Н.В. Полосьмак, Е.С. Богданов, Д.Цэвээндорж
Раскопки кургана хунну
в горах Ноин-Ула, Северная Монголия.
* Работа выполнена при финансовой поддержке:
НШ-2286.2003.6; гранта Интеграция РАН, проект №21,2.; гранта РГНФ №06-01-91913e/G; гранта РФФИ, №06-06-80069-а.
«Царские» курганы хунну в горах Ноин-Ула (Северная Монголия) стали известны научной общественности благодаря работам в 1924-1925 гг. экспедиций П.К. Козлова и С.А. Теплоухова. Тогда в шести курганах хуннской знати были найдены прекрасные образцы китайского и хуннского анималистического искусства: ковры и ткани, изделия из бронзы, железа, золота и нефрита и т.п. (Руденко, 1962). Впервые стали известны подробности погребального обряда шанъюев и устройство внутримогильных сооружений. Дальнейшее раскопки курганов в Ноин-Уле были продолжены в 1926-1927 гг. под руководством сотрудника Комитета наук МНР А.Д. Симукова. С помощью узких шурфов им были исследованы 2 кургана: в падях Судзуктэ и Цзурумтэ (Сборник археологических.., 2003, с. 76-82). В 1954-1955 годах Ц. Доржсурэн раскопал на территории Ноин-Улы пятнадцать погребений рядовых хунну (там же, с. 17-23). В 1961-1964 годах этим же монгольским учёным совместно с венгерским археологом И. Эрдели были исследованы два больших кургана в пади Суцзуктэ, но дойти до дна могил им не удалось (там же, с. 331-366). Больше, насколько нам известно, к исследованиям ноин-улинских курганов не обращались. Вместе с тем, понятна уникальность этих памятников: в отличие от других «царских» курганов хунну, в ноин-улинских погребениях прекрасно сохраняются предметы из органических материалов. Помимо сурового климата этому способствовала невероятная глубина могильных ям, мощные погребальные камеры из сосны и грунт, в котором выкапывалась могила, основу которого составляла глина. Учитывая всё это, а также имея необходимую базу для дальнейшего мультидисциплинарного изучения всех находок, Южно-Алтайским отрядом совместно с Институтом археологии Монгольской академии наук в 2006 году были предприняты раскопки одного из последних больших курганов в пади Суцзуктэ, в горах Ноин-Ула.
Выбранный для раскопок объект имел «классическую» для больших курганов хунну форму: четырёхугольную каменную ограду (размеры: 18×17 м)
(460/461)
из камней и валунов, ориентированную стенками по сторонам света, и в южной части — дромос («вход»), длиной 17,4 м. По центру кургана фиксировалась воронка, глубиной 3,5 м., и мощный выброс из могильной ямы — результат грабежа (осквернения?). Поскольку курган исследовался нами вручную, (чего не удавалось до сих пор ни одной из экспедиций, работавших на больших хуннских курганах в других районах Монголии) — удалось проследить до мельчайших деталей всё устройство внутримогильного сооружения и выявить неизвестные ранее подробности погребального обряда,
Рис. 1. Ноин-Ула, могильник Суцзуктэ. Бляха из погребения.
Могильная яма была вырыта узкими уступами (ступенями) и имела беспрецедентную для Ноин-Улы глубину — 18,35 м (самый глубокий из исследованных ранее в этом районе курганов имел глубину 13,1 м). Под пятью каменными перекрытиями на глубине 11,6 м были обнаружены остатки ханьской колесницы с зонтом: прекрасно сохранились спицы зонта с остатками кожи и шёлковых лент, часть кузова из кожи, покрытого красным и чёрным лаком, фрагменты колёс и т.д. Сама погребальная камера (размеры: 6×4 м), располагалась не под колесницей, а гораздо глубже (что тоже является событием экстраординарным). Над внешним и внутренним срубами, сложенными из соснового бруса, располагалось мощное обгоревшее деревянное перекрытие из плах и брёвен, которое под давлением грунта и в результате повреждения, связанного с грабежом (осквернением
(461/462)
могилы) по центру — сложилось и оказалось практически на полу. Разрушились и стенки внутреннего и внешнего сруба. Однако достаточно хорошая сохранность дерева позволяет реконструировать все особенности погребальной камеры: срубы (из бруса) были четырёхвенцовые и располагались стенками практически вплотную друг к другу, т.е. отсутствовали западный и восточные «коридоры», которые фиксировались в исследованных ранее ноин-улинских курганах (Руденко, 1962, рис. 5, 10, 12, 15). Высота внешнего сруба была не более 1,6 м. В северном «коридоре» были обнаружены остатки не менее трёх больших глиняных сосудов. Деревянный, покрытый красным лаком гроб был разбит грабителями. Останки погребённого человека исчезли полностью, что характерно для всех без исключения больших курганов хунну. От личных вещей сохранились железные зеркало и светильня, лаковые чашки, мелкие золотые украшения одежды, обрывки шёлка и золотой фольги, обломки нефритовых изделий. Большинство вещей in situ было найдено на полу вдоль западной и восточной стенок внутреннего сруба — это остатки седла, украшения конской упряжи с разнообразными бляхами (некоторые из них украшены анималистическими образами), поясные бляхи, пряжки, косы с лаковыми накосниками и т.д. Особую ценность представляют остатки войлочного напольного ковра с аппликациями в виде животных и геометрическим орнаментом, а также многочисленные фрагменты всевозможных тканей, как шёлковых, так и шерстяных. Все полученные в результате раскопок уникальные материалы после консервации и реставрационных работ будут тщательно изучены с помощью методов естественных и точных наук, получат в дальнейшем необходимую историческую интерпретацию.
Примечания
Сборник археологических трудов Ц. Доржсурена. Улан-Батор, 2003. 376 с. (на монг. языке)
|