Д.Г. Савинов
Оленные камни в культуре кочевников Евразии.
// СПб: СПбГУ. 1994. 208 с. ISBN 5-288-01245-8
Глава II.
Оленные камни восточного и западного ареалов
(краткая характеристика памятников).
Анализ оленных камней по всей территории их распространения показывает, что, несмотря на общие (или близкие) приёмы оформления, многие памятники, представленные в разных областях, отличаются значительным своеобразием, что является основанием для их ареального рассмотрения. Задача эта достаточно сложная как из-за большого количества памятников, так и необходимости выборки наиболее показательных из них. Ещё в 1954 г. А.П. Окладников отмечал, что «составление подобной сводки потребует больших усилий, что объясняется их распространением в обширных степных пространствах» (Окладников, 1954, с. 209, прим. 2). С тех пор количество известных оленных камней значительно возросло, что, с одной стороны, существенно затруднило их систематизацию, с другой — расширило возможности региональной группировки памятников.
При самом общем взгляде на огромную территорию распространения оленных камней можно выделить два основных ареала: восточный и западный. Соответственно восточный ареал, в свою очередь, делится на несколько регионов, представленных наиболее крупными сериями памятников, — Монголия (с разделением на Западную, Центральную и Восточную), Саяно-Алтай (с разделением на Туву и Алтай) и Забайкалье. Оленные камни западного ареала представлены единичными находками, и их региональное распределение (кроме группы северокавказских памятников) было бы преждевременным, хотя, несомненно, такие регионы существовали. Промежуточное положение между ними занимают оленные камни Казахстана и горных районов Средней Азии, к сожалению, пока практически не опубликованные. Таким образом, крайние точки распространения оленных камней фиксируются находками от Центральной Европы до Восточной Монголии. Можно предполагать, что в этих, широких пределах, учитывая дисперсный характер распространения памятников на отдельных территориях, в будущем могут быть выделены новые региональные
(28/29)
группы оленных камней. Карта-схема распространения оленных камней, известных в настоящее время, составлена Э.А. Новгородовой (Новгородова, 1989, рис. на с. 181).
1. Оленные камни восточного ареала. ^
Монголия. ^
Монголия — своеобразное Эльдорадо по находкам памятников, получивших в литературе наименование оленных камней. В общей сложности отсюда происходят более 500 оленных камней. Из них более 450 памятников зафиксировано Советско-Монгольской историко-культурной экспедицией (Васильевский, Волков, 1985, с. 11). Это огромное количество, особенно если учесть, что значительная часть из них могла не сохраниться до наших дней. Среди этой серии представлены как вновь открытые местонахождения, так и повторно исследованные и скопированные памятники. В настоящее время это наиболее крупный фонд источников по оленным камням, в количественном отношении более чем в 3 раза превышающий все остальные оленные камни, вместе взятые (Nowgorodowa, 1980; Волков, 1981). Значительная часть оленных камней Монголии сконцентрирована в крупных оленных комплексах, насчитывающих до 10 и более камней. Судя по опубликованным материалам, всего в Монголии выделяется более 20 таких крупных оленных комплексов, не считая многочисленных более мелких местонахождений.
В Монголии оленные камни обнаружены повсеместно, за исключением южных и крайних восточных районов (аймаков). Как отмечает автор этого уникального собрания В.В. Волков, «наиболее крупные очаги их распространения совладают с основными горными системами Монголии: Хангаем, Хентеем и Монгольским Алтаем» (Волков, 1981, с. 13). Не имея возможности привести хотя бы краткое описание этой огромной серии, тем более при наличии обобщающей монографии В.В. Волкова «Оленные камни Монголии» (Волков, 1981; в дальнейшем — ОкМ), мы ограничимся характеристикой наиболее крупных комплексов — в первую очередь тех, на которых производились археологические раскопки, а также отдельных камней, которые будут использованы в качестве фактического материала в дальнейших разделах настоящей работы.
По особенностям своего оформления оленные камни Монголии можно распределить (при меридиональном принципе районирования) по трём основным регионам — Западный, Центральный и Восточный. В трёх аймаках Западной Монголии (Баян-Ульгинский, Убсунурский и Кобдоский аймаки) представлены преимущественно оленные камни саяно-алтайского типа без стилизованных изображений оленей (за исключением нескольких оленных камней из района Кобдо). Начиная с
(29/30)
Завханского аймака на восток тянется основная зона распространения оленных камней монголо-забайкальского типа. В Восточной Монголии (Селенгинский и Хентейский аймаки) представлены только оленные камни со стилизованными изображениями оленей. В Центральной Монголии, где сосредоточено основное количество оленных камней (Хубсугольский, Архангайский, Баян-Хонгорский, Булганский и Увэр-Хангайский аймаки), в количественном отношении преобладают оленные камни со стилизованными изображениями оленей, но известны и отдельные находки оленных камней саяно-алтайского типа. Таким образом, как уже было установлено В.В. Волковым, на территории Монголии области распространения оленных камней саяно-алтайского и монголо-забайкальского типов не совпадают: первые встречаются в Центральной Монголии, но наиболее характерны для западных районов; вторые распространены по всей территории Монголии (кроме Западной), но абсолютно преобладают в восточных районах, где они смыкаются с аналогичными памятниками Забайкалья. В свою очередь, оленные камни Западной Монголии обнаруживают наибольшую близость с оленными камнями Саяно-Алтайского нагорья, хотя между ними также имеются определённые региональные отличия.
^ Западная Монголия. В Западной Монголии найдено несколько однотипных оленных камней с широкой полосой-повязкой в верхней части, тремя наклонными линиями, серьгами, ожерельем и поясом с подвешенными к нему предметами вооружения. В некоторых случаях серьги переданы в виде крупных колец (ОкМ, табл. 103, 1); показаны не три, а две наклонные параллельные линии (ОкМ, табл. 104, 1, 3); в составе ожерелья на обратной стороне выделена круглая бляха (ОкМ, табл. 69, 3; 103, 1). Иногда на лицевой стороне отдельно помещено изображение кинжала, а на боковой — лука в налучье (ОкМ, табл. 103, 1, 2; 104, 3). В одном случае ниже пояса находится изображение свернувшегося хищника (ОкМ, табл. 69, 4); в другом на боковой стороне расположена фигура стоящего быка (ОкМ, табл. 104, 1). Наиболее интересный памятник из этой серии — оленный камень из Дарви сомона с изображением двухколёсной колесницы с упряжкой лошадей, расположенных спинами друг к другу (ОкМ, табл. 103, 2), которому посвящено специальное исследование Э.А. Новгородовой (Новгородова, 1978). Следует отметить, что изображение колесницы из Дарви сомона — единственное вообще по всей территории распространения оленных камней (Табл. IV, 7). Памятник из Дарви сомона был установлен с восточной стороны около херексура с кольцевой оградой с 5 «лучами». Поблизости найдены ещё два оленных камня, которые находились внутри кольцевой ограды херексура с западной стороны от центрального сооружения (ОкМ, с. 75-76). Попарно
(30/31)
около херексуров с кольцевыми оградами располагались и некоторые другие оленные камни Западной Монголии. Интересны условия нахождений двух оленных камней из Хиргиз сомона. Один был установлен снаружи около юго-западного угла четырёхугольного сооружения высотой около 1 м, размером 6×6 м, сложенного из каменных плиток, посередине которого находилась овальная яма, заполненная углем и золой. Другой оленный камень был использован в качестве покрытия каменного ящика, находящегося в 5-6 м от херексура, где, по всей вероятности, первоначально и был установлен этот камень. В ящике находилось захоронение человека, положенного в сильно скорченном положении, на правом боку, головой на северо-запад. Погребение безынвентарное; по обряду погребения В.В. Волков относит его к скифскому времени (ОкМ, с. 58-59). В целом оленные камни Западной Монголии по характеру своего оформления явно тяготеют к саяно-алтайскому и более западным регионам. Стилизованные фигуры оленей, нанесенные на некоторых оленных камнях из Кобдо, явно занимают здесь подчинённое положение. Показательно, что очень редко в Западной Монголии встречаются изображения «П»-образных предметов, наиболее характерных для оленных камней монголо-забайкальского типа. Своеобразное сочетание двух традиций представлено на оленном камне из Муст сомона, на одной широкой стороне которого нанесены реалистически выполненные изображения лошади и кабана; на другой — широкой стороне — стилизованные фигуры оленей, а на лицевой грани с двумя наклонными линиями — отдельное изображение кинжала, как и на других оленных камнях Западной Монголии без изображений животных (ОкМ, табл. 105).
Наибольшая концентрация оленных камней Западной Монголии наблюдается в пределах Завханского аймака, смежного с аймаками Центральной Монголии, откуда происходит большое количество оленных камней монголо-забайкальского типа. Самым ярким из них, бесспорно, является оленный комплекс Даган дель, в своё время детально обследованный А. Позднеевым и Г. Гранэ. Крупная вымостка здесь имела сложную конфигурацию из прямых и ломаных линий, очерчивающих площадь, сплошь выложенную камнем, посередине которой на свободных от камня площадках было установлено 8 оленных камней. Все оленные камни отличаются чётким зональным делением и в наибольшей степени соответствуют оленным камням монголо-забайкальского типа (ОкМ, табл. 63-[64, 65]-66). Около одного из камней в слое угля и золы найдены несколько каменных пестиков и фрагменты керамики (ОкМ, с. 80). Большое количество оленных камней сосредоточено также в двух местонахождениях, обозначенных В.В. Волковым как Телман сомон I (18 камней) и II (7 камней) на р. Идер. Оленные камни располагались здесь группами около херексуров или сняты
(31/32)
с первоначальных мест (ОкМ, с. 50, 52). Наряду с классическим типом оленных камней, представлены и оленные камни неправильной формы, без зонального деления, и предметами вооружения, изображёнными среди фигур стилизованных оленей (ОкМ, табл. 57, 2, 3; 58, 3; 59; 60, 2-6). Наиболее показательный пример — Телман сомон I оленный камень №13 — плоская гранитная плита, на одной из плоскостей которой резными линиями вперемежку показаны реалистические фигурки лошадей, крупные стилизованные изображения оленей, нож, кинжал, серьга и копьевидный предмет с листовидными подвесками (ОкМ, табл. 60, 4). Вместе с тем встречаются и оленные камни с пояском, серьгой, наклонными параллельными линиями, но без изображений животных, более характерные для Западной Монголии. Из 7 оленных камней в местонахождении Телман сомон II три относятся к этому типу (ОкМ, табл. 62, 1-3). К ним же можно отнести и один из уникальных монгольских оленных камней из Санги сомона с моделированной верхней частью в виде круглой плоской «шапочки» и изображением конноголовой свастики на боковой стороне. Аналогичная фигура, но в более схематическом виде, повторена и в круглой серьге в верхней части камня (ОкМ, табл. 68, 3).
В расположенном южнее Завхана Гоби-Алтайском аймаке известно несколько оленных камней. Из них следует отметить условия нахождения памятников в Бугат сомоне, где 2 оленных камня были установлены около херексуров на плоских каменных набросках; оба камня имеют чёткое зональное деление и украшены стилизованными изображениями оленей (ОкМ, табл. 53, 54).
^ Центральная Монголия. Основное количество оленных камней сосредоточено в северных аймаках Центральной Монголии — Хубсугольском, Архангайском и Баянхонгорском аймаках. Каждый из них, как и Завханский аймак в Западной Монголии, представляет, по сути дела, отдельную провинцию в общей системе распространения оленных камней и заслуживает особого рассмотрения.
В самом северном из них — Хубсугольском аймаке, по материалам В.В. Волкова, может быть отмечено 8 крупных оленных комплексов. Из них наиболее известный — Ушкийн-Увэр, которому посвящена отдельная публикация (Волков, Новгородова, 1975). Оленные камни в Ушкийн-Увэре (всего 15 камней) располагаются тремя параллельными рядами в направлении север — юг, сопровождаются большим количеством различного рода ритуальных выкладок; один из рядов (восточный) непосредственно примыкает с южной стороны к большому херексуру, окружённому круглой оградой и кольцевым ограждением из мелких ритуальных колец (ОкМ, с. 61-62, табл. 72). По совершенству обработки камня, законченности всех сюжетов и художественной выразительности изображений оленные камни
(32/33)
Ушкийн-Увэра, несомненно, являются одними из лучших в Монголии. На всех камнях изображены стилизованные фигуры оленей и многочисленные предметы вооружения, в том числе кинжалы с кольчатыми и зооморфными навершиями. Особый интерес представляют оленные камни №14 и 15, установленные рядом с южной стороны в начале двух параллельных рядов оленных камней. На одном из них (№14) в верхней части плиты изображено лицо человека с глубоко посаженными глазами, чётко моделированным носом, небольшим округлым ртом и удлинённым подбородкам. На боковых сторонах показаны уши и продетые в них кольчатые серьги, у одной из которых имеется подвеска — цилиндрик с двумя отходящими вниз ответвлениями (ОкМ, табл. 79). Такого типа серьги характерны для многих оленных камней Центральной и Восточной Монголии, но ни разу не встречены на оленных камнях Саяно-Алтайского нагорья, а также близких к ним оленных камнях Западной Монголии. На другом оленном камне (№15) в верхней части нанесена сцена терзания лошади двумя хищниками — уникальная для всей серии оленных камней. На этом камне следует отметить и своеобразное навершие кинжала, оформленное в виде передней части фигуры стилизованного оленя с коротким ветвистым рогом (ОкМ, табл. 78).
Также двумя рядами, вытянутыми в направлении север — юг, были установлены оленные камни в комплексе, получившем название Аргын [Агрын] бригада (всего 9 камней). Один из них без изображений животных с двумя наклонными линиями в верхней части; на другом представлено редкое сочетание двух наклонных линий и стилизованных фигур оленей (ОкМ, табл. 88-89). Однако наибольший интерес представляет оленный камень №3 из этого комплекса, сделанный из «Г»-образно изогнутого камня, на верхнем торце которого, так же как и в Ушкийн-Увэре, помещено изображение человеческого лица с чётко моделированным надбровием, прямым носом и выступающими вперед губами. На боковой стороне нанесены стилизованные фигуры оленей, а на поясе подвешен несколько «манерно» изображенный «П»-образный предмет. Этот камень ещё раньше был включён в публикацию Б.А. Вайнберг и Э.А. Новгородовой (Вайнберг, Новгородова, 1976, рис. 4).
Два других крупных оленных комплекса Хубсугольского аймака — Нухтын ам и Цаган уул сомон. Условия их нахождения приблизительно одинаковы. В Нухтын ам оленные камни (всего 9 камней) были установлены с западной стороны от ряда слившихся между собой кольцевых выкладок, причём один камень был расположен восточнее и в стороне от основного ряда (ОкМ, табл. 98). В Цаган уул сомоне оленные камни (всего 11 камней) были установлены по основной оси (северо-запад — юго-восток) крупной прямоугольной выкладки, имеющей две округлые пристройки — апсиды с юго-восточной
(33/34)
стороны (7 камней); один камень был вынесен отдельно от них с южной стороны; остальные три расположены в ряд по линии запад — восток около кольцевых выкладок (ОкМ, табл. 93). Почти все оленные камни из этих комплексов (за исключением двух случаев) украшены стилизованными фигурами оленей. Среди них по особенностям оформления выделяется оленный камень №2 из Цаган уул сомона, на всех четырёх гранях которого друг над другом изображены фигуры лежащих и стоящих лошадей (или куланов), выполненные в несколько утрированной манере; а в верхней части на узких гранях находятся, с одной стороны, одна наклонная линия, с другой — фигура хищника, выполненная в скелетном стиле, типа Ушкийн-Увэра (ОкМ, табл. 94).
В двух других комплексах (Дурульджин ам и Зуун гол) оленные камни связаны с херексурами. В Дурульджин ам найдено 4 оленных камня, стоящих попарно около прямоугольных выкладок с юго-восточной и северо-восточной сторон у кольцевой ограды херексура (ОкМ, табл. 91). Два камня из этого, комплекса (со схематическим изображением человеческого лица, поверх которого нанесены две параллельных линии, и с фигурами идущих друг за другом по вертикали лосей) были опубликованы ранее (Сэр-Оджав, 1965, рис. 4-7). В комплексе Зуун гол находилось три херексура (два более крупных с квадратной оградой и один поменьше — с круглой оградой), от которых в южную сторону отходили ряды оленных камней (всего 9 камней) в окружении мелких плоских выкладок и колечек (ОкМ, табл. 80). Все оленные камни со стилизованными изображениями оленей. Обращает на себя внимание отсутствие на этих камнях опоясывающих линий и характер размещения предметов вооружения, расположенных свободно в нижней части камня (ОкМ, табл. 81-[82, 83]-84). Остальные местонахождения оленных камней Хубсугольского аймака в целом соответствуют описанным выше памятникам, происходящим из этого района.
В расположенном южнее Хубсугола Архангайском аймаке также можно выделить около 10 крупных оленных комплексов. Условия их нахождения несколько отличны от Хубсугольского аймака. Помимо херексуров, различного рода выкладок и оград, многие оленные камни здесь были использованы при сооружении и оформления плиточных могил, которые располагаются обычно в пределах тех же могильников, что и херексуры с сопровождающими их жертвенниками. В Их Тамир сомоне зафиксировано несколько сложных планиграфических комплексов: вытянутые прямоугольные оградки, херексур с квадратной оградой, сплошные прямоугольные вымостки с большим количеством правильно расположенных ритуальных колец. Все они сопровождаются оленными камнями (ОкМ, табл. 9-[10]-11). Здесь же находились плиточные могилы, для сооружения которых
(34/35)
были использованы оленные камки. Всего в этом комплексе найдено 13 оленных камней. В Эрдени уул оленный камень был установлен на большой квадратной вымостке с пристройками и сопроводительными кольцами (ОкМ, табл. 30). В Хураин ам оленный камень характерного для Западной Монголии типа находился у подножия гигантского херексура, «окружённого оградками, выкладками из камня сложной конфигурации» (ОкМ, с. 27-28). Можно предполагать, что все эти памятники сохранились на своих местах в первоначальном состоянии.
Как уже говорилось, большое количество оленных камней Архангайского аймака было использовано при сооружении плиточных могил; прячём из них делали как стенки ограды, так и устанавливали в качестве угловых камней. Так, в Ульзит сомоне 4 оленных камня найдены на площади могильника, состоящего из плиточных могил (ОкМ, с. 25). На р. Баян-цаган 6 оленных камней найдены в отвалах неизвестно кем раскопанной плиточной могилы и несомненно были использованы при её сооружении, а один оленный камень найден в 100 м от неё около другой плиточной могилы (ОкМ, с. 20). Такая же ситуация прослежена в долине Хушитын тал. Здесь 4 оленных камня были установлены по углам плиточной могилы, а пятый находился около неё с восточной стороны (ОкМ, с. 28-29). В Шивертын ам оленные камни также «связаны с плиточными могилами» (ОкМ, с. 14). В качестве угловых камней у плиточных могил были использованы и оленные камни из Алтан сандала (ОкМ, с. 19).
Таким образом, по условиям своего местонахождения оленные камни Архангая (могут быть разделены на две большие группы: 1) найденные, как и в Хубсуголе, около херексуров на специальных вымостках, в сопровождении многочисленных ритуальных выкладок и колец (в своем первоначальном состоянии); 2) использованные при сооружении и оформлении плиточных могил (во вторичном использовании).
Специального внимания заслуживают два оленных комплекса, на которых производились археологические раскопки (Жаргалант на р. Хануй и Шивертын ам на р. Их Тамир). В местности Жаргалант найдено 13 оленных камней. Из них 3 были установлены на «жертвенниках» квадратной и круглой формы, составленных из большого количества маленьких «курганчиков»; из 10 остальных оленных камней была сделана расположенная рядом плиточная могила (ОкМ, табл. 21). Раскопаны 2 «курганчика» на площади «жертвенника». В одном из них сразу под насыпью на глубине 35 см найдена челюсть лошади; в другом — череп барана. Особо следует отметить случай, когда верхняя отломанная часть оленного камня была найдена в плиточной могиле, а его основание находилось на своём первоначальном месте на «жертвеннике» (ОкМ, с. 30). В Шивертын ам зафиксировано более 30 (целых и в облом-
(35/36)
ках) оленных камней. Плиточные могилы примыкали непосредственно к «жертвеннику». На площади «жертвенника» раскопано 7 «курганчиков» (диаметром до 2 м). Под каждым из них на уровне древней поверхности был найден череп лошади. «На поверхности жертвенника, — отмечает В.В. Волков, — видны несколько западин, без каменных набросок, своего рода площадки, на которых, видимо, первоначально стояли оленные стелы» (ОкМ, с. 14). Однако найдены они были все в расположенных рядом плиточных могилах. Несмотря на выборочный характер этих наблюдений, они имеют весьма важное значение, так как, во-первых, документально подтверждают ритуальный характер сооружений, около которых первоначально стояли оленные камни; во-вторых, бесспорно свидетельствуют о разновременности «жертвенников» и плиточных могил, в которых эти оленные камни были использованы в качестве строительного материала.
За исключением одного случая (ОкМ, табл. 31, 1), все оленные камни Архангайского аймака покрыты прекрасно выполненными стилизованными изображениями оленей. Пожалуй, именно здесь, на севере Центральной Монголии, находилась основная область их сосредоточения. Наиболее яркие комплексы подобного рода — Жаргалант и Шивертын ам, откуда происходят десятки высоких прекрасно обработанных стел, имеющих правильную «саблевидную» форму, с чётким зональным делением, полным набором реалий и сплошь покрывающими все плоскости камня фигурами стилизованных оленей (ОкМ, табл. 13-[14, 15]-16; 22; 25-[26, 27, 28]-29). Вместе с тем на многих оленных камнях Архангайского аймака представлен иной принцип оформления: сами камни имеют неправильную форму, отсутствуют опоясывающие линии, количество изображений оленей меньше, но они имеют более крупные размеры; между ними нанесены другие более мелкие рисунки; предметы вооружения и другие реалии расположены свободно на плоскости камня, преимущественно на широких плоскостях (ОкМ, табл. 4, 3; 2, 2; 1; 5; 8, 1; 12; и др.). Наиболее показателен в этом отношении оленный камень из Ульзит сомона с крупными фигурами оленей, обращёнными как в верхнюю, так и в нижнюю сторону и расположенными среди них предметами вооружения (ОкМ, табл. 17, 18). Так же как и в Хубсуголе, встречаются отдельные оленные камни, на которые были нанесены и стилизованные, и реалистические рисунки животных. Например, на оленном камне из Алтай сандала на одной широкой плоскости представлены стилизованные фигуры оленей; на другой — реалистические изображения идущих вертикально вверх лошадей; а на узкой передней стороне — фигура свернувшегося хищника (ОкМ, табл. 4, 1).
Реалии, изображенные на оленных камнях из Архангая, наиболее многочисленны и разнообразны по своим формам.
(36/37)
Среди них можно отметить боевые топоры с петелькой на обушке; изогнутые ножи с кольчатым навершием; кинжалы с навершием в виде трёх шишечек с прорезными ножнами, кинжалы с кольчатым навершием, кинжалы с зооморфным навершием, в том числе головой хищника с оскаленной пастью, и др.. На одном оленном камне из Эрдени уул рядом с горитом находится изображение рогообразно изогнутого предмета (скорее всего, имеющего зооморфные окончания), в наибольшей степени соответствующего по форме так называемым «предметам неизвестного назначения» (или ПНН), хорошо известным по, находкам эпохи поздней бронзы в Китае, Центральной Азии и Южной Сибири (ОкМ, табл. 30, 1).
В расположенном южнее Архангая Баянхонгорском аймаке наиболее чётко видно сочетание трёх основных типов оленных камней. Так, в Богд сомоне (Монгольский Алтай) около кургана-херексура с круглой оградой с четырьмя «лучами» с восточной стороны находилось 13 ритуальных «курганчиков», на насыпи одного из которых лежали два оленных камня обычного для Западной Монголии облика — с изображениями поясов, кинжалов и наклонных параллельных линий на лицевой стороне (ОкМ, табл. 33). В Хушотын нур четыре оленных камня расположены в ряд на плоских каменных выкладках, идущих в направлении север — юг. Все они относятся к тому же типу; на одном из них, лучше сохранившемся, в реалистической манере нанесены рисунки стоящих и лежащих оленей, а также фигуры двух свернувшихся хищников (ОкМ, табл. 34, 2). Вместе с тем достаточно широко распространены и оленные камни со стилизованными изображениями оленей. Так, в местности Херексурин денж найдено 22 оленных камня, которые, «вероятно, были снесены сюда со всей округи» (ОкМ, с. 37). Практически на всех нанесены стилизованные фигуры оленей, причём среди них представлены как «классические» камни с чётким зональным делением и полным набором реалий (ОкМ, табл. 38, 49), так и стелы без поясков с крупными фигурами оленей и свободно расположенными предметами вооружения — типа Ульзит сомона (ОкМ, табл. 51). Следует отметить интересные наборы реалий на двух оленных камнях из этого местонахождения. На одном оленном камне (№2) представлены топор с петелькой на обушке, дротик, копьё-штандарт и кинжал с навершием в виде головы хищника (ОкМ, табл. 36, 2); на другом (№3) — топор с петелькой на обушке и кинжал, клинок которого оформлен в виде туловища, а навершие в виде головы стилизованного оленя с ветвистыми рогами (ОкМ, табл. 40, 1). В местности Шатар чулу, так же как в Архангайском аймаке, оленные камни (всего 17 камней) были использованы для сооружения плиточных могил (ОкМ, с. 40).
По мере продвижения к востоку количество оленных камней в Центральной Монголии уменьшается. В соседнем с Ар-
(31/32)
хангайским и Хубсугольским аймаками Булганском аймаке исследовано два крупных оленных комплекса. В одном из них — Сайхан сомон на р. Орхоне — повторяется уже известная ситуация: огромный херексур сложной конструкции и расположенные рядом с ним плиточные могилы. Оленные камни, очевидно, раньше установленные на сопроводительных сооружениях около херексура (всего 10 камней) вторично использованы при создании плиточных могил (ОкМ, с. 41-42). В другом (Орхон сомон) оленные камни первоначально были установлены рядами (по 2-3 камня) около небольших херексуров с квадратной оградой (ОкМ, с. 45). Некоторые из этих камней неправильных очертаний, без опоясывающих линий. Из нанесённых на них реалий интересны изображения кинжалов: в ножнах с прорезной рукояткой и навершием в виде головы животного (ОкМ, табл. 50, 1); с прорезной рукояткой и декоративно оформленными ножнами, на боковой стороне которых показана фигурка животного (?). Здесь же находится единственное во всей серии оленных камней изображение стоящего человека (ОкМ, табл. 51). В Увэр-Хангае известно только несколько оленных камней со стилизованными фигурами оленей, вторично использованных при сооружении плиточных могил.
^ Восточная Монголия. В восточных районах Монголии оленных камней известно значительно меньше, чем в центральных и западных областях. Как уже отмечалось, на всех оленных камнях здесь нанесены стилизованные изображения оленей, а памятников саяно-алтайского типа не обнаружено. В Хентейском аймаке находится комплекс Дунд Жаргалант, откуда происходит неоднократно опубликованный оленный камень с изображением человеческого лица (ОкМ, табл. 106, 1), по стилистическим особенностям аналогичного Ушкийн-Увэру. Абсолютное большинство оленных камней Восточной Монголии было переиспользовано при сооружении плиточных могил. На оленных камнях, установленных у плиточных могил на берегу р. Худер гол (Селенгинский аймак), интересно отмеченное В.В. Волковым нарушение традиционного порядка в расположении изображений: «Широкими сторонами они, как обычно, ориентированы на север и юг, но в данном случае „лицевой” стороной были не узкие, восточные плоскости камня, а широкие — южные. Именно на южных сторонах находятся пояски, изображавшие ожерелье с привесками в виде клыков каких-то животных, а на противоположной широкой стороне выбиты пятиугольные решётчатые фигуры. Традиционные колечки также поменяли своё обычное место и располагаются на узких плоскостях стел» (ОкМ, с. 56). Подобную трансформацию можно рассматривать как свидетельство ослабления сложившихся приёмов оформления оленных камней, которое на-
(38/39)
блюдается по мере продвижения к восточным районам Монголии.
Забайкалье. ^
В настоящее время на территории Забайкалья известно около 10-12 оленных камней со стилизованными фигурами оленей, и в этом отношении Забайкалье можно рассматривать как северную провинцию восточной части монгольского региона. И в Восточной Монголии, и в Забайкалье встречаются как отдельно стоящие камни, так и использованные при сооружении плиточных могил. Крупных оленных комплексов здесь не обнаружено. Основная сводка данных по оленным камням Забайкалья дана в монографии Н.Н. Дикова «Бронзовый век Забайкалья» (Диков, 1958). Из работ предшествовавшего времени следует отметить лишь несколько. В статье А.К. Кузнецова дано описание оленных камней со стилизованными изображениями оленей из Агинской степи (Кузнецов, 1893). В это же время был опубликован оленный камень на Санном мысу на р. Уде, стоявший у плиточной могилы, на котором показаны стилизованные фигуры как лежащих, так и стоящих оленей (Heikel, 1892, tab. 65-66). Исследовавший археологические памятники Забайкалья Г.П. Сосновский на карте распространения плиточных могил Забайкалья отметил 4 пункта нахождения оленных камней в западных районах области. Чрезвычайно важной является его находка в одной из плиточных могил (Тапхар, мог. 68) бронзового предмета, по своей форме точно соответствующего многочисленным изображениям «П»-образных предметов на оленных камнях (Сосновский, 1941, рис. 14). Наибольшую известность, благодаря обстоятельной статье А.П. Окладникова, получил Иволгинский оленный камень, ставший на долгое время классическим образцом оленных камней монголо-забайкальского типа — Табл. III, 1 (Окладников, 1954). При раскопках под Иволгинским камнем на глубине около 1 м был найден обезглавленный остов лошади (Окладников, 1954, с. 208). Два оленных камня были найдены А.П. Окладниковым на р. Джиде. Один из них был вкопан вертикально; другой был расколот и служил «частью конструкции плиточной могилы» (Окладников, 1980а, с. 10). После выхода в свет работы Н.Н. Дикова, в 1962 г., был опубликован оленный камень того же типа, что и Иволгинский, на Гусином озере около г. Селенгинска (Хороших, 1962). Некоторые данные об оленных камнях Забайкалья содержатся в работах Ю.С. Гришина, опубликовавшего оленные камни у пос. Кыра и на р. Ингоде (по материалам А.К. Кузнецова), а также открытый Ю.С. Гришиным оленный камень на ст. Могой-туй с пояском и крупным кольцом-серьгой в верхней части (Гришин, 1975, рис. 24, табл. XIX; 1981, рис. 57). В последней работе, кроме того, приводится рисунки на плитах оград пли-
(З9/40)
точных могил из Хосотуй и Хонар-Батора, близкие по стилю и композиции изображениям на оленных камнях (Гришин, 1981, рис. 58, 60). Однако в целом Забайкалье явно находилось на периферии восточного ареала оленных камней.
Саяно-Алтай. ^
Саяно-Алтайское нагорье по количеству и значению найденных здесь оленных камней занимает второе место после Монголии. В первую очередь имеются в виду территории Горного Алтая и Тувы, представляющие, по сути дела, самостоятельные провинции в пределах Саяно-Алтайского региона распространения оленных камней. Что касается расположенной на севере Саяно-Алтайского нагорья Минусинской котловины, то оленные камни здесь пока не найдены и, судя по высокой степени изученности археологических памятников в этом районе, вряд ли будут обнаружены.
^ Тува. Накопление фонда источников по оленным камням Тувы происходило достаточно равномерно на протяжении всего периода их изучения начиная с конца XIX в. В работе 1968 г. Маннай-оол определил общее количество известных в Туве оленных камней — более 20 (Маннай-оол, 1968, с. 138). В 1976 г. М.А. Дэвлет отмечает, что «в Туве около 30 оленных камней» (Дэвлет, 1976а, с. 32). В настоящее время, с учётом всех имеющихся данных, можно назвать около 70 оленных камней, найденных в Туве, т.е. приблизительно столько же, сколько на Горном Алтае (около 60), но на самом деле общее количество местонахождений в Туве значительно больше, если учесть, что половина алтайских оленных камней, как об этом будет сказано ниже, происходит из одного крупного оленного комплекса на р. Юстыд (Кубарев, 1979). Благодаря исследованиям последних лет установлено, что оленные камни известны во всех районах Тувы, включая Хемчик и внутренние районы Западных Саян. Однако по количеству находок выделяются два основных района их сосредоточения — Северная и Южная Тува. Раньше других стали известны оленные камни в Северной Туве. В «Атласе древностей Монголии» В.В. Радлова (далее — АдМ) опубликованы 4 оленных камня, происходящих из Северной Тувы: Туран I — саблевидная стела, на боковой стороне которой изображены опоясывающие линии, фигуры стоящих друг над другом животных и кинжал (АдМ, т. II, табл. 72, 1); Туран II — обломок каменной стелы с изображением пояса, трёх наклонных параллельных линий и стоящего кабана (АдМ, т. II, табл. 75); Уюк-Тарлык I — брусковидное изваяние, на одной стороне которого нанесены изображения двух расположенных друг над другом пятиугольных решётчатых фигур; на другой — две опоясывающие линии, крупное кольцо-серьга и расположенные по вертикали фигуры четырех
(40/41)
стилизованных оленей (АдМ, т. III, табл. 96); Уюк-Тарлык II — широкая стела с изображением опоясывающих линий, двух решётчатых фигур на одной из узких граней и концентрических кругов на широкой плоскости (АдМ, т. II, табл. 72). Так же как и многие другие памятники, открытые в ранний период их изучения, оленные камни Тувы с эстампажей В.В. Радлова неоднократно переиздавались в различных отечественных и зарубежных изданиях. Несколько оленных камней с серьгами-кольцами и пояском, также происходящие из Северной Тувы (р. Уюк, Белое озеро), были опубликованы Г. Гранэ (Gräno, 1909, Abb. I, II).
Особого внимания заслуживают два оленных камня из Северной Тувы, получившие наименования Уюк-Туран и Уюк-Аржан (Appelgren-Kivalo, 1931, Abb. 255, 256). По композиционному оформлению они близки между собой: это высокие саблевидные стелы с изображением на боковых сторонах стоящих друг над другом животных, среди которых главное место занимают олени и кабаны (Табл. V, 4). Выполненные чрезвычайно тщательно и с большой художественной выразительностью фигуры «стоящих на цыпочках» оленей на оленном камне из Уюк-Турана стали образцом при выделении одного из ведущих типов оленных камней, названного саяно-алтайским. Впоследствии курган, у которого был найден оленный камень Уюк-Аржан, был раскопан А.В. Адриановым. По данным Л.Р. Кызласова, он относится к уйгурскому времени (VIII-IX вв. н.э.), и, следовательно, оленный камень здесь, как и во многих других случаях, находился во вторичном использовании, что подтверждается и нанесёнными на нём древнетюркскими руническими надписями. Из серии оленных камней, опубликованных X. Аппельгреном-Кивало, следует отметить первый памятник из Элегеста (Элегест I), типа Уюк-Туранского, с фигурами стоящих друг над другом оленей, кабанов, козла и собаки (?), а также ещё один памятник из Уюк-Тарлыка (Уюк-Тарлык III), очевидно, относящийся к тому же местонахождению, что и более ранние находки экспедиции В.В. Радлова.
Серия оленных камней в Центральной и Северной Туве была открыта А.В. Адриановым (1916 г.), С.А. Теплоуховым (1926, 1927 и 1929 гг.) и Л.Р. Кызласовым, опубликовавшим также материалы А.В. Адрианова и С.А. Теплоухова (Кызласов, 1978; 1979, с. 76-78, рис. 61, 7-11). Большинство из них относится к евразийскому типу (по классификации В.В. Волкова). Интересны условия нахождения этих камней: около кургана, оказавшегося поминальным (с. Уюк); три оленных камня, установленные в одном ряду с равными интервалами (Боян-Кол); в смежных квадратных оградках (Торгалык). Из других находок следует отметить оленный камень из д. Сосновки с изображением кинжала на лицевой стороне (Кызла-
(41/42)
сов, 1978, рис. 3, 1), т.е. характерного для Западной Монголии типа.
Во время работ Саяно-Алтайской экспедиции 1947 г. было открыто несколько оленных камней в Южной Туве — у с. Балгазин, около Самагалтая и у горы Сайгын (Эрзинский район) (Евтюхова, Киселёв, 1949, с. 120-121; рис. 49). Комплекс из Самагалтая (или Ортаа-Тей) представляет собой большой каменный курган, окружённый кольцом. Внутри кольца к северу от кургана лежит «белый камень», прорисовки которого были позже опубликованы Л.Р. Кызласовым (Кызласов, 1979, рис. 29) и в «Памятниках древнетюркской письменности Тувы» (Вып. II, 1963, рис. 24). По композиции нанесённых на нём изображений «белый камень» отличается от всех остальных оленных камней: на одной его стороне выбита крупная, во всю плоскость камня, пятиугольная решётчатая фигура, на другой — такая же фигура, но несколько меньших размеров, вокруг которой расположены изображения стоящих кабанов и козлов, а также всадника с луком, стреляющего в сторону решётчатой фигуры (Табл. IV, 8). Судя по всему, камень одновременен кургану, который, к сожалению, остался не раскопанным. У горы Сайгын в Эрзинском районе Тувы были обнаружены 3 оленных камня. Из них два — со стилизованными изображениями оленей — опубликованы Л.А. Евтюховой и С.В. Киселёвым (Евтюхова, Киселёв, 1949, рис. 49). Третий камень из этого комплекса с крупным изображением обращённого головой вниз стилизованного оленя и двумя более мелкими фигурками реалистически выполненных животных опубликован позднее С.И. Вайнштейном (Вайнштейн, 1974, рис. 21 [22], 1). В 1963 г. около Самагалтая был найден ещё один оленный комплекс, состоявший из двух поставленных рядом камней, один из которых отличается значительным своеобразием («Памятники древнетюркской письменности Тувы», вып. II, 1963, рис. 20). На нём представлен головной убор в виде «шапочки» с плоским верхом, окаймлённой валиками; изображена серьга в виде кольца, внутри которого находится фигурка стоящей лошади; короткие наклонные параллельные линии расположены не на лицевой, как обычно, а на «затылочной» части камня [? — ср. указ. ниже рис.]. На боковых сторонах выше пояса нанесены фигуры, которые трактуются неоднозначно: как изображения согнутых в локте рук с обозначенными пальцами (Савинов, Членова, 1978, рис. 1, 2) или как фигура лежащего хищника с оскаленной пастью (Кызласов, 1978, рис. 3, 2). В более точных прорисовках, приведённых в работах М.П. Грязнова, также показано изображение руки (Грязнов, 1980, рис. 29, 9; 1978, рис. 4, 9). Следует отметить, что изображения рук больше нигде на оленных камнях не встречаются.
Из других оленных камней, открытых в разных районах Тувы, можно отметить следующие. В 1958 г. С.И. Вайнштей-
(42/43)
ном был опубликован оленный камень из с. Сушь (Пий-Хемский район), на котором, пожалуй, впервые оказались вместе нанесёнными фигуры реалистически выполненных лошадей и стилизованных изображений оленей. Здесь же изображены пятиугольная решётчатая фигура и кинжал с кольчатым навершием (Вайнштейн, 1958, табл. IV, 83). Существует несколько прорисовок этого камня, из них наиболее точная 1974 г. (Вайнштейн, 1974, рис. 19-20). Из Монгун-Тайги (Юго-Западная Тува) происходит два памятника: вертикальная стела с изображением треугольника и пятиугольной решётчатой фигуры, расположенной вершиной вниз, и отдельно лежащий валун со стилизованным изображением оленя (Грач, 1960, рис. 5, 44). Два оленных камня были найдены С.Н. Астаховым в 1966 г. в урочище Шом-Шум на р. Хемчик. На одном из них в верхней части выбиты три наклонные параллельные линии; на другом посередине узкой стороны находится изображение личины с высоко расположенными ушами — единственная аналогия алтайскому камню с зооантропоморфной личиной из Бичикту-Бом, о котором будет сказано ниже. Интересный памятник, возможно, имеющий отношение к оленным камням, обнаружен М.А. Дэвлет в Восточной Туве (или Тодже) — это Азасский камень. На одной его стороне изображены две личины с поперечной полосой и расходящимися лучами (окуневского типа), на другой — фигуры трёх оленей, выполненных в скелетном стиле (Дэвлет, 1976а, с. 29-30; 1980, с. 240).
В процессе исследования кургана Аржан, откуда происходит обломок известного Аржанского камня, было обнаружено несколько оленных камней, пополнивших серию памятников, происходящих из Северной Тувы; два оленных камня из Оорзак-Аксы — один простой, другой типа Уюк-Турана с фигурами оленей и лошадей; третий Туранский камень, на котором изображены фигуры лошади и оленя, слегка стилизованные, а ниже пояса с подвешенными к нему предметами вооружения выбиты две расположенные горизонтально («на боку») пятиугольные решетчатые фигуры; оленный камень из с. Большой Ажик со стилизованными фигурами оленей, расположенными на одной стороне камня; оленный камень из Чингатаг, близ Аржана, также со стилизованными фигурами оленей, как бы опоясывающими вокруг плоскость камня (Грязнов, 1978, рис. 4; 1980, рис. 29). По степени стилизации и характеру размещения изображений два последних камня, в отличие от других тувинских, наиболее близки оленным камням Монголии монголо-забайкальского типа.
Совершенно иной облик имеют два оленных камня, найденные позже в этом же районе В.А. Семёновым и Л.С. Марсадоловым. Описание одного из них, найденного В.А. Семёновым у горы Кош-Пей, дано М.Е. Килуновской (Килуновская, 1992, с. 137). Это высокая прекрасно обработанная стела
(43/44)
с чётким зональным делением. В верхней части, отделённой ожерельем, нанесены изображения серёг с коническими подвесками и три наклонные линии; в средней — две фигуры свернувшихся пантер аржанского типа, несколько расположенных друг над другом стилизованных изображений оленей, втульчатый чекан, крупная решётчатая пятиугольная фигура и вполне реалистическое изображение лежащей лошади; в нижней — кинжал с кольцевидным навершием (как на аржанском и сушинском оленных камнях) и фигурка стоящего кабана. Причём последняя выполнена рельефом (не углублена, а выступает над поверхностью камня). На оленном камне, найденном в 1989 г. Л.С. Марсадоловым, помимо обычных реалий (кольца-серьги с коническими подвесками, параллельные наклонные линии, лук в налучье и др.), изображены своеобразная двухсоставная застёжка с «У»-видным приёмником, топор с шишечкой на обушке и крупная фигура пантеры в позе «скребущего хищника». В результате этих открытий, начиная с «Атласа древностей Монголии» В.В. Радлова и кончая последними находками, Северная Тува оказалась одним из основных мест сосредоточения оленных камней, что несомненно должно иметь своё историческое объяснение.
Другим районом, наиболее перспективным в плане изучения оленных камней, является Южная Тува. Во время разведки в 1981 г. по северным склонам Танну-Ола (Овюрский район) здесь была открыта серия оленных камней на могильниках Шолуг-Хову, Халыр и Адыртэй, На могильнике Шолуг-Хову оленный камень находился в цепочке из 13 вертикально установленных стел; оленный камень на могильнике Халыр переоформлен в древнетюркское каменное изваяние; а оленный камень на могильнике Адыртэй был установлен с северовосточной стороны около оградки, вероятно, также древнетюркского времени. Из наиболее интересных деталей изображений на этих камнях следует отметить пять (а не три) параллельных наклонных линий, ожерелье из ромбических фигур и кинжал необычного типа с перекрестием в виде двух симметрично расположенных кружков (Халыр); выделенные рельефом и чётко моделированные уши при отсутствии каких-либо других признаков антропоморфности (Адыртэй) (Плотников, Худяков, 1987, рис. 1).
Последний по времени находки оленный камень был обнаружен в Западной Туве на могильнике Кызыл-Тей IV (около г. Ак-Довураг). Судя по описанию А.Н. Герасимова, он относится к саяно-алтайскому типу и был вкопан в 10 м к ВЮВ от кургана саглынской культуры (V-IV вв. до н.э.) (Герасимов, 1992, с. 28), хотя связь между оленным камнем и погребением не может считаться установленной. Исходя из стилистических особенностей изображений животных (кабанов и
(44/45)
оленей в позе «на цыпочках»), изготовление этого камня может относиться и к более раннему времени.
Таковы основные сведения по оленным камням Тувы. В приведённый обзор не включены данные об оленных камнях, найденных при раскопках археологических памятников в Туве, анализу которых посвящена 3-я глава настоящей работы.
^ Горный Алтай. В общей сложности на Горном Алтае сейчас известно около 60 оленных камней. Изучение их началось с открытия оленного камня на р. Чуе (Чуйский камень), получившего широкую известность в период первоначального сбора материала (Табл. XIII, 1). История исследования, характеристика и наиболее точная прорисовка этого памятника даны в специальной статье В.Д. Кубарева (Кубарев, 1979а). В верхней части Чуйского камня находится грубо исполненное изображение человеческого лица — первое из ставших известным в серии антропоморфных оленных камней. Другие изображения (кинжал, лук в налучье, три вертикальных параллельных линии, кружок с четырьмя отростками и фигурка стоящей лошади) расположены на разных плоскостях камня бессистемно. По наблюдению Н.М. Ядринцева, Чуйский камень стоял «в 16 шагах от могилы (кургана?), лицом на восток» (Ядринцев, 1883, с. 195). В статье Г.Н. Потанина, кроме Чуйского камня, приводятся описания и рисунки ещё трёх памятников типа оленных камней. Среди них наибольший интерес представляет каменное изваяние на р. Иня (Бичикту-Бом), в верхней части которого находится человеческая личина с высоко поставленными округлыми звериными ушами, находившееся с юго-восточной стороны от сооружения типа херексура. Г.Н. Потанин приводит его полное изображение, а также план херексура, около которого оно было установлено (Потанин, 1885, с. 52, рис. 15). Позднее изваяние было разбито. Фотография и точная прорисовка сохранившейся головной части изваяния приводятся в работах В.Д. Кубарева (Кубарев, 1979, рис. 2; 1988, табл. XV, 2).
После этих открытий оленные камни на Горном Алтае долгое время не изучались. В 1971 г. во время работ Южносибирской палеоэтнографической экспедиции Ленинградского университета нами были открыты три оленных камня в Узунтальской степи (восточнее пос. Кокорю) (Савинов, 1972). На одном из них (Узунтал I), помимо обычных реалий (опоясывающие линии, лук, серьги, чекан), нанесена фигурка стоящего с низко опущенной мордой кабана. На другом (Кокорю III) выбиты крупное изображение лежащей лошади и три наклонные параллельные линии. При повторном обследовании этого памятника (урочище Кара Дюргун) В.Д. Кубаревым были найдены обломки ещё одного оленного камня с фрагментами рисунков стилизованных оленей и пояса с подвешенными к нему предметами вооружения — лук, кинжал (Кубарев, 1979,
(45/46)
с. 25, табл. X, 3). Третий памятник (Узунтал VIII) представлял собой необычное для оленных камней изваяние с изображением двух поясов — за одним из них «заткнут» лук, к другому подвешен боевой топор. Этот камень был установлен с южной стороны от кургана, позже исследованного В.Д. Кубаревым и, как оказалось, относящегося к раннему периоду древнетюркского времени.
Основное количество известных в настоящее время на Алтае оленных камней открыто благодаря полевым исследованиям В.Д. Кубарева. В 1979 г. им был раскопан крупный оленный комплекс на р. Юстыд. Юстыдский комплекс состоял из центрального оленного камня, стоящего посередине ряда (длина ряда — 150 м), расположенного в направлении север — юг, из попарно установленных более низких камней, которые являлись «нижней частью обломанных, упавших, а затем задернованных оленных камней. Их оказалось более 30» (Кубарев, 1979, с. 16). Рядом находились округлые и подпрямоугольные выкладки, в которых были обнаружены следы кострищ; найдены фрагменты керамики, зубы лошади, серия каменных пестов фаллической формы, обломки зернотёрок и галька со схематическим изображением человеческого лица (Кубарев, 1979, с. 13-22, рис. 4-11). На центральном оленном камне, сделанном в виде четырёхгранной хорошо обработанной стелы саблевидной формы, нанесены только три рисунка: кинжал на передней узкой грани; боевой топор и какое-то неясное изображение на боковой стороне. Большинство оленных камней, расположенных в ряду, снабжены минимумом реалий (пояс, серьги, три наклонных параллельных линии) и относятся к евразийскому типу. На некоторых встречаются изображения животных (козла, обернувшейся косули, оленей, лошади, хищника с оскаленной пастью), различным образом стилизованные. По своему оформлению выделяется оленный камень, замыкающий ряд с северной стороны, длиной 2,1 м, на одной из граней которого изображены друг над другом фигуры лежащих с подогнутыми ногами оленей и «скребущих» хищников с оскаленной пастью и длинным высунутым языком (Кубарев, 1979, табл. II-[III, IV, V]-VI). Интересно, что обломок зернотёрки, найденный в одной из выкладок, также украшен тремя наклонными параллельными линиями, т.е. представляет собой как бы вотивное изображение оленного камня (Табл. XIV, 7). Следует отметить, что раскопки, проведённые на р. Юстыд, явились наиболее крупным археологическим исследованием комплекса оленных камней и дали крайне интересные результаты в первую очередь для решения вопроса семантики. Рядом с оленным комплексом находилось несколько херексуров, которые не были раскопаны, поэтому характер связи между ними и оленным комплексом остался невыявленным.
К евразийскому типу относятся и другие оленные камни,
(46/47)
открытые В.Д. Кубаревым в разных районах Горного Алтая (Кубарев, 1986, рис. 3, 3; Кубарев, Кочеев, 1988, табл. I-II). Среди них следует отметить ещё один оленный камень с р. Юстыд, на боковых сторонах которого показаны серьги с коническими подвесками, а на лицевой плоскости — кинжал и фигурка лежащего оленя с поднятой головой (Кубарев, 1979, табл. IX, I). Несколько выделяется в серии алтайских памятников оленный камень из Кызыл Джара, в верхней части которого на узкой грани нанесено схематическое изображение человеческого лица и крупные кольца-серьги на боковых сторонах; ниже — поясок и ожерелье из ромбических фигур (Могильников, 1980, рис. 1). Камень из Кызыл Джара, как и многие другие оленные камни, найден во вторичном использовании в качестве перекрытия каменного ящика в погребении IV-II вв. до н.э.
Казахстан и Средняя Азия. ^
Сведения об оленных камнях на территории Средней Азии и Казахстана крайне отрывочны и немногочисленны, тем не менее они имеют исключительно важное значение, так как именно эти памятники являются связующими между восточным и западным ареалами оленных камней. Трудность их изучения заключается прежде всего в том, что, во-первых, как вид археологических памятников оленные камни Средней Азии и Казахстана ещё не выделены и исследование их, в отличие от Центральной Азии и Саяно-Алтая, имеющих в этом отношении более чем вековую традицию, по сути дела, ещё не началось; во-вторых, уже известные и накопленные в последние годы материалы по оленным камням Средней Азии и Казахстана практически не опубликованы и данные о них носят весьма приблизительный характер (Табл. IX, 1-7).
Наибольшее количество оленных камней, по-видимому, происходит с территории Восточного Казахстана, представляющей непосредственное продолжение саяно-алтайского региона. Первый из них, из Семипалатинской области, был опубликован А.В. Адриановым. Он представляет собой стелу саблевидных очертаний с изображением кружка-серьги в верхней части и неясной фигуры (возможно, не понятое автором изображение горита) на широкой боковой стороне камня (Адрианов, 1916, с. 75, рис. 33). Один оленный камень из Маркакольского района опубликован А.А. Чариковым. На одной его стороне находится схематическое изображение человеческого лица; на другой — кружок с четырьмя отростками, такой же как на Чуйском камне (Чариков, 1980, рис. 2). Остальные оленные камни Восточного Казахстана не опубликованы. По данным З.С. Самашева, в настоящее время в Восточном Казахстане сейчас известны все виды оленных камней (Самашев, 1984, с. 63). В другой работе З.С. Самашев отмечает, что «в Восточном
(47/48)
Казахстане известно несколько изваяний типа Ушкийн-Увэра» (Самашев, 1992, с. 156), т.е. со стилизованными изображениями оленей. Подтверждением этого являются наскальные изображения, выполненные в стиле, характерном для оленных камней монголо-забайкальского типа (Самашев, 1992, рис. 62-63, 65). Интересно, что здесь же, на Мойнакской писанице, встречено отдельное изображение кинжала с зооморфным навершием, такое же, как на монгольских оленных камнях (Самашев, 1992, с. 152). О находках оленных камней в Восточном Казахстане сообщает и Р.Б. Исмагилов: «Такие камни хорошо известны в районе хребта Тарбагатай (где их обнаружено не менее 10-15, по данным З.С. Самашева)» (Исмагилов, 1988, с. 41). Оленные камни, с которыми нас любезно познакомил З.С. Самашев, относятся к евразийскому типу: на них изображены опоясывающие линии, кольца-серьги, горит и другие предметы, характерные для этого рода памятников.
В Центральном Казахстане известны оленные камни с пояском и крупными кольцами-серьгами (без изображений животных). Один из них (на р. Кенгир) опубликован Л.Р. Кызласовым (Кызласов, 1977, рис. 8). Ещё об одном чрезвычайно интересном оленном камне, происходящем из урочища Жангабыл, следует сказать особо. Он был обнаружен в 1948 г. во время работ Центрально-Казахстанской экспедиции под руководством А.X. Маргулана; сведения об этом памятнике были одновременно опубликованы А.X. Маргуланом (Маргулан, 1951) и Л.Р. Кызласовым (Кызласов, 1951). Изваяние представляет собой четырёхгранный грубо обработанный каменный блок высотой 1,05 м и шириной сторон 0,35-0,4 м. Изображения нанесены на трёх его сторонах. На плоской (лицевой) стороне путём выемки фона показано лицо человека с близко посаженными глазами, коротким носом и ртом; а также, используя естественные неровности камня, круглодонная чаша (?); ниже, на уровне пояса, находится горизонтально расположенный «меч» с прямым перекрестием и округлым навершием. На обратной стороне камня выбито двойное кольцо (серьга). На правой стороне — лук сигмовидной формы с длинной стрелой, направленной остриём вниз. По технике нанесения рисунков и стилистическим особенностям изображения лица изваяние из урочища Жангабыл наиболее близко к Чуйскому камню и оленному камню из Маркаколя (Табл. IX, 2). Изваяние лежало с южной стороны от кургана 2 могильника Жангабыл, который по особенностям погребального обряда может быть отнесён к раннескифскому времени и, очевидно, одновременен с этим курганом (Савинов, 1989).
Существовали ли оленные камни в равнинных районах Средней Азии — неизвестно. Бесспорно наличие оленных камней в горных районах Киргизии, на Тянь-Шане. Один из них опубликован В.П. Мокрыниным, и факт его принадлежности
(48/49)
к категории оленных камней сомнения не вызывает (Табл. IX, 5). На узкой лицевой стороне этого камня изображены три наклонных параллельных линии; на широкой стороне — кольца-серьги, лук в налучье, поясок и другие предметы (Мокрынин, 1986, рис. 3). «В последние годы, — отмечает В.П. Мокрынин, — несколько оленных камней найдено в Чуйской долине и на побережье оз. Иссык-Куль. Их можно разделить на два типа: 1) каменные стелы, в верхней части которых выбито по замкнутому кругу; 2) каменные стелы, на которых, кроме кругов, выбиты изображения оленей, кабанов и других животных. Здесь же контуры кинжалов и луков» (Мокрынин, 1986, с. 28). Судя по этим данным, оленные камни Тянь-Шаня наиболее близки западно-монгольским и саяно-алтайским оленным камням.
О распространении традиций, связанных с оленными камнями на территории Средней Азии и Казахстана, свидетельствуют также наскальные рисунки, выполненные в стиле оленных камней со стилизованными изображениями оленей. Такие рисунки найдены в ур. Тамгалы около г. Алма-Ата (Максимова, 1958, рис. 24), в Фергане около г. Ош (Шер, 1980, рис. 215) и среди петроглифов Каратау (Самашев, 1992, рис. 84). По мнению З.С. Самашева, эти изображения «указывают на южное направление носителей этой традиции, из глубин центральноазиатских степей в начале I тыс. до н.э.» (Самашев, 1984, с. 63).
2. Оленные камни западного ареала. ^
Анализ оленных камней западного ареала целесообразно начать с известного памятника, найденного в 1954 г. около с. Гумарово (Оренбургская область). Верхняя его часть (с рисунками) была отломана при добыче камня на месте могильника. Рисунок этой части был опубликован в 1964 г. С.А. Поповым (Попов, 1964, рис. 1, 7, 8) и затем, так же как и другие оленные камни, неоднократно переиздавался. В 1980 г. курган, откуда происходил обломок оленного камня, был полностью раскопан Р.Б. Исмагиловым; при этом была извлечена нижняя часть камня и восстановлен его первоначальный облик (Исмагилов, 1987, рис. 1; 1988, рис. 3). Общая длина оленного камня из Гумарово составляла 2,6 м (Табл. IX, 8, 9). Наиболее точное его описание дано Р.Б. Исмагиловым: «Изображения имеются только на верхнем обработанном шлифовкой конце... На всех четырёх гранях (по направлению сверху вниз) показаны налобная лента (диадема), завязанная узлом с расходящимися концами, спускающееся на грудь ожерелье из шести удлинённо-овальных бусин, скреплённое на затылке сплошной круглой бляхой, и сплошной пояс. На лицевой стороне двумя косыми чёрточками обозначено лицо, показан подвешенный к поясу меч с прямым перекрестием и округлым навершием...
(49/50)
На левом боку изображена большая кольцевидная серьга, а на поясе — висящий в наклонном положении сложный лук в горите с чётко выделенным боковым карманом для стрел» (Исмагилов, 1987, с. 89). Особый интерес представляют условия нахождения Гумаровского камня: судя по всему, он был установлен внутри погребения (№3) таким образом, что на. поверхности была видна только его верхняя, покрытая изображениями часть. Разница между глубиной захоронения (2,2 м) и длиной оленного камня (2,6 м) вполне допускает такое предположение. С погребённым (мужчина европеоидного типа) найдены остатки горита, украшенного нашивными бляшками в виде фигур лежащих оленей из золота (Исмагилов, 1988, с. 31-33, рис. 4-7). В горите сохранилось 89 бронзовых наконечников стрел, по которым гумаровский комплекс и соответственно связанный с ним оленный камень уверенно датируются Р.Б. Исмагиловым первой половиной VII в. до н.э. (Исмагилов, 1988, с. 46).
Другая группа памятников, по внешнему виду отличных от оленных камней, но, несомненно, имеющая к ним отношение, исследована А.X. Халиковым в с. Ново-Мордово (так называемые новомордовские стелы). По данным А.X. Халикова, здесь находился могильник знати, относящийся к раннескифскому времени (вторая половина VIII-VII вв. до н.э.). Новомордовские стелы (всего 9 камней) были расположены компактной группой; судя по плану, рядами, однако связь их с могильником неясна. Они представляют собой хорошо обработанные каменные плиты с округлым верхом, на лицевой (широкой) стороне которых в низком рельефе изображены предметы вооружения (кинжалы и секиры), с тщательно проработанными деталями (Халиков, 1963). В качестве аналогий им А.X. Халиков приводил плиту с изображением воина из Ананьинского могильника и оленные камни Сибири (Халиков, 1963, с. 186, 188). Подробнее эти вопросы, в частности о связи новомордовских стел с оленными камнями Северного Кавказа, рассмотрены в специальной работе Н.Л. Членовой, считающей, что, «восходя к северокавказским памятникам конца киммерийской эпохи, новомордовские стелы демонстрируют дальнейшее развитие уже в местной среде» (Членова, 1987, с. 146). Следует отметить, что, несмотря на существенные отличия (форма плит с округлым верхом, отсутствие изображений серёг, наклонных параллельных линий и других реалий, обычных для оленных камней), новомордовские стелы имеют и нечто общее с некоторыми из оленных камней Центральной Азии, а именно — изображение свободно расположенных предметов вооружения, в основном секир и кинжалов, как на оленных камнях из Центральной и Западной Монголии (Табл. XXVII, 4, 5). Ещё дальше от оленных камней стоит упоминавшаяся выше стела из Ананьинского могильника (Збруева, 1952, рис. 3),
(50/51)
занимающая как бы промежуточное положение между новомордовскими стелами (форма округлой верхней части камня и расположение рисунков на широкой стороне плиты), скифскими изваяниями (показанная полностью фигура человека) и оленными камнями (отдельные изображения гривны и кинжала скифского типа, как на оленных камнях).
На Кавказе открыто в настоящее время 5 достоверных оленных камней; из них 4 найдены на Северном Кавказе и образуют отдельную группу памятников (Табл. X). Два из них происходят из курганов, раскопанных Н.И. Веселовским у Зубовского хутора и у ст. Усть-Лабинской на Кубани в 1889 г. и в 1899-1902 гг. В Усть-Лабинском кургане во впускной могиле «среди голышей был водружён камень-обелиск длиной 1,75 м... Под обелиском найдены наконечники стрел железные и костяные, кусочки угля и обломки медных пластинок». В насыпи второго яруса найдено несколько бронзовых наконечников стрел «с шипами и без них (скифского типа. — Д.С.), стеклянная бусина, серьга из медной проволоки с подвеской» (ОАК за 1903 г., СПб., 1906, с. 67-68, рис. 121). Разрез кургана у ст. Усть-Лабинской, по рисунку Н.И. Веселовского, опубликован Н.Л. Членовой (Членова, 1984, рис. 20). При этом Н.Л. Членова справедливо отмечает, что «камень сохранил своё первоначальное положение: он был врыт вертикально в насыпь из камня-голыша, которым была завалена впускная могила и... находился под курганной насыпью (очевидно, досыпанной в более позднее время, как свидетельствуют поздние вещи из этого кургана)» (Членова, 1991, с. 28-29).
В кургане у Зубовского хутора на глубине 1,4 м находился горизонтально лежащий камень длиной 2,3 м. Непосредственно под ним никакого инвентаря не обнаружено, однако условия его нахождения, вероятно, были такие же, как и в Усть-Лабинском кургане (ОАК за 1900 г., СПб., 1902, с. 38-40). Оба камня связаны с впускными захоронениями раннескифского времени, первоначально были установлены в кургане (как и Гумаровский оленный камень) и, таким образом, являются погребальными (в прямом значении этого слова), а не ритуальными памятниками. Первое наиболее яркое описание Зубовского камня дал сам Н.И. Веселовский. «По внешнему виду, — писал он, — этот камень даёт представление о покойнике, завёрнутом в пелену. Голова его завёрнута в цилиндрический, скошенный к лицу колпак, украшенный цепью, кольцом в виде серьги и двумя привесками, двумя круглыми бляхами с изображением животных и одним животным ниже цепи. Верх колпака окружён шнуром, который завязан петлёю с правой стороны, а низ его стянут таким же шнуром в три ряда». Далее идёт описание пояса: «Справа высечен длинный топор на рукоятке, слева колчан, меч или сабля с перекрестием у ру-
(51/52)
кояти, а выше два круга небольшого размера» (ОАК за 1900 г., СПб., 1902, с. 39-40).
Останавливаясь подробнее на характеристике оленных камней из Усть-Лабинского и Зубовского курганов, следует отметить, что оформление их в принципе одинаково: оба камня скошены с обеих концов и представляют как бы «двухсторонние» стелы, на которых симметрично расположен сходный комплекс изображений — опоясывающие линии, топоры с шишечкой на обушке, мечи с прямым перекрестием, кольчатые серьги, ожерелье из ромбических фигур, по две пары наклонных параллельных линий (на каждой из узких сторон камня). Из других изображений, нанесённых на оленном камне из Зубовского хутора, следует отметить завязанную узлом повязку-диадему (как на Гумаровском камне), ожерелье, составленное из овальных фигур (раковины каури?), перемежающихся бусинами с большой круглой бляхой на обратной стороне; своеобразные подвески у серёг с сердцевидными прорезями; изображения животных. На одном конце Зубовского камня — выполненные рельефно фигурки стоящих куланов в круглых медальонах и изображение обернувшейся собаки; посередине — сцена нападения двух собак на кабана; на другом конце — фигурки стоящих друг над другом «на цыпочках» оленей (?). На камне из Усть-Лабинского кургана на одном конце помещена фигурка стоящей лошади в круглом медальоне, а на боковой стороне находится крупный предмет прямоугольной формы (мешок?), разделённый поперечной полосой и украшенный орнаментом из ряда повторяющихся элементов — вписанных треугольников, кольчатых фигур и изогнутых в виде сердечка лент.
Двухсторонний характер оформления рассматриваемых памятников как будто противоречит высказанному выше утверждению о том, что оба они первоначально были установлены вертикально. Однако М.П. Грязнов предположил, что необычная двухсторонняя форма Усть-Лабинского камня объясняется характером его использования: сначала была украшена одна его половина, затем он был использован вторично — камень перевернули и украсили другую его половину (Грязнов, 1983, рис. 6). Очевидно, такую же ситуацию можно предполагать и для оленного камня из Зубовского кургана. В принципе это предположение вполне допустимо, особенно если учесть сложную стратиграфию курганов, из которых они происходят. Однако отдельные двухсторонние оленные камни, на которых параллельные наклонные линии повторены дважды, имеются и в Монголии (Гочоо, Доржсурэн, 1963, рис. 17; Tallgren, 1933, fig. 26), что указывает на неслучайность подобного рода явления, независимо от того, как оно объясняется (Табл. XIV, 6). Следует отметить также, что изображения животных на оленных камнях из Зубовского и Усть-Лабинского курганов являются самыми западными из всех известных на оленных кам-
(52/53)
нях. На европейских памятниках они уже, как правило, не встречаются.
Близки к оленным камням из Зубовского и Усть-Лабинского курганов два других оленных камня — из Армавира и Кыз-буруна (Чеченов, 1978, с. 6; Батчаев, Керефов, 1980, рис. 1, 2). Оба камня имеют характерную для оленных камней форму со скошенным верхом. На них показаны ленты-диадемы с узлами на боковой стороне и серьги с сердцевидными подвесками; ожерелья, составленные из овальных и ромбических фигур с продольными прорезями, перемежающиеся цилиндрическими бусами, с крупной колесовидной бляхой на обратной стороне; пояса со сложносоставными застежками; однотипные предметы вооружения. Из специфических особенностей можно отметить вертикальную линию, выбитую по всей длине «спины» на оленном камне из Армавира. В целом четыре рассмотренных оленных камня составляют весьма яркую и своеобразную группу оленных камней, которая может быть названа северокавказской. Всестороннему анализу этой группы памятников посвящена монография Н.Л. Членовой, где приведены их наиболее точные прорисовки (Членова, 1984, рис. 1-5).
Ещё один камень найден в Закавказье (Южная Грузия), между селениями Шиняк и Саномер. На нём изображены кольцо-серьга, линия, отделяющая головную часть камня, и волнистая линия, расположенная вертикально по всей его длине (Меликсет-Беков, 1947, рис. 12). Л.М. Меликсет-Беков называет этот камень «вишапом» и отмечает, что «за последние годы вишапы и вишапоиды обнаружены и вне Армении — на Северном Кавказе (имеются в виду Зубовский и Усть-Лабинский оленные камни. — Д.С.), в Северной Монголии (имеются ввиду собственно оленные камни. — Д.С.), в Грузии и даже, насколько нам известно, в Иране» (Меликсет-Беков, 1947, с. 28). Относительно последних более подробные сведения приводятся в работе М.Н. Погребовой, описывающей их следующим образом: «Стелы эти антропоморфны... Изображаются три обязательных компонента — лицо, пояс и меч на поясе... Лицо состоит из двух круглых глаз, носа и волос, выполненных одним росчерком. Окончания боковых прядей волос иногда трактованы как руки, т.е. имеют на концах пальцы. Иногда лицо полностью схематизировано и представляет Т-образную фигуру» (Погребова, 1984, с. 188). Судя по этому описанию, указанные памятники не имеют прямого отношения к оленным камням. Кроме того, Н.Л. Членова, по материалам К.Э. Гриневича, упоминает ещё о трех памятниках на Северном Кавказе. На одном из них на узкой стороне находилось изображение человеческого лица. «Что это мог быть оленный камень, — отмечает Н.Л. Членова, — можно предполагать по расположению головы на узкой грани, тогда как и на скифских и на средневековых изваяниях лицевая грань всегда широкая». На од-
(53/54)
ном из двух менгиров «в виде фаллоса» имелся «ободок, от которого вниз отходила наклонно врезанная линия». Однако, заключает Н.Л. Членова, «являлись ли эти „менгиры” оленными камнями — трудно сказать» (Членова, 1984, с. 17).
Ряд отдельных находок (всего около 10 памятников) происходит из разных районов Европы (Табл. XI). Они несколько различаются между собой по форме и деталям нанесённых на них изображений. На всех европейских оленных камнях отсутствуют наклонные параллельные линии и рисунки животных, если не считать «сегнерова колеса» с головками лошадей на оленном камне из с. Константиновка, о котором будет сказано ниже. Первым из них был опубликован оленный камень из Царёвой могилы в районе Кривого Рога. На нём изображены пояс, лук в налучье и оселок, подвешенный к поясу (Fabritius, 1929, fig. 2; Тереножкин, 1978, рис. 6). Условия нахождения оленного камня в Царёвой могиле напоминают ситуацию в Усть-Лабинском кургане: он был найден на глубине 4,2 м внутри земляной насыпи, образовавшейся в результате неоднократных захоронений. Возможно даже, что основное погребение, с которым мог быть связан этот камень, при раскопках не было обнаружено (Fabritius, 1929, s. 126-127, fig. 13). В 1962 г. был опубликован оленный камень из Диногетии-Гарвэн в Добрудже (Румыния), по своему оформлению близкий оленным камням восточного ареала и северокавказским памятникам. Он имеет таким же образом скошенную верхнюю часть, опоясывающие линии (вверху и на поясе), круглые серьги, двойное ожерелье, составленное из овальных фигур (раковины каури?) (Barnea, 1962, fig. 1, 2; Членова, 1975, рис. VI, 3; Савинов, Членова, 1978, рис. 2, 5). При публикации камень был определён как поздняя имитация «надгробных изваяний, распространенных среди тюркских кочевых племён и известных под названием „каменные бабы”» (Barnea, 1962, s. 195). Эти ранние находки в Европе ещё не связывались с оленными камнями.
В 1975 г., благодаря Н.Л. Членовой, был введён в научный оборот оленный камень из Ольвии, хранящийся в Одесском археологическом музее. На нём изображены опоясывающие линии, горит, двойная секира, оселок на поясе и длинная вертикальная линия на одной из сторон, как на оленном камне из Армавира (Членова, 1975, рис. VI, 1; Савинов, Членова, 1978, рис. 2, 4; Тереножкин, 1978, рис. 4, 5). В 1972 г. был опубликован оленный камень из с. Белоградец (северо-восточная Болгария), открытый Г. Тончевой. На нём изображены ожерелье из овальных фигур, пояс из нескольких рядов параллельных линий с двухсоставной застёжкой, горит, кинжал, орнаментированная прямоугольная фигура («мешок»?), как на Усть-Лабинском камне, и вертикальная волнистая линия, как на оленном камне из Шипяк-Саномер (Тончева, 1972; Тере-
(54/55)
ножкин, 1975, рис. 16, 1; 1976, рис. 73, 1; 1978, рис. 2; Савинов, Членова, 1978, рис. 2, 6). В погребении кургана, на котором (был установлен Белоградецкий камень, найдено большое количество (108 экз.) бронзовых наконечников стрел типа «Ендже» (как в Гумарово), железный кинжал с грибовидным навершием, золотой наконечник ножен с крестообразным орнаментом и другие вещи, по которым курган и соответственно входящий в этот комплекс оленный камень могут быть датированы в пределах VII в. до н. э. (Савинов, Членова, 1978, с. 82).
После Белоградца и Ольвии в литературу вошли и другие европейские оленные камни. В статье А.И. Тереножкина «Киммерийские стелы» (1978 г.) опубликовано два оленных камня, найденных при раскопках курганов у с. Константиновка Николаевской области и в Верхнехортицком районе Запорожской области. На оленном камне из с. Константиновка выделена плоская округлая «шапочка»; ниже неё располагаются кольцо-серьга, ожерелье из ромбических фигур и крупное изображение шестиконноголовой свастики («сегнерово колесо»), как на одном из монгольских оленных камней из Завхана (Тереножкин, 1978, рис. 7). На оленном камне из Верхнехортицкого района, имеющем характерную скошенную верхнюю часть, нанесены конические серьги и две опоясывающих линии, составленные из ромбических фигур (Тереножкин, 1978, рис. 8). Очевидно, об этом же оленном камне упоминает В.В. Волков, описывая его как «простейший вариант оленного камня с двумя поясками в виде ромбических углублений» (Волков, 1981, с. 82). Ещё одна находка оленного камня в кургане была сделана у с. Целинного Крымской области. Как и в других случаях, это было впускное захоронение в насыпи кургана эпохи бронзы, что ещё раз подтверждает эту особенность условий нахождения оленных камней западного ареала. От оленного камня из с. Целинного сохранилась только нижняя часть. На ней изображены пояс в виде ряда параллельных линий, кинжал с кольчатым навершием, горит с луком и оселок (Корпусова, Белозор, 1980). В отличие от других памятников это изваяние сделано в виде круглого столба; все изображения на нём прорезаны, что ещё раз указывает на вариабельность отдельных оленных камней западного ареала.
Наконец, в работе 1977 г. нами был идентифицирован как оленный камень памятник из Зеехаузена на р. Эльбе (около г. Магдебурга), известный местному населению как «Волчий камень». На этот камень, имеющий характерную саблевидную форму, нанесены опоясывающие линии, крупная серьга, круглая бляха на обратной стороне и другие не совсем ясные изображения (Kirchner, 1955, taf. XXII-C; Савинов, 1977, с. 127; Савинов, Членова, 1978, рис. 2, 8). Оленный камень из Зеехаузена — самый западный из всех известных в настоящее время оленных камней, однако, как показала Н.Л. Членова, на-
(55/56)
ходки вещей киммерийского типа, изображения которых характерны для европейских оленных камней, распространяются таким образом, что ближайшие из них отстоят от Зеехаузена всего на 180-400 км и находка оленного камня на Эльбе «вполне согласуется с этим предполагаемым движением киммерийцев» (Савинов, Членова, 1978, с. 89-90).
[ Заключение. ] ^
Таков краткий обзор двух основных ареалов распространения оленных камней и их региональных особенностей. Основная зона концентрации оленных камней располагается в северных районах Центральной Монголии (из 400 с лишним памятников, которые могут быть учтены в количественном отношении, по данным В.В. Волкова, здесь находится около 300). По мере продвижения к западу и особенно к востоку количество оленных камней снижается: в Западной Монголии — около 85; в Восточной — около 20. Оленные камни Забайкалья несколько увеличивают эту серию. Часть оленных камней Центральной Монголии и абсолютное большинство оленных камней Восточной Монголии и Забайкалья переиспользованы при сооружении плиточных могил. Самостоятельный центр сложения оленных камней, по-видимому, находился в Саяно-Алтае, в первую очередь в южных районах области, смежных с Северо-Западной Монголией. Именно здесь наблюдается наибольшая степень взаимного влияния двух основных типов оленных камней. Начиная с западных отрогов Алтая, количество известных оленных камней резко снижается. Единой прерывистой цепочкой, с большими лакунами, они тянутся по всему степному поясу Евразии, достигая крайних западных областей. [1]
[1] После того как рукопись книги была сдана в издательство, были опубликованы все оленные камни, открытые экспедицией В.А. Семёнова в Центральной и Северной Туве, — Черга, Кош-Пей, Хорум и др. (М.Е. Килуновская, В.А. Семёнов. Оленный камень — изобразительная и мифологическая структура // Современные проблемы изучения петроглифов. Кемерово, 1993. С. 88-103). Новая серия оленных камней открыта при раскопках кургана раннескифского времени на Южном Алтае (Н.В. Полосьмак. Исследование памятников скифского времени на Укоке. // Altaica. Новосибирск, 1993. №3. С. 21-31).
|