Н.П. Матвеева
Социально-экономические структуры
населения Западной Сибири в раннем железном веке
(лесостепная и подтаёжная зоны).
// Новосибирск: 2000. 400 с. ISBN 5-02-031814-0
[ аннотация: ]
В книге рассматривается социальная история древних обществ Зауралья и Западной Сибири в лесостепной и подтаёжной зонах по данным археологических культур раннего железного века. Автор впервые исследует древние социально-экономические структуры всех уровней в диахронном и локальных аспектах. В монографии использованы все опубликованные и бо́льшая часть архивных материалов по гороховской и саргатской культурам.
Для археологов, антропологов, этнографов, историков первобытного общества, музейных работников, студентов исторических факультетов, краеведов.
Оглавление
Введение. — 3
Глава 1. Система расселения и жизнеобеспечения. — 15
1.1. Саргатская культура. — 19
1.1.1. Расселение саргатских племён. — 19
1.1.2. Система жизнеобеспечения. — 37
1.2. Гороховская культура. — 95
1.2.1. Расселение гороховских племён. — 95
1.2.2. Система жизнеобеспечения. — 101
Глава 2. Анализ погребальных памятников. — 121
2.1. Саргатская культура. — 121
2.1.1. Описание базы данных и анализ исходных признаков. — 121
2.1.2. Локальный и хронологический анализ могильников. — 124
2.1.3. Половозрастной и социальный анализ погребений. — 138
2.2. Гороховская культура. — 192
2.2.1. Анализ курганов и погребений. — 192
Глава 3. Реконструкция социальных структур. — 206
3.1. Саргатская культура. — 206
3.1.1. Этнолингвистическая атрибуция. — 206
3.1.2. Некоторые аспекты реконструкции сакральной социальной структуры. — 224
3.1.3. Реконструкция гипотетической социальной структуры. — 239
3.2. Гороховская культура. — 268
3.2.1. Этнолингвистическая атрибуция. — 268
3.2.2. Элементы сакральной социальной структуры. — 273
3.2.3. Реконструкция гипотетической социальной структуры. — 278
3.3. Динамика социально-экономического развития населения западносибирской лесостепи и подтаёжной зоны. — 286
3.4. Культурные связи и влияние цивилизаций. — 291
Список литературы. — 304
Приложения [1-15]. — 333
Summary. — 386
Список сокращений. — 395
Заключение.
Древние общества эпохи раннего железа на территории лесостепной и подтаёжной зон Западной Сибири разработали способы адаптации систем жизнеобеспечения к меняющимся природным и социально-политическим условиям, посредством соционормативных регуляторов создали оптимальное сочетание хозяйственных форм и социальных структур. Общее направление социально-экономического развития в лесостепной зоне — стимулированная трансформация под влиянием миграций значительных групп саков, обусловленных существенными изменениями климата, а также военно-номадного уклада.
Наиболее развитыми в социально-экономическом отношении были носители саргатской культуры. Расположение памятников ядрами через 30-40 км с линейным характером распределения на местности городищ, делением на центры первого и второго порядка указывает на иерархичную систему расселения и землепользования в границах локальных вариантов культуры при отсутствии чёткой централизации управления в масштабах всего ареала. Палеоэкономическое моделирование по материалам поселений разных типов показывает, что имело место сочетание полукочевого, полуосёдлого, кочевого и осёдлого хозяйственно-культурных типов у разных территориальных и социальных групп населения с образованием в результате субкультур. Отмечается высокий уровень развития производства, архитектуры, домашних ремёсел. Саргатские племена организовали и контролировали на юге западносибирской лесостепи международную караванную торговлю. Скачок экономического развития документирован развитием монументальной архитектуры, срубной техники строительства, местными цветной металлообработкой и чёрной металлургией, ростом размеров центральных поселений, основанием вспомогательных общин для контроля за подчинёнными территориями.
Неоднородность общества проявилась в разной локализации, площади и обустройстве домов, особенностях фортификации. Это особенно ярко выражено в застройке городищ, что даёт основа-
(300/301)
ние усматривать проживание на них семей разного статуса, а сами крепости интерпретировать как разнофункциональные форпосты освоения территории и взимания дани, убежища, резиденции вождей, центры территориальных объединений. В масштабах развития торговли можно видеть один из индикаторов частного присвоения материальных благ. Появление публичной власти отражено в сложении элитарных обрядов, отличных от обрядов большинства социума, и накоплении сокровищ верхушкой. Появление экономических и культурных центров показывает, что развитие саргатского общества подошло к уровню создания городов. Но оно остановилось на пороге цивилизации, не будучи в состоянии обеспечить устойчивость производства излишков материальных благ. Его развитие не дошло до стадии отделения ремесла от скотоводства и земледелия, не были созданы письменность и бюрократическая система сбора и хранения основных продуктов для аристократического сословия. Мы полагаем, что отчётливо выраженное имущественное расслоение явилось результатом глубокой социальной стратификации и не имело самостоятельного значения при коллективном хозяйстве в дисперсной общине или при объединении нескольких таких общин.
Этапы социально-экономического развития саргатской общности отразились в объективных различиях памятников разных периодов. Раннесаргатский характеризуется наибольшим освоением ареала, упрочением структур военной демократии и началом формирования системы даннической эксплуатации зависимых территорий. В среднесаргатский период начинают функционировать северные ответвления от Великого Шёлкового пути; в результате серии войн и миграций завершается идеологическое оформление роли военной дружины и обособления её как аристократической прослойки. На позднесаргатском произошло усиление социальной сегментации, зарождение зависимого сословия. Но внутренняя эксплуатация осталась неразвитой, упор делался на данническую эксплуатацию вовне. Высокий уровень материальной и духовной культуры саргатского населения соответствует уровню формирования раннегосударственных образований.
Социальную организацию носителей гороховской культуры мы оцениваем как сложное вождество с развитой иерархией и полиэтничный составом, специализацией отдельных районов на своеобразных хозяйственно-культурных типах с преобладанием полукочевого и кочевого скотоводства. Взаимодействие саргатцев и гороховцев в V-III вв. до н.э. происходило на основе сохранения самобытности последних, вошедших в саргатскую общность, вероятно, на условиях какой-то формы данничества. Возможно, что их элиты конкурировали, претендуя на развитые земледельческие
(301/302)
области и места зимовок в Приаралье. В дальнейшем в ходе противостояния и неудачной борьбы против саргатской ассимиляции возникла проблема этнополитического выживания, разрешившаяся миграцией на Южный Урал и в Приуралье.
Иерархическая общественная структура и субординация сословий отразились в многомодельной структуре погребального обряда, установленной нами на основе математической обработки базы данных по саргатской культуре. Это позволило предложить гипотетическую реконструкцию сословно-рангового и половозрастного деления древних обществ Западной Сибири, не претендующую на окончательность вследствие недостаточности данных по мифологическим представлениям древних, которые могли наложить более серьёзный отпечаток на погребальные структуры, чем нам представляется сейчас. Но в целом можно отметить, что общества лесостепной зоны имели сходные представления об устройстве загробного мира и путях его достижения. Они состояли из трёх сословий: рядового, аристократии и зависимого населения, делившихся, в свою очередь, на ранги по социально-имущественным признакам и ролям. Отражение специализации групп людей на отдельных ремёслах в погребальном обряде не зафиксировано. Не было закреплённым наследственно и отправление культовых функций. Религиозные церемонии общественного характера производились частично в рамках культа предков при элитарных захоронениях и поминальных обрядах. Отмечены некоторые зороастрийские и митраистские культы, наряду с магией, культами плодородия, космических стихий.
Основной ячейкой саргатского и гороховского обществ была расширенная патриархальная трёхпоколенная семья, существовали также нуклеарные. Территориальные структуры низшего уровня реконструируются как дисперсные общины, более высокого — как ассоциации малых общин, связанных родством и общностью хозяйственно-культурного типа; в масштабах микрорайонов, а тем более локальных вариантов культуры они были уже смешанными, разноэтничными, с фиктивной генеалогией. Этнические общности не полностью совпадали с территориальными и расовыми группами населения. При существовании определённой этнической специфики локальных вариантов археологических культур раннего железного века в тех же территориальных границах отмечается наличие элитарных и рядовых субкультур, связанных с этнической и социальной гетерогенностью общностей. Мы предполагаем, что ведущие этнические компоненты носителей гороховской культуры можно определить следующим образом: иранизированные угры (элита) и южные угры (рядовое); саргатской: восточные иранцы (аристократия), потомки протоиранцев (рядо-
(302/303)
вое население южной лесостепи), лесные угры (подтаёжная зона Притоболья и Приишимья) и самодийцы (подтаёжная зона Прииртышья и Барабы). Иерархия общественных отношений базировалась на подчинении и эксплуатации зависимых этносов. Мы не настаиваем на однозначной трактовке наших выводов об этнической принадлежности субкультур раннего железного века, понимая их весьма относительную достоверность. Невозможность на сегодняшний день сколько-нибудь полной реконструкции мировоззрения, языковых процессов древнего населения, вследствие их известной самостоятельности, определённой автономности самосознания делают решение вопросов этнической реконструкции делом будущего.
Археологические культуры раннего железного века отражают разные стадии социогенеза и неравномерность протекания исторических процессов на территории лесостепной и подтаёжной зон Западной Сибири. Одновременно существовали иерархические структуры типа сложных вождеств (гороховская) и раннеклассовые образования типа «кочевых империй» (саргатская общность). Они соответствовали общему уровню развития сакского и сарматского населения Урала и Казахстана, что обусловлено как этнокультурным сходством восточноиранских народов, так и прямым экономическим и военно-политическим доминированием сакских и сарматских родов в лесостепи. Ускоряющее влияние на социальное развитие народов лесостепной зоны оказали сначала опосредованные, а затем и прямые связи с цивилизациями и раннегосударственными образованиями Центральной Азии.
Автор отдаёт себе отчёт в том, что многие положения работы дискуссионны, сформулированы в качестве рабочих гипотез, некоторые из них могут не подтвердиться дальнейшими изысканиями. Но думается, что данная попытка позволит стимулировать новые исследования на стыке гуманитарных и естественных наук и разработку новых методик социологических реконструкций.
|