Ли Цин-чжао
Строфы из гранёной яшмы.
// М.: «Художественная литература». 1974. 106 с.
Переводы с китайского М. Басманова.
Содержание
См. на twirpx.com.
Строфы из гранёной яшмы.
«Вижу снова простор голубой…» (Мелодия «Жумэнлин»). — 21
«Ночь сегодня ненастной была…» (Мелодия «Жумэнлин»). — 22
«Всюду в доме моём тишина…» (Мелодия «Дяньцзяньчунь»). — 23
«С качелей встала. Распрямила стан…» (Мелодия «Дяньцзяньчунь»). — 24
«Весна заметней, ярче с каждым днём…» (Мелодия «Хуаньсиша»). — 25
«Весна тревожней стала и грустней» (Мелодия «Хуаньсиша»). — 26
«Куда я с башни ни бросаю взор…» (Мелодия «Хуаньсиша»). — 27
«Бескрайняя весенняя тоска…» (Мелодия «Хуаньсиша»). — 30
«Слабый луч, ветерок несмелый…» (Мелодия «Пусамань»). — 31
«Крик залётного гуся слышу…» (Мелодия «Пусамань»). — 32
«С веток осыпав цветы…» (Мелодия «Хаошицзинь»). — 33
«Падал снег, а в саду мэйхуа…» (Мелодия «Цинпинлэ»). — 34
Утуны (Мелодия «Ицинэ»). — 35
Хризантема (Мелодия «Таньпо хуаньсиша»). — 36
«Болезнь ушла. И на моих висках…» (Мелодия «Таньпо хуаньсиша»). — 37
Банановая пальма (Мелодия «Тяньцзы найсанцзы»). — 38
Гуйхуа (Мелодия «Чжэгутянь»). — 42
«Прозрачной дымкой, тучею кудлатой…» (Мелодия «Цзуйхуаинь»). — 44
«Пасть золотого льва совсем остыла…» (Мелодия «Фэнхуантайшан ичуйсяо»). — 46
«Млечный Путь направленье меняет…» (Мелодия «Наньгэцзы»). — 48
«Ветер ласковый, тёплый дождь…» (Мелодия «Деляньхуа»). — 49
«Гладь озёрную расколов…» (Мелодия «Юаньвансунь»). — 50
«В оконной раме цепенеет солнце…» (Мелодия «Чжэгутянь»). — 52
«На ложе из тэна за пологом тонким…» (Мелодия «Гуяньэр»). — 54
«Весна по Чанмыню идёт…» (Мелодия «Сяочжуншань»). — 56
«Не радует лотос увядший…» (Мелодия «Ицзянмэй»). — 58
«До чего же глубок этот двор!..» (Мелодия «Линцзяньсянь»). — 62
«Бесконечная, тихая ночь…» (Мелодия «Деляньхуа»). — 64
«На нефритовом столике в спальне моей…» (Мелодия «Шэнчацзы»). — 65
«Там, где слились воедино…» (Мелодия «Юйцзяао»). — 66
«В пору, когда ещё тихо…» (Мелодия «Юйцзяао»). — 68
«Где-то в траве, на меже…» (Мелодия «Синсянцзы»). — 70
«Осени краски легли…» (Мелодия «Синсянцзы»). — 72
«Ни души на унылом дворе…» (Мелодия «Няньнуцзяо»). — 74
«Грусть в сердце. И смятенье дум…» (Мелодия «Шэншэнмань»). — 76
«Стих ветер наконец-то…» (Мелодия «Улинчунь»). — 78
«Расплавленное золото заката…» (Мелодия «Юнюйлэ»). — 79
«В маленький терем проникла…» (Мелодия «Маньтинфан»). — 81
Примечания [М. Басманов]. — 85
Предисловие. ^
Среди поэтов древнего Китая встречается немало женских имён. Но лишь имя автора «Строф из гранёной яшмы» не померкло за многие столетия и по-прежнему с любовью произносится каждым образованным китайцем.
Ли Цин-чжао, известная также под именем И Ань, родилась в 1084 году в провинции Шаньдун, на закате некогда могущественной Сунской империи (960-1279 гг.), давшей стране плеяду прославленных учёных, художников и писателей.
Детство и юность поэтессы прошли среди людей, тесно связанных с искусством и литературой: отец был крупным сановником и известным литератором, о трудах которого тепло отзывался его великий современник, поэт Су Дун-по; мать слыла начи-
(5/6)
танной и разносторонне образованной женщиной. В дом Ли часто приходили друзья, чтобы поспорить о новом направлении в искусстве и за чашей подогретого вина посостязаться в умении слагать экспромтом стихи на заданные рифмы. Ли Цин-чжао росла в атмосфере всеобщего поклонения древней поэзии и уже в ранней юности писала стихи, получившие признание в литературных кругах столицы.
Одним из самых сильных увлечений Ли Цин-чжао было коллекционирование книг, картин и произведений прикладного искусства. И не случайно, что в поэзии Ли Цин-чжао так часто встречаются образы, как бы перенесённые с изделий из камня и фарфора, а многие её стихотворения вызывают в памяти пейзажи знаменитых живописцев сунского Китая.
(6/7)
Безоблачной, согретой любовью родных и друзей пролетела юность Ли Цин-чжао. Двадцати лет она вышла замуж за известного художника-гравёра Чжао Мин-чэна. Ничто не омрачало семейной жизни поэтессы, и лишь частые разлуки с любимым, получившим назначение на должность начальника округа, приносили временные огорчения.
Грусть расставания, ожидание встречи, воспоминания о милых сердцу днях юности — таковы основные мотивы стихотворений раннего периода творчества Ли Цин-чжао. Для них характерны непосредственность и задушевность, романтическая приподнятость и девический задор. За лёгкой дымкой неосознанной грусти отчётливо проглядывают жизнерадостность и восторженность поэтессы в её восприятии вещей и явлений окружающего мира.
(7/8)
Ночь сегодня ненастной была,
Дождь и ветер стучали в окно.
И под шум их я крепко спала,
Только хмель не прошёл всё равно.
Слышу чьи-то шаги. Шорох штор —
И ударил в глаза яркий свет.
Я спросила: «С бегонией что?
Или за ночь осыпался цвет?
Неужели она —
Как была,
Неужели
Не отцвела?..
Нет. Но красного меньше на ней,
Оттого она зеленей».
Ранние стихотворения Ли Цин-чжао обычно не выходят за рамки описания природы и личных переживаний. И всё же они покоряют своей эмоциональностью и меткостью наблюдений, свойственных тонкой, впечатлительной натуре. Строфа за строфой поэтесса доверчиво раскрывает внутренний мир женщины. Наперекор укоренившимся предрассудкам феодального
(8/9)
общества она смело заявляет о праве женщины на любовь, на свободное выражение чувств и мыслей, на уважение женского достоинства. Современница Ли Цин-чжао, какой она предстаёт перед нами в стихах поэтессы, наделена высокими нравственными качествами, способна понимать красоту природы и величие бытия, беззаветно любить и возвышенно страдать, стойко перенося превратности судьбы.
В двадцатые годы двенадцатого столетия с северо-востока началось нашествие на Китай воинственных кочевых племён чжурчжэней. Под их натиском в 1127 году пала столица Сунской империи Бяньцзин (Кайфын), а незадачливый император со всей своей свитой оказался в плену.
Ли Цин-чжао разделила горькую участь сотен тысяч соотечественников. Утрата род-
(9/10)
ного крова, невзгоды и скитания, вынужденное бегство на юг и униженное положение, в котором оказалась страна, наполовину захваченная врагом, — всё это наложило скорбную печать на творчество Ли Цин-чжао последних лет её жизни. В довершение всех бед во время одной из бесчисленных поездок умер Чжао Мин-чэн, и поэтесса осталась одна, без родных и близких, в далеком чужом краю. Она переезжала с места на место, порою жила в джонке, скитаясь по рекам и озёрам в районе Ханьчжоу, а в последние годы жизни поселилась отшельницей в столице Южно-Сунской династии Цзянькане (Нанкине), сторонясь, как говорили древние, «корысти и славы». «Отрешённая И Ань», «Затворница из Цзянькана» — так называли её современники.
(10/11)
В поэзию Ли Цин-чжао на смену романтической приподнятости приходят строгость и сдержанность. Резче и настойчивей звучат нотки отчаяния и одиночества. Вой ветра, шум моросящего дождя, безвозвратно уходящая весна и блёклые краски осени всё чаще используются поэтессой для описания окружающего её «холодного мира».
Лежу одна, печальная, в постели.
До третьей стражи — дождик за стеной
За каплей капля
Проникает в душу.
За каплей капля
Проникает в душу,
Мне больше не по силам
Шум их слушать
И ночь в разлуке
Коротать одной.
Если судить по дошедшим до нас произведениям Ли Цин-чжао, то со всей очевидностью можно сказать: музе её не были
(11/12)
присущи гражданский пафос и полемический пыл таких поэтов южно-сунского Китая, как Синь Ци-цзи и Лу Ю. Свой протест против преступной бездеятельности и раболепия правящей верхушки Южно-Сунской династии, погрязшей в чревоугодничестве и разврате, в интригах и борьбе за власть в те дни, когда враг занёс над страною меч, она выражала по-своему, средствами наиболее для неё доступными и, возможно, не менее действенными.
Скорбя и страдая, поэтесса вдохновенно рисовала картины былого могущества и процветания своей страны, воспевала неповторимую красоту родного края, пробуждая в сердцах соотечественников патриотические чувства. Как молчаливый укор каждому, кто забыл о неисполненном долге перед родиной, звучат слова стихо-
(12/13)
творения «Расплавленное золото заката…». Поэтесса с презрением отворачивается от бездумных повес и гуляк, пришедших пригласить её на увеселительную прогулку.
Друзья по песням и вину гурьбою
Пришли за мной. Коляска ждёт давно.
Хочу я быть
Наедине с собою.
Мне не нужны
Ни песни, ни вино.
Ли Цин-чжао — лирическая поэтесса. Подавляющее большинство её стихотворений написано в жанре «цы», истоки которого ведут к народной песне. Когда-то, на заре своего рождения, «цы» писались по образцу той или другой полюбившейся поэту песни и исполнялись им самим или профессиональными певцами под аккомпанемент музыкального инструмента. С течением времени большинство мелодий было утрачено,
(13/14)
и в Сунскую эпоху «цы» стали основным поэтическим жанром.
Горечь разлуки и неразделённой любви, ожидание встречи с любимым и тоска по ушедшей молодости, сетование на бренность этого мира и желание слиться с природой — таковы основные мотивы стихотворений Ли Цин-чжао, написанных в этом жанре. В них широко используются приёмы, обычные для песенной поэзии: аллегории, параллелизмы, зачины, повторы и т.д. «Цы» чаще всего, если они невелики по размеру, разделяются на две строфы, причём в первой строфе содержится описание пейзажа или обстановки, а во второй, зачастую совершенно самостоятельной строфе выражается основная мысль, идея стихотворения. Пример таких «цы» — сти-
(14/15)
хотворение «Прозрачной дымкой, тучею кудлатой…».
Название сборника «Строфы из гранёной яшмы» не случайно. Ли Цин-чжао придавала большое значение отделке своих произведений. Поэтическое слово в её понимании — это драгоценная яшма, которую следует долго и тщательно шлифовать. Вот почему из-под кисти Ли Цин-чжао, как из-под резца опытного резчика по камню, выходили произведения, отличавшиеся ювелирной отделкой и законченностью.
Предание повествует, как Чжао Мин-чэн вскоре после свадьбы уехал в отдалённые места. Ли Цин-чжао часто посылала ему свои «цы». Одним из них на мотив «Цзуйхуаинь» он был так растроган, что три дня и три ночи не ел, не спал и не принимал гостей. Все это время он трудил-
(15/16)
ся над стихотворением, в котором были использованы три строки из упомянутого «цы». Закончив писать, Мин-чэн показал своё творение другу, некоему Лу Дэ-фу. Перечитав несколько раз, тот сказал: «Особенно выделяются три строки». Автор поинтересовался, какие именно, и оказалось, что выделялись строки, которые Мин-чэн заимствовал у супруги.
Лишь исключительно высокой требовательностью можно объяснить постоянную неудовлетворённость поэтессы своим творчеством. В одном из стихотворений, написанном в последние годы жизни и как бы подводящем итоги творческого пути, есть такие строки:
Горькое Небу признанье
Было моим ответом:
«Солнце клонится к закату,
Путь же, как прежде, далёк.
(16/17)
Вся моя жизнь — постиженье
Трудного дела поэта,
Но совершенных так мало
Мною написано строк!..»
Сборник «Строфы из гранёной яшмы» содержит лишь малую долю того, что было написано и опубликовано при жизни Ли Цин-чжао. Около пятидесяти стихотворений, несколько статей о поэзии и театральном искусстве — вот, собственно, всё, что дошло до наших дней. Но и это немногое позволяет судить о незаурядном поэтическом даровании, о глубоких знаниях и мастерстве замечательной китайской поэтессы.
Ли Цин-чжао умерла в 1151 году. Своим творчеством она внесла заметный вклад в развитие китайской поэзии. К её произведениям, как к чистому источнику, обращалось не одно поколение поэтов. Многие её стихотворения из века в век печатались в ан-
(17/18)
тологиях китайской поэзии и стали в конце концов достоянием школьных хрестоматий. Неподдельность чувств, глубокий лиризм и музыкальность в сочетании с живым, образным языком и совершенством формы — вот то главное, что определило жизненность и популярность поэзии Ли Цин-чжао.
Не только китайская, но и мировая поэзия древних и средних веков после «сладкозвучной Сафо» не знала, пожалуй, женских имён, которые можно было бы поставить в один ряд с именем Ли Цин-чжао. Второе, дополненное издание на русском языке «Строф из гранёной яшмы» продолжит знакомство советского читателя с поэтессой удивительно целомудренной и возвышенной в своей любви к природе и людям.
М. Басманов
наверх
|