С.И. Руденко
Искусство Алтая и Передней Азии
(середина I тысячелетия до н.э.).
// М.: 1961. 68 с. + 18 табл.
Глава III.
Искусство племён Алтая.
При суждении об изобразительном искусстве древних племён и народов исследователь ограничен узким кругом дошедших до него произведений, в основном изготовленных из стойких материалов, таких, как керамика, камень или металл, реже кость. Это даёт одностороннее представление об искусстве в целом.
Особенность больших курганов Алтая, как уже отмечалось выше, заключается в том, что они вскоре после их сооружения промёрзли и в условиях вечной мерзлоты прекрасно сохранился весь погребальный инвентарь. Вследствие этого искусство племён Алтая представлено во всём своём многообразии в различных изделиях не столько из металла (тем более что курганы эти ещё в древности были разграблены) или камня, сколько в изделиях из дерева, рога, кожи, меха и войлока, в изделиях самой разнообразной техники. Меховые, кожаные или войлочные одежды (покрытые художественной аппликацией из фетра и кожи или мозаичными узорами из меха), всевозможные украшения (штампованные из листовой меди, серебра и золота, литые или вырезанные из дерева), домашняя утварь и настенные ковры — всё это было выполнено с редким мастерством и художественным вкусом.
Искусство племён Алтая, имея много общего с искусством других евразийских коневодческих племён, в частности с искусством западных скифов, отличается рядом особенностей.
Представление о скифском изобразительном искусство обычно отождествляется с понятием «скифский звериный стиль», так как в искусстве скифов преобладают выполненные в особом стиле изображения животных. Стиль этот характерен и для искусства племён Алтая. Всё же следует иметь в виду, что в искусстве племён Алтая значительное место занимают орнаменты, состоящие из геометрических форм и мотивов мира растений (розетки, пальметки, многолепестковые орнаменты, бутоны и цветы лотоса).
У племён Алтая, так же как и у других коневодческих племён, было принято изображать животных почти исключительно местной фауны. Имеется много изображений
(31/32)
Рис. 19. Фантастический зверь — деталь татуировки.
Второй Пазырыкский курган.
лося, оленя, горного козла, барана, кабана, дзерена, сайги. Из хищных чаще других воспроизводились тигр, барс, степная кошка, из грызунов — заяц.
Достаточно широко в искусстве алтайцев представлены птицы: гуси и лебеди, реже — тетерева, пеликаны, орлы. Имеются и изображения рыб, хотя и немногочисленные. Из домашних животных воспроизводились только лошади.
Для алтайского искусства характерно и изображение всевозможных фантастических животных, в первую очередь ушастого с хохолком и гребнем грифа, а также существ, сочетающих в себе признаки, типичные для различных семейств. В качестве примера можно привести одну из деталей татуировки на правой руке вождя, погребённого во втором Пазырыкском кургане, — изображение фантастического животного, у которого тело и голова оленя, клюв грифа, хвост хищника кошачьей породы (рис. 19). На концах ветвей огромных схематически выполненных рогов изображены птичьи головки, такие же головки — на загривке и на кончике хвоста.
Позы и комбинации, в которых воспроизводились различные животные, были весьма разнообразны. Имеются отдельные фигуры животных, представленных в спокойном состоянии, например вырезанная из дерева скульптурная фигурка стоящего оленя из второго Пазырыкского кургана (табл. VII 2), вырезанное из дерева барельефное изоб-
Рис. 20. Тигры — резьба на саркофаге-колоде. Второй Башадарский курган.
ражение лежащего оленя из первого Пазырыкского кургана (табл. VII 3), барельефное изображение ползущего барса из пятого Пазырыкского кургана (табл. IХ 3). Обычны изображения тигров, мерно шествующих друг за другом, например вырезанные на одной из стенок и на крышке саркофага-колоды из второго Башадар-
(32/33)
Рис. 21. Горный баран — резьба на крышке саркофага-колоды.
Второй Башадарский курган.
ского кургана (рис. 20). Весьма выразительно изображение бегущего горного барана, вырезанное на крышке саркофага-колоды из второго Башадарского кургана (рис. 21), интересно воспроизведена вереница горных баранов — деталь татуировки на правой ноге вождя племени, который был захоронен во втором Пазырыкском кургане (рис. 22).
Замечательны изображения лося на деревянном украшении передней луки седла (табл. VIII 2), «поражённого» волка на деревянном украшении конской упряжи из четвёртого Пазырыкского кургана (табл. IХ 5).
Многочисленны различные сцены нападения хищных зверей на парнокопытных: нападение барса на горного барана — украшение седельной покрышки из второго Пазырыкского кургана (рис. 23), нападение барса на оленя — украшение седельной покрышки из первого Пазырыкского кургана (рис. 35 б), нападение львицы на горного козла — серебряное украшение пояса из второго Пазырыкского кургана (табл. XIV 3).
Особо должны быть отмечены сравнительно редкие изображения перевившихся в борьбе животных: сцена нападения барса на лося с клювом грифа — золотое украшение из Сибирской коллекции Петра I (рис. 33 г), сцена борьбы волка с барсом — вырезанное из дерева полушарное украшение из большого Катандинского кургана (табл. VIII 1).
Часто встречаются геральдически сопоставленные фигуры животных. В качестве примера можно привести сцену борьбы двух орлиных грифонов, представленную
Рис. 22. Горные бараны в стремительном беге — деталь татуировки. Второй Пазырыкский курган.
на бронзовых штампованных пластинах из второго Пазырыкского кургана (рис. 43), изображение лосиных голов на роговой пластине (табл. IХ 1), украшавшей переднюю луку седла из третьего Пазырыкского кургана, и на роговой пряжке (табл. IХ 2). Головы животных воспроизводились не только в профиль, но и впрямь. Своеобразны изображения кошачьей головы впрямь — вырезанное на роговой пластинке из третьего Пазырыкского кургана (табл. IХ 4) и вырезанное на коже из второго Пазырыкского кургана (рис. 24 а); интересны изображения лосиных голов — резьба
(33/34)
Рис. 23. Сцена нападения барса на горного барана — украшение седельной покрышки.
Второй Пазырыкский курган.
Рис. 24. Головы животных: а — вырезанная из кожи кошачья голова. Второй Пазырыкский курган; б — вырезанная на дереве голова лося. Катандинский курган; в — вырезанная из кожи голова лося. Пятый Пазырыкский курган.
Рис. 25. Петухи — украшение саркофага-колоды.
Первый Пазырыкский курган.
(34/35)
Рис. 26. Головы грифов — украшение седельной луки.
Второй Башадарский курган.
по дереву и коже — из большого Катандинского и пятого Пазырыкского курганов (рис. 24 б, в).
Как уже отмечалось, изделия изобразительного искусства алтайцев были весьма разнообразны. Имеются многочисленные вырезанные из дерева и рога изображения в низком или высоком рельефе (табл. VIII, IX, X) и в круглой скульптуре (табл. VII 2 и 3); вырезанные из кожи контурные изображения, например изображения петухов — украшение саркофага-колоды из первого Пазырыкского кургана (рис. 25), львов — украшение седельных покрышек из первого Пазырыкского кургана (рис. 36), рогатых тигров — украшение седельных покрышек из первого Туэктинского кургана [46] (рис. 51); мозаичные узоры из меха или аппликации из разноцветных кусков войлока, например изображение голов грифов — украшение луки седла из второго Башадарского кургана (рис. 26), изображения на седельных покрышках (рис. 41, 42); наконец, вышивки и литые металлические предметы.
Изобразительное искусство древних алтайцев, как и родственных им по культуре других коневодческих племён, было искусством, предназначенным прежде всего
(35/36)
для украшения всевозможных предметов быта. Отсюда общая тенденция к подчёркнутой передаче основных, наиболее характерных особенностей воспроизводимых животных; при этом отдельные детали изображались в увеличенных размерах, например рога оленя (табл. VII 2), голова волка (табл. IХ 5), клыки и когти тигра (рис. 20), огромная пасть кровожадной кошки с верхней губой в характерных складках (табл. IХ 3 и 4), ушастые с мощным клювом головы грифов (табл. X 1).
Если было необходимо вложить определённое изображение в данную форму предмета, мастера не боялись искажения естественных пропорций тела. Так, в форму
|
|
Рис. 27. Свернувшийся в кольцо барс — золотая накладка на уздечное украшение. Майэмирская степь.
|
Рис. 28. Свернувшийся в кольцо барс — золотая литая застёжка кафтана. Сибирская коллекция Петра I.
|
роговой пряжки вписывались две лосиные головы (табл. IХ 2), в форму полукруглой накладки на седельную луку — голова кошки (табл. IХ 4), в чечевицеобразную форму подобной же накладки — фигура лося с оленьими рогами (табл. VIII 2), в круглую налобную уздечную бляху вписывалось изображение двух грифов (табл. Х 1); голова кошки или лося впрямь вписывалась в круглую, прямоугольную или треугольную форму (рис. 24).
Кроме того, широко применялись особые условные обозначения, при помощи которых подчёркивались отдельные детали в изображении животных.
Все эти приёмы в своей совокупности породили то стилистическое своеобразие, которое так характерно для искусства древних алтайцев.
Одним из основных приёмов при изображении животных (особенно при резьбе по дереву в рельефе, что отразилось и на предметах, отлитых из металла) была передача форм более или менее резко контрастирующими наклонными планами, соприкасающимися вдоль определённых граней. Этот приём характерен как для алтай-
(36/37)
ского, так и для скифского и маннейского искусства. В качестве примера можно привести изображения свернувшегося в кольцо барса на золотой пластине из Майэмирской степи (рис. 27) и на золотой застёжке кафтана из Сибирской коллекции Петра I (рис. 28).
Своеобразно изображали алтайцы и полосы на шкуре тигра — глубоко врезанными зигзагообразными линиями (рис. 20). Этот приём использовался, по-видимому, только в Южной Сибири. Применялся он и при изображении тигров (в сценах борьбы и нападения) на золотых застёжках кафтанов из Сибирской коллекции Петра I. [47]
Весьма оригинален был приём расчленения тела животного системой вихреобразных линий, завитков и треугольников, не известный за пределами Алтая. Приём этот ясно виден в резьбе на крышке саркофага-колоды из второго Башадарского кургана. Например, тело кабана, как бы свернувшегося в клубок и приготовившегося к прыжку, намечено одной системой завитков (рис. 29 а); тело статичной фигуры другого кабана расчленено двумя системами завитков (рис. 29 б), а тело барана — тремя (рис. 21).
Рис. 29. Кабаны — резьба на крышке саркофага-колоды.
Второй Башадарский курган.
Более широко был распространен приём выделения плечевого пояса особым завитком, хорошо выраженным в изображении лося — деревянном украшении седельной луки (табл. VIII 2).
При воспроизведении птиц их оперение представлялось в виде чешуек, налегающих одна на другую, что можно видеть в изображениях грифов (табл. X).
Значительное место в искусстве племён Алтая занимал своеобразный стилистический приём обозначения и подчеркивания выдающихся форм тела животного особыми значками — точками или кружками, запятыми, полуподковками или скобками (рис. 23, 33 е, 36, 39, 41-[42]-43, 49; табл. ХVIII 1).
(37/38)
Приём этот характерен не только для искусства Алтая, но и для искусства Среднеазиатского Междуречья и Передней Азии, и на нём мы подробно остановимся ниже.
Несмотря на указанные условности в изображении животных, произведения алтайского искусства вполне реалистичны. Реалистичны потому, что они отображали мир и отображали его не в выработанных канонах, а вполне свободно. Отличительной чертой скифского искусства, и в особенности искусства племён Алтая, является и его монументальность, независимо от размеров произведений.
[46] Большие Туэктинские курганы, раскопанные нами в 1954 г., находятся в долине р. Урсула (приток р. Катуни) близ селения Туэкта Онгудайского района Горно-Алтайской автономной области. В первом из этих курганов на глубине 8 м на дне могильной ямы найдена двойная погребальная камера, в которой был похоронен вождь племени. Вне камеры, в северной части могильной ямы, захоронено восемь лошадей. Поверх небольшой земляной насыпи была каменная наброска диаметром 68 м и высотою 3,75 м.
[47] См. И. Толстой и Н. Кондаков, Русские древности в памятниках искусства, вып. 3, Древности времён переселения народов, рис. 61, 64, 73.
|