А.И. Мелюкова
Краснокутский курган.
// М.: 1981. 112 с.
Содержание
Географическое положение, устройство насыпи и погребальных сооружений. — 7
Инвентарь. — 18
Находки в насыпи и на древней поверхности. — 18
Остатки повозок. — 18
Бронзовые навершия. — 36
Нашивные бляшки. — 46
Подвесные круглые бляхи, лунницы, колокольчики. — 49
Удила, псалии, уздечные бляхи. — 54
Бронзовые наконечники стрел. — 63
Вещи из конской могилы. — 66
Удила и псалии. — 66
Серебряные украшения уздечек. — 67
Находки в погребальной камере, коридоре и входной яме. — 95
Датировка Краснокутского кургана и его место среди других памятников Скифии. — 101
Указатель имён. — 109
Указатель памятников, упомянутых в работе. — 110
Введение. ^
Краснокутский курган — один из погребальных памятников скифской знати, вошедших в науку под названием «царские скифские курганы».
Несмотря на то что раскопки большинства из этих курганов были произведены ещё во второй половине XIX и начале XX столетия, материалы, происходящие из них, до сих пор полностью не опубликованы и научно не обработаны. В отчётах, изданных исследователями памятников, содержатся краткие сведения о погребальных сооружениях и обряде, перечень найденных вещей, фотографии или рисунки наиболее интересных в художественном отношении предметов из золота, серебра и, реже, бронзы. Вещи, не представляющие художественной ценности, но важные для характеристики быта и материальной культуры скифов или вовсе не представлены в изданиях, или показаны выборочно в качестве образцов той или иной категории предметов.
Общая характеристика царских курганов в своё время была дана М.И. Ростовцевым. [1] С тех пор ею постоянно пользуются как советские, так и зарубежные исследователи при освещении скифской проблемы в целом или отдельных её вопросов, а также при написании научно-популярных брошюр и статей, посвящённых скифам или Северному Причерноморью античной эпохи.
Необходимость детального изучения и полной публикации царских курганов отмечалась ещё М.И. Ростовцевым. Её постоянно ощущают и советские археологи, работающие над изучением скифов и соседних с ними племён. Исследование материалов, добытых при раскопках каждого из царских скифских курганов, тем более важно в настоящее время потому, что в отличие от дореволюционных археологов мы теперь уже достаточно хорошо знаем памятники рядовых членов скифского общества. Оно поможет полнее и глубже осветить социально-экономический строй, торговые и культурные связи, быт и религиозные верования скифов.
Краснокутский курган, или Толстая могила, которому посвящена настоящая работа, был раскопан в 1860 г. под наблюдением И.Е. Забелина. [2] Раскопки производились по поручению и на средства Императорской археологической комиссии. Отчёт И.Е. Забелина опубликован в «Древностях Геродотовой Скифии». [3] Дневники и рукописный отчёт хранятся в архиве ЛОИА. [4] Вещи из раскопок кургана поступали в Государственный Эрмитаж, в отдел первобытной археологии. В коллекции отсутству-
(3/4)
ют амфоры, упомянутые в отчётах. Возможно, вместе с амфорами из Чертомлыка они попали в музей А.Н. Поля в Днепропетровске. Однако, видимо, уже ко времени составления каталога музея амфоры были без паспортов и погибли для науки. [5]
Специально Краснокутским курганам посвятил небольшую статью С.А. Семёнов-Зусер. [6] Уделив много внимания критике полевой работы И.Е. Забелина, С.А. Семёнов-Зусер ограничился лишь описаниями, взятыми из отчёта, и общей характеристикой находок. Ни в тексте, ни в иллюстрациях не получил полного отражения весь комплекс материалов. Сколько-нибудь детальный анализ вещей в статье отсутствует, а приводимые параллели и аналогии не всегда удачны или правильны.
Что касается критической части статьи, то и она содержит, на мой взгляд, несколько необоснованных упрёков в адрес И.Е. Забелина. Безусловно, справедливо замечание о несовершенной методике раскопок кургана. Он был раскопан лишь частично, при помощи траншеи шириной в 6 сажень, прорезавшей центр насыпи с востока на запад. Значительная часть насыпи осталась, таким образом, не изученной. Однако такой была методика почти всех дореволюционных исследований больших и малых курганов. И.Е. Забелин работал согласно требованиям, предъявляемым тогдашней Археологической комиссией.
Не всегда точной была фиксация находок. Например, говоря о серебряных украшениях уздечек, принадлежащих лошадям, погребённым в кургане, И.Е. Забелин не отметил их расположения. Но С.А. Семёнов-Зусер явно преувеличивает «грехи» исследователя, обвиняя его в неряшливом ведении работ и фиктивном руководстве ими. Описания и чертежи, составленные И.Е. Забелиным, свидетельствуют о постоянных, достаточно внимательных наблюдениях, проводившихся в процессе раскопок. Говоря о фиктивном руководстве, С.А. Семёнов-Зусер основывается на письме профессора Гельсингфорсского университета А.Д. Нордмана Ф.Н. Бруну, в котором А.Д. Нордман сообщает о своей встрече с двумя чиновниками — членами Археологического общества — Савельевым и Вольским, якобы проводившими раскопки курганов у станции Краснокутской. Имя И.Е. Забелина в этом письме не упоминается. Известно, что титулярный советник Вольский был командирован Археологической комиссией в помощь И.Е. Забелину. [7] Относительно участия Савельева в раскопках Краснокутского кургана других сведений нет. Какова была роль Вольского и Савельева в исследовании Краснокутского кургана, мы не знаем, но письмо Нордмана, как мне кажется, не позволяет говорить о фиктивном руководстве И.Е. Забелиным раскопками кургана. Оно означает лишь, что А.Д. Нордман не встретился с И.Е. Забелиным, а имел дело с двумя чиновниками, помогавшими И.Е. Забелину.
Основываясь на том же письме А.Д. Нордмана, С.А. Семёнов-Зусер упрекает И.Е. Забелина в том, что он в своих дневниках и отчёте не
(4/5)
отметил ряд вещей, перечисленных в письме, и не представил их в Археологическую комиссию. Это серьёзное обвинение также, на мой взгляд, лишено оснований. Для того чтобы показать это, придется снова обратиться к письму А.Д. Нордмана в переводе и с комментариями Ф. Бруна, которое цитирует С.А. Семёнов-Зусер. В письме сообщается о том, что в кургане «вместе с человеческими костями были найдены большие вазы, наподобие тех греческих ваз, вырываемых в Керчи, затем несколько сот железных уздечек, шины, дышло, ось колесницы; все эти вещи были разломаны, вероятно, нарочито, при самом погребении усопшего. Кроме того, найдены в гробнице большие доски, серебряные или медные, служившие, вероятно, для украшения приведённой колесницы или для украшения лат хороненного, далее несколько золотых украшений в виде розетки и несколько сот трёхсторонних шпиц от стрел. Более всего обратили на себя наше внимание многие серебряные доски с отверстиями, имеющие вид четырёхугольника в несколько дюймов в длину и ширину, на коих изображены были драконы, львы и, чаще всего, колесницы с колёсами. По мнению г. Нордмана, это мог быть род знамени или галебардов, которые при погребении знатной особы были заложены в гроб начальника орд, подобно тому, как простые воины туда клали свои стрелы». [8]
Многие ли вещи из числа перечисленных не упомянуты в отчёте Забелина? При сопоставлении письма с отчётом оказывается, что в нём отмечены все находки, о которых говорил А.Д. Нордман, за исключением серебряных или медных досок. Не совпадает лишь количество вещей.
Так, у И.Е. Забелина говорится об остатках не одной, а двух повозок, не о нескольких сотнях железных удил и псалий, а лишь о 70, значительно меньше, чем у А.Д. Нордмана, отмечено наконечников стрел. Можно ли верить А.Д. Нордману, который, по-видимому, имел возможность лишь видеть вещи, но вряд ли занимался их подсчётом? Думаю, следует предполагать, что в письме А.Д. Нордмана количество находок было сильно преувеличено.
Относительно серебряных или медных досок, которые произвели на гельсингфорсского профессора особенно сильное впечатление, можно сказать, что, скорее всего, здесь речь идёт о бронзовых навершиях с изображениями фантастических животных, найденных в двух местах под насыпью кургана вместе с остатками повозок. На эту мысль наводит предположение А.Д. Нордмана о назначении «досок», а также упоминание об изображениях на них «драконов, львов, а чаще всего, колесниц с колёсами». На навершиях, правда, нет изображений колесниц с колёсами. Однако можно думать, что А.Д. Нордман неправильно понял изображение изогнутого в кольцо тела гиппокампа-грифона с ажурной каймой, которое по очертаниям напоминает колесо колесницы. Переданные на других навершиях фантастические животные соответствуют в одном случае дракону, в другом — льву.
Таким образом, мне представляется, что в отчёте И.Е. Забелина и в письме А.Д. Нордмана говорится об одних и тех же находках, просто последний даёт неверное описание их.
(5/6)
Наконец, С.А. Семёнов-Зусер упрекает И.Е. Забелина в том, что опись вещей из дневника не сходится с инвентарной описью Государственного Эрмитажа. В последней количество предметов якобы больше, чем в первой. На самом деле расхождения есть лишь в количестве железных удил и псалий. Однако объясняется это, скорее всего, тем, что при раскопках была найдена целая груда скипевшихся железных удил — до 70 штук. [9] Вероятно, только после расчистки, произведенной в Государственном Эрмитаже, стало возможным точно определить количество вещей. В эрмитажной коллекции есть две бронзовые бляшки, выполненные в зверином стиле. В описи находок И.Е. Забелина они не значатся. Однако несомненно, что именно эти бляшки исследователь имел в виду, когда говорил о двух бронзовых «запонах в виде цветка», найденных среди прочих вещей под насыпью кургана. [10] Ведь никаких бляшек «в виде цветка» в эрмитажной коллекции нет, а сами бляшки по общему виду, действительно, могут быть восприняты, как напоминающие цветок.
В заключение отмечу, что, вопреки мнению С.А. Семёнова-Зусера, вся документация о раскопках Толстой могилы, оставленная Забелиным, представляется мне довольно тщательно выполненной и позволяет получить достаточно полное представление о раскопанной части кургана, об устройстве насыпи, погребальном сооружении и найденных при раскопках вещах. Надеюсь показать это в настоящей работе.
[1] Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925.
[2] Рядом с курганом, о котором идёт речь, И.Е. Забелин производил раскопки второго кургана. Но они не были доведены до конца. Курган относится к эпохе бронзы, поэтому здесь я его не касаюсь.
[4] Архив ЛОИА АН СССР, д. АК, 1860, №13.
[5] Мельник Е. Каталог коллекций древностей А.Н. Поля в Екатеринославе. Екатеринослав, 1893, 1, с. 77.
[6] Семёнов-Зусер С.А. Краснокутские курганы.— Учён.зап. Харьковского гос. ун-та за 1939 г., Харьков, 1939, 15, с. 63-88.
[7] Отношение председателя комиссии графа Строганова от 5 мая 1860 г. за №41, — Архив ЛОИА АН СССР, д. АК, 1860, №13.
[8] Семёнов-Зусер С.А. Краснокутские курганы, с. 65, 66.
[9] ДСГ [ДГС], II, с. 45.
[10] ДСГ [ДГС], II, с, 44.
Список сокращений. ^
АДЖ — Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись. СПб., 1914.
АДНУ — Археологічні дослідження на Україні в 1969 р. Київ, 1972, вып. IV.
АО — Археологические открытия.
АСГЭ — Археологический сборник ГЭ.
БАН — Болгарская академия наук.
ГЭ — Государственный Эрмитаж.
ГИМ — Государственный исторический музей.
ГКИМ — Государственный Киевский исторический музей.
ДГС, I — Древности Геродотовой Скифии. СПб., 1866, вып. I.
ДГС, II — Древности Геродотовой Скифии. СПб., 1872, вып. II.
ДГС, Атлас — Древности Геродотовой Скифии. Атлас. СПб., 1866.
ДП, II — Ханенко Б.Н. и В.И. Древности Приднепровья. Киев, 1900, вып. II.
ГНАМПл — Годишник на народния археологически музей в Пловдиве.
ИАИ — Известия на Българския археологически институт, София.
ИАК — Известия Археологической комиссии, СПб.
КСИА АН УССР — Краткие сообщения Института археологии АН УССР, Киев.
ЛОИА — Ленинградское отделение Института археологии АН СССР.
MAP — Материалы по археологии России. СПб.
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.
OAK — Отчет Археологической комиссии. СПб.
CA — Советская археология.
САИ — Свод археологических источников.
СД — Скифские древности. Киев, 1973.
ААН — Acta archeologica Akademiae scientiarum Hungaricae, Budapest.
JDAI — Jahrbuch des Deutschen Archäologischen Instituts, Berlin.
|