удачного термина, «культурными мирами», — античный, кельтский, кочевнический, лесной и др. Все эти миры не моноэтничны и не монокультурны, а представляют собой конгломераты различных археологических культур, различных племён и народов (при том, что культуры и этносы не обязательно совпадают друг с дру-
(12/13)
гом). Но составляющие каждого «мира» обладают и определённым сходством, обусловленным рядом причин — аналогичными формами хозяйственной деятельности, социальной организации, природными условиями, а также вытекающими отсюда и сходством структуры большинства культур каждого «мира», а, возможно, в какой-то мере и психического склада подавляющей части населения, что наиболее адекватно отражается в искусстве, но также и в общем облике культуры. Общий облик культуры, её структура являются, по сути дела, материализацией определённых, подчас подсознательных, психологических стереотипов поведения.
Все эти вопросы требовали бы специальной разработки и теоретического обоснования, что однако пока не входило в задачу работы. В первой главе будет дана лишь самая краткая характеристика «миров» и составляющих её [их] культур, потому что основную задачу я видел в попытке реконструкции прежде всего политического аспекта происходивших событий, ход которых определялся как взаимодействием между «мирами», так и процессами, протекавшими внутри них.
Если ход истории в античном мире более или менее известен, то о событиях в Барбарикуме мы имеем весьма отрывочные и смутные сведения. Лишь изредка античные авторы бросали беглый взгляд на Барбарикум, и все такие случаи я постараюсь использовать с максимальной полнотой.
Другим источником могут служить события на римско-варварском пограничье, которое, как мембрана, отражало импульсы, идущие как из античного, так и из варварского мира. Изучение колебаний этой «мембраны» могут служить существенным подспорьем в решении поставленной задачи.
И наконец, предметом изучения будут те изменения в материальной культуре населения варварской Европы, которые выявлены археологами, — появление и исчезновение тех или иных памятников и культур в разных регионах, установление и прекращение контактов между разными группировками населения и т.д. Эти явления не обязательно были отражением исторических событий, а если отражают их, то по большей части опосредовано. Исторические реконструкции в данном случае могут быть лишь сугубо гипотетическими. Я отдавал себе отчёт, что нахожусь здесь на скользком пути и по мере сил старался быть осторожным.
Может показаться, что работа перенасыщена описаниями событий античной истории, достаточно хорошо известными, хрестоматийными, но некоторые детали следовало напомнить читателю, поскольку в истории редки случаи событий изолированных и случайных, они чаще всего завязываются в единый узел, хотя связи между отдельными «ниточками» не всегда видны с первого взгляда Как говорил Кузьма Прутков: «Щёлкни кобылу в нос, и она махнёт хвостом.»
Кроме того, по замыслу, античный фон должен создать «эффект стереоскопичности», вызвать ощущение определённого ритма и напряженности, которые могут быть распространены и на Барбарикум, поскольку вполне можно допустить, что и там ход событий был не менее бурным, хотя конкретика их и остаётся нам неизвестной. И в варварском обществе происходили столкновения различных социальных сил, оно не оставалось неизменным. А, следовательно, была и борьба за влияние и власть, случались заговоры и политические убийства, войны, походы и набеги, заключались мирные договоры, военные и политические союзы, плелись интриги. Всё это было, только мы в большинстве случаев не можем знать ни конкретных имён участников событий, ни дат с точностью до года и дня.
Вероятно, наибольшая плотность событий приходилась на те моменты, которые археологи фиксируют как разрывы, хиатусы в развитии археологических культур. И это естественно. В периоды социальных и политических потрясений, войн, передвижений и миграций населения забрасывались поселения и могильники, затем возникали новые, зачастую уже с новым набором форм, поскольку прерывалась и плавность типологического развития различных артефактов материальной культуры, одни археологические культуры сменялись другими, или одна фаза развития — другой. Чем резче разница прежних и новых образований, тем решительнее, очевидно, были перемены. При этом полное исчезновение прежнего населения было, очевидно, лишь крайним случаем, но редко обходилось и без притока того или иного количества пришельцев. Постоянно присутствуют и переплетаются две потенции — инновационности и континуитальности, традиционности. Подсчитать число элементов новых и традиционных при смене культур бывает не так уж сложно. Остаётся только неясным, насколько перемена в сфере материальной культуры пропорциональна переменам в других сферах — в составе населения, в языке, в духовной культуре, в политической ситуации, в социальной структуре, но очевидно, что и без определенных перемен в этих сферах не обходилось. Поэтому выделению периодов культурной неустойчивости уделено особое внимание.
А чтобы такие периоды выделить и чтобы иметь возможность историко-археологических сопоставлений, нужно максимально точное определение археологических дат. Глава о истории развития и современном со-
(13/14)
стоянии европейской хронологической системы эпохи Латена и раннеримского времени является в работе центральной. Это тот стержень, на который нанизываются данные, используемые в последующих главах. А каждая из них посвящена воссозданию определённой исторической картины Центральной и Восточной Европы на одном, сравнительно узком хронологическом срезе. Принцип строгой синхронности соблюдался при использовании сведений античных авторов о Барбарикуме.
Попытка взглянуть на историю Рима и Барбарикума, как нечто цельное, попытка отхватить единым взглядом территорию от Рейна до Кавказа и от Средиземного и Чёрного морей до Балтики чревата, конечно, опасностью легковесности. Не исключены и ошибки, и просчёты, и налёт дилетанизма, работа временами, вероятно, грешит наивностью — всё это почти неизбежно. Многие детали, нюансы, очевидно, ускользнули от внимания, а чаще, при беглом изложении, на них просто не было возможности остановиться. Не было возможности развернуть в ряде случаев аргументацию подробнее, отметить нюансы проблем, обсудить все точки зрения, сделать необходимые оговорки. Пришлось опустить или свести до минимума и историографию тех или иных вопросов, с которыми пришлось сталкиваться.
Работая над избранной темой, я всё время «держал под прицелом» и другую проблему — проблему происхождения и ранней истории древнейших славян и их непосредственных предков. Решение её, очевидно, невозможно без детального воссоздания всей системы исторических событий и процессов в Восточной и Центральной Европе, предшествующих появлению славянства на исторической арене в VI в. н.э. Славянская проблема не является предметом специального изучения в данной работе (хотя два её раздела и посвящены специально этой тематике), задача была значительно уже, но решение её в какой-то мере призвано «работать» и на проблему происхождения славянства.
В заключение хотелось бы выразить признательность всем моим ученикам, участникам семинара «Хронограф», чья заинтересованность подогревала мой энтузиазм в написании этой книги, коллегам-эрмитажникам К.В. Каспаровой † и Д.А. Мачинскому, коллегам из других городов и весей Б.А. Раеву, Е.Л. Гороховскому, С.П. Пачковой, Л.В. Вакуленко, И.И. Марченко, A.M. Обломскому, Ю.Ю. Шевченко, беседы и дискуссии с которыми стимулировали зарождение идей и оттачивание формулировок, польским друзьям и коллегам Казимежу Годловскому, Тересе Домбровской, Рышарду Волонгевичу †, Гжегожу Доманьскому, Люции и Ежи Окуличам, на трудах которых и зиждутся основные положения работы, профессору Иохиму Вернеру †, которого я почитал за одного из своих духовных учителей. К глубокому сожалению, трёх из перечисленных не стало с нами за последний год.
|