 Б.А. Литвинский
Кангюйско-сарматский фарн
(к историко-культурным связям племён южной России и Средней Азии).
// Душанбе: «Дониш». 1968. 120 с. + 6 табл.
VII. Заключение.
1. Средне-сырдарьинская группировка сакских племён («саки, которые за Согдом»), по-видимому, в наибольшей степени оказались под влиянием зороастрийской традиции. У их непосредственных наследников — кангюйцев — представление о фарне эволюционировало в том же направлении, как и в зороастрийских областях и, несомненно, под их воздействием. Это способствовало распространенно аналогичных представлений и у находившихся в тесном контакте с кангюйцами сарматов, хотя у последних не в столь «ортодоксальных» формах.
Следует полагать, что фарн, Вэрэтрагна и другие общеиранские божества, представленные в пантеоне сарматов и кангюйцев, претерпели значительную эволюцию со времён общеиранского единства и в большой степени отличались от одноимённых божеств Согда, Хорезма, Парфии, Бактрии и сасанидского Ирана.
2. У кангюйцев и сарматов фарн мог выступать в образе барана. Судя по позднейшим зороастрийским текстам, историческим источникам и иконографическим материалам, олицетворение фарна в образе барана было известно и другим народам Средней Азии (и соседних стран), но у них баран был, по преимуществу, воплощением и атрибутом царского фарна, тогда как у кангюйцев (и сарматов) его область была несравненно шире.
(109/110)
3. Почему ручки сосудов оформлялись в виде барана, символизировавшего фарн? Здесь следует вспомнить некоторые из ипостасей фарна, о которых говорилось выше. По-видимому, такие ручки воспринимались, как: а) обеспечивающие обилие; б) гарантирующие здоровье; в) защиту от действия злых сил. С другой стороны, выше уже говорилось о несомненной связи фарна с водой. В Бахмаи-Яште 2,1 встречается упоминание, что фарн — это всеведущая мудрость в виде воды, которую пьёт Зороастр. [1] Неслучайно такими ручками снабжены, прежде всего, сосуды типа кружек и кувшинчиков, предназначенные в первую очередь именно для питья или хранения воды и других жидкостей.
Отсюда можно понять и функции кангюйско-сарматского фарна — не на основании письменных источников (источники, повествующие о Кангюе и сарматах, об этом ничего не сообщают), а археологических свидетельств.
4. Трудно дать окончательный ответ, почему именно на рубеже н.э., а не раньше или позже появляется обычай снабжать керамические сосуды зооморфными ручками. Здесь могли иметь место несколько факторов, в частности те, на которые указал В.Б. Виноградов (см.выше, стр. 11, 12). [2] Вместе
(110/111)
с тем можно предположить, что в сарматском (и кангюйском) пантеоне к этому времени фарн занимает всё более значительное место; параллельно с этим, по-видимому, усилились представления о необходимости магической охраны содержимого сосудов и обеспечения обилия; поэтому появилась потребность поместить барана, как атрибут фарна, на ручки сосудов. Но пантеон не ограничивался фарном, другие божества также могли выполнять аналогичные функции — вот почему зооморфные ручки это не только изображения барана.
5. Неслучайно керамика с зооморфными ручками устойчиво сохраняется у прямых предков осетин — у алан. Последующая эволюция понятия о фарне как о мирном божестве у скифо-сарматских народов и их наследников привела к тому, что у осетин фарн полностью утратил свои «боевые» функции и стал противопоставляться äxsär — высшей доблести во время войны. [3] В Средней Азии же многие черты бактрийско-согдийско-кангюйского фарна сохранились в народных верованиях таджиков и других среднеазиатских народов.
[1] H.W. Balley. Zoroastrian problems..., р. 29, n. 2.
[2] В этом плане представляет особый интерес весьма ранний сосуд (едва ли позднее I в. н.э.) из кургана 9 могильника Орто-Каирма с изображением хищника кошачьей породы (А.К. Абетеков, ук.соч., стр. 39, рис. 3/11).
[3] В.И. Абаев . Осетинский язык и фольклор, I, стр. 71.
|