С.И. Руденко

[Рец. на:] Э.Б. Вадецкая. Древние идолы Енисея. М.-Л., 1967, 78 стр., 22 табл. илл.

// СА. 1969. №2. С. 286-288.

Каменным изваяниям Минусинского края посвящена обширная литература, и около ста из них давно опубликованы. Установилось мнение, что они характерны для так называемой карасукской культуры Минусинского края. После находки А.Н. Липским в позднеафанасьевском могильнике могильных плит, сколотых со скалы с писаницами, которые были сходны по некоторым мотивам с изображениями на каменных изваяниях, автор этих раскопок и С.В. Киселёв датировали их доафанасьевским энеолитическим временем. Как известно, С.В. Киселёв афанасьевскую культуру отнёс к концу III — началу II тысячелетия до н.э., а позднейшую андроновскую культуру — к 1700-1200 гг. до н.э. Плиты с подобными же изображениями были позднее найдены и в могильнике окуневского времени на р. Черновая Минусинского края. Описывая последние, Э.Б. Вадецкая в статье, опубликованной в журнале «Советская археология» (1965 г., №4), связала их с окуневским и позднеафанасьевским временем, а поскольку изображения на этих плитах были сделаны раньше, чем они были использованы для сооружения могил, то и каменные изваяния она датирует началом II тысячелетия до н.э.

В 1967 г. под редакцией М.П. Грязнова вышла в свет брошюра Э.Б. Вадецкой «Древние идолы Енисея», посвящённая каменным изваяниям. Брошюра иллюстрирована 22 рисунками в тексте и 22 таблицами, великолепно выполненными издательством «Наука».

Эта работа, хотя она и не из серии «популярной литературы», издана в количестве 6000 экземпляров и явно претендует на распространение за рубежом, так как её текст отпечатан на русском и французском языках. Непонятно только, почему во французском тексте нет ссылок ни на рисунки, ни на таблицы; нет и французского перевода подписей под рисунками и таблицами. Под некоторыми рисунками и таблицами проведены масштабные линейки, но размеры не указаны.

Поскольку в этой работе сделана попытка раскрытия «тайны» каменных изваяний (их семантика и т.д.) и поскольку автор не согласен с заключениями ряда исследователей, изучавших данные памятники, на брошюре Э.Б. Вадецкой следует остановиться подробнее.

Начнём с основного вопроса — о времени сооружения изваяний. Как сказано выше, прежде они датировались карасукским временем. После находки в одном из могильников андроновского времени двух костяных пластинок с рисунками, сходными с изображениями на каменных «идолах», было высказано мнение, что сооружение изваяний относится ко времени андроновской культуры. Наконец, после раскопок могильников афанасьевского времени происхождение каменных богов древнего Ени-

(286/287)

сея, казалось, было выяснено. В могилах находились предметы оригинального искусства древних обитателей хакасско-минусинских степей, а именно: каменные женские головы, выгравированные на кости плоские изображения таких же голов и плиты с изображениями, подобными изваяниям. Как давно они сделаны? Эта задача считается Э.Б. Вадецкой разрешённой. Судя по времени сооружения могил и найденным в них предметам, она считает, что нас отделяет от создателей этих высокохудожественных произведений 4000 лет. Замечательным открытием при раскопках упомянутых древних кладбищ явились фантастические изображения человеческих лиц. Со стенок и крышек ящиков-гробов смотрели на археологов трёхглазые боги в странных головных уборах, похожих на «короны», выбитые глубокими и широкими желобками. Плиты эти были использованы уже вторично, как материал для сооружения ящиков.

Таким образом, после анализа стиля изображений на изваяниях и на плитах из могил с предметами афанасьевской и андроновской культуры, предполагая, что изображения на плитах были сделаны до сооружения могил, в которых они найдены, автор приходит к заключению: «сибирские изваяния по древности старше на 2000 лет всемирно известных на о. Пасхе».

С этими выводами нельзя согласиться по двум соображениям.

По[Во]-первых, плиты, использованные для сооружения упомянутых могил, происходят не из «капищ» ненужного в данное время «святилища», а сколоты со скалы, на которой были высечены писаницы. Подобных писаниц из Минусинской котловины известно много, происхождение их неизвестно, и изображения на них разнообразны и разновременны. Так, на писанице, приведённой на табл. 18 рассматриваемой брошюры, только кольца с кружком посредине по технике выполнения могут быть сопоставлены с подобными же кольцами на изваяниях; изображение же «фантастического животного» ни по стилю, ни по технике выполнения никак не может сравниваться с изображениями на каменных изваяниях. Кстати, подобное же изображение зверя известно на одном из эстампажей писаниц Минусинского края, воспроизведённом в статье «Древние изваяния Минусинских степей» (Материалы по этнографии России, т. IV, вып. 2, Л., 1929, рис. 9). Следовательно, обломки писаниц, обнаруженные в могилах, не могут служить для датировки самих могил.

Во-вторых, абсолютный возраст тех погребений, в которых найдены плиты, т.е. погребений афанасьевской культуры (окуневский этап), составлял, по мнению автора, начало II тысячелетия до н.э. Между тем, многочисленные радиоуглеродные определения абсолютного возраста могил, которые археологи считают афанасьевскими или андроновскими, указывают на их возраст в широких пределах от XVII в. и по крайней мере до III в. до н.э.

В главе «Как плиты с божествами попали в могилу» Э.Б. Вадецкая, считая, что изображения на плитах и каменных изваяниях не что иное, как божества, пытается на основании некоторых сведений о верованиях коренного населения Сибири доказать непочтительное отношение народов Сибири к «идолам». Однако приводимые ею примеры неубедительны, поскольку она, видимо, мало знакома с этнографической литературой. Так, например, упоминая об изображениях умерших у хантов, она пишет, что «приносили им жертвы, а затем по истечении определённого срока зарывали в землю... предполагая, что его (умершего) тело сгнило и вместе с тем закончилось и его бессмертие». В действительности же обские угры и ненцы не приносили жертвы изображениям умерших родственников, в том числе и детям, а кормили их и обращались как с живыми (жёны клали изображения своих мужей вместе с собой в постель) и по прошествии известного срока не зарывали в землю, а хранили в особых семейных избушках, продолжая кормить их, а курящих при жизни снабжали табаком и трубками.

«Наступило время, — пишет автор, — выяснить, что скрывается за человекообразными личинами: боги или люди, что означает третий глаз, полоса на лице, «корона», звериные рога и уши». Учитывая, что на некоторых изваяниях можно найти следы красной краски, а также принимая во внимание, что красные полосы и точки на лбу наблюдались на некоторых черепах из раскопок соответствующих могил, автором даётся приемлемое заключение об обычае окраски лица со ссылкой о наличии подобного обычая у «андаманезянок и атапаских племён».

Проще было бы сослаться на раскрашенные маски из погребений таштыкского времени в Минусинском крае. По мнению Э.Б. Вадецкой, звериные рога в сочетании с длинными ушами и длинной вертикальной лентой различных форм, идущей вверх от лба — «это украшение какого-то высокого головного убора, венчающего головы большинства енисейских идолов. А тайна третьего глаза — это не глаз, а какой-то магический знак».

По мнению автора, «все идолы олицетворяют женщин». Напомню, что С.В. Киселёв (Древняя история Южной Сибири. МИА, №9, 1949) в человеческих изображениях на каменных изваяниях видел лица родовых предков, старейшин, и притом, кроме четырёх, изображающих женщин, все остальные изображения считал мужскими.

Теперь о названии каменных изваяний: боги или идолы. Не известно, какое понятие вкладывает автор в слово «идол». Если исходить из этнографических данных, их нельзя назвать «богами». Если у какой-либо народности Сибири существовало представление о каком-то верховном божестве (небе или творце вселенной), то не

(287/288)

имелось его изображения. Имелись чтимые изображения всевозможных духов, но это не были боги, и они не обязательно имели человеческий образ.

Датировка изваяний Минусинского края афанасьевским или андроновским временем вызывает естественный вопрос: почему же при достаточно широком распространении памятников афанасьевской и андроновской культур мы нигде, помимо Минусинского края, не встречаем подобных каменных изваяний? Вероятно потому, что они появились в Минусинской котловине только с приходом туда с юга народа ди, или динлинов китайских хроник, прославленных литейщиков, принёсших с собой и в этот край ярко выраженную бронзовую культуру (так называемую карасукскую, а со второй волной динлинов — тагарскую). Эта мысль была высказана С.В. Киселёвым в упомянутой выше работе, а затем развита им в статье «К изучению минусинских каменнных изваяний» (1962 г.). В своей первой работе, рассматривая стилистические особенности каменных изваяний, С.В. Киселёв обратил внимание на широкое применение символических изображений, характерных для эпохи шань-инь и раннего чжоу в Китае. Среди изображений на изваяниях С.В. Киселёв видел личины китайских тао-те. Змеевидные орнаменты, помещающиеся над головой минусинских изваяний, сопоставлялись им с изображениями ползущих ящеров, встречающихся в китайских орнаментах. Среди последних имеются и четырёхугольные звёзды с кругом в центре и ромбы на средине лба (третий глаз). В позднейшей работе С.В. Киселёвым приведена фотография одной чаши с росписью в виде рогатой личины со стоянки Бань-по около г. Сиань. Чаша эта отличается, как и минусинские личины, горизонтальным делением лица на три зоны, наличием рогов и треугольной фигуры над головой, а также треугольником на подбородке. Эти сопоставления показывают, что возникновение образцов, столь характерных для каменных изваяний Минусинского края, связано со сложным миром символических изображений в памятниках Древнего Китая.

Среди подробных сообщений китайских источников о динлинах нет упоминаний об их идеологии и о каменных фигурах, но чтобы уяснить значение изваяний из Минусинского края, следует ожидать дальнейших археологических исследований в Китае, в частности в бассейне Жёлтой реки (Хуанхэ), откуда динлины в I тысячелетии до н.э. были вытеснены китайцами на север.

С.И. Руденко

наверх