Э.А. Новгородова
Древняя Монголия.
(Некоторые проблемы хронологии и этнокультурной истории)
// М.: ГРВЛ. 1989. 384 с., вкл. ISBN 5-02-016664-2
Скачать файл: .djvu, 12,5 Мб
Оглавление (развёрнуто)
Глава 1. Основные источники изучения древней Монголии. — 6
Краткий очерк изучения истории древней Монголии. — 10
Глава 2. Природные условия Монголии и влияние климата на специфические черты номадического хозяйства. — 19
Глава 3. Памятники Монголии каменного века. — 28
Памятники палеолитического периода. — 28
Росписи в пещере Хойт-Цэнхэрийн-Агуй. — 37
Памятники мезолита. — 48
Памятники неолитического периода. — 54
Памятники Гобийской зоны. — 56
Неолит Восточной Монголии. — 63
Неолит Западной Монголии. — 70
Глава 4. Эпоха энеолита. — 75
Древнейшие медные выработки. — 75
Энеолит Южной и Восточной Монголии. — 77
Энеолит Западной и Северо-Западной Монголии. — 81
Чулуутские петрогифы. — 89
Вопросы хронологии энеолитических петроглифов. — 98
Духовный мир энеолитических племён. Реконструкция отдельных мифологических сюжетов по данным Чулуутских святилищ. — 105
Образ матери-прародительницы. — 106
Образ птицы как символ души. — 109
Тотемный предок. — 110
Культ быка. — 113
Семантика антропоморфных изображений. — 114
Глава 5. Монголия в эпоху бронзы. — 120
Миграционные теории происхождения карасукской культуры. — 125
Статистические методы обработки материала. — 129
Карасукские бронзовые орудия труда и оружие. — 130
Погребение из Тэвш-уула. — 137
Глава 6. Колесницы Монголии и Центральной Азии. — 140
«Предметы неизвестного назначения». — 159
Типологические характеристики колесниц. — 161
Другие петроглифы эпохи бронзы. — 165
Глава 7. Оленные камни, жертвенники и керексуры карасукского времени. — 173
Оленные камни. — 173
История изучения оленных камней. — 176
Жертвенники Западной Монголии. — 201
Жертвенник Ушкийн-Увэр. — 203
Жертвенники и оленные камни Агрын-бригады. — 212
Оленные камни Муст сомона. — 214
Символика и семантика оленных камней. — 215
Карасукский «звериный стиль». — 226
Племена на территории Монголии во второй половине II тысячелетия до н.э. — 232
Глава 8. Памятники I тысячелетия до н.э. на территории Монголии. — 236
Переходный период. Характеристика эпохи. — 237
Памятники Восточной Монголии. — 238
Датировка плиточных могил. — 253
Памятники Западной Монголии V-III вв. до н.э. — 254
Улангомский могильник. — 257
Хозяйство, образ жизни, ремёсла. — 281
Семья, положение женщин. — 286
Культура, искусство, верования. — 306
Антропологический тип населения Западной Монголии. — 311
Заключение. — 316
Приложение [Улангомский могильник.]. — 322
Примечания. — 341
Список использованной литературы. — 349
Список сокращений. — 377
Указатель географических названий. — 379
[ фотоиллюстрации. — вклейка между стр. 128-129 ]
Предисловие. ^
О современной Монголии, её средневековой, новой и новейшей истории, экономике, культуре написана обширная литература на многих языках мира [291; 292; 480; 792; 762; 838; 713]. Но по истории древней Монголии обобщающая литература практически отсутствует, очень мало сведений об этом периоде и в энциклопедиях разных стран, многотомных трудах по истории древнего мира, древнего Востока, хотя и существует немало статей и сборников, посвящённых отдельным памятникам, раскопкам, культам и обрядам древности.
А между тем без знания своеобразной цивилизации и культуры кочевников Монголии изучение истории и культуры Ирана, Ирака, Китая, Пакистана, Сибири, Казахстана, Средней Азии, Маньчжурии, Дальнего Востока и других сопредельных и даже порою отдалённых (например, Восточная Европа) стран и территорий будет неполным, ибо Монголия находится в самом сердце Азии, на перекрёстке караванных, торговых и шёлковых путей. Не раз она становилась ареной военных столкновений, была источником нескольких миграционных волн.
Именно здесь, в степях Монголии, неоднократно зарождались великие переселения племён и народов, приводившие к серьёзному изменению политической и экономической карты Азии и Европы.
Для Монголии, как и для многих древних стран Азии, характерна удивительная устойчивость традиций, что делает особенно интересным изучение её древней и средневековой истории. Однако ещё лет двадцать назад история древней Монголии была известна крайне фрагментарно.
Задача предлагаемой читателю работы — рассказать о результатах новых исследований различных сторон жизни древнего общества, его религиозных представлениях, рассмотреть древние культуры на территории Монголии, проследив древние традиции и закономерности развития кочевых обществ в центре Азии.
Материалы и исследования последних лет убедительно показывают, что игнорирование древнемонгольских памятников при решении ряда общих проблем истории Центральной Азии обедняет науку. Так как привлекаемые в работе материалы в большей своей части ещё не подвергались систематическому анализу, то автор попытался прежде всего классифицировать и датировать их, включая все опубликованные ранее и новые данные, получен-
(3/4)
ные за последние два десятилетия экспедициями, работавшими на территории МНР.
Автор привлекает археологический, палеоантропологический, этнографический, эпиграфический и письменный материал, ибо только комплексный подход позволяет проследить основные закономерности исторического развития племён. Большое внимание уделено в монографии проблеме происхождения народов, населявших в древности Монголию; вопросы этнокультурного развития прослеживаются начиная с древнейших периодов. В исследовании этнических проблем особое место заняли палеоантропологические, анализ антропологического материала, проделанный специалистами, работавшими совместно с археологами в течение двух последних десятилетий [411].
Несмотря на обилие нового материала и находок, степень изученности разных эпох и периодов в Монголии различна, наличие источников неодинаково. В тех случаях, когда автор обращался к недавно открытым источникам Монголии, Средней Азии, Киргизии, Казахстана и Китая, он был вынужден проделать источниковедческую работу, сравнивая данные пиктограмм, древних надписей и древних рисунков с аналогичным материалом из сопредельных регионов.
Автору трудно самому судить о правильности выбранного им метода исследования, а следовательно, о справедливости тех выводов, к которым привели его эти методы. Это будет решать читатель. Сознавая, что отдельные построения и предложенные решения дискуссионных вопросов (а их в работе немало) могут вызвать возражения, автор тем не менее делает некоторые предположения и заключения, в частности по вопросу об этногенезе племён и народов рассматриваемой территории, о датировке многих памятников, их локализации, о происхождении некоторых ведущих элементов культуры Центральной Азии, а порой и Евразии. Гипотетичны в значительной мере и попытки реконструировать отдельные сюжеты древней истории по данным смежных наук, прежде всего этнографии.
Отдельные вопросы и разделы, содержащиеся в книге, освещались автором в печати, обсуждались в качестве докладов на конференциях.
Как и в любой работе по древней истории и археологии страны, иллюстрации играют большую, порою самостоятельную роль, являясь также источником. Автор старался использовать доступный ему материал из публикаций, а также привлекал данные, полученные им в экспедициях: фотографии, зарисовки, чертежи и эстампажи.
Автор монографии не называет древнее и древнейшее население Монголии древнемонгольским, так как считает, что вернее было бы говорить о древних племенах Центральной Азии, ибо термин «древнемонгольское население» может быть неправильно понят — ведь только часть этого населения была монгольской по этносу. Понятие же «центральноазиатские племена» охватывает
(4/5)
более широкую, чем Монголия, территорию. Хотя мы и учитывали данные, полученные исследователями Южной Сибири, Тувы, Алтая, Киргизии, Казахстана, Забайкалья, Афганистана и Пакистана, однако старались оставить в центре внимания собственна монгольский регион.
Большую часть археологических источников для данной работы составляют материалы автора. Автор принимал участие в археологических работах в МНР, Сибири, Хакасии, на Дальнем Востоке, в Средней Азии, Казахстане и в этнографических работах в Якутии. Начиная с 1957 г. участвовал в археологических разведках и раскопках на территории МНР, в том числе в составе чехословацко-монгольской экспедиции, работавшей в Хушо-цайдаме под руководством Л. Йисла, принял участие в обмерах и составлении плана памятника Кюль-Тегина.
С 1969 г. по настоящее время в МНР работает советско-монгольская историко-культурная экспедиция, которой руководили сначала А.П. Окладников, затем А.П. Деревянко и Ш. Нацагдорж. Автор работал в составе экспедиции с 1969 по 1979 г.
В результате археологических исследований во всех аймаках страны были выявлены и исследованы десятки местонахождений петроглифов, неолитических стоянок, оленных камней, каменных изваяний древнетюркского времени, осмотрены и описаны могильники, поминальные сооружения, древние и раннесредневековые городища, изучены и зарисованы этнографические объекты: элементы шаманской утвари, одежда, детали жилища, украшения и скотоводческий инвентарь в разных аймаках страны. Зафиксированы топонимические материалы, названия и скотоводческие термины у разных народностей Монголии, как монголоязычных, так и тюркоязычных. Часть этого материала уже опубликована, но многие источники привлекаются впервые.
Кроме вышеперечисленных источников в процессе исследования привлекаются данные лингвистики, фольклористики, этнографии и т.д.
Summary. ^
E.A. Novgorodova. Ancient Mongolia. The book traces the evolution of civilizations from the epoch of Paleolith to the 2nd century В.С. Archaeological and palaeological data have suggested two groups of ethno-cutural regions: the eastern and southern inhabited from the Aeneolothic by the Mongoloid tribes, and the north-western and western in which cultures of the Europeoid tribes emerged and developed. Cultural continuity is traced down to the Xungnu epoch. From the Bronze Age (Karasuk culture) the Europeoid tribes borrowed the animal style and specific arms. Similar continuity was observed in the east and south where the Mongoloid tribes had left numerous “slab-lined tombs” and sanctuaries decorated with ritual fences and dancing human figures. The slab-tomb culture originated in the Bronze Age while in western Mongolia the so-called kereksurs and deer stones were most common.
Novgorodova offers a new dating of these monuments suggested by recent findings in Central Asia and, specifically, China. All deer stones are identified with the Karasuk culture; the earliest (deer stones of Type 1) bear the image of stylized deer. Steles that did not bear the image of wild animals are attributed to the late Karasuk age.
The findings from the Ulangom mound shed light on the socio-economic history and contacts between the Tuva and Altai tribes in the 1st millenium B.C.
Much emphasis is on the spiritual life of the inhabitants of ancient Mongolia, beginning from Paleolith. Cave and rock painting and stone images are used to recapture the notions of ancient peoples about the world, the Universe, and the role of ancestral Mother.
|