● главная страница / библиотека / обновления библиотеки
А.Н. ЛипскийЕнисейские изваяния(Путеводитель).// Абакан: Хакасский областной музей краеведения. 1970. 20 с.
См. файл .pdf, 7,34 Мб на twirpx.com.
Текст с незначительными изменениями и некоторые иллюстрации — из журнала «Декоративное искусство СССР», ноябрьский номер 1969 года.
Рис. 1. Солнце на скале Оглахты на р. Енисее. Божество общего плодородия природы.(Открыть Рис. 1 в новом окне)
Енисейские изваяния.
На скалах Среднего Енисея — у устья речки Хан Тэгира-охрой, среди петроглифов Оглахты контррельефом повторён один и тот же мотив солнца (рис. 1).
Солнце в обоих случаях изображено лишь в четверть диска и несколько растянуто по горизонтали — таким его видят люди, когда оно едва появляется над горизонтом. Оба рисунка, отделённые один от другого расстоянием в 300 километров, принадлежат одной эпохе, хотя и выполнены разными техническими приёмами. Действовали, очевидно, одни и те же религиозные представления — «культ солнца».
Мы встречаем солнце в наскальных изображениях на Енисее и в далёких от Енисея долинах и предгорьях, на тонких песчаниковых плитах, использованных как строительный материал в погребениях афанасьевской культуры энеолита — меде-камня (могильник Тас хазаа в 89 километрах от Енисея), в стенке тагарского кургана около улуса Онхакова в среднем Рис. 2. Солнцеобразное божество с р. Уйбата, улус Тазмин.
|
|
||
Рис. 5. Беременная женщина — хранитель душ потомства рода. Долина р. Абакана около устья р. Камышта.(Открыть Рис. 5 в новом окне) |
Рис. 6. Хуртуях тас — старушка каменная, хранитель душ рода. Улус Онхаков на Среднем Абакане.(Открыть Рис. 6 в новом окне) |
Рис. 7 (со стр. 9). Сваха хакасов с пого на груди — пережитком нагрудника древних изваяний Енисея.(Открыть Рис. 7 в новом окне) |
Енисее, происходившее в условиях возникновения скотоводства и при весьма медленном изживании норм материнского рода, в скульптуре выразилось в сочетании бычьих ушей и рогов, а иногда и чётко выраженного мужевидного лица с женской грудью, чаще кормящей матери, с беременным животом (рис. 9). Вместо головы тотема (биджинский (рис. 10) и усть-бюрский бараны, чаще быки) на новом этапе обелиск венчает женское лицо (изваяние ширинское, черноозёрное, палгановское, Киме тас и др.), а рядом с подквадратным нагрудником (тазминским, и хакасским «пого» Хуртуях тас) появляется удлинённый нагрудник типа энецкого «пироси», тунгусского «лелу», но продолжающих сохранять на себе элементы лица — глаза, рот.
Развивающееся скотоводство требовало передвижений, а массивное изваяние перевозить было невозможно. Это и вызвало появление миниатюрных, сравнительно с монументами, изваяний на крупной гальке «голове» типичной енисейской личины с элементами тотема — рогами и ушами быка, названная хакасскими стариками «кӧзе палазы» — дитя, ребенок «кӧзе», за маленький размер. В этом изваянии — уникуме среди уникумов вызывает внимание тыльная сторона гальки, она отшлифована, точно о неё долго и усиленно тёрлись (рис. 11).
Когда патриархат на Енисее упрочился, в скульптуре исчезли женские признаки, а иногда и следы татуировки и раскраски, стала преобладать подчёркнутая «мужевидность» лиц (рис. 12).
Смена общественных отношений вызвала изображения борьбы тотемов. Два изваяния — Ширинское и озера Белё — представляют пасть медведя, на одном из них, кажется, готового проглотить солнце (рис. 13 и 14-15).
Сейчас очень редко удаётся найти древние изваяния на исконном месте их установки. В ту далёкую пору они стояли лицом к востоку на холме, господствуя над речной долиной и над простором степей.
Одно из изваяний стояло у перевала через невысокий хребет, подле древней тропы из бассейна реки Тёи в бассейн Таштыпа. Мы с большим трудом добрались туда на грузовой машине. Я был поражён видом верхней части изваяния: три широких луча над личиной в верхней половине были покрыты растёртой земляникой (тёмные пятна от растертой ягоды видны на фотографии). На мой вопрос, кто же мог «угощать» изваяние, если тропа труднопроходима, мой проводник В. Сунчугашев, учитель из ближайшего селения ответил:
— Кто бы не проходил здесь, обязательно угощает козе тем, что у него есть. Сейчас зреет земляника, ею угощают.
— Но тропа малопроходима, кто же мог так обильно и едва ли не сегодня сделать это? — спросил я.
— Очевидно, пастухи, которые пасут овец на склонах этого хребта.
— Но мы сделали большой пробег вдоль хребта, — не унимался я, — нигде не видели овец.
— Э-э... овцы могли уже перейти на другой склон хребта, да и не обязательны они здесь, — отвечал проводник. — Пастух заинтересован в угощении кӱзе, а не овцы. Он отвечает за целость стада, он заинтересован в приплоде, в обилии кормов, а всё это, по его вере, зависит от «таг ээзи» — хозяина здешних гор, воплощённого в этом изваянии. Что и говорить, лучшего объяснения дать невозможно. Но это, как и приведённый выше эпизод с устройством празднества у подножья холма, свидетельствует о том, что большинство хакасов являются потомка-
ми древнейшего населения этих мест, оставившего нам эти памятники.
Между тем, большинство енисейских изваяний в разное время перемещены пришельцами в Минусинско-Чулымскую котловину: сначала в первом тысячелетии до новой эры, тагарцами, выходцами из-под Памира, людьми скифообразной культуры, затем в VIII-X веках, кыргызами, выходцами из областей по ту сторону Тянь-Шаня, господствовавшими на обширной территории, включавшей и Средний Енисей.
Тагарцы, возводя надмогильные сооружения, в известной степени копировали в них свои жилища, стенки которых закреплялись в пазы угловых и простеночных столбов. В качестве копии таких «столбов» они использовали нередко древние изваяния (рис. 16).
Позже то же самое делали и кыргызы на своих погребениях. И те и другие завоеватели нередко устанавливали камни с изваяниями «ногами вверх». Это свидетельствует о непочтительном отношении строителей погребений к этим древним божествам.
Енисейские изваяния — неповторимое, самобытное искусство и, говоря об особенностях их изобразительного языка, необходимо прежде всего отметить разнообразие технических приёмов — здесь и круглый барельеф, и почти сливающийся с фоном рисунок, — а также условность, схематичность изображений наряду с повествовательной сложностью. Одновременно с реалистическим изображением животных как средством магического воздействия (этот раздел искусства Среднего Енисея остаётся за пределами настоящей статьи) всё более значительное место в искусстве неолита — нового каменного века и ранней поры энеолита — меде-
|
||
Рис. 8. Беременная женщина — хранитель душ потомства рода. Долина р. Нини у истоков р. Камышты.(Открыть Рис. 8 в новом окне) |
Рис. 9. Изваяние этапа становления патриархата — мужчина с резко выраженными женской грудью и животом. Долина оз. Чёрного.(Открыть Рис. 9 в новом окне) |
Рис. 10. Голова барана-тотема и фигура женщины — хранителя душ. Долина р. Биджи.(Открыть Рис. 10 в новом окне) |
камня — занимает изображение солнца, позже — изображение женщины-праматери, прародительницы, носящее признаки тотема.
Но самой характерной особенностью енисейских изваяний является их органическая связь с природой — с камнем и ландшафтом. И это не
случайно. Даже современные хакасы в их старшем поколении сохранили древнейшее предание о хозяйке горы, гор — таг ээзи. Нередко представление о таг ээзи настолько слито у хакаса с мыслью о духе горы, что ещё совсем недавно гора рисовалась ему живой, в скале хакас мог увидеть человеческий облик — для этого достаточно было лишь какой-то детали.
Вот почему нет ни одного изваяния, где бы голова была полной скульптурой выделена из тела камня. Везде, во всех известных случаях, голова во плоти камня, неотъемлема от него, от природы, как таг ээзи от горы. В этой вере в генетическую связь женщины-праматери с природой — смысл енисейских изваяний (рис. 17, 6 и много других).
|
|
Рис. 11. Кӧзе палазы — дитя кӧзе. Транспортабельное божество человеческого плодородия. Долина р. Уйбата.(Открыть Рис. 11 в новом окне) |
Рис. 12. Кӧзе палазы — маленькое изваяние дитяти каменной старушки.(Открыть Рис. 12 в новом окне) |
Интересен и следующий момент в композиции енисейских изваяний: они «не стоят на ногах», они «прорастают» из земли, как бы питаясь её соками.
С изменением общественных отношений, с упрочением матриархата изменились и религиозно-психологические представления. Ранние изображения не были просто отброшены, в древности жизнь и искусство были подчинены определённым закономерностям. Человек древний, ставший, благодаря труду, обладателем дротика, копья с каменным наконечником, каменного топора, познавший шлифовку и сверление камня, уже не был беспомощен, не был подавлен природой. И памятники даже самого раннего периода формирования человека как творца, созидателя, свидетельствуют об определённых законах общественного бытия и поисках красоты. В этом — эстетическое и историческое значение изваяний Среднего Енисея как памятников искусства, общественных отношений, религиозных верований.
Практика изучения енисейских изваяний даёт основание утверждать, что мы не знаем многого, что вложено в них древними скульпторами. Уровень современных знаний иконографии произведений древнего искусства Енисея находится на той стадии, когда каждое неизвестное изваяние открывает совершенно новые элементы, заставляет по-иному понимать то, что казалось известным.
Ещё совсем недавно профессор С.В. Киселёв считал, что только четыре изваяния — женские, все же остальные — мужские. Сейчас, в результате накопления новых фактов, мы говорим, что все изваяния женские и только пока одно, резко отличное, мужское.
Ещё совсем недавно все изваяния Среднего Енисея датировались карасукской культурой, то есть эпохой расцвета бронзы, но потом некоторые из них были отнесены к более раннему времени — андроновской культуре. Теперь они датируются значительно более ранним периодом и многие из них надо отнести к неолиту Енисея.
Ещё совсем недавно енисейские изваяния роднились с китайскими Тао-тэ (С.В. Киселёв). Теперь же, на основании собранных памятников, установлена их бо́льшая древность, чем Тао-тэ, оригинальность и уникальность этих изваяний и несравненно бо́льшая их сложность. Нако-
|
||
Рис. 13. Женщина, мужчина и медведь-тотем.
|
Рис. 14. Вверху — лицо человека.
|
Рис. 15 (со стр. 17).
|
нец, совсем недавно А.П. Окладников на примере сакачи-алянских петроглифов на Амуре — показал близость их енисейским личинам, а последние имеют ряд аналогий в раскраске лиц эскимосских женщин и нашего и американского Берингоморья, а это ведёт к раскраске лиц некоторых североамериканских индейцев, к их тотемным столбам.
Всё это придает собиранию уцелевших енисейских изваяний, их охране и изучению важнейшее значение.
Степи и предгорья Среднего Енисея являются сокровищницей этих уникальных произведений древнего искусства. Говорить об особой ценности этой части нашей страны можно и должно. Бассейн Среднего Енисея — единственное в мире место, где собраны в таком количестве произведения исхода каменного века. Они древнее изваяний острова Пасхи и несравненно более сложны композиционно и иконографически.
В статье рассказано лишь о небольшом числе изваяний, взятых в соответствии со схемой общественного процесса в неолите и энеолите. В степях и предгорьях Минусинской и Чулымской котловин находится ещё целый ряд учтённых изваяний, безусловно, есть и другие, не попавшие на учёт, о чём свидетельствуют ежегодные сигналы. Этим древнейшим памятникам — и тем, что собраны, и тем, что ещё остаются в степи — грозит гибель.
Необходимы срочные меры к их подлинной защите.
|
|
Рис. 16. «Ахмарчинское» изваяние,
|
Рис. 17. Реалистическое изваяние эпохи матриархата.
|