Э.С. Маркарян
О генезисе человеческой деятельности и культуры.
// Ереван: Изд-во АН Армянской ССР. 1973. 147с.
Оглавление
Глава первая. Общая характеристика человеческой деятельности и культуры.
1. О понятии «деятельность». — 11
2. О понятии «культура». — 26
3. Понятия «деятельность и «культура» в перспективе многомерной модели общества. — 55
Глава вторая. К характеристике исходных принципов генетического объяснения человеческой деятельности и культуры.
1. Становление общества как процесс выработки универсального адаптивно-адаптирующего типа деятельности. — 76
2. О способе структурного расчленения общества при генетическом объяснении человеческой деятельности и культуры. — 85
3. О некоторых спорных проблемах системогенеза общества. — 102
Введение. ^
Генетическое объяснение явления занимает особое место в ряду иных типов научного объяснения. Это обусловлено тем обстоятельством, что генетический подход позволяет рассмотреть объект исследования «в естественно чистом» виде, в таких его простейших и выражающих самую суть явления связях и отношениях, уловить которые становится гораздо более трудным или вообще невозможным при анализе его более развитых состояний. Генетическое объяснение позволяет как бы обнажить «сердцевину» изучаемого явления и понять основные причины его возникновения. Поэтому вполне можно согласиться с теми авторами, которые устанавливают непосредственную связь между генетическим и причинным объяснением явления.
Само собой разумеется, для того чтобы быть действительно эффективным, генетический подход должен быть органически связан и сочетаться с установкой исследования, предполагающей рассмотрение объекта в его развитом состоянии. Эти две установки исследования находятся в диалектическом соотношении, дополняя друг друга и выражая различные стороны общего процесса познания объекта.
В настоящей работе ставится задача генетического подхода к человеческой деятельности и культуре. Основная цель её — дать характеристику исходных принципов объяснения процесса трансформации животной деятельности наших обезьяноподобных предков в человеческую деятельность и возникновения качественно особого способа её стимулирования, программирования, реализации и обеспечения, выраженного в феномене культуры. Хотя эта задача неразрывно связана и смыкается с проблемами антропо- и социогенеза и может быть выполнена лишь
(5/6)
на базе обобщения весьма значительных достижений в этой области, её основные целевые установки образуют особое нетрадиционное русло исследования проблемы генезиса общества. Специфика этого русла обусловливается тем, что в работе предметом непосредственного исследования делаются человеческая деятельность и культура. Само собой разумеется, что любое исследование в области генезиса общества естественным образом включает в круг своего рассмотрения эти феномены. Однако задача специального генетического исследования человеческой деятельности и культуры выдвигает перед исследователем целый ряд особых проблем, которые встают уже в процессе предварительного установления природы таких сложных и теоретически совершенно недостаточно осмысленных объектов, как деятельность, культура и их взаимосвязь.
Далее, сегодня задача генетического объяснения человеческой деятельности не может быть должным образом осуществлена без привлечения данных общей теории систем, теории организации, кибернетики и ряда других новых синтетических дисциплин. Дело в том, что, во-первых, лишь в свете этих данных человеческая жизнедеятельность может быть рассмотрена в требуемой широкой теоретической перспективе в соотнесении с иными уровнями и типами организации материи. Во-вторых, плодотворное изучение таких сверхсложных объектов, как общество, должно быть системным, т.е. использовать арсенал познавательных средств, позволяющий проникать в саму сложность этих объектов, и воспроизводить их многомерность. Хотя такие сложные объекты, как биологические системы или же общество, уже давно стали предметом непосредственного научного исследования, адекватные познавательные средства исследования самой сложности этих систем стали вырабатываться значительно позже. [1] По сути дела лишь в современную эпоху задача выработки этих средств встала фронтально и во весь рост перед наукой, в связи с чем стали предприниматься многоплановые, целенаправленные усилия
(6/7)
представителей самых различных областей знания к исследованию «сложности» как самостоятельного явления. [2]
На питательной почве этих усилий и возникли кибернетика и общая теория систем.
Особое значение этих областей знания для развития современных наук состоит в том, что будучи интегративными по своей природе, они призваны способствовать преодолению «научного провинциализма» и установлению устойчивых теоретических контактов и связей между различными дисциплинами, которые до сих пор развивались мало или же вовсе не соприкасаясь друг с другом. «Научный провинциализм», выражающийся в рассмотрении предметов исследования в узких рамках познавательных задач той или иной области знания без достаточного соотнесения с исследовательской практикой других областей знания, является закономерным продуктом, развития наук в прошлые эпохи. Хотя в процессе развития наук за последние столетия между ними всегда существовали связи и контакты, однако они были недостаточно глубоки, носили во многом спорадический, а также односторонний характер в силу значительной неравномерности научного прогресса. В целом прошедший этап характеризовался относительно независимым и, так сказать, «параллельным» развитием традиционно выработанных областей научного знания. Это был этап их предметного и методологического самоопределения, позволивший различным наукам утвердить себя в общей системе научного знания. Несмотря на большое положительное значение этого этапа для общего научного прогресса, он имел и отрицательные черты, которые очень ощутимо сказались в современную эпоху развития наук. К ним относится прежде всего узость и ограниченность выработанных специально-научных теоретических перспектив видения мира и совершенно недостаточная соотнесённость систем принципов, понятий и терминов, выражающих эти перспективы.
В современную эпоху развития научного знания, когда интеграция наук выступает как одно из важнейших
(7/8)
условий их дальнейшего прогресса, необходимо очень продуманное использование понятий и терминов. «Научно-провинциальный» подход, исходящий лишь из узко понятых интересов одной области знания и не считающийся с интересами исследовательской практики других областей знания, игнорирующий фактически сложившееся положение дел в них, в наши дни становится просто нетерпимым. [3] Более того, одной из важнейших общих задач научного развития следует считать постоянное соотнесение специфических познавательных установок и исследовательской практики отдельных наук между собой, а также максимальное и пропорциональное сочетание региональных интересов научного прогресса с общими интересами развития науки как единой системы, специализации наук с их интеграцией.
Для современного этапа научного исследования сложноорганизованных объектов совершенно недостаточным является общее признание их системного характера и интуитивное использование системных принципов. Без специального логико-методологического анализа познавательных средств системного исследования и прежде всего лежащих в его основе фундаментальных принципов оно не может быть действительно плодотворным. В настоящей работе осуществляется попытка подобного анализа применительно к поставленным в ней вопросам. В этом смысле её можно считать опытом системного анализа феноменов деятельности и культуры, а также проблемы их генетического объяснения.
Нам думается в этой связи, что нередко встречающееся в литературе противопоставление системно-структурного и генетического методов лишено достаточных оснований. Подобное противопоставление является результатом недостаточно чёткого и ясного представления о природе системного подхода в современном научном мыш-
(8/9)
лении. Под системным подходом следует понимать не какой-то частный метод, а одну из фундаментальных стратегий научного исследования, вызванную к жизни необходимостью изучения сложноорганизованных объектов адекватными средствами. Эти средства в своей конечной цели должны, как уже было сказано, обеспечить проникновение в саму сложность исследуемого объекта и воспроизведение данного объекта в качестве целостного образования в единстве его различных аспектов и многообразных элементов. И в этом смысле системным может быть как генетическое, так и любое другое исследование сложноорганизованного объекта. Причём генетическое изучение объектов может вестись средствами как структурного, так и других методов системного анализа. В этой связи, если принять предложенный И.Т. Фроловым термин «системно-историческое» исследование, призванный, по его мнению, выразить синтез системного подхода с принципом историзма, [4] «системно-генетическое» исследование следует рассматривать как одно из частных проявлений системно-исторического типа исследования. Цель такого исследования должна состоять в воспроизведении становления изучаемого явления в единстве его многообразных сторон, иначе говоря, в воспроизведении системогенеза данного явления.
Прекрасно осознавая всю сложность и неразработанность поставленной в работе задачи, автор ни в коей мере не претендует на категоричность и полноту выдвинутых в ней положений. При этом нужно оговориться, что основная цель работы состоит лишь в рассмотрении некоторых узловых принципов генетического объяснения человеческой деятельности и культуры, а не воспроизведения самого генезиса этих феноменов.
Работа состоит из двух различных по своему характеру глав — общетеоретической и собственно генетической. Подобная структура работы обусловлена необходимостью предварительной общей, но достаточно систематической и объёмной характеристики понятий «человеческая деятельность» и «культура». Без подобного общетео-
(9/10)
ретического раздела, имеющего целью установление объёма, содержания и основных параметров данных понятий, а также чёткого изложения авторской позиции по этим вопросам, всякие рассуждения о генезисе человеческой деятельности и культуры строились бы на весьма зыбкой почве.
[1] Более подробно см. об этом: Э.С. Маркарян. Вопросы системного исследования общества, М., 1972, стр. 5-7.
[2] Эту задачу применительно к кибернетике хорошо обрисовал У. Росс Эшби. См.: У. Росс Эшби. Введение в кибернетику. Перевод с английского. М., 1959, стр. 19.
[3] По-видимому, назрела необходимость постепенного создания особой области знания, призванной заменить спорадические и случайные сравнения наук систематически проводимым, целенаправленным их сравнительным анализом под углом зрения присущих им познавательных средств. Более подробно об этом см. Э.С. Маркарян. О перспективе создания сравнительной наукологии. «Вестник общественных наук АН Армянской ССР», 1971, №4.
[4] См. И.Т. Фролов. Загадка жизни, научный поиск и философская борьба. «Вопросы философии», 1972, №3, стр. 95.
Заключение. ^
Проблема генезиса человеческой деятельности и культуры чрезвычайно сложна и многогранна. К тому же данная проблема по мере убыстряющегося накопления фактов выдвигает всё новые и новые вопросы, требующие своего обобщения. [1] Как уже было отмечено выше, в задачу настоящей работы не входило сколько-нибудь обстоятельное воспроизведение самого генезиса человеческой деятельности и культуры. Основная цель её состояла в уяснении некоторых исходных принципов объяснения генезиса этих феноменов в их системном единстве.
Одним из условий плодотворного комплексного решения этой задачи, на наш взгляд, является преодоление узкой, геоцентристской трактовки принципов генетического объяснения культуры путём построения широкой «космической перспективы». Несомненно, выполнить это условие далеко не так просто, не говоря уже о том, что исследователь вынужден строить в подобном случае чисто гипотетические обобщения. Тем не менее лишь этот путь исследования, позволяющий взглянуть на земную социокультурную эволюцию как бы со стороны, способен предъявить достаточно строгие требования к принципам её генетического объяснения. Создавая предпосылки для абстрагирования тех свойств человеческой жизнедеятельности, которые являются чисто индивидуальными земными её проявлениями от действительно сущностных типологических её характеристик, подобный путь исследования придаёт этим принципам действительную теоретическую весомость.
(139/140)
Наиболее интересным и фундаментальным в связи с этим является вопрос о том, какой сферой приложения обладает трудовая теория системогенеза общества, которую можно с полным основанием считать единственной концепцией, способной объяснить выработку социокультурного типа организации на Земле. В связи с этим вполне естественно возникает вопрос, а возможен ли в принципе иной, «нетрудовой» путь возникновения культуры на других небесных телах. Этот вопрос тесно связан с другим: возможен ли иной тип деятельности существ, обладающих культурой, помимо того, который был выше назван «адаптивно-адаптирующим», т.е. основанный на преобразовании окружающей природной сферы в целях самоподдержания системы.
В литературе высказывалось предположение, что возможны такие проявления цивилизации, которые бы шли по пути пластического приспособления к среде путём видовых изменений, наподобие того, что мы наблюдаем при биологической эволюции, с той лишь разницей, что в данном случае имело бы место спланированная автоэволюция. Подобное предположение высказали С. Лем [2] и вслед за ним Б.Н. Пановкин. [3]
Нам думается, что хотя подобное проявление цивилизации логически можно допустить, но оно не должно носить столь одностороннего, чисто самоизменяющего характера, поскольку биологический тип организации располагает достаточными потенциальными возможностями в плане подобной эволюции. Скорее всего подобная спланированная автоэволюция возможна на каких-то более поздних этапах развития цивилизации, как одно из её проявлений.
Построение различных логически допустимых моделей цивилизации в научном отношении весьма полезно. Однако следует учесть, что более или менее вероятные предположения по рассматриваемому в данном случае вопросу могут быть выдвинуты лишь в том случае, если наши обобщения будут касаться лишь класса антропоморфных культур (этот вид обобщений выше был назван обобщениями «среднего уровня»). Если на этом уровне
(140/141)
абстракции поставить проблему генезиса культуры, то мы не видим никаких сколько-нибудь веских аргументов против всеобщности (в указанных пределах) «трудового пути» выработки социокультурного типа организации.
Выше уже говорилось, что культура есть чрезвычайно сложная система, включающая в себя множество элементов. И поэтому было бы весьма наивным представлять её образование как процесс простого дальнейшего развития и усовершенствования отдельных свойств биологического типа организации под непосредственным стимулирующим воздействием среды, скажем соответствующих мыслительных способностей животных, их способности к передаче внегенетической информации, к манипулированию внешними предметами и т.д. В этой связи было также отмечено, что подобно тому, как для понимания биологической жизни нельзя ограничиваться выделением отдельных признаков, а нужно брать эти признаки в определённой системе, выражающей особый тип организации, точно так же и культуру можно понять лишь в контексте выработки особого типа организации живых существ. А для выработки этого типа организации помимо стимулирующего воздействия среды потребовался особый внутренний стимулирующий фактор — материально-производственная трудовая деятельность.
Вообще секрет выработки культуры и, в частности, такого важнейшего её элемента, как разум (при соответствующих биологических предпосылках), следует усматривать в наличии подобного внутреннего стимулирующего фактора. Поэтому обоснование иного «нетрудового» пути образования культуры может быть теоретически весомым лишь в том случае, если будет предложен и теоретически обоснован какой-либо иной в иных средах обитания допустимый функциональный эквивалент материально-производственной деятельности. Пока же этого нет, есть все основания при построении абстрактной генетической модели культуры экстраполировать это общее магистральное направление выработки социокультурного типа организации на Земле и на генезис предполагаемых внеземных проявлений цивилизации. А как естественное следствие этого вывода мы можем экстраполировать на
(141/142)
эти объекты и характерный для людей тип универсальной адаптивно-адаптирующей деятельности.
Преобразовательный, адаптивно-адаптирующий характер деятельности систем, вступивших на путь цивилизации, ставит чрезвычайно интересную в теоретическом отношении, а также весьма важную практическую проблему, связанную с соотношением энтропийной и негэнтропийной тенденций в процессе осуществления этой деятельности. Ведь известно, что негэнтропийный эффект, которого достигает цивилизация (как и любые другие системы), в принципе может носить лишь локально выраженный характер. Уменьшение энтропийных тенденции в самой социокультурной системе происходит за счёт увеличения этих тенденций в окружающей среде. [4] Каковы же пределы этого процесса? Этот вопрос неизбежно должен встать перед любой высокоразвитой цивилизацией. В частности, он не может не волновать сегодня человечество, ибо естественным результатом стремительных темпов его современного развития, которые неизбежно должны ещё более возрасти в результате совершающейся в наши дни научно-технической революции, является увеличение энтропийных процессов в окружающей среде. В свете этого проблема потенциально заложенных в цивилизации адаптационных возможностей приобретает первостепеннейшее значение.
Как мы видим, проблемы начала пути образования системы тесно связаны с проблемами осмысления дальнейших перспектив её развития. И это вполне естественно, ибо проблемы начала, т.е. генезиса системы, интересует науку отнюдь не только в силу проявления свойства человеческой любознательности. Как уже говорилось выше, генетическое объяснение, позволяя понять основные причины, породившие объект исследования, тем самым, открывают путь к установлению его внутренней приро-
(142/143)
ды. Само собой разумеется, для того, чтобы быть действительно плодотворным, генетическое объяснение должно неразрывно сочетаться с рассмотрением объекта в его развитом состоянии. Именно последнюю методологическую установку имел в виду К. Маркс в своем известном положении: «Анатомия человека ключ к анатомии обезьяны. Намёки на высшее у низших видов животных могут быть поняты только в том случае, если это высшее уже известно».
Используя эту мысль К. Маркса, мы, под углом зрения рассмотренных в настоящей работе узловых проблем, можем сказать, что потенциальные возможности того или иного типа организации могут быть сколько-нибудь чётко установлены лишь в том случае, если нам известны конфигурации более высокого типа организации, в которой по закону иерархичности строения систем включены более низкие уровни организации. Так, например, в работе неоднократно говорилось о потенциальных возможностях биологического типа организации. Хотя проблема этих возможностей в качестве самостоятельного объекта исследования не нашла ещё в науке того внимания, которое она заслуживает, тем не менее она в принципе не может быть плодотворно поставлена и решена без систематического соотнесения биологического типа организации с социокультурным. Лишь в подобном соотнесении возможности и пределы биоэволюции становятся реально ощутимыми.
Что касается проблемы потенциальных возможностей социокультурного типа организации, то её решение затрудняется во многом именно тем обстоятельством, что данный тип организации является наиболее высоким из всех известных нам. Научная мысль в данном случае не обладает такими объектами соотнесения, какими являются при рассмотрении систем неорганической природы биологический тип организации или же при рассмотрении биологических систем — социокультурный тип организации. Располагая достаточно определённым (несмотря на все имеющиеся в современном знании пробелы) представлением о потенциях нижних «этажей» иерархии систем мироздания, она способна делать лишь более или менее вероятные предположения о потенциальных возмож-
(143/144)
ностях самого верхнего из них. В подобной же познавательной ситуации естественным образом ещё более возрастает значение генетического объяснения человеческой деятельности и культуры, ибо чем глубже научная мысль сумеет понять внутреннюю природу этих феноменов, тем более вероятными окажутся её прогнозы на будущее.
[1] См. Ю.В. Бромлей. Новое в изучении истории первобытного общества. «Вестник АН СССР», 1971, №9; Ю.В. Бромлей. А.И. Першиц. Ф. Энгельс и проблемы первобытной истории. Сб. «Проблемы этнографии и антропологии в свете научного наследия Ф. Энгельса», М., 1972.
[2] См. Станислав Лем. Сумма технологии, стр. 102, 103.
[3] См. «Внеземные цивилизации», под ред. С.А. Каплана, стр. 398.
[4] Именно исходя, в частности, из этой общей закономерности, Г. Фёрстер в своём выступлении на конференции по самоорганизующимся системам, поставил вопрос о том, существует ли вообще такое явление, как «самоорганизующаяся система». Фёрстер исходил из того, что повышение организации в системах в принципе может происходить за счёт понижения организации в среде и в этом смысле назвал их «дезорганизирующими системами» (см. «Самоорганизующиеся системы». М, 1964).
|