А.Н. Мещеряков
Древняя Япония: буддизм и синтоизм (проблема синкретизма).
// М.: ГРВЛ. 1987. 192 с.
[ аннотация: ]
Книга посвящена проблеме взаимоотношения и взаимовлияния буддизма и синтоизма в VI-VIII вв. Синкретизм двух религий рассматривается как на уровне официального летописания, так и в сфере народных верований. Выделяются основные типологические характеристики буддизма и синтоизма, оценивается их вклад в процесс формирования японской культуры.
Содержание
Глава 1.
Источники и историография. — 6
Источники. — 6
Историография. — 25
Глава 2.
Основные структурные изменения в японском обществе VI-VIII вв. и их отражение в представлениях о синтоистских божествах. — 33
История. — 33
Синтоизм. — 44
Глава 3.
Социально-исторические предпосылки распространения буддизма и взаимовлияние буддизма и синтоизма. — 58
Первые сведения о буддизме. — 58
Ранний буддизм и государство. — 67
Функциональные различия между буддизмом и синтоизмом. — 85
Сближение буддизма и синтоизма через культ предков. Преемственность в осмыслении храмового пространства. — 92
Проникновение буддийских представлений в синтоистский фольклор. — 98
Трансформация представлений о синтоистских божествах под влиянием буддизма. — 110
Карма и зооморфность. — 116
Контаминация синтоистского и буддийского ритуалов. — 119
Глава 4.
Изображение человека в раннеяпонской литературе. — 126
Человек в изображении буддийской литературы. — 126
Человек в изображении аристократической литературы. — 147
Заключение. — 155
Примечания. — 169
Приложение [ Табл. 1-7 ]. — 175
Список использованной литературы и источники. — 180
Указатель. — 186
Summary. — 191
Введение. ^
Избранный для исследования период VI-VIII вв. представляется чрезвычайно важным для истории Японии: именно в это время завершается переход от раннеклассового общества с развившимися внутри его рабовладельческим и феодальным укладами к раннефеодальному государству. Для этого процесса характерно обострение социально-политических конфликтов, вызванных прогрессировавшей социальной дифференциацией общества. Усиление власти государя, растущее влияние служилой знати в противовес влиянию родо-племенной аристократии, необходимость держать в повиновении население увеличивающейся территории государства, нарастающее имущественное расслоение и т.д. — всё это являлось постоянным источником подобных конфликтов. Названные социальные противоречия можно понимать как конфликт между укреплявшейся государственностью и остаточными явлениями догосударственных форм организации общества.
Проблема взаимоотношений синтоизма и буддизма в VI-VIII вв. — один из основных вопросов, встающих перед исследователем истории японского общества того времени, поскольку данному периоду стадиально присуще господство религиозного сознания, через призму которого осмыслялась всякая историческая борьба, а также взаимосвязь между человеком и окружающей его природной и социальной средой. Соотношение буддизма и синтоизма в значительной степени определяло ход исторического развития Японии, формировало новый психотип человека, жившего в условиях классового общества. Пожалуй, именно в эту эпоху были заложены основы поведенческих реакций японцев на иноземное влияние — проблема, с которой приходилось сталкиваться в различные исторические эпохи любому народу и государству, особенно островному, поскольку это влияние вплоть до нового, а в некоторых случаях и до новейшего времени можно представить себе скорее аритмично пульсирующим, нежели направленным с постоянной скоростью и силой.
В результате многочисленных заимствований различных континентальных (главным образом китайских) институтов японцы выработали весьма своеобразный модус поведения, который определяется, с одной стороны, отсутствием предубеждённости в отношении заимствований и, с другой — весьма бережным сохранением собственных традиций. История Японии новейшего времени, как нам представляется, полностью подтверждает высказанную мысль. В этом смысле разительный контраст составляет другое островное государство — Англия, где собственная культурная традиция осознается как самодовлеющая.
Рассмотрение взаимоотношений синтоизма и буддизма возможно только на основе совокупного изучения широкого круга проблем, касающихся эволюции общества и государства, общекультурного развития страны, роста самосознания человека.
(3/4)
В связи с этим одной из основных методологических предпосылок разрешения поставленных в книге вопросов необходимо считать комплексный подход, включающий в себя изучение как социально-исторических аспектов истории Японии VI-VIII вв., так и взаимоотношений синтоизма и буддизма.
Это предопределило методику исследования весьма разнохарактерного материала, с которым столкнулся автор в процессе работы. Анализ источников проводился главным образом по следующим позициям: общеисторической, социальной, политической, общекультурной, литературной и религиоведческой.
Рассмотрение проблемы взаимоотношений синтоизма и буддизма в VI-VIII вв. представляется весьма важным ещё с двух точек зрения. Во-первых, именно в эту эпоху были заложены стереотипы синтоистско-буддийского синкретизма, столь характерного для всей последующей истории культуры Японии. Как религия, сформировавшаяся в условиях более зрелых гражданских и идейных отношений, буддизм дал толчок явлениям едва наметившимся, заметно ускорил и поднял на новый уровень многие интеллектуальные и психические процессы, которые в синтоизме ещё не успели получить достаточного развития. Это касается, в частности, текстовой деятельности, не носившей в синтоизме в отличие от буддизма рефлексирующего характера.
Выделение и описание стереотипов синтоистско-буддийского синтеза на наиболее раннем этапе их формирования позволяют с большей точностью ответить на многие вопросы, возникающие в ходе изучения истории и культуры Японии последующих периодов, в том числе и новейшего времени. Например, феномен «новых религий», массовое появление которых относится к послевоенному периоду, не может быть понят лишь на основе узкоисторического контекста. Для его объяснения необходимо рассмотреть более широкий круг явлений. Существование в современной Японии такой мощной буддийской организации, как «Сока гаккай», свидетельствует о том, что буддизм до сих пор прочно входит в генофонд японской культуры. Влияние буддизма хорошо просматривается и на микросоциальном уровне, на котором в конечном счёте зиждется всё современное общество. Там, например, где распространена амидаистическая ветвь буддизма, зарегистрирован высокий уровень рождаемости, что объясняется пониженной фрустрацией в семьях, верящих в своё непременное перерождение в раю [Накамура, 1976, с. 168].
Кроме того, синкретизм синтоизма и буддизма представляет собой частный случай универсальной проблемы взаимопроникновения и взаимоотношений догосударственных форм мышления с развитой идеологией классовых отношений. Как и всякий универсальный общественный феномен, процесс взаимовлияния религий должен, по всей вероятности, управляться некоторыми универсальными закономерностями. Однако недостаток конкретно-исторических исследований в этой области ещё не поз-
(4/5)
воляет со всей полнотой выделить общее и частное в процессе взаимовлияния стадиально различных идеологий.
Задачами данной книги являются определение места буддизма и синтоизма в общественной жизни Японии VI-VIII вв., выяснение конкретно-исторических форм реализации социально-политических конфликтов в области идеологии, описание синкретических синтоистско-буддийских форм коллективного сознания. Автор попытался также наметить основные направления, в соответствии с которыми развивалось личностное самоосознание человека, чему в громадной степени способствовал буддизм.
В работе рассматривается период с начала распространения буддизма в Японии (т.е. с середины VI в.) и до конца эпохи Нара (794 г.), хотя в некоторых случаях автору приходилось выходить за эти хронологические рамки, для того чтобы у читателя создалось более полное представление о месте японского буддизма в общекультурной истории страны. Анализ проводился как на уровне официального летописания, так и на материале, зафиксировавшем народные верования. Следует оговорить, что автор не пытался дать детальный анализ систем верований буддизма и синтоизма. Кроме отмеченного официального и неофициального уровней описания, в остальном синтоизм и буддизм рассматривались как явления гомогенные, т.е. региональные, идейные варианты этих религиозных систем в расчёт не принимались. Основное внимание автора было направлено на более общую проблему культурной адаптации: почему и за счёт чего оказалось возможным врастание буддизма в структуру японского общества и каково было его влияние не только на синтоизм, но и на всю совокупность идейных отношений социума, а также на его составляющую — человека.
Перед тем как перейти к изложению волнующих его проблем, автор считает своим долгом сказать, что он далёк от мысли дать окончательное разрешение обширной проблемы религиозного синкретизма. Некоторые идеи этой книги высказываются впервые и носят до определённой степени характер предположений, в обсуждении которых мы приглашаем читателя принять участие.
|