С.А. Плетнёва
Очерки хазарской археологии.
// М.: «Мосты культуры». 1999 / Иерусалим: «Гешарим». 5759. 248 с. + илл.
(Серия: «Современные исследования». № 164) ISBN 5-93-273-009-9
Содержание
Предисловие. — 3
Введение. Салтово-маяцкая культура — культура Хазарского каганата. — 7
Глава 1. На лесостепном пограничье. — 24
Глава 2. В Донских степях. I. — 65
Глава 3. В Донских степях. II. — 84
Глава 4. Приазовье, наследие Боспора. — 132
Глава 5. Крымские владения каганата. Степное Приднепровье в VIII в. — 151
Глава 6. Кавказские предгорья и равнины. Степи Поволжья и Прикаспия. — 177
Заключение. Сложение государственной культуры. — 206
В. Петрухин. Послесловие. — 222
Afterword. — 231
Литература. — 239
Список сокращений. — 248
Карты, рисунки, чертежи, реконструкции. [ Рис. 1-124 ] — 249
Предисловие. ^
Книга посвящена археологическим древностям и памятникам, которые, как мне представляется, можно связывать с культурой Хазарского каганата. В археологической литературе эта культура уже столетие известна под названием «салтово-маяцкая». Хронологические её рамки, совпадающие с временем расцвета хазарского государства, —конец VIII — начало X вв. Громадные размеры этого государственного объединения, подчинившего многие народы и захватившего регионы с высокоразвитой экономикой, стали главной причиной неоднородности этой культуры в разных частях каганата. Разнообразие (иногда значительное) бытовой и духовной культуры входившего в каганат населения даёт некоторые основания для сомнений относительно существования единой государственной культуры, а значит, и о существовании самого государства, в недрах и под покровительством которого она сложилась.
Однако прежде чем делать решительные выводы об отсутствии на исторической карте Восточной Европы такого государства с долгой 300-летней историей, следует, видимо, вспомнить об общих закономерностях возникновения и развития государственных образований.
Во главе этого сложного процесса всегда вставал наиболее «пассионарный» этнос — в данном случае это были хазары.
Подобные процессы прослеживаются и в других степных регионах, как в эпоху средневековья, так и в более раннее время (Плетнёва, 1982).
(3/4)
Эти же закономерности образования государственных общностей наблюдаются не только у степных (кочевых и полукочевых) народов, но и у земледельцев. Выразительным примером может служить сложившееся в начале I тыс. н.э. готское государство, известное в более поздних источниках под именем «держава Германариха» (Иордан, VI век), территория которого определяется по распространению в Восточной Европе хорошо известной археологам черняховской культуры. Следуя тем же закономерностям, много позже (в X в.) на части территории, некогда принадлежавшей «готской державе», утвердилось новое мощное государство — Русь.
То же происходило и при образовании Болгарского и Венгерского государств на Дунае, в которых этот процесс характеризуется не только слиянием различных этносов, но и симбиозом двух хозяйственных систем: земледельческой и кочевой, что придало своеобразие культуре этих государств.
Государства, которые смогли выстоять в борьбе за свои земли и самостоятельность, оставили заметный след в истории и дожили до наших дней. Народы, потерявшие государственность, как правило, входили в новые объединения, при этом в большинстве случаев не теряя основ своей культуры и этнического имени. Наиболее трагична судьба у тех, кто был, видимо, настолько обескровлен и обессилен внутренними и внешними распрями и войнами, что не смог сохранить в памяти и душе ни свою историю, ни культуру (в том числе и свои хроники), ни даже своего имени. Все оказалось сожжённым, утерянным, забытым. Одним из таких народов оказались хазары.
Эта работа не собственно о хазарах и не о культуре, ими созданной. Памятники, которые можно бы было безусловно связать с хазарским этносом, т.е. считать, что они принадлежали именно хазарам, единичны. Предположения об их хазарском происхождении всё ещё подвергаются в археологической науке сомнениям и постоянно дискутируются.
Практически мы можем изучать только культуру, складывавшуюся из культур разных этносов, входивших в Хазарскую державу, и местами прослеживать следы этой культуры в занятых хазарскими войсками землях.
(4/5)
Таким образом, главная задача предлагаемых Очерков — характеристика салтово-маяцкой культуры и определение её распространения, совпадающего, по всей вероятности, с ареалом Хазарского государства.
Археологам, особенно тем из них, кто наиболее близко знаком с материалами, о которых рассказывается в книге, многие факты и памятники хорошо известны. Нередко о них у этих специалистов сложилось собственное мнение, но я считала в таких случаях необходимым давать не только описание опубликованного ими материала, но и свою интерпретацию его, которая далеко не всегда совпадает с уже высказанными в специальной литературе мнениями.
В книге отсутствует анализ письменных источников о Хазарии и хазарах, многократно рассмотренных высококвалифицированными историками, даже краткие ссылки на них попадаются в тексте очень редко. У нас в стране почти 40 лет назад вышла фундаментальная книга М.И. Артамонова «История хазар», а в 70-80-х гг. дважды издано научно-популярное краткое изложение истории хазар (Плетнёва С.А., 1976, 1986). В 1990 г. опубликована монография А.П. Новосельцева о хазарском государстве. К ним я отсылаю читателей Очерков за историческими и библиографическими справками о Хазарском каганате.
При написании Очерков я широко использовала свои работы, изданные ранее. Часть из них уже заметно устарела, чему способствовали прежде всего новые открытия археологов, но основные положения как будто остаются пока принятыми большинством специалистов. Почти во всех главах этой книги привлекаются и новые факты и опирающиеся на них выводы. Как правило, они уже опубликованы мной в вышедших из печати в 90-е гг. книгах и больших статьях. Те же принципы соблюдаются при привлечении данных других исследователей, а именно — вводятся в оборот только изданные материалы, причём предпочтительно изданные в крупных статьях и монографиях. Только в виде исключения мне приходилось за неимением больших работ пользоваться коротенькими заметочками АО или тезисами, опубликованными в самых различных труднодоступных сборниках России и Украины. Поэтому я не могу сказать, что мне удалось приложить к Очеркам полный биб-
(5/6)
лиографический список. Впрочем, это и не было самоцелью. Значительно важнее было показать динамику очевидного расширения наших знаний о культуре Хазарского каганата и превращения добытых в полевых работах материалов в исторические источники, а следовательно, проследить развитие не только археологического, но и исторического хазароведения.
Так постепенно открывая факт за фактом, высказывая догадки и гипотезы, восстанавливаются потерянные страницы хазарской истории.
Казалось бы, книгу следовало закончить главой «Хазарское наследие», но эта тема ещё очень слабо разработана. Думаю, что её пока нельзя поднимать по тем отрывочным данным, которые известны нам. Добавлю, что вопросы, связанные с наследием, более всего затрагивают предметы искусства, а значит, прежде, чем решать их, надо поднять ещё одну также мало изученную в русской науке проблему возникновения и развития художественных стилей, распространённых в степях в эпоху средневековья. Это одна из наиболее интересных и перспективных проблем, которые предстоит исследовать археологам и искусствоведам XXI в.*
* К тексту Очерков приложены иллюстрации, без которых многое в книге стало бы непонятно и практически недоступно читателям. Примерно 90% карт, чертежей, рисунков сделаны автором книги. Частично, естественно, пришлось использовать публикации других исследователей. В таких случаях в легенде к рисунку я указываю «первоисточник».
Прекрасные рисунки всадников и пешего лучника выполнены художником Олегом Фёдоровым, человеком, по-настоящему увлеченным археологией и историей оружия: рисунки воинов сделаны в соответствии с полученными археологическими материалами из конкретных погребений.
|