С.И. Руденко
Культура населения Горного Алтая в скифское время.
// М.-Л.: 1953. 402 с. + 120 табл.
Глава VII.
Техника обработки различных материалов.
[ Дерево, волокна, рог ] ^
Народ, живший на степных участках среди девственных лесов, естественно, широко пользовался деревом не только как материалом строительным, но и для всякого рода поделок. Парковые лиственничные леса, как и в настоящее время, были господствующими лесными массивами, древесина которых широко использовалась в строительном деле. Не случайно, что все погребальные камеры рубились из лиственничного леса; среди бревенчатых накатов в могильных ямах также решительно преобладает лиственница. Из стволов лиственницы выдолблены колоды-саркофаги и крышки к ним, выделаны колёса и дрожины массивных телег. Лестницы, колья, колотушки, лопаты, подушки для сиденья и многие другие поделки — всё это лиственничное. Лиственничная кора широко использовалась как кроющий материал. Её мы находим почти во всех курганных захоронениях. Ель, растущая либо в глубоких ущельях по берегам рек, преимущественно же на склонах гор северной экспозиции, была мало употребительна. Еловые брёвна редко встречаются в бревенчатых накатах могильных ям; из еловых лучинок гнулись дужки на луки сёдел, изготовлялись палочки щитов, топорища и другие мелкие поделки. Весьма однородная, мягкая, но хрупкая древесина кедра использовалась главным образом для резных и скульптурных художественных изделий. Почти все резные, крытые золотом, деревянные украшения конской упряжки — из кедра. Кедр употреблялся и в тех случаях, когда нужно было резать ножки для столов.
Как материал для различных изделий весьма ценилась берёза. В бассейне реки Б. Улаган, в частности в районе Пазырыкских курганов, берёза в настоящее время не растёт, да и вообще высший предел распространения берёзы в Горном Алтае — 1500 м над уровнем моря. Берёза встречается только кое-где в низовьях Башкауса и Чулышмана — там, где растут
(236/237)
и тополя. Между тем в курганах мы находим различные изделия из берёзы и притом больших размеров. Из берёзы выделаны большие съёмные крышки-блюда столов, часто ножки этих же столов, деревянные сосуды. Повозка из пятого кургана в основном сделана из берёзы: огромные колёса с их ободьями, ступицами и спицами, брусья кузова-платформы, колонки — всё берёзовое. Покрытия из берёсты и притом с крупных стволов, диаметром до 20-25 см, мы находим во всех без исключения больших курганах. Население Улаганского нагорья, живя общей жизнью с населением Центрального Алтая, где при более мягком климате берёза была достаточно широко распространена, могло получать изделия из берёзы из этих более тёплых мест, вероятнее же из долин Чулышмана и Башкауса. Во всяком случае обычай покрывать погребальные камеры берестяными полотнищами сложился не на Улаганском плоскогорье, не в районе Пазырыка, а в районах с более мягким климатом, в частности в бассейне р. Урсула. Можжевельник как подстилка был обнаружен только в конском захоронении второго кургана. Кустарник курильский чай был общераспространённым материалом для покрытия погребальных камер и, вероятно, в быту жилищ. Изделий из тополя пока не найдено, хотя в глубоких речных долинах в Горном Алтае тополь встречается повсюду. Для сшивания берестяных полотнищ употреблялась ивовая кора.
Из волокнистых растительных материалов использовались, повидимому, только волокна конопли и кендыря. Осока и стебли некоторых злаков употреблялись для набивки седельных подушек.
Брёвна, которые были использованы для постройки погребальных камер, и те, которыми заполнялась могильная яма, были не толстыми, диаметром в комлевой их части от 16 до 25 см. Приходилось, однако, рубить и более толстые деревья, например, для столбов и балок, поддерживающих навал из брёвен и камней над погребальной камерой, диаметр которых в комлевой части доходил до 50 см. Более того, диаметр лиственничных брёвен, использованных для изготовления колод-саркофагов, доходил до одного метра.
При значительной плотности лиственницы и наличии небольших лёгких топоров-кельтов работа эта была нелёгкой. Специальный просмотр многих десятков срубленных брёвен показал, что строго установленных приёмов рубки и повала деревьев не было. Чаще всего, как это принято и в настоящее время, дерево рубилось с двух противоположных сторон, с одной обычно несколько глубже, с другой мельче, хотя встречаются брёвна с совершенно одинаковым врубом с обеих сторон. Недорубленная часть, чаще всего имеющая Х-образную форму, надламывалась, и дерево валилось. Реже бревно рубилось только с одной стороны. Встречаются брёвна, рубленные с трёх сторон, тогда торец приобретал форму плоской трёхгранной пирамиды с надломанной вершиной. В исключительных случаях рубили с четырёх сторон и даже по всей окружности ствола, тогда торец комлевой части бревна
(237/238)
приобретал очень уплощённую форму конуса и даже сферическую. Замечено, что чем толще был ствол дерева, тем с большего количества сторон оно рубилось. Тем же способом, чаще с двух сторон, обрубались и вершины брёвен. Большинство брёвен в своих вершинах имеет обруб прямой (рис. 148).
Некоторые брёвна до повала окоривались в своей нижней части. Окорка производилась тем же способом, как и ныне её производят алтайцы. Внизу кора прорубалась кольцом, сверху вниз делался продольный проруб коры, затем вверху кора надрубалась косыми ударами топора. У содранной, при помощи особой деревянной лопаточки, коры нижний и боковые края получались ровными, а верхний зубчатый.
Сучья обрубались за подлицо с поверхностью коры или с поверхностью обнажённого от коры ствола дерева.
Брёвна, предназначенные для постройки, подвергались тщательной отделке. Сучья, равно как и все неровности, тщательно стесывались, и поверхность бревна получалась совершенно ровной и гладкой. Брёвна в срубе подтёсывались и одно к другому пригонялись так, что они лежали одно на другом без малейшего зазора.
За отсутствием пил, плахи и доски тесались топором и теслом. При изготовлении из брёвен брусьев и толстых плах излишняя часть древесины, скалывалась, после чего поверхность и рёбра тщательно отёсывались. В тех случаях, когда надо было приготовить тонкие доски, толщиною в сантиметр и менее, дерево раскалывалось на соответствующие пластины, после чего неровные их поверхности отёсывались, но так, что местами поверхности раскола оставались нетронутыми.
Ни топоров, ни тёсел в раскопках найдено не было и об их форме можно судить только по следам, оставленным этими орудиями на деревянных изделиях (табл. LXXIII, 4). Топоры и тёсла были лёгкие и узкие, шириною лезвия примерно от 35 до 55 мм, со слегка выгнутым лезвием. Судя по топорищу, найденному в кургане первом (табл. LXXIII, 1, 2), топором рубили с плеча. Тёсла отличались от топоров не только способом насадки на топорища, но и асимметрией в заточке лезвия. Теслами выдалбливались огромные колоды-саркофаги и крышки к ним.
Многочисленные изделия из дерева, в частности художественные, резались металлическими ножами с прямым лезвием. В кургане втором найден железный нож и деревянные футляры от двух ножей (рис. 149). Нож плоский, с длинной ручкой (12.5 см), со сравнительно коротким лезвием (7.5 см, конец обломан) и с небольшим отверстием у слегка расширенного края ручки. При ширине ножа в среднем 1.4 см, толщина его массивной спинки 0.6 см, толщина же края ручки на стороне лезвия всего 0.3 см. Верхняя половина ручки, как это видно на рис. 149, с обеих сторон покрыта узором из накладных золотых пластинок. Подобные ножи для эпохи раннего железа —
(238/239)
Рис. 148. Торцовые части отдельных брёвен со следами рубки.
(239/240)
находка обычная, деревянные же футляры или ножны таких ножей найдены впервые. Ножны вырезаны из цельного дерева так, что только с одной стороны имеется глубокий вырез для вкладывания ножа и сделан он с таким расчётом, чтобы часть ручки выступала наружу. В нижнем, закруглённом конце проделано отверстие, в которое продевался ремешок с узелком на одном его конце. Нож этот носили в ножнах, вероятно у пояса, и привязывали к нему при помощи ремешка, продетого в ушко ручки ножа; ножны привязывали к поясу другим ремешком, укреплённым на их нижнем конце.
Одновременно в употреблении были и простые бронзовые ножи. Два таких ножа были найдены в первом Арагольском кургане (табл. LXXIII, 5, 6). Оба они плоские, широколезвийные, с толстой спинкой, слегка расширяющиеся у верхнего закруглённого конца, где проделаны круглые отверстия для ремешка. Один из них больше (13 см, конец обломан), другой поменьше (11.5 см).
Деревянные сосуды снаружи резались ножом с прямым лезвием, изнутри же — ножом с изогнутым, серповидным лезвием.
Рис. 149. Нож с футляром. (½ натур.вел.). Курган второй.
В кургане четвёртом найдено массивное долото (табл. LXXIII, 7) из рога марала, состоящее из двух частей: ручки-обоймы и вставленного в неё клинка. Ручка-обойма выделана из куска рога марала, отрубленного от ствола рога топором с сильно зазубренным лезвием. Топор этот, вероятно, был железным и профиль его лезвия по мере работы непрерывно менялся, так как нельзя найти и пары ударных фасеток, на которых были бы одни и те же следы зазубрин. По удалении губчатой ткани внутри этой ручки получена втулка (диам. около 3.5 см), в которую вставлено долото. Последнее выделано из нарочито выбранной почти прямой ветви рога марала, только слегка подправленной последующей его отделкой. Верхний конец долота, вставленный в ручку, заострён, нижний — рабочий — клиновидно заточен. В результате длительного употребления рабочая часть этого орудия сильно сгладилась и зашлифовалась. Между тем были, несомненно, и металлические долота, о размерах которых можно судить по проделанным ими отверстиям в многочисленных деревянных изделиях. Если широкие отверстия, например проушины в брёвнах, прорубались топором и притом с двух сторон, то малые отверстия проделывались долотами, лезвия которых были различной ширины,
(240/241)
в среднем около 12 мм. Круглые отверстия в дереве проделывались свёрлами или дриллем; диаметр пёрок последних был различен, чаще от 6 до 10 мм. Маленькие дырочки, в частности в деревянных украшениях конской сбруи, прокалывались шилом.
Горноалтайцам в рассматриваемую эпоху был, по всей вероятности, известен уже токарный станок. Ножки одного из столиков второго Пазырыкского кургана, как мы видели, несомненно были выточены на токарном станке.
Из растительных волокнистых материалов, как уже было отмечено выше, использовались, повидимому, конопля и кендырь. Из их волокон сучили грубые нитки, но пряли также и тонкие, пригодные для изготовления тканей. Нитки пряли на ручных веретёнах. Глиняное пряслице от веретена найдено было мною при раскопках современного Пазырыкским курганам могильника под Бийском (табл. LXXIII, 3). При определении физических свойств волокон пряжи растительного происхождения в тканях из второго кургана выяснилось, что максимальная толщина первоначальных их волокон определяется в 25 μ. Так как для первоначальных волокон льна максимальная толщина принимается в 17 μ, для конопли 28 μ, для рами 30-40 μ, то считать волокна из данной ткани волокнами одного из этих растений нет оснований. При наблюдении под микроскопом, как это выяснил В.Н. Кононов, у исследуемых волокон не удалось обнаружить присутствия анатомических особенностей, характерных для волокон льна, конопли и рами (узлообразные вздутия, утолщения, поперечные сдвиги). По толщине волокна они ближе всего сходны с волокнами кендыря, у которых толщина волокон в среднем равняется 20-25 μ.
Переплетение в этой ткани оказалось простое, полотняное, называемое также граденаплевым, или тафтяным переплетением: в двух направлениях на один квадратный сантиметр приходится в среднем 23×23 нити (табл. LXXV, 1).
Обработка животных материалов, при исключительном их многообразии, была и крайне разнообразна и во многих случаях весьма совершенна.
Прежде всего следует упомянуть об обработке рога и в первую очередь рога марала. Рог марала употреблялся для изготовления мотыг, таких инструментов, как долото и молоток, для пряжек и блоков и, главным образом, для изготовления всевозможных резных художественных украшений. Отдельные участки ствола рога или его ветви надрубались резкими круговыми засечками металлическим топором и затем отламывались. Пластины резались ножом точно так же, как и деревянные. Круглые отверстия просверливались дриллем с металической [металлической] пёркой различных диаметров, от 2 до 5 мм. Когда нужно было в роговой вещи, например в шлёвке, проделать узкое продольное, но достаточно глубокое отверстие, оно первоначально просверливалось рядом дыр, а затем ребристые промежутки срезались ножом.
(241/242)
Помимо рога марала для больших плоских роговых поделок использовался, повидимому, и лосиный рог.
Сухой олений рог, особенно в своей периферической части, наиболее ценной для различных поделок, очень плотный и с трудом поддаётся обработке металлическим ножом. Поэтому надо полагать, что перед обработкой рог предварительно распаривали в тёплой или горячей воде, как это до последнего времени широко практиковалось коренным населением Сибири при обработке рога. Несомненно, распаривался также и рог крупного домашнего рогатого скота, когда из него выделывались такие, например, вещи, как односторонние барабаны [прим. сайта: сосуды] бокаловидной формы. Отмечу кстати, что такие барабаны, составленные из двух совершенно одинаковых половин, соединялись между собой связкой, продетой в ряды круглых высверленных отверстий, диаметр которых не превышал одного миллиметра.
Полые внутри рога козлов и баранов со срезанным основанием употреблялись как своего рода сосуды без дополнительной обработки.
[ Мех, кожа, шерсть ] ^
Меха выделывались из шкур всех домашних животных. В настоящее время мы располагаем выделанными мехами овцы, козы и лошади (жеребёнка). Меха из шкур лося, оленя, горного козла или барана, вследствие плохого их качества, повидимому, не выделывались. Имеются притом и хорошо выделанные меха леопарда, выдры, степной кошки, белки, соболя, горностая.
Сейчас ещё трудно сказать, каким способом и с применением каких материалов выделывались меха различных животных. Шкуры овцы и козы, несомненно, обрабатывались при помощи кислого молока и творога, а затем мялись руками. Они мягки и белы, как современные шкуры тех же животных, обработанных указанным способом. Шкурки мелких зверьков — соболя, белки, горностая — после очистки от жира, видимо, только разминались, без применения каких-либо химически действующих веществ.
С большим искусством население Горного Алтая собирало меха из шкурок мелких зверьков. Особого внимания заслуживает прошивание для прочности мездряной стороны шкурки очень мелкими стежками тонкими сухожильными нитками (табл. LXXIV, 3). Как уже отмечалось при описании одежды, несмотря на очень тонкую кожу таких шкурок, как белки или соболя, при прошивании нитки захватывали только поверхностный слой кожи, не переходя на наружную, покрытую волосом поверхность. Если учесть, что при такой прошивке на один сантиметр шва приходилось до шестнадцати стежков, можно составить представление, какими тонкими иголками эта работа выполнялась. При сборке шкурок в меха на повреждённые места накладывались заплатки, но с таким расчётом, чтобы они по возможности не выделялись, входя в общий орнамент на наружной стороне меха. Кроме мехов однородных, нередко сшитых из мелких лоскутов (табл. LXXIV, 5), были сборные, мозаичные. Последние шли на покрытие
(242/243)
одежды и кожаных сум. Мозаичные, по типу инкрустации, меха шились из разноцветных, нередко подкрашенных кусочков меха или иногда из меха вместе со вставками из кожи. Напомню одежду из Котандинского кургана, сумки из первого и второго Пазырыкских курганов (табл. XCI, 1 и 2).
Очень разнообразны по материалу, выделке и качествам различные кожи и ремни. Как выделывались кожи и обрабатывались ремни, с полной определённостью сказать мы пока не можем. Несомненно только, что по удалении волоса толстые кожи, такие, как конские или воловьи, скоблили и били молотками для придания им эластичности.
О выделке кож у скотоводческих племён, насколько мне известно, есть единственное указание Геродота: скифы первоначально снимают с неё мездру бычачьим ребром, а затем мнут её руками, чтобы сделать мягкою. 1 [1]
В кургане втором найден массивный молоток из отрезка рога марала (табл. LXXIII, 8). Ударною поверхностью этого молотка является розетка рога; ствол обрублен на некотором расстоянии от края розетки, а глазничный отросток использован как ручка. Этот молоток, надо полагать, употреблялся при обработке кож. Подобный приём размягчения толстых кож последовательными ударами роговым молотком или обухом топора и в настоящее время широко практикуется коренным населением Горного Алтая.
Помимо выделки ремней, толстые кожи употреблялись также для выделки сосудов, в которых хранился сыр, а возможно и жидкие продукты. Такие кожи нужно было дубить, что, по всей вероятности, производилось копчением.
Замечательной чертой рассматриваемой культуры было широкое использование толстой кожи для художественной резьбы, подобно резьбе по дереву или кости, и даже для изготовления художественных скульптурных изделий. С подобными вещами мы уже неоднократно имели случай познакомиться. Для украшений, впрочем, широко использовалась и тонкая (овечья или козья), прекрасно выделанная кожа. Из неё вырезывали всевозможные силуэтные изображения; она же шла на обшивку грубых уздечных и седельных ремней. Шили кожу, — независимо от того, были это уздечные ремни или тонкая художественная апликация, — неизменно сухожильными нитками. Смотря по потребности, сухожильные нитки употреблялись либо довольно толстые, витые, либо очень тонкие, кручёные.
Весьма широко и разнообразно было употребление шерсти. Оленья шерсть, и притом щипаная, употреблялась, повидимому, только как материал для набивки. Ею набивались седельные подушки во всех Пазырыкских курганах, маленькие подушечки, назначение которых не установлено, скульптурные из войлока фигуры лебедей из пятого кургана. Зато использование шерсти и пуха домашних коз и особенно овец было весьма многообразно.
(243/244)
Развита была техника валяния войлока различных сортов и качеств. Грубых, тяжёлых войлоков мы не встречаем. Последнее объясняется, видимо, тем, что в богатых семьях племенных вождей, могилы которых мы раскапывали, разводились преимущественно тонкорунные овцы. Сравнительно толст и груб войлок в конских нагривниках из первого и второго курганов. Довольно толста и плотна катка мужского головного убора из второго кургана. Толстый, но мягкой катки войлок, которым были закрыты стена в первом и втором, пол во втором кургане, потники большинства сёдел. Тоньше и мягче войлок, из которого шили чулки. Цвет войлока белый или чёрный, — сообразно масти овец. Жёлтый цвет — вторичный, результат загрязнения при продолжительном пребывании во влажной земле.
Лучшей выделки тонкие сорта войлока мало уступают современному фетру, но не такой плотной катки. Материал — исключительно пух овец, очищенный от посторонних примесей и тщательно промытый. Обращает на себя внимание равномерность в толщине, которая в отдельных образцах колеблется от 2 до 3 мм при нередко очень больших по площади полотнищах. Применение в быту такого тонкого войлока было весьма разнообразным. Он шел на изготовление одежды — кафтанов, чулок, на подкладку кожаных головных уборов, для изготовления декоративных настенных ковров в жилище, на покрышки седельных подушек, на изготовление чепраков и т.п. В некоторых случаях, как, например, для седельных покрышек, белый войлок красили в синий или красный цвет. Из окрашенных в различные цвета лоскутов тонкого войлока вырезывали отдельные фигуры и из них составляли сложные узоры и даже картины.
Шерстяные нитки, ссучённые из двух прядей, широко применялись только при изготовлении войлочных апликаций и вообще изделий из тонкого войлока. Ими же, окрашенными в различные цвета, вышивались и незамысловатые узоры тамбурным швом.
Шерстяные шнуры двух типов: витые в две или четыре нити и плетёные. Мастерство плетения различных видов тесьмы было большое. Не сложно было заплести в три или пять прядей конский хвост. Несравненно сложнее было плетение толстых квадратных в сечении жгутов (рис. 58, а), широких (1-1,5 см) с определённым рисунком тесёмок и притом очень тонкой работы. Однако помимо простого плетения, практиковалось и кружевное, образцом которого является двойной кружевной накосник из второго кургана. На прилагаемой фотопроекции (в позитиве) можно видеть рисунок внутреннего чехла менее сложного плетения (табл. LXXV, 5) и более сложного наружного (табл. LXXV, 6).
Шерстяные ткани, обнаруженные в Пазырыкских курганах, — местного производства и импортные. Ознакомимся первоначально с местными тканями. Волокно пряжи для этих тканей — шерсть, по всем признакам овечья, причем
(244/245)
шерсть исключительно из пуха. Остевые волосы с пухом (грубая шерсть) найдены только в нитях основы импортной ковровой ткани. Под микроскопом обследованы волокна пряжи основы и утка тканей всех типов. Найден только пух, а максимальная толщина шерстинок только в редких случаях доходит до 50 μ. Главную массу составляют шерстинки толщиной от 12 до 27 μ, а в некоторых нитях толщина шерстинок не превосходит 14 μ. 1 [2]
Таким образом шерсть, употреблявшаяся для тканей, состояла только из пуха; малый диаметр его шерстинок, форма чешуек шерстинок, охватывание ими коркового слоя и налегание их друг на друга — всё оказалось аналогичным с пухом лучших культурных пород овец, дающих благородные шерсти, с шерстинками толщиною от 11 до 26 μ. Исследование овечьих шкур из курганов второго и пятого показало, что такая именно шерсть была у местных, разводимых в рассматриваемое время на Алтае овец.
В курганах первом и втором найдены лоскуты красной шерстяной ткани простого полотняного переплетения. Число нитей на 1 кв.см в двух направлениях в среднем 11×17. Прилагаемая фотопроекция в позитиве (табл. LXXV, 4) даёт увеличение вдвое.
Во всех курганах найдены красные шерстяные ткани, совершенно одинаковые по структуре своего переплетения. Их основа и уток переплетаются в саржевом (киперном) двустороннем переплетении, с диагональным рисунком. При одной и той же технике изготовления такой ткани различные её образцы существенно отличаются один от другого по плотности основы и утка. Так, в одних тканях на один сантиметр приходится основы 15 нитей, а утка 28 нитей, в других при 20 нитях основы 30-35 нитей утка. Кроме того, в некоторых тканях нити утка частью плотно прибиты друг к другу так, что нитей основы не видно, частью между ними имеются промежутки, через которые видны нити основы. Такое расположение создаёт своеобразный рисунок. На табл. LXXV, 3 дано увеличенное вдвое изображение такой ткани с диагональным рисунком. Во втором кургане была найдена ткань этого же типа, но более редкая, с числом ниток на 1 кв.см в двух направлениях 18×19 и притом выкрашенная в зелёный цвет.
Чрезвычайно плотная красная шерстяная ткань была обнаружена в курганах втором и третьем. В погребальной камере второго кургана было найдено две полосы такой ткани, одна длиною 2.7 м, другая 2.5 м, обе шириною 15 см. Полосы этой ткани на концах были подрублены шерстяными нитками. В кургане третьем найдены только небольшие лоскутки такой ткани. Переплетение и этой ткани саржевое. Схема её переплетения дана на рис. 150; нити основы показаны светлым тоном, а уток — чёрным. Рисунок на ткани повторяется в виде диагоналевых рубчиков четырьмя нитями утка, которые на чертеже отмечены римскими цифрами. На чертеже
(245/246)
дан и поперечный разрез ткани, где нити основы обозначены чёрными точками. Ткань двусторонняя. На 1 кв.см в двух направлениях на 15 нитей основы приходится свыше 60 нитей утка. Нити утка плотно прибиты друг к другу так, что нитей основы совершенно не видно; это создаёт особую прочность ткани. На табл. LXXV, 2 ткань увеличена в два раза.
В кургане втором была найдена тёмнокоричневая шерстяная ткань с ворсом двух типов, с цельными (табл. LXXVI, 3) и с разрезанными петлями ворса. Лоскуты такой же ткани с цельными петлями ворса найдены и в кургане третьем. Из этой ткани, нормальная ширина которой была 42 см, были сшиты коврики или покрывала, ширина которых была не менее 82 см, а длина в сохранившемся отрезке 120 см. Переплетение данной ткани простое,
Рис. 150. Схема переплетения нитей ткани.
полотняное, в котором нити утка, образуя ворс, выходили в виде петли, а затем или разрезались, или оставались неразрезанными. На рис. 151 дана схема переплетения ткани в поперечном разрезе, где нити основы показаны точками. Между нитями ворса имеются промежутки из тонких нитей утка, число которых достигает 30 на 1 см.
Вышеперечисленными типами исчерпываются безусловно местные, повидимому, достаточно широко распространённые ткани, особенно саржевого переплетения.
Перехожу теперь к рассмотрению шерстяных тканей, местное производство которых сомнительно, а также тканей импортных.
Длинные полосы плотной красной ткани из второго кургана, описанные выше, по краям были обшиты сравнительно узкими (9.5 см) полосками шерстяной ткани с многоцветным орнаментальным ритмическим рисунком в двух вариантах, сравнительно мелкого и более крупного рисунка. Ткань эта, повидимому, интересовала и грабителей, которые, оставив полосы плотной красной ткани, многоцветную тщательно оборвали. От неё остались сравнительно небольшие лоскуты. Переплетение в данной ткани простое, по-
(246/247)
Рис. 151. Схема переплетения нитей ткани.
лотняное. Плотность основы 11 нитей на 1 см; плотность утка в среднем 54-56 нитей на 1 см. Вследствие неодинаковой толщины утка и неравномерной прибивки его плотность колеблется. Узор ткани выткан разноцветными (белыми, жёлтыми, красными, фиолетово-красными и синими) шерстяными нитками утка, закрывающими с обеих сторон нити основы, как с лицевой стороны, так и с изнанки, благодаря чему ткань имеет двухсторонний рисунок.
Нити основы были толстые, из грубой некрашеной шерсти, состоящей из волоса и пуха, хорошо скрученные в несколько рядов. Нити утка тонкие, с более отлогой круткой, плотнее нитей основы. Хотя нити утка переплетены с нитями основы по принципу полотняного переплетения, но из-за различной тонины и плотности между основой и утком на ткани возникают бороздки, идущие параллельно основе. Такое переплетение, как известно, называется уточным рипсом. Отличительной чертой древней техники ручного ткачества узорчатых тканей и ковров являются сквозные отверстия или щели в ткани, идущие параллельно основе на линиях, отделяющих в узлах один цвет от другого. Эти отверстия получаются вследствие того, что в процессе тканья уточные нити разных цветов не соединяются друг с другом на продольных гранях рисунка, а идут в обратную сторону, не захватывая соседних нитей. Благодаря этому с двух сторон каждой цветной плоскости образуются кромки, между которыми возникают сквозные отверстия. Такой способ соединения нитей основы и утка ткани называется техникой килима или паласа. Выполнение узора в этой технике и обусловливает ту ступенчатость линий рисунка, которую мы и видим на табл. XCVIII, 1, 2.
На рис. 152 дана схема переплетения нитей утка ткани, выполненной в технике паласа. В настоящее время мы имеем уже около десятка курганов, в которых во многих образцах нами были найдены сохранившиеся различные типы рассмотренных выше тканей. Исключение составляет ткань, о которой мы только что говорили. Возможно, что она не местной работы и происходит из пограничных западных или юго-западных степей, где техника паласных тканей бытует почти до наших дней.
Для установления первоначальной расцветки окрашенной пряжи В.Н. Кононовым было произведено специальное её обследование, которое дало следующие результаты: белая — природная, некрашеная шерсть; жёлтая, изменившаяся в настоящее время в светлосерую; синяя, краситель типа индиго; зелёная, несколько потерявшая свою яркость, краситель по химическим свойствам аналогичен индиго; красная, красители пурпурин и ализарин.
(247/248)
Технически весьма совершенной работы переднеазиатские ткани, использованные для украшения одного из чепраков пятого кургана, в частности с изображениями женских фигур перед курильницей и львов (табл. CXVII, 1, 3). Плотность их основы 22-24 нити на 1 см, плотность же утка свыше 100 нитей на 1 см.
При выполнении узорчатых тканей обычно весь рисунок или часть его, называемая раппортом, наносится на канвовую бумагу с точным расчётом плотности ткани по основе и утку и разрабатывается соответствующим переплетением. Рисунок наших тканей выполнялся на станке без перевода на клетчатую бумагу и во время работы находился в горизонтальном положении, т.е. фигура рисунка была расположена параллельно утку. Горизонтальное расположение рисунка с изображением человеческих фигур, зданий с колоннами и пр., в которых преобладают вертикальные линии, с древних времён принято воспроизводить на ткацком станке в горизонтальном положении, чтобы получить тонкие линии на продольных очертаниях рисунка, накладывая один цвет нитей на другой. Этот приём мы видим на наших переднеазиатских тканях ахеменидского времени, на декоративных коптских тканях IV-VI вв. н.э., средневековых шпалерах и гобеленах XVII-XVIII вв. Таким образом, рассматриваемые ткани являются одними из самых древних и самых совершенных, выполненных в гобеленной технике.
Шёлковые китайские ткани в нескольких образцах найдены в курганах третьем и пятом (в кургане четвёртом они не могли сохраниться, а в курганах первом и втором они не обнаружены). Простые шёлковые ткани полотняного переплетения достаточно тонкой работы со счётом нитей, например в кисете, 30×50 в 1 кв.см (табл. LXXVI, 2). Пряжа — некручёный шёлк. Того же переплетения и шёлковая материя типа чесучи, которая использована для покрытия одного из чепраков пятого кургана. Ширина этой ткани 44 см, число нитей в 1 кв.см в среднем 40×52.
Сложнее шёлковая ткань с узором, образец которой найден в третьем кургане. Она выткана на стане с одной основой и двумя утками. Отношение утков 1:1. Переплетение саржевое 1/3 и 3/1. На рис. 153 показана схема узорчатого переплетения 1/3 и 3/1, в котором выполнена данная ткань. Коричневатый уток I переплетается с основой в саржевом переплетении 1/3, при переходе на изнанку в саржевом переплетении 3/1. Зеленоватый уток II переплетается в саржевом переплетении 3/1, а с изнанки 1/3. Смена переплетения происходит в зависимости от чередования узора и фона. Узор этой ткани виден на табл. LXXVI, 1. Счёт ниток на 1 кв.см: продольных 24, поперечных 18.
Помимо красителей, о которых упоминалось выше, в употреблении были и минеральные краски, в частности охра и киноварь. Киноварь, которая, повидимому, высоко ценилась как краситель, широко применялась во всех курганах для окраски не только деревянных вещей, но и кожаных. Возможно,
(248/249)
|
|
Рис. 152. Схема переплетения нитей ткани типа паласа.
|
Рис. 153. Схема переплетения нитей ткани с одной основой и двумя утка́ми.
|
вместе со смолою, которой пользовались как веществом склеивающим, киноварь применялась и для изготовления лака. Киноварь, вне всякого сомнения, добывалась на месте, потому что её месторождения известны всего в 30-40 км к югу от Пазырыкской группы курганов, а так как эти месторождения выходят на поверхность, то они были весьма доступны разработке.
[ Камень, глина, металлы ] ^
Немаловажную роль в быту населения играла и обработка минеральных веществ (камня, глины) и различных металлов.
Каменная светильня из плотного песчаника, найденная во втором Пазырыкском кургане, равно как и другие подобные, о которых шла речь в главе о хозяйстве, требовала при изготовлении навыка в обработке и шлифовке камня. Для того чтобы высечь из цельного камня высокие ножки, нужно было основательно поработать металлическим зубилом. Правда, светильня эта из плотного песчаника, но в Горно-Алтайском областном музее имеются подобные же светильни из более твёрдого материала, например из диорита (с р. Мульты). Насколько развита была техника шлифовки и сверления дыр в камне, можно судить по каменной скульптурной фигуре кабана, хранящейся в том же музее (рис. 169). Происхождение этой фигуры кабана точно не известно, но по манере воспроизведения этого животного очень вероятно, что вещь эта относится к рассматриваемой нами культуре. Глиняная посуда, при наличии деревянной, кожаной и металлической, должна была иметь второстепенное значение, поэтому и выделка её стояла на не особенно высоком уровне. Тем не менее, поскольку глиняные кув-
(249/250)
шины находятся во всех курганах, посуда эта была общеупотребительной. Описание её было дано выше, напомню только, что эти узкогорлые кувшины лепились из глины с примесью песка и мелкого гравия без гончарного круга. Их обжиг неравномерный, производился он на костре.
Несравненно сложнее и более разнообразна была техника обработки изделий из металлов, большинство которых, по всей вероятности, местного, горноалтайского, происхождения.
Ничего пока нельзя сказать о выплавке железа и месте производства железных вещей. Возможно, что железные удила, ножи и железные мечи не изготовлялись на Алтае, а получали их в обмен из других районов. Что касается техники их изготовления, то следует только отметить, что все они кованые, а ручки ножей и рукоятки мечей обычно инкрустированы золотом.
Во многих районах Горного Алтая в древности разрабатывались не только коренные месторождения золота со значительным содержанием серебра, но и золотые россыпи, а также месторождения меди и олова.
Несмотря на наличие в данной области древних выработок различных металлов, вряд ли можно допустить, чтобы горные разработки, добыча металла были одним из основных занятий населения Горного Алтая в интересующее нас время, хотя этот вопрос ещё недостаточно изучен. Что золото, киноварь, кристаллы пирита добывались на месте, в этом нет сомнения, но занимались этой добычей, по всей вероятности, отдельные семьи. Чистое олово, которое ценилось, повидимому, так же, как и золото, и листочками которого, наряду с золотыми, покрывались различные изделия, могло доставляться в район Пазырыка с юго-западной окраины Горного Алтая. Там же, по всей вероятности, добывалась и медь.
Сравнительна небольшое количество металлических изделий из Пазырыкских курганов подвергалось анализу на их состав. 1 [3] Тем не менее результаты и этих анализов привели к интересным выводам. Оказалось, что для очень многих изделий население пользовалось почти чистой медью. Из меди отливались сосуды, удила, гвозди, из неё плющились всевозможные украшения. Из бронзовых изделий, отличающихся присутствием в них значительного количества олова, мы знаем пока только одно из зеркал из кургана второго и шейную гривну из того же кургана. Рудная медь, из которой изготовлялись различные предметы, найденные в Пазырыкских курганах, происходит, повидимому, из разных месторождений. Часть медных изделий отличается присутствием висмута, в некоторых из них имеется
(250/251)
в заметных концентрациях серебро. Различное содержание сурьмы в бронзовых изделиях указывает на различное их происхождение. Следовательно различные медные и бронзовые вещи, найденные в Пазырыкских курганах, не были изготовлены на месте, а попали туда в результате межплеменного обмена из различных мест выделки их в Горном Алтае. Золото однообразно, что указывает на один источник его происхождения. Анализ этого золота показал, что всё оно — исключительно белое золото (электрум): сплав золота с серебром (до 20%) со значительной примесью меди. Техника плющения золота была вероятно та же, что и в современном золотобойном мастерстве. Разница только в том, что в наше время листовое золото для позолоты доводится до толщины меньшей чем 0.1 μ, при этом оно становится прозрачным и пропускает зелёные лучи. В Пазырыкских курганах листовое золото несравненно толще. В более ранних курганах его толщина колеблется в пределах от 15 до 30 μ, а в пределах одного листа до 10 μ. В более поздних курганах толщина листового золота от 8 до 17 μ. Отдельные листки золота выделывались размером до 200 кв.см и более. Значительно тоньше плющеное олово.
Хорошо была известна техника штамповки различных украшений из тонкой листовой меди. Таких вещей, как мы видели, было особенно много во втором кургане.
Литых металлических вещей немного, отчасти, быть может, потому, что большинство из них похищено грабителями. Те, что имеются, свидетельствуют о далеко не одинаковом уровне мастерства, приложенного к изделиям различных вещей. Большими мастерами своего дела были те, кто отливал серебряные украшения: поясные бляхи, подвески. Не плохо отлиты медные удила, хуже медные сосуды.
Вряд ли можно сомневаться в том, что поясные серебряные бляхи с изображением льва, напавшего на горного козла, и тем более серебряные подвески с изображением лошади — местной, алтайской, работы. Стиль выполнения этих вещей до мельчайших деталей совершенно тот же, что и в массе подобных же изображений, вырезанных из дерева.
Медные гвозди отливались в двустворчатых глиняных формах, которые после отливки каждого гвоздя разбивались. В некоторых случаях, если не всегда, шляпки гвоздя отливались отдельно от стержней и затем к ним приваривались. Медные удила отливались способом, реконструированным В.В. Радловым и подробно им описанным. 1 [4]
Литьё медных курильниц, одной прямоугольной на четырёх ножках, другой в форме «скифского котла» (табл. XXIV, 1 и 2), как уже отмечалось, плохое. Прямоугольный сосуд не совсем правильной формы. Отлит он в двустворчатой форме: шов, соответствующий линии соприкосновения створок,
(251/252)
в одном сантиметре от дна. Ручки, ножки и ушки были отлиты отдельно и затем приварены. На дне имелись отверстия, дефект литья, впоследствии заваренные. Второй сосуд в форме котла сферической формы на подставке раструбом. Тулово, подставка, ручки отливались отдельно и затем приваривались. После отливки в сосуде оказалось шесть дыр. Пять из них заварены, шестая не заделана и была заткнута деревянной пробочкой.
До какой степени тонкими инструментами пользовались при работе по металлу, можно судить по отверстиям, высверленным в кристаллах пирита. При описании одежды сообщалось, что подошвы одной пары обуви были украшены нашитыми на них 84 золотистыми кубическими кристаллами пирита (серный колчедан). Пирит — одна из самых распространённых железных руд, повсюду встречающаяся на Алтае, как сопровождающая в кварцевых жилах золото, так и независимо от него. Кристаллы эти, следовательно, могли быть добыты на месте как побочный продукт при добыче золота, так и самостоятельно. Удивительно только мастерство, с каким в этих кристаллах высверлены те миниатюрные, не более миллиметра, отверстия, при помощи которых они прикреплены к подошве. Твёрдость пирита довольно большая (6-6.3 баллов), и железным сверлом вряд ли возможно было проделать такое отверстие. Последнее было тем более затруднительно, что материал этот очень хрупок, а отверстие надо было высверлить не посредине, а у ребра граней. В каждом кристалле по два отверстия, причём сверлились они под тупым углом с одной и другой грани, до встречи.
О золотых серьгах из второго Пазырыкского кургана как об образце ювелирных изделий достаточно подробно было уже сообщено в главе об одежде и украшениях.
[1] 1 Геродот, ук.соч., IV, 64.
[2] 1 Анализ материала тканей из всех Пазырыкских курганов выполнен В.Н. Кононовым, анализ переплетения тканей и их характеристика выполнены А.С. Верховской.
[3] 1 Состав металлических изделий из Пазырыкских курганов был определён спектральным анализом в дуге постоянного тока с угольными электродами на кварцевом спектрографе средней дисперсии ИСИ-22. Образец в несколько миллиграмм помещался в углубление нижнего электрода и сжигался при силе тока 9 ампер до полного испарения. Определение состава производилось по «последним» линиям всех металлов.
[4] 1 Материалы по археологии России, №15, 1894, стр. 119-121.
|