главная страница / библиотека / обновления библиотеки
А.М. МандельштамМогильник Аймырлыг.// УЗ ТувНИИЯЛИ. Вып. XV. 1971. С. 264-268.
Одним из объектов исследований СТЭАН в 1968-1970 гг. являлся могильник, расположенный в местности Аймырлыг между гор Карабей и Бош-Даг, характеризующийся не только большими размерами, но также сравнительно чёткой внутренней структурой он распадается на ряд групп погребальных сооружений, следующих друг за другом в направлении с С на Ю, вдоль края террасы р. Чаа-Холь. Внутри групп обычно прослеживаются более или менее явственно выраженные цепочки, вытянутые также в указанном выше направлении. Внешний облик наземных частей погребальных сооружений неодинаков, наблюдается различие между северной и южной половиной могильника: в первой преобладают пятна интенсивно окрашенной растительности (иногда с западиной в средней части) при ограниченном количестве камней, во второй же встречаются преимущественно пятна с многочисленными камнями вокруг них и различные каменные курганообразные сооружения.
Основная масса сооружений относится к «скифскому» периоду: это глубокие ямы со срубами различных размеров, многочисленные каменные ящики и грунтовые ямы. Наряду с этим в могильнике имеются ограды тюркского времени, так называемые поминальные сооружения «гунно-сарматского» периода и очень интересные курганы нового времени.
Произведены раскопки в 7 группах, входящих в северную половину могильника. Несмотря на то, что большинство срубов ограблено, всё же удалось получить чёткое представление о конструкции сооружений и обряде погребения, значительные серия различных предметов сопровождающего инвентаря. Удалось обнаружить и сравнительно большое число неограбленных срубов: их 18% (9 из 49).
Размеры срубов варьируют, однако преобладают средние по величине — квадратные, с длиной стороны порядка 3 м, в большинстве случаев они имеют 3, реже 4 венца. Конструкция их обычно однообразна. Но имеются и интересные отклонения, например, срезы брёвен нижнего венца для концов пола, состоящего из плах. Перекрытия обычно состоят из массивных брёвен, тесно примыкающих друг к другу; иногда на перекрытии имеется также несколько слоёв берёсты.
Более сложная картина наблюдается в отношении обряда погребения. Ранее исследованные памятники «скифского» времени в Туве позволяли считать, что для срубов типичны скорченное положение погребённых на левом боку и ориентировка их головой на З. На Аймырлыге же имеются многочисленные случаи иного положения и другие варианты ориентировки. При этом различные варианты положения к ориентировки встречаются в пределах одного и того же сруба. Вполне возможно, что по мере накопления новых данных встанет вопрос о необходимости уточнения комплекса явлений, трактуемого как обряд погребения. Некоторые второстепенные вариации в положении скелетов могут приобрести значение в случае достаточной повторяемости и особенно при наличии сочетаний их с иными особенностями. Примером может служить положение ничком, которое привлекало уже к себе внимание археологов разных стран.
Состав сопровождающего инвентаря погребений в срубах разнообразен. Получена большая серия глиняных сосудов, включающая в себя как ранее известные для «скифского» времени формы, так и некоторые новые. В большинстве своём это горшки различных размеров и, по-видимому, разного назначения: некоторые из них близки к безручным широкогорлым кувшинам, другие могут быть охарактеризованы как крупные кружки. Открытые формы — миски и чаши встречаются редко. Своеобразную небольшую группу составляют оригинальные сосуды с глубоким перехватом посередине, возможно, имевшие специальное назначение. Многие сосуды украшены небрежно выполненной росписью геометрического характера, сюжетная роспись до настоящего времени обнаружена только в одном случае. Сравнительно часто встречается рельефный налепной орнамент также геометрического характера: это чаще всего спирали, причём нередко их бывает по четыре на одном сосуде. В единичных случаях представлен также процарапанный орнамент.
В некоторых из исследованных групп могильника наряду с керамикой имеются многочисленные деревянные сосуды. Сохранность их, как правило, очень плохая, но представление о формах составить можно. «Ассортимент» их не менее разнообразен, чем керамики: кроме чаш и мисок различных размеров есть сосуды, сходные с горшками без горловины и др. Многие из них снабжены небольшими ручками. Часто деревянные сосуды стоят одни на другом или несколько их на блюде. Наличие в срубах керамики и деревянных сосудов ставит некоторые интересные вопросы, в частности относительно назначения как тех, так и других в быту и в сопровождающем инвентаре.
Значительной серией находок представлены предметы вооружения. К числу их относятся кинжалы, чеканы, наконечники стрел, остатки колчанов. Среди кинжалов преобладают бронзовые, в основном сходные между собой, но имеется также некоторое количество железных кинжалов, из-за плохой сохранности сопоставление их с бронзовыми пока затруднено. Чеканы найдены в могильнике в меньшем количестве. Среди них преобладают бронзовые опять-таки сходного типа, но имеются и железные. Следует особо отметить наличие одного экземпляра железно-бронзового чекана.
Многочисленные наконечники стрел принадлежат к нескольким типам, большинство здесь составляют бронзовые, есть костяные, встречаются и деревянные. Наличие значительного числа наборов стрел даёт, видимо, возможность установить некоторые критерии для синхронизации отдельных срубов и наметить одну из основ для внутренней хронологии памятника.
Остатки колчанов представляют специфический интерес: кожаные и берестяные части их, как правило, почти не сохранились, но имеются фрагменты деревянных частей, но которым можно судить о размерах и форме колчанов. Есть основания предполагать, что наряду с колчанами, принадлежавшими взрослым, имелись также детские колчаны, отличавшиеся рядом интересных особенностей.
К оружию примыкает группа предметов, связанных с ношением. Это, прежде всего, многочисленные ножны для кинжалов — иногда простые, иногда сложной формы с ремнями и застёжками, так называемые колчанные крючки, и другие, назначение которых ещё не вполне ясно. Способ ношения оружия, представляющий несомненный интерес для сопоставления с данными других областей скифского мира, предстоит ещё выяснить: необходимые для этого материалы уже имеются.
Важную группу находок составляют предметы, связанные с хозяйственной деятельностью к главным образом бытом тех, кому принадлежит рассматриваемый могильник. Наиболее многочисленными из них являются железные и бронзовые ножи, каменные точила, шилья, иголки и др. Тонкая и искусная резьба по кости, гравировка на бронзовых изделиях указывают на наличие наборов специальных инструментов. Разнообразное применение в быту, несомненно, находили изделия из берёсты, но остатки их весьма незначительны.
Многочисленную группу находок составляют бронзовые зеркала различных размеров и с разными типами рукояток; некоторые из них украшены рельефными или гравированными изображениями животных. Зеркала носились в кожаных или меховых футлярах, снабжённых ремешками. В ряде случаев найдены многочисленные фрагменты кожаной одежды, сохранившиеся иногда вполне удовлетворительно. Они пока ещё не дают достаточного представления о покрое, но позволяют судить о способах шитья, подбора кусков кожи и т.д. Следует отметить также наличие значительных частей кожаных поясов с бронзовыми пряжками, обоймами, заклёпками и т.д. С ними, а также с одеждой и, вероятно, обувью связаны пуговицы и застёжки, изготовленные из различных материалов: бронзы, кости, железа.
Большое место в сопровождающем инвентаре занимают различные украшения. Наиболее многочисленны разнообразные подвески: из клыков кабарги и кабана, зубов марала и других животных, бронзовые, костяные. Судя по условиям находки, функции их были неодинаковы, но конкретно не всегда вполне ясны. Обычными являются также железные булавки, почти всегда находящиеся вблизи от черепа; некоторые из них обтянуты в верхней половине золотой фольгой. Менее многочисленны бусы, встречающиеся чаще всего в области шейных позвонков: среди них представлены каменные (сердолик, нефрит) и стеклянные — глазчатые. В некоторых случаях имеется также бисер. Накопление материала ставит на очередь вопрос об исследовании происхождения некоторых типов бус, возможно, не местного изготовления. Единичны раковины каури — несомненно, импортные.
К числу редких украшений относятся серебряные серьги с своеобразной сложной нижней частью, по-видимому, некогда содержавшей какие-то вставки. Немногочисленны, но очень интересны фрагменты каких-то украшении из дерева, снабжённые резьбой. Золотые изделия сравнительно редки: это главным образом бляшки различной формы или фрагменты их, а также пластинки с отверстиями, видимо, имевшие аналогичное назначение. Бляшки обычно в виде фигур животных и птиц; геометрические фигуры — спирали и другие встречаются реже. Эти предметы представляют несомненный интерес для изучения искусства населения Центральной Азии «скифского» периода. Для этой же цели ещё более важны предметы из кости и рога, украшенные тонкой и сложной резьбой. Большинство из них утилитарного назначения — подвески, застёжки, пуговицы и др. Основные сюжеты их декора относятся к кругу звериного стиля: здесь представлены сцены борьбы зверей в специфической трактовке, сложные сочетания элементов разных животных и др. Характер костяных предметов позволяет утверждать, что перед нами образцы местного искусства. Целый ряд изображений животных имеется также на бронзовых предметах (крючках, зеркалах и т.д.).
Материалы из срубов сходны с малочисленными материалами из каменных ящиков и грунтовых ям, хотя ряд фактов указывает на то, что последние два вида погребальных сооружений, вероятно, хотя бы частично относятся к несколько более позднему времени, чем срубы. Исходя из принятых точек зрения и возможных сопоставлений с материалами из западных областей степного пояса, исследованные погребения всех трёх указанных типов могут быть ориентировочно отнесены к V-III вв. до н.э.; весьма вероятно при этом, что в числе их имеются также и более поздние.
Приведённая выше характеристика основных результатов трёхлетних работ на могильнике Аймырлыг является лишь предварительной и далеко не полной. Научная обработка материалов ещё не закончена, многие вопросы ждут своего решения. Но на некоторых из них всё же следует вкратце остановиться.
Итоги раскопок свидетельствуют о том, что этот могильник является одним из наиболее интересных памятников Центральной Тувы, заслуживающим полного, монографического изучения. Хотя до сих пор велись раскопки почти исключительно только погребений «скифского» времени, наличие сооружений иных периодов создаёт благоприятные условия для изучения здесь более обширных этапов исторического прошлого Тувы и Центральной Азии в целом.
Уже имеющиеся сейчас данные позволяют подойти к пониманию таких очень важных явлении, как вариации обряда погребения: есть основания полагать, что это обусловлено факторами, которые ранее не принимались в расчёт главным образом ввиду того, что раскопки велись выборочно на разных памятниках.
Материалы Аймырлыга ценны также для разработки другого очень важного вопроса — о характере захоронений в срубах: являются ли они «коллективными», т.е. одновременными или же последовательными? Дальнейшие работы позволят дать на него определённый ответ.
Данные об обряде погребения и составе сопровождающего инвентаря, накапливающиеся в ходе систематических исследований, будут в дальнейшем использованы и для решения ещё одного вопроса — о социальном положении погребённых в срубах. Вполне очевидна и в этом случае важность материалов из одного, систематически исследованного памятника.
наверх |