С.И. Руденко
Культура населения Горного Алтая в скифское время.
// М.-Л.: 1953. 402 с. + 120 табл.
Глава III.
Физический тип населения.
Данных о физическом типе населения Горного Алтая в скифское время крайне мало, и сводка их сделана Г.Ф. Дебецом 1. [сноска: 1 Г.Ф. Дебец. Палеоантропология СССР. Труды Института этнографии АН СССР, 1948.] Большинство черепов данной эпохи относится к европейскому типу, хотя и недостаточно чётко выраженному, с преобладанием брахикранов. Из всех исследованных им черепов Г.Ф. Дебец выделяет мужской череп из кургана № 6 в Туэкте (раскопки С.В. Киселёва), который он считает весьма сходным с черепами казахов, что, по его мнению, является бесспорным доказательством проникновения в это время на Алтай по крайней мере отдельных племён юго-восточного происхождения.
В настоящее время после раскопок Пазырыкской группы курганов Горного Алтая мы располагаем наиболее характерными в антропологическом отношении мужскими черепами: одним из Шибе, тремя из Туэкты, четырьмя из Курая, одним из Котанды и двумя из Пазырыка (курганы третий и четвёртый).
Особенно ценной оказалась находка мумифицированных трупов из второго и пятого Пазырыкских курганов, дающих яркое представление о физическом типе древних горноалтайцев.
При рассмотрении указанной выше немногочисленной серии черепов (табл. XVII и рис. 31) обращает на себя внимание крайняя её разнородность. Здесь имеются (табл. 1) брахикранные (Пазырык, курган четвёртый, и Курай III, 9), суббрахикранные (почти половина), один мезокранный (Курай III, 4) и три резко долихокранных (Шибе, Курай III, 3, Котанда) черепа.
По высоте как низкие (хаме- и тапейнокранные) выделяются черепа только из Шибе и Туэкты 6 и как высокий (гипси- и ортокранный) — череп из Котанды. Все остальные средней высоты. Умеренная
(62/63)
длина лица (мезопрозопы) в общем характерна для всей серии; некоторые, впрочем, выделяются своей относительно большой длиной лица (Пазырык третий, Шибе, Котанда). Общая черта всех горноалтайских черепов — их ортогнатность и притом нередко ярко выраженная.
Форма носа сильно варьирует. Хотя средняя ширина носа (мезорины) и преобладает, но имеются случаи явно выраженной узконосости (лепторины — Пазырык третий и Шибе) и широконосости (платирины — Пазырык четвёртый). Относительно высокие орбиты у черепа из Шибе, остальные средней высоты (мезоконхи).
Рис. 31. Череп из Шибинского кургана.
При европеоидном, в общем, типе черепов рассмотренной серии имеются черепа с явно выраженными монголоидными признаками. К числу последних относятся черепа из Пазырыка четвёртого, Шибе, Туэкты 6, отчасти череп из Котанды. Для этих черепов характерно относительно плоское и широкое лицо со слабо развитыми fassae caninae и плоским носом.
Таблицу краниологических данных для женских черепов я не привожу: во-первых, по их малочисленности и, во-вторых, из-за малой их типичности для расовой характеристики. В нашем распоряжении имеется по одному женскому черепу из курганов Туэкта 10, Котанда и Курай V 1 [сноска: 1 Г.Ф. Дебец, ук. соч., табл. 44 и 45.] и, кроме того, два женских черепа из четвёртого и пятого Пазырыкских курганов. Из этих последних череп из четвёртого Пазырыкского кургана ювенильный, в возрасте 15-16 лет, и сильно деформированный, а из кургана пятого не освобождён от мышц и кожного покрова и поэтому не поддается детальному обследованию, кроме того, у него повреждена нижняя часть лица.
(63/64)
(64/65)
В общем все женские черепа европеоидного типа ортогнатные, со средней шириной лица, средне-широконосые, но череп из Туэкты 10 приближается к широконосым, а из Котанды, напротив, к узконосым, орбиты преимущественно высокие. По черепному указателю эта серия сильно варьирует. Черепа из Туэкты 10 и Пазырыка четыре явно брахикранные (черепн. указ. 86), из Котанды и Курая V суббрахикранные (черепн. указ. около 81.5), из Пазырыка пять долихокранный (черепн. указ. около 73).
Помимо черепов, из Пазырыкских курганов мы имеем три мумифицированных головы: две мужских из курганов второго и пятого и одну женскую из кургана второго (табл. XVIII). Головы эти с точки зрения антропометрического их изучения представляют ту трудность, что не могут быть подвергнуты исследованию как черепа. Вследствие деформировавшихся мягких частей головы обмеры черепа и лица несопоставимы с измерениями, произведёнными на живых людях. Тем не менее они очень ценны в том отношении, что дают несравненно большее физиономическое представление о типе, чем черепа. Кроме того, сохранившиеся волосы позволяют нам уточнить расовую их диагностику.
Возраст мужчины из кургана второго был около 60 лет, что следует из облитерации пульповой камеры и из резко выраженной стёртости фронтальных зубов, коронковая часть которых стерта примерно на две трети своей прежней величины 1. [сноска: 1 Головы мужчины и женщины из кургана второго были обследованы Г.М. Иващенко в Стоматологическом отделе Военно-медицинской академии. Рентгеновские снимки показали, что у мужчины первый моляр нижней челюсти справа ретинирован, т.е. при жизни был задержан в росте и не прорезался, в результате чего в зубной дуге остался молочный зуб. Возможно поэтому, что в данной области при жизни была фолликулярная киста, в полости которой была коронка инпакитрованного первого моляра и стенки которой своим давлением привели к атрофии кости вокруг. Из-за давления непроросшего первого моляра на соседние зубы и из-за давления дентикля на пульпу третьего моляра при жизни этот мужчина мог жестоко страдать зубными болями.] По типу он явно выраженный монголоид. Большая мозговая коробка с головным указателем 83-84 при крайне широком (скуловой диаметр 156 мм при общей высоте лица 146 мм и при анатомической его высоте 96 мм) и плоском лице, с сильно выступающими вперёд скуловыми костями. При значительных размерах межглазничного расстояния (38 мм) ширина носа средняя (высота его 48 мм, ширина 34 мм) и корень его вдавлен. Эпикантус плохо различим, но, возможно, имелся.
Женщина из кургана второго — зрелого возраста, старше 40 лет. Тип её значительно отличается от типа мужчины из того же кургана. Головной её указатель значительно ниже, около 80. Лицо узкое и длинное (скуловой диаметр 134 мм при общей высоте лица 111 мм и анатомической его высоте 99 мм), хорошо профилированное. Скуловые кости выступают незначительно при сравнительно небольшом скуловом диаметре. Спинка носа выступает
(65/66)
довольно резко. Эпикантус не различим. Если в типе этой женщины и можно усматривать некоторые монголоидные признаки (относительно большая высота лица, узкий нос), то весьма смягчённые 1. [сноска: 1 На челюстях женщины из кургана второго Г.М. Иващенко отметил ярко выраженную атрофию костного края альвеолярного отростка, с обнажением шейки и корней зубов. Последнее особенно ярко выражено в области фронтальных зубов нижней челюсти, где зубы значительно смещены по вертикали (зашли одни за другие). Эти факты позволяют заключить, что при жизни эта женщина страдала альвеолярной пиорреей.]
Мужчина в возрасте свыше 55 лет, погребённый в кургане пятом, по типу резко отличается от погребённого в кургане втором. При мезокефальной форме (указ. около 78) голова отличается высоким лбом и длинным ортогнатным, хорошо профилированным лицом, с выдающимся вперёд подбородком. Скулы хотя и широкие (скуловой диаметр около 146 мм), но не выступающие. Нос весьма узкий и длинный (приблизительные его размеры 32 мм и 54 мм), резко выступающий, с горбинкой. Такой тип в настоящее время часто встречается среди казахов и киргизов и является, повидимому, одним из вариантов европеоидного типа Среднеазиатского междуречья.
Очень важным, как я уже отметил, диагностическим расовым признаком являются волосы. У мужчины из кургана второго волос на голове почти не сохранилось. Она была обрита, но удалось рассмотреть их корни и самую нижнюю часть ствола. Они производят впечатление довольно жёстких чёрных волос, но не таких круглых в сечении и не таких тугих, какие характерны для северных монголоидов. Волосы его подвесной бороды тёмнокаштановые. Последнее было бы очень интересно, если бы была уверенность, что это его волосы.
Волосы женщины из кургана второго чёрные, но мягкие и волнистые, отнюдь не тугие, не характерные для монголоидов. Волосы мужчины из третьего Пазырыкского кургана светлокаштановые, я бы сказал тёмно-русые, и достаточно мягкие. Чёрные, волнистые, даже, пожалуй, кудрявые волосы у мужчины из кургана пятого. Очень тонкие и мягкие тёмнокаштановые волосы и у женщины из того же пятого Пазырыкского кургана.
Из рассмотрения поперечных разрезов волос из Пазырыкских курганов выяснилось, что по толщине и по форме они существенно отличаются от волос, характерных для монголоидов.
Из курганов второго, третьего и четвёртого мы имеем полные скелеты прекрасной сохранности. Однако за отсутствием достаточного сравнительного материала я ограничусь только данными о длинных костях конечностей и восстановлением роста интересующих нас индивидов.
Данные эти параллельно с измерениями длинных костей тех же скелетов из Горного Алтая, черепа от которых мы рассмотрели выше, приведены в табл. 2.
(66/67)
Прежде всего обращает на себя внимание исключительно высокий рост всех мужчин, захороненных в больших курганах, которые мы рассматриваем как погребения племенных или родовых вождей. Рост вождя из кургана второго Пазырыкского оказался 176 см, из кургана третьего — 181 см, из кургана четвёртого — 174 см и из кургана пятого Пазырыкского — 175-176 см. Рост последнего определён по измерению на трупе, с введением соответствующей поправки. Столь же высок (178 см) был рост и старика, захороненного в Шибинском кургане. Рост последнего вычислен по длине его большой берцовой кости. Рост мужчин, захороненных в рядовых погребениях, значительно ниже — в среднем 164 см.
Помимо других соматологических отличий особого внимания заслуживает крепкое телосложение и слабая платимерия, свойственная всем особям, исключая захороненного в кургане Туэкта 6, у которого она умеренная, а также слабая платикнемия, сочетающаяся с малым углом наклона суставной площадки большой берцовой кости, особенно у погребённых в Пазырыкских курганах. Последнее находится в полном соответствии с пастушеским скотоводством как с основным занятием, при котором мужчины больше времени проводят на коне, чем промышляют охотой в горах.
Рост женщин был средний или немного выше среднего. У двух женщин, захороненных в Туэкте, он был 149 и 164 см, в Котанде 151 см, в пятом Пазырыкском кургане около 158 см.
Вышеприведённых данных, разумеется, слишком мало, чтобы судить о физическом типе населения Горного Алтая в рассматриваемое время. Тем не менее уже теперь можно сделать ряд выводов. Прежде всего обращает на себя внимание необычайное разнообразие типов, несмотря на численно весьма ограниченную серию скелетов и трупов, имеющихся в нашем распоряжении. Европеоидный тип, особенно в рядовых захоронениях, ещё хорошо представлен (черепа Туэкта 8, Курай III, 4, Пазырык 3). Не малый удельный вес имел и монголоидный компонент — как долихокранный (Шибе, Пазырык 5), так и брахикранный (Пазырык 2, Пазырык 4). В черепах из кургана Туэкта 6 и Котанды я склонен видеть скорее метисные формы, чем представителей чистых монголоидов. Долихокранный, с некоторыми монголоидными чертами, тип, по всей вероятности, южносибирского происхождения или из Среднеазиатского междуречья, брахикранный же, по мнению Г.Ф. Дебеца 1, [сноска: 1 Г.Ф. Дебец, ук. соч., стр. 141-143.] может быть сопоставлен с сибирской ветвью азиатского ствола (тунгусский тип). Г.Ф. Дебец связывает появление на Алтае монголоидного типа с гуннской экспансией.
Эта концепция разделяется и С.В. Киселевым 2, [сноска: 2 С.В. Киселёв. Древняя история Южной Сибири. Материалы и исследования по археологии СССР, № 9, 1949, стр. 182.] который допускает, что в Шибе был захоронен представитель гуннской аристократии, прибывший
(67/68)
(68/69)
на Алтай в связи с установлением зависимости от гуннского союза. Он же противопоставляет монголоидному типу старика из Шибе местный европеоидный тип основного населения.
Наличия представителей северосибирской ветви азиатского ствола монголоидов на Алтае я не усматриваю. Большой рост, большая ширина лица в сочетании с брахикранней, отсутствие жёстких тугих волос — все эти признаки не вяжутся с нашим представлением о типе северо-восточных монголоидов. С другой стороны, нам известно, что монголоиды распространились на запад (ананьинцы в Прикамье) задолго до гуннской экспансии, а монголоидность аргиппеев была известна ещё Геродоту. Следовательно, проникновение монголоидного типа на Алтай нет нужды связывать с гуннской экспансией.
Все захороненные в больших курганах, особенно в Пазырыкских, отличаются от захороненных в рядовых курганах, как уже было отмечено, своим высоким ростом и крепким сложением. Последнее не удивительно, если принять во внимание, что они происходили из знатных семей варварского общества и являлись племенными или родовыми вождями, физической силе и ловкости которых придавалось особое значение. В этих аристократических семьях мы вправе — более, чем в среде остального населения, — ожидать и большего разнообразия в физическом типе их представителей. В данном случае следует учитывать обязательную экзогамию, присущую родовому строю, и обычай знатных брать жён из среды социальной верхушки нередко очень удалённых племён.
В заключение ещё раз приходится подчеркнуть разнообразие в физическом типе населения Горного Алтая в интересующее нас время с заметной примесью монголоидного компонента, но уже в смягчённом виде, как он представлен у современных нам казахов и киргизов.
|