 Н.В. Леонтьев, С.Н. Леонтьев
Памятники археологии Кизир-Казырского района.
// Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. 178 с. ISBN 5-202-00243-2
Оглавление
Глава 1. Краткая физико-географическая характеристика Кизир-Казырского района. — 6
Глава 2. Описание археологических памятников ККР. — 10
Археологические памятники левобережья р. Казыр. — 11
Археологические памятники правобережья р. Казыр. — 21
Археологические памятники бассейна р. Кизир. — 26
Глава 3. Описание и культурно-хронологическая атрибутация материалов памятников ККР. — 29
Материалы эпохи неолита и бронзы. — 29
Материалы скифского времени. — 51
Материалы гунно-сарматского времени. — 57
Материалы эпохи раннего — развитого средневековья. — 85
Материалы эпохи позднего средневековья. — 97
Библиографический список. — 104
Список сокращений. — 115
[ Рис. 1-96. — 116 ]
Введение. ^
Памятники древней и средневековой истории Хакасско-Минусинского края изучаются уже почти 300 лет — со времени первой академической экспедиции Д.Г. Мессершмидта в начале XVIII в. Несмотря на это, обширная территория региона остается изученной крайне неравномерно. Археологические исследования ведутся в основном в степной зоне (Вадецкая, 1986), а лесостепь и, тем более, тайга затронуты ими совсем мало. Исключение составляет лишь Саянский каньон Енисея, где в связи со строительством Саяно-Шушенской ГЭС были проведены значительные археологические раскопки (Астахов, 1983, с. 14-17; Абрамова, Астахов и др., 1991, с. 8-9, 53-58; Астахов, Васильев, 2001).
Кизир-Казырский горно-таёжный район (далее ККР), примыкающий с востока к Минусинской котловине (рис. 1), оставался крайне слабо изученным археологами до самого конца XX в. Исследования на его территории вплоть до 1940-х гг. велись только в области естественных наук, в основном геологии. Поэтому не удивительно, что первые сведения о памятниках древности ККР были получены именно в процессе геологических обследований. Начало им было положено в 1738 г. учёными-путешественниками И.Г. Гмелиным и Г.Ф. Миллером. Побывав на Ирбинском железоделательном заводе, они констатировали, что «там и сям в горе виднеются места, в которых руду выкапывали прежние обитатели» (Ватин, 1913, с. 179; Карцов, 1963, с. 95).
В 1889 г. горный инженер-маркшейдер В.Д. Коцовский тоже обнаружил по обоим берегам р. Большой Ирбы следы старых шурфов, свалов руды и нескольких древних выработок в горе Железной (Коцовский, 1892, с. 135-136; Сунчугашев, 1979, с. 86-87). В 1893 г. инженер-маркшейдер Г.К. Яворовский предпринял разведочные раскопки нескольких ям древних выработок. Он выявил в них несомненные следы добычи руд — древесный уголь, куски магнетита и «большие речные валуны» — молоты, служившие орудиями для добычи руды (Яворовский, 1894, с. 36). В те же годы с Ирбы поступил в Минусинский краеведческий музей (далее — МКМ) обломок каменного песта, использовавшегося для измельчения шихты. В 1946 г. геолог В.В. Богацкий обнаружил в древней выработке на горе Свинцовой средневековое железное орудие типа кайла или мотыги (Сунчугашев, 1979, с. 88).
Древние горные выработки в виде больших ям были выявлены Г.К. Яворовским также на Изыгском железорудном месторождении, расположенном на правом берегу р. Кизир, в 18 км к юго-востоку от Ирбинской группы (Яворовский, 1894, с. 30). В 1931-1932 гг. древние горные выработки обнаружил на Изыге геолог В.В. Богацкий (Сунчугашев, 1979, с. 89). В одной из них на глубине 2,6 метра он нашел продольно расколотый каменный молот, который был передан в МКМ. Тогда же следы деятельности средневековых металлургов были выявлены на горе Кара-Тайга у слияния Казыра и Кизира (Вологдин, 1931, с. 29). В 1940 г. группа геолога А. Евдокимова обнаружила небольшой комплекс предметов эпохи раннего средневековья в таёжной Каратавской пещере, в верховьях речки Чибижек (Кызласов И.Л., 1999а, с. 185-188, рис. 12).
С появлением в ККР русских поселений древние предметы стали находить также крестьяне. Наибольшую известность приобрел «клад» бронзовых и железных предметов эпохи средневековья, выкопанный в 1902 г. в деревне Тюхтяты
(3/4)
(Евтюхова, 1948, с. 67-72, рис. 117-136; Киселёв,1951, табл. XI-XII; Сунчугашев, 1979, с. 138-139, табл. XXIX-XXX).
Предвестием будущих археологических исследований в восточно-саянской тайге стала проведённая С.В. Киселёвым в 1928 г. разведка в бассейне р. Амыл. Им было установлено, что дальше всего на восток, в подтаёжную и таёжную часть края, проникают курганы тагарской культуры. Восточной границей их распространения служит горная Амыльская тайга, на территории даже окраин которой они отсутствуют (Киселёв, 1929, с. 2-3).
Попытки археологических исследований в самой тайге стали предприниматься только с конца 1940-х гг. В 1948 г. разведку по долинам Кизира и Тубы осуществил Э.Р. Рыгдылон, Каких-либо памятников в тайге ему обнаружить не удалось. За её пределами, уже в лесостепи, были открыты выполненные красной краской изображения двух антропоморфных личин на прибрежной скале у дер. Жербатихи и курганы тагарской культуры у с. Бугуртак (Рыгдылон, 1948). В том же 1948 г. участок от слияния Кизира и Казыра до дер. Оихи на р. Тубе столь же безуспешно обследовала экспедиция МКМ под руководством П.Е. Чернявского. Он констатировал, что «местность к востоку от слияния Казыра и Кизира представляла собой в древности сплошную тайгу, которая, видимо, была мало или совершенно не заселена человеком» (Чернявский, 1948, л. 40).
Не обнаружил археологических памятников в восточносаянской тайге также Р.В. Николаев, который в 1960 г. в одиночку прошёл по маршруту от долины р. Кизир до Канской лесостепи (Николаев, 1989, с. 207). В 1960-1980-х гг. в долинах Кизира и Казыра побывали Л.Р. Кызласов, А.В. Виноградов, Н.В. Леонтьев, но и их рекогносцировочные поездки оказались почти безрезультатными.
В те же годы в ККР были случайно найдены новые археологические предметы, некоторые из них были переданы в МКМ. В 1978 г. в скальной нише на водоразделе рек Прорвы и Верхнего Китата (притоков Казыра в его верховье) сотрудник Минусинской комплексной геологической экспедиции В. Н. Воробьев обнаружил скопление обломков средневекового керамического сосуда. В начале 1980-х гг. житель с. Кордово Н.А. Тюлюбаев передал в МКМ несколько разновременных каменных предметов, собранных на своём огороде. В 1983 г. работники Минусинской комплексной геологоразведочной экспедиции обнаружили в окрестностях дер. Можарки, в русле Демьянова ключа, большое скопление обломков костей ископаемых животных, два архаичных каменных орудия и тесло.
В 1989 г. в МКМ поступило сообщение о том, что на Казыре ниже с. Таяты в обрушенной паводком береговой террасе рыбаками было найдено несколько бронзовых предметов. Вещи составляли, по-видимому, инвентарь разрушенного погребения. К сожалению, в музей они не поступили. В начале 1990-х гг. житель дер. Верхняя Мульга А.Ф. Васькин, проводя земляные работы на своём огороде, выкопал некоторое количество обломков керамического сосуда, декорированного валиками. В 1994 г. в той же деревне при перестилании пола в старой хозяйственной постройке был найден «клад» сейминско-турбинских бронз, который впоследствии поступил в МКМ (Леонтьев С.Н., 2002; он же, 2007). В те же годы местные рыбаки нашли под скальным навесом у Первого порога р. Кизир бронзовое безушковое кельт-тесло скифского времени (хранилось у одного из рыбаков).
В 1997 г. участок р. Кизира от Джебского зимовья до с. Бугуртак обследовал археологический отряд Красноярского педагогического университета под руководством И.В. Стасюка. В месте впадения р. Джебь в Кизир им была от-
(4/5)
крыта средневековая стоянка. В заложенном шурфе был найден железный нож с петельчатым навершием рукояти и битая галька (Стасюк, 1997, л. 19). В 5 км от с. Имисс, в долине ручья Шабалык, отряд обследовал три одиночных земляных кургана скифского времени, сведения о которых были получены от бывшего местного учителя и краеведа Б.Е. Андюсева. Самый большой из курганов имеет насыпь диаметром до 70 м и высотой до 7,5 м (Стасюк, 1997, с. 20-21).
С 2000 г. в ККР начала проводить работы археологическая экспедиция МКМ и музея-заповедника «Томская писаница» под руководством авторов. В первый разведочный сезон на левом берегу р. Казыр выше села Таяты было открыто четыре разновременных поселения. В 2001 и 2002 гг. выявлено еще три поселенческих памятника выше по течению реки: один на р. Тюхтят, другой на окраине пос. Жаровск и третий на берегу оз. Убинского.
В долине соседней р. Кизир в устье р. Мульга в 2000 г. экспедицией были обследованы места находок «клада» сейминско-турбинских бронз и фрагментов средневекового керамического сосуда. В 2003 г. было осмотрено Изыгское железорудное месторождение, эксплуатировавшееся в эпоху средневековья.
В 2001-2002 и 2005-2007 гг. экспедиция проводила раскопки на таятской группе памятников. Объёмы осуществлённых работ не очень значительны, т.к. финансирование экспедиции все годы было крайне ограниченным. В 2000-2003 гг. ей оказывал небольшую финансовую поддержку Евразийский отдел Германского археологического института; с 2005 г. работы экспедиции велись в основном на денежные средства её руководителей.
В работе экспедиции в разные годы принимали участие В.С. Зубков — доцент кафедры археологии Хакасского университета им. Н.Ф. Катанова, А.А. Черемисин — преподаватель Минусинского сельскохозяйственного колледжа, учащиеся этого же учебного заведения В.В. Кичигин, В.К. Лобанов, А.А. Хрипунов и К.Л. Пантелеймонов, рабочие В.Г. Ковалёв и С.Г. Макаров, водитель Л.Ф. Кузьменко. Каждый из них своим трудом внёс посильный вклад в познание древней истории района, за что выражаем всем искреннюю благодарность.
Заключение. ^
Степень археологической изученности ККР — обширной горно-таёжной области площадью около 20 тыс. км2 — чрезвычайно мала. За семь лет исследований здесь выявлено лишь шестнадцать памятников, преимущественно поселенческого характера. Частичным или полным раскопкам было подвергнуто только четыре из них — Таяты III, Таяты IV, жертвенное место Каменушка и Жаровская скальная стоянка. Вместе с тем, даже эти незначительные результаты исследований, дополненные случайными находками и материалами разведок, дают возможность в общих чертах реконструировать древнюю и средневековую историю района.
В силу окружающего ландшафта, природных условий и особенностей своего хозяйственного облика население ККР вплоть до этнографической современности было вынуждено селиться в основном в одних и тех же местах — на относительно низких (3-6 м) террасах близ главных речных магистралей, их основных притоков и озёр. Даже места, казалось бы, случайных убежищ, подобно Жаровской скальной стоянке, служили человеку на протяжении многих сотен лет. Поэтому культурные слои почти всех памятников содержат разновременной материал. Основа его — фрагментированная керамическая посуда, анализ которой позволяет составить представление о периодизации культур неолита — средневековья ККР, а также выявить общие закономерности развития этих культур и их связи с другими регионами Сибири.
Уже с конца новокаменного века ККР являлся контактной зоной, где синхронно проживали различные по своему происхождению и этнокультурному
(102/103)
облику малочисленные группы выходцев с сопредельных таёжных, подтаёжных и лесостепных территорий. Керамические комплексы этого времени обнаруживают выразительное сходство с архаичной посудой северной Тувы, Южной Сибири и Байкало-Ангарского региона. В эпоху ранней бронзы сюда проникают носители окуневской культурной традиции, вступавшие в культурные контакты с создателями печатно-гребенчатой и накольчато-штампованной керамики тоора-дашенского типа. К этому же периоду относится и «клад» сейминско-турбинских бронз из д. Верхняя Мульга.
Эпоха развитой бронзы в ККР маркирована единичными сосудами ярко выраженного андроноидного облика, последующий карасукский период — лишь одним горшком со штриховой поверхностью. К этому времени у населения района, вероятно, уже сформировался тот смешанный хозяйственный тип, основанный на сочетании присваивающих (охота, рыболовство, собирательство) и производящих (скотоводство и мотыжное земледелие) отраслей, который был характерен для него вплоть до XVIII в.
В начале эпохи раннего железа ККР вошел в состав Средне-Сибирской культурно-исторической провинции, характеризующейся археологическими материалами цэпаньского облика. Вместе с тем, из сопредельной лесостепи в предгорья Восточных Саян спорадически проникают малочисленные группы носителей культуры тагарского типа, целью которых мог быть промысел пушного зверя и грабёж местного населения. На рубеже эр подтаёжная часть ККР становится объектом экспансии тагаро-таштыкских племён правобережья Енисея. Придя сюда в поисках сырья для железоделательного производства, «таштыкцы» развили своё дальнейшее проникновение вглубь горной тайги, очевидно, не только с целью охоты, но и для взимания дани с автохтонного населения. Возможно, именно к этому хронологическому периоду относится становление института кыштымства, характерного для всей последующей истории Хакасско-Минусинского региона.
С конца эпохи раннего железа племена нижнего и, вероятно, среднего течения Казыра и Кизира вошли в состав носителей культурной традиции, характеризуемой керамикой с обмазочно-валиковым декором. Ближайшими их «родственниками» были жители Приангарья, Красноярского региона, Верхнего и Среднего Притомья. К VIII в. посуда с ОВД в ККР была полностью вытеснена керамикой, обнаруживающей значительное внешнее сходство с тюркско-кыргызской. Данное обстоятельство объясняется прямыми контактами жителей подтаёжной зоны с племенами степи и лесостепи правобережья Енисея, у которых они находились в кыштымской зависимости.
Население ККР эпохи раннего — развитого средневековья было, по всей вероятности, кетоязычным, что подтверждается целым рядом гидронимов енисейского (кетского) происхождения. В позднем средневековье эти племена, сопоставимые с народом бома китайских хроник, подверглись значительной ассимиляции со стороны соседствовавших с ними тюркоязычных тубинцев. Потомки их, во многом уже утратившие свою культурную и языковую самостоятельность, известны в русских письменных источниках под именем кайдынцев. К востоку от них, в области высокогорной тайги и тундры, обитали малочисленные группы бродячих охотников и оленеводов самодийского происхождения, сопоставимые с «каменными» моторами и камасинцами XVI-XVIII вв. В археологических материалах ККР они представлены лишь одним горшком с водораздела Прорвы и Верхнего Китата.
|