Б.И. Маршак, В.И. Распопова
Купольные конструкции в Пенджикенте начала VIII века
(на примере помещения 57 объекта XXIII).
// СПб: «Политех-пресс». 2021. 158 с. ISBN 978-5-7422-7428-5 Тираж 52 экз.
Содержание
История изучения резного дерева в Пенджикенте. — 7
Раскопки помещения 57 объекта XXIII в 1981-1983 гг. — 8
Стены. — 9
Базы колонн. — 11
Заполнение. — 13
Датировка. — 15
Методика фиксации обугленного дерева в зале 57 объекта XXIII. — 15
Методика графической фиксации резного дерева в зале 57 объекта XXIII. — 16
Детали наборного купола помещения 57 объекта XXIII. — 18
Панно крупных размеров. — 18
Панно средних размеров. — 22
Панно малых размеров. — 22
Фрагменты карнизов или каркаса купола. — 24
Детали конструкций. — 26
Окраска. — 26
Реконструкция купола. — 27
Керамические усечённые конусы без дна, обрамлявшие световое отверстие в центре потолка зала. — 29
Реконструкции перекрытия. — 33
Чорхона. — 33
Купол. — 34
Реконструкция перекрытия помещения 57 объекта XXIII. — 35
Чертежи. — 43
Примечания. — 50
Цитированная литература. — 56
Список сокращений. — 62
Иллюстрации [1-72]. — 63
[ Предисловие. ] ^
Пенджикент — небольшой согдийский городок (V в. — конец VIII в.), развалины которого находятся на окраине современного Пенджикента в Республике Таджикистан, приблизительно в 60 км к востоку от Самарканда. Более полувека (с 1946 по 2008 г.) древний Пенджикент исследовала экспедиция Института истории материальной культуры Российской Академии Наук (ЛОИИМК АН СССР, ЛОИА АН СССР), Государственного Эрмитажа и Института истории, археологии и этнографии АН Таджикистана. Раскопки охватили около половины территории древнего города (ил. 1).
Пенджикент был столицей небольшого согдийского княжества, владетель которого Деваштич в начале VIII в. стал настолько влиятельным, что сделал попытку овладеть престолом государя всего Согда. Город, как показали археологические работы, возник в V в. и переживал свой расцвет на рубеже VII-VIII вв. В VIII в. город перенёс неоднократные нападения арабов и в 70-80 гг. этого века полностью опустел, чтобы возродиться уже на другой территории.
Особую известность Пенджикенту принесли открытые экспедицией памятники монументального искусства — настенная живопись, резное дерево, глиняная скульптура.
Росписи и резьба по дереву, характерны как для дворцов, так и для частных домов. В начале VIII в. одна треть жилищ пенджикентцев имела роспись, хотя бы в одном помещении, а в богатом доме таких помещений иногда было до пяти. Дома и дворцы отличались друг от друга по количеству и размеру парадных помещений, но типы залов были те же самые. Очень характерны для архитектуры жилищ четырёхколонные залы со сложным резным потолком. Некоторые элементы богатого дома и в частности четырёхколонные парадные залы многократно повторяются, причём в каждом конкретном случае сохраняется то, что погибло в других залах, что помогает осмыслить всю серию подобных помещений.
(6/7)
В эпоху расцвета Пенджикента в VII-VIII вв. десятки богатых домов определяли облик города. Росписи и резьба по дереву характерны как для дворцов, так и для частных домов.
Для Пенджикента VIII век был временем важных перемен [Маршак, Распопова 2015]. Арабское завоевание и последовавшая за ним исламизация населения глубоко затронула все устои согдийского города. Начало завоевания арабами земель в верхней части Зеравшанской долины приходится на время правления пенджикентского князя Деваштича (не позднее 708-722 гг.). Поход арабов против Деваштича в 722 г. сопровождался сожжением одного из храмов, дворца правителя на цитадели и многих богатых домов. О резном дереве, украшавшим пенджикентские дома, мы узнали только благодаря этим пожарам. Во многих домах при пожаре рухнула земляная крыша и накрыла обгоревшие деревянные конструкции. В обугленном виде части колонн и перекрытий не сгнили, а сохранили свою форму, так как приток воздуха прекратился, и дерево избежало тления. Дело в том, что органические материалы хорошо сохраняются в почве или благодаря высокой влажности, или сухому воздуху. Климат Пенджикента не соответствует этим условиям.
Заключение. ^
Городские дома и замки возводили артели строителей-профессионалов. В этих постройках традиции во многом определялись их вкусами и навыками. Дома, украшенные резным деревом, открыты в Согде, Уструшане и Чаче, которые теснее всего были связаны между собой, а также в Тохаристане. Во всех этих постройках и резном дереве много общего, что объясняется, вероятно, тем, что городские дома и замки возводили артели строителей, скорее всего, происходящих из одного места. Таким образом, мастера — строители способствовали культурному сближению отдельных регионов Средней Азии.
Артели строителей-специалистов хорошо известны в Средней Азии XIX в. Это были артели туркменов, которые строили пахсовые стены усадеб — характерный тип построек с ложными башенками и резьбой по глине. А.К. Писарчик отмечает: «Туркмены, в частности керкинцы, все были потомственными мастерами. По выражению усто Бешима, нет туркмена, не умеющего возводить пахсовые стены, это их специальность...».
Для эпохи раннего средневековья такие артели могли составляться из жителей малоземельных районов, где от занятия земледелием оставалось свободное время.
Убранство домов, состоявшее из росписей и резного дерева, требовало больших затрат высококвалифицированного труда и, вероятно, стоило недёшево. Есть данные, позволяющие считать, что труд строителей оплачивался деньгами. В документе А-5 мугского собрания упоминается человек, получивший от Деваштича за (возведение) «крыши» или «перекрытия потолка» 100 драхм. Если мастеру не пришлось делиться с большим числом подручных, то он неплохо заработал. На эти деньги можно было купить, например, несколько коров, 50 или даже 100 пар башмаков.
(47/48)
В том же перечне расходов отмечается, что палач получил только 5 драхм.
Зал 57 объекта XXIII — один из многих, открытых на городище Пенджикент. Его план с четырьмя колоннами очень типичен для помещений, служивших для приёма гостей в аристократических жилищах Пенджикента. Парадных залов открыто много, и ни один из них не повторяет другой. Выбирая сюжеты, каждый заказчик стремился выразить свои идеалы. Заказчики, архитекторы и художники, вырабатывая сложную программу росписей и резьбы по дереву, исходили из конкретных индивидуализированных задач, обычно соблюдая при этом некоторые общие принципы. Залы Пенджикента не по размерам и роскоши, но по сложности архитектурного замысла и программ декора напоминают тронные залы царских дворцов. Знатные согдийцы хорошо знали традиции великих монархий Востока. Осваивая эти традиции, они сопоставляли себя скорее с государями, чем с подданными, потому что в городах-государствах Согда все влиятельные граждане наряду с государями, власть которых была ограничена, являлись активными деятелями, чья воля определяла ход событий.
При всей примитивности материалов: пахса, сырец и дерево — архитектура как искусство оказалась весьма развитой, сопоставимой в этом отношении со знаменитой согдийской живописью, оказалась не изолированным периферийном явлением, а звеном в истории всемирной архитектуры, без которого невозможно понимание ранних этапов эволюции одного из важнейших и широко распространенных типов сооружений — построек типа quincunx или вписанного креста, варианта крестово-купольной системы. Проблема происхождения крестовидных зданий имеет большое значение для истории архитектуры в Азии и Европе. Материалы Пенджикента наряду с Бамианом в какой-то степени могут помочь её решению.
В целом, согдийские архитекторы сумели создать оригинальные типы зданий, соответствовавшие материальным и культур-
(48/49)
ным запросам согдийского общества. При этом наследие зодчества каждой из культур, с которыми согдийцы познакомились на разных этапах истории, во многом сохранило свой облик в эпоху расцвета, столь характерным для того или иного типа зданий или их частей: так хозяйственные сводчатые помещения домов и замков и отчасти оборонительные сооружения сохранили древнюю передневосточную традицию, храмовая архитектура развила восточно-эллинистическую традицию с её не только древневосточными, но и греческими элементами, тогда как в наиболее парадных частях домов были радикально переработаны не только древневосточные, обогащённые эллинистическими декоративными мотивами, но и сасанидские архитектурные формы.
Значение зала объекта XXIII для истории согдийского искусства и особенно архитектуры трудно переоценить, он с полной наглядностью показывает, какой сложной и развитой была домусульманская архитектура Согда.
|