Е.Ф. Королькова
Начало археологии в России
и Сибирская коллекция Петра I.
Самое раннее в России археологическое собрание, хранящееся ныне в Эрмитаже и известное как Сибирская коллекция Петра I, именем своим обязано деятельности Петра, а происхождением — эпохе освоения русскими Сибири. Эта коллекция появилась в результате нескольких взаимосвязанных факторов: развития в России в начале XVIII в. собирательства древностей и всевозможных раритетов, увлечения научным коллекционированием вообще, благодаря возросшему интересу к географии и исторической науке и вместе с тем с освоением российским государством новых земель и превращением его в империю.
История этой коллекции драматична и сложна: в ней пересеклись несколько детективных линий, распутать которые до конца до сих пор не удаётся. Это собрание золота древних кочевников, несомненно, является не только памятником культуры евразийских номадов, но и культуры России первой четверти XVIII столетия.
Находки из грабительских раскопок бугровщиков, разорявших древние погребальные памятники кочевников Евразии
И. Смит. По оригиналу Г. Неллера.
Портрет Петра I. 1697-1698. Гравюра.
Государственный Эрмитаж.
(так называемые бугры, или «татарские могилы»), привлекли особое внимание Петра I, хотя уже в пору Алексея Михайловича до Москвы доходили известия о драгоценных предметах из древних могил Сибири.
Воеводы Томска и Красноярска снаряжали целые отряды «бугровщиков», добыча которых бывала подчас очень богатой. Эти экспедиции носили двойственный характер: с одной стороны, перед ними ставилась государственная задача географического освоения Сибири, составления карт и поисков месторождений золота, существование которых можно было подозревать на основании многочисленных находок, свидетельствовавших о наличии соответствующего производства и сырья в древности; [1] с другой стороны, участники подобных далеко не безопасных рейдов получали возможность непосредственной наживы за счёт варварских раскопок богатых захоронений.
Петровская эпоха стала начальной в истории музейного дела и археологии как науки в России и ознаменовалась не только формированием коллекций древностей
(274/275)
и кунсткамер, но и организацией научных экспедиций, связанных с деятельностью Академии наук и просвещённых путешественников. Именно Пётр Великий инициировал начало собственно археологических исследований, пригласив для этого из Германии в 1718 г. Даниэля Готлиба Мессершмидта, который и произвёл первые в Сибири и в России научные археологические раскопки близ Абакана в 1722 г. Увы, этой экспедиции не посчастливилось с находками: в отличие от бугровщиков, им не довелось найти ничего примечательного в сравнении с добычей грабителей, а исследованное ими погребение было ограблено. Однако первый шаг на пути становления российской археологии был сделан, что подтверждает дневниковая запись от 6 января 1722 г., в которой сказано, что задачей раскопок, произведённых Д.Г. Мессершмидтом, было «узнать, каким образом эти язычники в старину устраивали свои могилы. С этой целью он набросал также небольшой эскиз могилы». [2] Кроме того, Д.Г. Мессершмидт в своём дневнике рассказал о больших партиях бугровщиков человек по 200-300, отправлявшихся в степь на промысел с весны по осень, где, разбившись на отряды, они раскапывали древние захоронения в надежде на богатые находки. [3]
Несомненной заслугой Петра I стало и коллекционирование древностей, в том числе и сибирских. Сибирская коллекция
Пластина поясная с изображением сцены под деревом.
V-IV в. до н.э.
Золото; литьё, чеканка.
Государственный Эрмитаж.
содержит чрезвычайно разнородный материал, охватывающий тысячелетний хронологический диапазон. По художественному уровню входящих в неё вещей, а также по количеству уникальных древних золотых украшений она не имела себе равных в XVIII и XIX вв. и, по существу, не имеет равных до сих пор. Но, к сожалению, её происхождение остаётся загадкой, так как никаких архивных данных о точном месте и обстоятельствах обнаружения этих вещей пока не обнаружено. По косвенным данным можно предполагать, что эти предметы происходят из памятников приалтайских степей и найдены на территории между реками Обью и Иртышом, то есть в восточной части Казахстана и в Кулундинской степи Алтайского края.
Формирование Сибирской коллекции в основном относится к 1715-1718 гг. Однако есть все основания полагать, что
(275/276)
Гривна с фигурками хищников на концах. V-III в. до н.э.
Золото, бирюза; басма, пайка, чеканка, гравировка. Государственный Эрмитаж.
некоторые предметы попали к Петру I ещё раньше: в 1714 и даже в 1710 г. Большая часть Сибирской коллекции, насчитывающей около 250 предметов, была собрана в Тобольске, тогдашней столице Сибирской губернии, и партиями пересылалась в Петербург сибирским губернатором князем Матвеем Петровичем Гагариным, казнённым в 1721 г. за служебные злоупотребления. Лишь несколько вещей, возможно, были преподнесены уральским заводчиком Демидовым в 1715 г. Екатерине I по случаю рождения царевича Петра Петровича. Во всяком случае, этот дар упоминается в многотомном труде о жизни и деятельности Петра I, изданном в 1789 г. И.И. Голиковым, который сообщает, что Демидов подарил «богатые золотые бугровые сибирские вещи и сто тысяч рублей денег». [4] Но документальные подтверждения этого факта отсутствуют. Определить, какие именно предметы мог преподнести Демидов, теперь уже невозможно, но, вероятно, они оказались присоединёнными к присланным князем М.П. Гагариным находкам и таким образом вошли в Сибирскую коллекцию.
Сумев оценить художественное достоинство и историческую значимость добычи бугровщиков, Пётр I предпринял ряд мер, направленных на сохранение древних памятников. Сведения об удивительных находках в Сибири, дошедшие до столицы, заставили Петра обратить внимание на расхищение археологических ценностей. Результатом этого было издание нескольких указов, преследующих цель прекратить хищническое разграбление сибирских могил. По существу, это были первые указы об охране памятников старины. Архивы не сохранили самих петровских указов, касающихся добычи могильных древностей, но об их существовании уже в 1717-1718 гг. свидетельствуют другие источники: ссылки на эти документы имеются в письмах должностных лиц.
Так, в приказе от 5 июля 1717 г. сибирского губернатора князя Гагарина тюменскому коменданту полковнику Воронецкому, касающемся сбора и сдачи в казну «древних золотых и серебряных вещей, найденных в земле», есть ссылка на «именной его царского величества указ, который писан рукою его царского величества» со следующим распоряжением: «Древние золотые и серебряные вещи, которые находят в земле древних поклаж, всяких чинов людям велено объявлять в Тобольску и велено у них брать те вещи в казну великого государя, а отдавать им за те взятые вещи из казны деньги». [5] Из этого документа следует, что к 1717 г. уже существовал письменный указ, регламентирующий государственное отношение к археологическим находкам и определяющий заинтересованность в них казны. А указ 1721 г. повелевал: «Куриозные вещи, которые находятся в Сибири, покупать Сибирскому губернатору, или кому где надлежит, настоящею ценою, и не переплавливая, присылать
(276/277)
Поясная бляха «Схватка животных».
IV-III вв. до н.э. Золото, бирюза; литьё.
Государственный Эрмитаж.
в Берг и Мануфактур Коллегию». [6] Кроме распоряжения об обязательной пересылке находок в Санкт-Петербург и передаче их в казну, царские указы содержали предписания о наказании грабителей, что «сыскивают золотые стремена и чашки», повелевая «гробокопателей смертью казнить, ежели пойманы будут». [7] Особенно поражает дальновидность Петра I, который, стремясь к сохранению не только самих вещей, но и достоверной информации о них, представлявшей интерес для науки, требовал «всему делать чертежи, как что найдут». [8] Указ от 13 февраля 1718 г. повелевал собирать всё, «что зело старо и необыкновенно». [9]
Во исполнение петровских указов и распоряжений Гагарин посылал на поиски золота экспедиции и собирал у бугровщиков не только ценные находки, но и информацию. В записях Далматовского Успенского монастыря, находившегося в Пермской губернии в Приуралье, имеется свидетельство, что по распоряжению Гагарина уже в 1712 г. воевода князь Мещерский посылал отряды «для прииску... при помощи людей монастырских золота, серебра, меди и иных вещей в недрах насыпей для казны государевой...». [10]
Три посылки от князя Гагарина в 1716-1717 гг. — достоверный и основной вклад
Бляха в виде фигурки свернувшегося в кольцо кошачьего хищника.
VII-VI в. до н.э. Золото; литьё. Государственный Эрмитаж.
в сложение Сибирской коллекции Петра I. В 1716 г. было отправлено ко Двору две посылки. В сопроводительном к вещам письме одной из них Сибирский губернатор писал царю: «Всемилостивейший государь, Повеление мне Вашего величества, дабы приискать старых вещей, которые сыскивают в земле древних поклаж. И по тому величества Вашего повелению колико мог оных сыскать золотых вещей, послал ныне до величества Вашего при сем письме. А о силе, государь, их и какие вещи и которая какие ваги, тому, великий государь, ведение приложено при сем письме. Величества Вашего последний раб Матвей Гагарин. Из Тобольска 1716 декабря дня 12».
Третья посылка из Тобольска засвидетельствована письмом М. Гагарина от 28 октября 1717 г., в котором он извещает государя об отправке очередной партии древностей, состоящей из двух серебряных и 60 золотых предметов. Нет сомнения, что после посылок Гагарина поступления сибирских древностей в Петербург были редкими и единичными, хотя некоторые предметы попали в коллекцию уже после смерти Петра I. Таким образом, главная роль Сибирского губернатора М.П. Гагарина в судьбе уникальных древностей и в формировании столь выдающегося собрания неоспорима.
(277/278)
Массовый промысел бугровщиков в Сибири вскоре после 1720-х гг. прекратился, чему способствовали, с одной стороны, правительственные запреты, а с другой — вероятно, существенное сокращение оставшихся нетронутыми курганов. В 1727 г. вышел сенатский указ, по которому «бугрование в степи под жестоким наказанием чинить запрещено». Уже после смерти Петра I, а затем и Екатерины I, в 1727 г. Сибирская коллекция была передана в Кунсткамеру. Пожар в Кунсткамере в 1747 г. нанёс собранию большой ущерб: многие вещи были утрачены и сохранились лишь их изображения, нарисованные для каталога музея. Возможно, тогда же к коллекции были присоединены археологические находки неизвестного происхождения, которые не имеют никакого отношения к сибирской территории и чужды петровскому собранию. В 1859 г. его судьба была решена Александром II: оно было передано в Императорский Эрмитаж. Однако некоторые предметы, очевидно того же происхождения, поступили в Эрмитаж лишь в конце XIX в. Коллекция включает в себя прекрасные образцы звериного стиля, демонстрирующие высокий исполнительский уровень с точки зрения технологии, композиционных решений. Наконец, это единственное в мире собрание, объединившее такое количество чрезвычайно редких золотых украшений скифской и сарматской эпох, представленных парными симметричными бляхами, гривнами и браслетами разных типов и другими категориями ювелирных изделий.
Современные научные археологические исследования памятников древних кочевников на территории Южной Сибири и Центральной Азии позволяют путём выявления аналогий в типах вновь открытых вещей и украшений из Сибирской коллекции Петра I приблизительно определить датировку и культурную принадлежность золотых предметов, хранящихся в собрании первой четверти XVIII столетия. Так, гривна, найденная в кургане Аржан-2, раскопанном в Туве в 2001 г., представляет по конструкции единственную ближайшую аналогию массивному рифлёному шейному кольцу с гладкой брусковидной центральной частью из коллекции Петра I. Это дает основание предположить, что гривна из Сибирской коллекции может быть датирована VII в. до н.э., как и находки из кургана Аржан-2.
Коллекция Петра I не утратила своего научного значения как важнейший источник для исследования культуры древних кочевников Евразии, оставаясь уникальным собранием предметов скифо-сибирского звериного стиля.
[1] Радлов В. Сибирские древности // MAP. №3 [№5]. Т. 1. Вып. 2. СПб., 1891. Прилож. V: Из дел Государственного архива министерства иностранных дел. С. 21, 22.
[2] Там же. [№3] Вып. 1, СПб., 1888. Прилож. III : Извлечения из путевого дневника Д.Г. Мессершмидта. С. 13.
[3] Там же. С. 10.
[4] Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразителя России, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. Ч. 9. М., 1789. С. 443.
[6] Полное собрание законов Российской империи. Т. 6. №3738. СПб., 1830.
[7] Радлов В. Сибирские древности. Т. 1. Вып. 2. [МАР №5] СПб., 1891. Прилож. VIII: Из путевого журнала Ив. Унковского о посольстве его к контайше Цеван-Рабтану. С. 24.
[8] Завитухина М.П. Об одном архивном документе... С. 35.
[9] Полное собрание законов Российской империи. Т. 5. СПб., 1830. С. 541, 542. №3159, 3160.
|