H.П. Кочергина
Аурел Стейн и его исследования Восточного Туркестана.
Одним из самых крупных западноевропейских исследователей Восточного Туркестана был Аурел Стейн (1862-1943 гг.) — путешественник, археолог, востоковед. Его деятельность органически входит в обширный цикл работ по Восточному Туркестану, проводившихся учёными разных стран, и прежде всего русскими исследователями, в XIX — первой половине XX в. [6].
Материалы о жизни и деятельности А. Стейна сосредоточены в двух венгерских публикациях — Л. Рашоньи «Аурел Стейн и его наследие», 1960 г. [12] и В. Борош «Переписка между Игнацем Хиршлером и Эрне Стейном», 1970 г. [5], а также в обширной работе американского автора Ж. Мирской «Сэр Аурел Стейн, исследователь-археолог», 1977 г. [9].
В этих трёх изданиях приведён обширный документальный материал. Особенно большую ценность представляют отрывки и данные из переписки А. Стейна (в венгерских публикациях — из венгерских архивов, в американской — из английских). Работа Ж. Мирской, претендующая на обобщающий характер, в научном отношении страдает серьёзными недостатками. Немало данных содержится в некрологах, опубликованных вскоре после смерти А. Стейна [4; 7; 11; 30].
Отечественные учёные, дореволюционные и советские, положительно относились к А. Стейну, высоко ценили его научную деятельность. С.Ф. Ольденбург, В.В. Бартольд и многие другие учёные исследовали в своих трудах материалы А. Стейна, часто ссылались на него. Однако на русском языке нет ни одной работы, специально посвящённой А. Стейну как учёному или какой-либо стороне его деятельности. Единственное исключение — работа Л. Дойеля «Завещанное временем. Поиски памятников письменности» (М., 1980), в которой две главы (XXI-XXII) посвящены деятельности А. Стейна.
Чтобы как-то восполнить этот пробел, мы приводим некоторые данные об А. Стейне и его деятельности, главным образом в связи с Восточным Туркестаном. С этой целью мы использовали указанные выше биографические исследования, но главным источником для нас были многочисленные труды самого Стейна. Стейн не написал обобщающей книги по истории культуры Восточного Туркестана. Значение его деятельности состоит в том, что он обнаружил, описал и опубликовал огромное количество материала для написания такой книги. Он был одним из пионеров в исследовании этого обширного региона, и именно поэтому его материалы так широко используются всеми исследователями, работающими над изучением культуры и истории Центральной Азии.
Марк Аурел Стейн (Marc Aurel Stein) [1] родился 26 ноября 1862 г. в Будапеште. [2] Начальную школу он окончил здесь же. Семья стремилась раз-
(188/189)
вивать умственные способности одаренного ребёнка. В возрасте десяти лет его отдали в школу Краузе в Дрездене, где Стейн изучал греческий, латынь, французский и английский языки и где был заложен фундамент для развития его исключительных лингвистических способностей. Лекции учителя школы д-ра Хаусмана о мировом значении греческой культуры, о походах Александра Македонского на Восток впервые привлекли внимание юного гимназиста к территории, расположенной между реками Окс и Инд. В этой школе А. Стейн провёл четыре года.
Последние классы средней школы он закончил в Будапештской высшей гимназии евангелистов (1876-1879), которая не уступала школе Краузе по уровню преподавания. Здесь в 1879 г. Стейн успешно сдал экзамены на аттестат зрелости. Сохранилась переписка между дядей А. Стейна — Игнацем Хиршлером и старшим братом — Эрне Стейном. Из семейной переписки видим, какое большое влияние на развитие А. Стейна оказали Игнац Хиршлер и старший брат Эрне. Ещё школьником привел Игнац Хиршлер племянника в библиотеку Венгерской Академии, и тут открылись перед жаждущим знаний молодым человеком таинства науки [5, с. 17].
В 1879 г., не достигнув и 17-летнего возраста, Стейн поступает в Венский университет (1879-1880), где изучает санскрит и сравнительное языкознание, а также классическую филологию у Ф. Мюллера. В 1880 г. Стейн продолжает образование в Лейпцигском университете.
Родители Стейна привили сыну любовь к путешествиям, к археологии. Его отец познакомил мальчика со знаменитым Арминием Вамбери, известным своими путешествиями в среднеазиатские ханства. Его рассказы и чтение книг, в частности известного специалиста по Тибету Чома Кёрёши, открыли мальчику удивительный мир Востока.
В 1881 г. в целях усовершенствования знаний по индологии и иранистике Стейн переводится в Тюбингенский университет, где он работает под руководством профессора Р. Рота [12, с. 6]. Весной 1883 г. в Тюбингене он получает диплом доктора филологии. Позднее Стейн продолжал поддерживать связь с Тюбингенским университетом. Будучи уже известным учёным, он читал там лекции.
Полученная им государственная стипендия помогла ему и в последующие годы продолжать обучение за границей. Так, в 1884-1885 гг. он занимается иранистикой в Кембридже и Оксфорде. В 1886 г., пройдя на родине годичную военную подготовку в военной академии Людовика и изучив топографию и картографию, он возвращается в Лондон. Он много занимается в Британском музее, изучая его богатейшие коллекции, в частности нумизматические. Записи, сделанные в карманном календаре на 1887 г. и дошедшие до нас, позволяют проследить его деятельность в последующие месяцы. Эти краткие, словно телеграммы, записи, сделанные на английском языке, наглядно показывают процесс становления молодого учёного, человека, который благодаря своим разносторонним знаниям находит поддержку выдающихся востоковедов того времени. Он сближается с такими корифеями, географами и востоковедами, как Г. Юл и особенно Г. Роулинсон. Много раз А. Стейн ссылается на свои занятия парфянской нумизматикой. Первая его крупная работа «Зороастрийские божества на индоскифских монетах» была опубликована в 1887 г. [13]. Она явилась значительным шагом вперёд в исследовании этой проблемы и надолго вошла в науку (её продолжают цитировать и в наши дни).
В конце 1887 г. Стейн переезжает в Индию. Молодого учёного манила Индия, изучению истории, культуры и языков которой он решил посвятить свою жизнь.
12 декабря 1887 г. Стейн делает запись: «В 12 час 30 мин. прибыл в Бомбей». 16 декабря: «...Только что прочёл объявление о вакансии на должность директора Лахорского Восточного колледжа, как вдруг получил письмо от д-ра Госта с предложением этой должности» [12, с. 8]. В 1888 г. его назначают архивариусом Пенджабского университета. В 1889 г. Стейн, уже освоившись с новой обстановкой и работой, посвятил каникулы знакомству
(189/190)
с Кашмиром. Путевой дневник Стейна был опубликован мюнхенским издательством в «Allgemeine Zeitung» [14].
В Сринагаре Стейн много времени проводит в библиотеках, изучая рукописи, часто общается с индийскими знатоками санскрита. Эта страна на всю жизнь приковала к себе А. Стейна-учёного. В октябре Стейн покидает Сринагар, чтобы вновь начать работу в Лахорском Восточном колледже. Вскоре Стейн разбил постоянный палаточный лагерь в горах Моханд Марг, возвышающихся над долиной Синд. Сюда Стейн время от времени приезжал отдыхать, здесь обрабатывал результаты своей научно-исследовательской работы. Он называл этот лагерь «единственным истинным домом».
В 1891 г. Стейн писал, что занят подготовкой критического издания истории кашмирских правителей [12, с. 9]. В 1892 г. он издает санскритский текст этой хроники [15], а позже — её перевод с комментариями и исследованием [16]. Как о работе, «известной своей исторической подлинностью в индийской классической литературе», пишет об этом труде Стейна А. Олдхэм [10, с. 4].
В последние годы жизни Стейн много трудился над подготовкой переработанного издания этого труда, внося поправки, дополнения, иллюстрации.
Стейна интересовала история и историческая география Кашмира, и в 1900 г. он публикует важную работу на эту тему [16]. Во второй половине 90-х годов он занимается и полевой археологией, проводя экспедиции в разных местностях Северного Индостана. В 1899 г. он был назначен главой Калькуттского медресе.
В 1895 г. благодаря своим работам и исследованиям Стейн был избран членом-корреспондентом Венгерской Академии наук. В связи с этим в 1897 г. А. Стейн прочитал в Венгерской Академии наук доклад на тему: «Белые гунны и родственные племена в истории северо-западной пограничной области Индии». Доклад был затем опубликован в августовском номере журнала «Budapesti Szemle» в том же, 1897 г. Английский перевод, дополненный кратким предисловием, появился в 1905 г. [18]. В предисловии учёный писал, что за прошедшие годы появилось много публикаций по смежным проблемам (особенно отмечая работы Э. Шаванна и И. Маркварта), но что он решил не перерабатывать свою работу и опубликовать её в том виде, в каком она была в 1897 г. [12, с. 11].
Эта работа Стейна сыграла определённую роль в истории науки. В ней он широко использовал самые разнообразные индийские письменные источники, в том числе эпиграфические, более поздние персидские и арабские хроники, а также нумизматические материалы. Этой работой учёные пользуются до сих пор. Разумеется, некоторые её положения устарели (как, например, утверждение о тюркоязычности эфталитов), но в целом она ознаменовала новый шаг в разработке истории гуннов-эфталитов.
Занимаясь филологией, Стейн всё больше проявлял себя и как археолог. Он планировал большую экспедицию в Центральную Азию, в чем встретил поддержку англо-индийского правительства.
В начале 1898 г., когда английская армия захватила в Индии часть бывшего района Идяна, территорию Бунера, расположенную между долинами рек Сват и Инд, куда до того времени не могли проникнуть европейцы, Стейн воспользовался случаем, направился по следам военного корпуса и посетил археологические памятники этого района. Результаты бунерской экспедиции были важны не только с точки зрения изучения археологических материалов, связанных с историей Кашмира. Она много дала и для более поздних работ, касающихся похода в Индию Александра Македонского [12, с. 11].
Об индийском периоде деятельности учёного следует сказать, что все, кто знал Стейна в то время, были поражены не только его большими способностями в той области науки, которую он избрал, но и его энергией, с которой он добивался от властей необходимой помощи в проведении программы исследований.
Летом 1898 г. Стейн был полностью поглощен подготовкой экспедиции
(190/191)
в Центральную Азию. В 1900 г. его усилия были вознаграждены, и он получил разрешение организовать экспедицию для исследования погребённых под песком руин Хотана в Восточном Туркестане.
Стейну был предоставлен годовой отпуск и 14 000 рупий для этой цели. Согласно мнению специалистов, это была очень незначительная сумма и тем не менее Стейн достиг огромных результатов уже в этом первом своём путешествии. Как пишет Л. Рашоньи в своей книге «А. Стейн и его наследие», это, вероятно, была «самая результативная экспедиция XX в.» [12, с. 11].
Стейн отправился в экспедицию 29 мая 1900 г. Вместо одного года она продолжалась 14 месяцев, до июля 1901 г.
«Как бы ни была богата открытиями огромного археологического и культурного значения первая половина XX в., едва ли найдется ещё такая территория, исследование которой зажгло бы для специалистов столько огоньков в темноте прошлого, как исследования Восточного Туркестана. Горизонты истории в первой половине XX в. в значительной степени расширились. Однако и по сравнению с этими масштабами поразительно богатство тех открытий, благодаря которым стала известна ранняя история бассейна реки Тарим и представилась возможность оценить её значение в истории общей цивилизации. Львиная доля этих открытий принадлежит Аурелу Стейну», — пишет Л. Рашоньи [12, с. 11].
В конце 90-х годов внимание Стейна было приковано к этой пустыне, где сыпучие пески поглощают воду ледников, которые сползают с высоты 7000 м, с гор Тянь-Шаня на севере, с хребтов Куньлуня на юге. Однако прежде чем затеряться в песках, реки дарят жизнь: в их долинах много тысяч лет тому назад возникли города-оазисы. Эти города были стоянками на караванных путях, ведущих из Китая. Когда-то они представляли арену древних переселений народов, их пытались захватить древние китайские правители. Но все это ещё предстояло установить. Лишь немногочисленные находки древних рукописей [12, с. 12] да отрывочные сведения о развалинах старых городов на территории Хотана были известны тогда науке.
В другой же части Восточного Туркестана, в Турфане, русская экспедиция Д.Н. [Д.А.] Клеменца в 1898 г. открыла замечательные памятники древней культуры. Именно в это время А. Стейн впервые стал говорить о необходимости отправки в бассейн Тарима, и в особенности в провинцию Хотан, экспедиции для проведения систематических исследований. Полагаясь только на себя, Стейн принял все заботы об экспедиции.
Из Кашмира через Гилгит, Хунзу и памирские перевалы он достиг Кашгара, оттуда двинулся в Хотан и, пройдя вдоль южной границы пустыни Такла-Макан, затем вновь пересёк высочайшие горы Азии и возвратился в Индию. Были составлены прекрасные карты огромных районов Внутренней Азии, не картографированных до того времени, — Стейн был первоклассным топографом. Только работа, проделанная в области картографии, не говоря уже о результатах археологических исследований, могла бы выдвинуть экспедицию Стейна в число выдающихся.
Стейн также оказался весьма эрудированным специалистом в области исторической географии. Ему удалось идентифицировать многие места, лежащие на пути экспедиции, с пунктами, описанными китайским паломником VII в. Сюань-цзаном.
По дороге от оазиса к оазису крепнут сомнения Стейна относительно происхождения рукописей и оттисков с «неизвестной письменностью», которые согласно существовавшему в то время мнению происходили из каких-то затерянных развалин, расположенных севернее караванного пути. В Хотане путешественнику удалось разоблачить фальсификаторов и положить конец их фальсификациям [9, с. 161].
В то же время Стейн взялся за решение важной географической задачи: за время пятинедельного путешествия он произвёл картографирование неизвестного района Куньлуня, к югу от Хотана.
Затем он предпринял путешествие в пустыню, сделав при этом архео-
(191/192)
логические открытия в развалинах городов Дандан-Уйлык, Равак, Ния и Эндере. Найденные им разнообразные предметы, прекрасно сохранившиеся благодаря чрезвычайно сухому климату, представляют собой богатые реликвии местной, индийской, китайской и эллинистической культур, которые встречались и смешивались там почти в течение тысячелетия. Во многих местах были обнаружены остатки стен небольших буддийских храмов с настенными росписями, изображающими Будду, бодхисаттв, различные буддийские сюжеты. Сохранились росписи, в которых нашли отражение местные легенды. В районе Нии Стейн обнаружил около двухсот деревянных табличек с надписями, сделанными письменностью кхароштхи, а также множество памятников китайской и других письменностей. Подобные находки были обнаружены в развалинах Эндере, Мирана, Лоуланя, в дельте Курук-дарьи. Все эти памятники были чрезвычайно древними: указанные города были покинуты уже в IV-V вв. Стейн был уверен, что в этом районе ещё остались не выявленные им развалины.
Многочисленные документы, обнаруженные Стейном, были ценны не только в лингвистическом, но и в историческом отношении, поскольку проливали свет на политическую, военную и экономическую организацию того времени. [3]
После того как были открыты крепость и часовня в Эндере и найдены санскритские и тибетские документы, Стейн повернул обратно на запад и, двигаясь вдоль р. Керии, углубился в пустыню вплоть до развалин Карадонга и ступ в Раваке. Одна из ступ в Раваке была украшена огромными барельефами, выполненными под влиянием гандхарского искусства и относящимися к IV-V вв. Через Хотан и Кашгар Стейн продолжил свой путь пешком и на лошади до русской границы. Проехав через город Ош (ныне в КиргССР), он в Андижане (ныне в УзССР) погрузил на железную дорогу 12 больших ящиков с находками, предназначавшимися для Британского музея.
2 июля 1901 г. Стейн прибыл в Лондон, где сделал доклад на заседании Королевского географического общества, в котором представил отчёт о своем путешествии, и в первую очередь о результатах, полученных в области географии. В том же году Стейн сделал доклад о своём путешествии на Международном конгрессе востоковедов, состоявшемся в Гамбурге. Конгресс принял решение, в котором была выражена благодарность всем лицам, а также индийскому правительству, оказавшим Стейну поддержку в организации столь успешной экспедиции [12, с. 14]. Конгресс призвал официальные органы сделать всё возможное в интересах выполнения работы Стейна и в будущем.
Подробное описание путешествия было опубликовано в 1903 г. Этот труд, изданный в виде большого, хорошо иллюстрированного тома, носил название «Погребённые в песках руины Хотана» [17]. В нём содержался увлекательный рассказ о самом путешествии, о людях, с которыми Стейн встречался, о природе этой малоизвестной страны, об археологических памятниках. Книга была адресована самому широкому кругу читателей.
Стейн продолжал кропотливую работу по осмыслению сделанных им наблюдений, сопоставлению их с данными письменных источников, анализу археологических находок и произведений искусства. К обработке материалов он привлёк большой коллектив специалистов — тибетологов, китаистов, искусствоведов, нумизматов и др. Потребовался не один год напряжённых исследований, пока наконец в 1907 г. появился двухтомный научный отчёт об этой экспедиции — «Древний Хотан» [19]. Первый том, содержащий 621 с. текста, 72 иллюстрации и индекс, был написан в значительной своей части самим А. Стейном. Каталожное описание находок было составлено Ф.X. Эндрусом, искусствоведом и археологом, близким другом А. Стейна. Частично материал (преимущественно письменные документы)
(192/193)
был разработан и опубликован в виде приложений к книге такими крупнейшими специалистами, как Л.Д. Барнетт, С.У. Бушел, Э. Шаванн, Ф.В. Томас, А.X. Франке, Д.С. Марголиус, Э. Рапсон и др. Второй том содержал таблицы — 119 таблиц (в том числе цветные), 24 плана. Это было образцовое издание, свидетельствующее о том, что А. Стейн достиг научной зрелости. Вместе с тем здесь проявилось умение А. Стейна собрать для обработки экспедиционных материалов целый коллектив учёных — специалистов в разных областях. В результате наука впервые получила основанное на разнообразных письменных (в том числе эпиграфических) источниках, археологических и нумизматических материалах комплексное исследование истории и культуры Хотана — одной из важнейших областей Восточного Туркестана.
Несмотря на успех первого путешествия и даже на то, что оно (и на это не надо закрывать глаза) имело большую ценность и с точки зрения военно-географической разведки, Стейну пришлось выдержать нелегкую борьбу, прежде чем он смог отправиться во вторую экспедицию.
В 1904 г. Стейн принимает британское подданство и переходит на работу в Археологический департамент Северо-западной пограничной области и Белуджистана [12, с. 14], где он был загружен административной работой.
Начало новой экспедиции всё оттягивалось. А. Стейн очень переживал это, тем более что в изучение Восточного Туркестана включились новые группы учёных из разных стран. Так, с 1902 г. ежегодно стали функционировать немецкие экспедиции А. Грюнведеля (позже в них включился А. Лекок). В 1902-1904 гг. работает японская экспедиция К. Отани, в 1906-1908 гг. — французская П. Пельо. Замечательные успехи А. Стейна в Хотане явились толчком, ускорившим организацию этих экспедиций.
С большим огорчением писал об этом Стейн в 1906 г. своему старому лондонскому другу Дуке: «Ценой долгой борьбы удалось вырвать у государственных органов средства и разрешение для продолжения моих китайско-туркестанских исследований. Однако власти сочли необходимым задержать моё отправление, поставив такие условия, выполнение которых было связано с риском для здоровья и заняло целый год. Вследствие этой задержки мне теперь необходимо бороться со многими немецкими и французскими конкурентами в той области, изучение которой я считал первоочередной задачей в течение ряда лет» [12, с. 15].
Зная энергию и активность Стейна, нельзя даже предположить, чтобы годы ожиданий оставались для него бесплодными. А. Стейн вписал своё имя в историю археологии Индии. Он занимался изучением археологических памятников и исторической географией северо-западных провинций Индии.
18 апреля 1906 г. Стейн отправился в свою вторую центральноазиатскую экспедицию. Расходы на неё взяли на себя англо-индийское правительство и Британский музей [12, с. 15]. Экспедиция продолжалась около двух с половиной лет (1906-1908 гг.). Её путь пролегал сначала по долинам рек Сват и Панджкора, затем она следовала по дороге, которой когда-то шёл Александр Македонский, потом — через перевал Даркот, расположенный на высоте 4620 м. Идя через Памир, Стейн стремился использовать дорогу, по которой в 747 г. китайское войско вторглось в Индию, в Гилгит [26]. Далее экспедиция направилась через плоскогорье Чичеклик и затем по следам Сюань-цзана в направлении Кашгара. Пока летний зной препятствовал проведению исследований в пустыне, Стейн вместе с индийским картографом Рай Сингхом занимался картографированием ледникового участка Куньлуня, расположенного южнее Кашгара. А в сентябре Стейн приступил к поискам развалин в пустыне. В Хадалыкских развалинах были обнаружены фрагменты лепных украшений, фрески, памятники с надписями на китайском, хотанском и тибетском языках и монеты. В результате новых раскопок в Нии были получены предметы домашнего обихода, текстильные материалы, документы, написанные по-китайски и письменностью кхароштхи. В одном из помещений был обнаружен небольшой архив с документами. Изображения на печатях в большинстве случаев свидетельствовали
(193/194)
о влиянии эллинистических гемм. Открытия Стейна во многом способствовали выявлению влияния гандхарского искусства, в формировании которого большую роль сыграло бактрийское искусство.
В середине декабря Стейн пересёк пустыню Лобнор и вышел к развалинам Лоуланя, которые в 1900 г. обследовал Свен Гедин, а ещё раньше — Пржевальский. Работа продолжалась при ледяном ветре и низкой температуре. В процессе работ удалось восстановить план многих построек; были найдены серии документов, выполненных на шёлке, папирусе и деревянных дощечках. Документы свидетельствовали о былом значении Лоуланя. Когда иссякли запасы льда, который брали вместо питьевой воды, экспедиции пришлось совершить семидневный поход обратно в Чарклык; оттуда они направилась к руинам Мирана. Здесь в IX-X вв. находился тибетский гарнизон. К этому времени и относятся найденные здесь многочисленные тибетские документы. Кроме того, были обнаружены тюркские рунические памятники письменности ещё более раннего времени. Среди развалин храмов и ступ Стейну удалось обнаружить древнейшую в Восточном Туркестане настенную живопись [12, с. 16]. Живопись Мирана — это А. Стейн понял сразу — хронологически предшествует другим памятникам живописи Восточного Туркестана. Она обнаруживает и сюжетно и стилистически следы глубокого влияния эллинистического и римского искусства. На одной из фресок была обнаружена подпись «художник Тита», имя этого художника — явно римское. Последующие открытия, в том числе и на территории Средней Азии (Фаяз-тепе), сделанные уже после смерти А. Стейна, показали, что памятники искусства, обнаруженные в Миране, следует датировать III-IV вв. н.э. и что пути распространения этого искусства пролегали через Бактрию.
Далее Стейн направился на восток по следам Сюань-цзана и Марко Поло. После десятидневного перехода Стейн увидел остатки китайских пограничных постов (древние стены и сторожевые башни), неизвестное до того времени продолжение Великой китайской стены, которая протянулась почти на 240 км. Эти пограничные посты защищали военные и торговые дороги, связывающие Китай с Западом, от нападения с севера. В развалинах башен и казарм было найдено около 2000 китайских документов, относящихся в основном к середине II в. Наряду с этими документами были обнаружены также раннесогдийские письма и документы на брахми, связанные с торговлей. Фундаментальное значение имело открытие согдийских документов. Конечно, о том, что согдийцы жили за пределами Согда, в том числе в Центральной Азии, было известно и раньше. Но теперь были обнаружены реальные следы их жизни и деятельности. Впоследствии немецкий учёный X. Рейхельт расшифровал часть этих документов. Среди них оказались письма согдийцев в Самарканд, где остались жить их родственники.
В мае 1907 г. Стейн изучает пещерные храмы Дуньхуана, объединённые под общим названием «Пещеры Тысячи будд» [12, с. 17]. Здесь были обнаружены важные документы и настенная живопись, истоки которой находились в Индии и которая подверглась сильному центральноазиатскому, а затем танскому влиянию. Древнейшие пещеры относились к IV-V вв., очень много пещер — к IX-X вв. Несмотря на заброшенность и разрушение, Дуньхуан постоянно на протяжении веков посещался паломниками. Стейну стало известно, что недавно в процессе реставрационных работ в одном из пещерных храмов было найдено большое количество рукописей на китайском языке, а также на неизвестных или малоизвестных языках: хотано-сакском, согдийском и тохарском. Благодаря стараниям Стейна это ценнейшее собрание обогатило Британский музей.
Большую радость испытал исследователь, обнаружив картины, нарисованные на шёлке, полотне, папирусе, которые представляли собой художественные произведения танского времени: изображения Будды, бодхисаттв, буддийского рая и др. Каждая из более чем 400 картин является предметом монастырского обихода. Некоторые картины датированы, на некоторых сохранилось имя принесшего их в дар. С репродукциями многих из
(194/195)
них можно ознакомиться в книгах А. Стейна «Serindia» [24] и «The Thousand Buddhas» [25].
После напряженной работы в Дуньхуане Аурел Стейн вновь выезжает на лето в горы и картографирует отдельные участки Наньшаня. В сентябре он повёл свой небольшой караван многосоткилометровой дорогой через пустыню — по древнему пути Сюань-цзана [23, с. 256-277] до Карашара, где остановился, чтобы исследовать находящиеся в его окрестностях буддийские храмы. У города Куча он повернул на юг, пересёк пустыню, дойдя до реки Керия, и посетил руины Хотана, Дандан-Уйлыка и Домоко. Затем экспедиция вновь пересекла пустыню и после картографирования горного района, расположенного в южном Тянь-Шане, возвратилась в Хотан, где Стейн занялся инвентаризацией находок. В обратный путь А. Стейн отправляется в 1908 г. Он проводит разведки и картографирование ледников в истоках рек Каракаш и Керия. Во время этого путешествия Стейн обнаружил следы древнего караванного пути, связывающего Хотан с Ладаком, и направился по нему. Пересекая один из ледников, Стейн отморозил пальцы правой ноги. С большим трудом прибыл он в Лех — конечный пункт пути протяжённостью 16 000 км. Здесь ему ампутировали пальцы ноги [12, с. 18]. В конце января 1909 г. он возвращается в Англию.
В своих отчётах Стейн не упоминает о трудностях и опасностях. Его целью было умножение знаний в тех областях, которые он исследовал, а не привлечение внимания к своей личности. «Он не написал ни одной книги о приключениях и опасностях, хотя видел их множество. Даже в своих письмах он умалчивает о трудностях. Один из немногих случаев, о котором он упоминает, относится к августу 1914 г. Он пишет: „Я достиг восточных истоков реки Каншу, когда глупая случайность вывела меня из строя на некоторое время”. Оказалось, что конь Стейна, переходя через реку, встал на дыбы и опрокинулся навзничь вместе с всадником. Хотя переломов не было, бедренные кости были сильно ушиблены, и он вынужден был пролежать две недели» [4, с. 72].
Благодаря своим поразительным открытиям и трудам Стейн обратил на себя внимание всего учёного мира. Индийское правительство предоставило ему отпуск на два с половиной года для обработки результатов второй экспедиции. На мартовском заседании Королевского географического общества Стейн сделал отчётный доклад [20, с. 241-271]. На майском заседании А. Стейну была вручена золотая медаль учредителей Общества, высшая награда географов, что поставило его имя рядом с именами Ливингстона, Стенли, Нансена и Скотта [12, с. 19].
В 1904 г. Оксфордский, а в 1910 г. и Кембриджский университеты присудили А. Стейну почётную степень доктора. Многие географические общества — парижское, антверпенское, римское, будапештское, венское — избрали его своим членом. В 1912 г. английский король посвятил Стейна в рыцари, ему был присвоен титул сэра. В период с 1910 по 1930 г. Стейн получил ещё много других медалей.
Описание этого путешествия в популярной форме заняло два объёмистых тома — «Ruins of Desert Cathay» [21].
Одному из важнейших объектов, исследованных во время второй экспедиции, — дуньхуанским Пещерам Тысячи будд, собственно заключённым в них памятникам искусства, А. Стейн посвятил специальный труд «Тысяча будд» [25], который представляет собой публикацию коллекции древней буддийской живописи, обнаруженной во время второй экспедиции А. Стейна в Центральную Азию в Пещерах Тысячи будд около Дуньхуана. Подробное описание обстоятельств находки изложено в книге «Ruins of Desert Cathay» [21], а ещё более полно — в «Serindia» [24].
В предисловии к работе «Тысяча будд» А. Стейн пишет, что его цель — дать иконографическую информацию к каждой таблице иллюстраций, чтобы не специалист в этой области мог понять идею и отдельные детали. Кроме того приводятся данные о сохранности живописи, характере мастерства художников, цвете и т.п. [25, с. IX].
(195/196)
Работа посвящена М. Рафаэлю Петруччи, известному специалисту по искусству Дальнего Востока, синологу, который изучил дуньхуанскую живопись и надписи, составил приложение к «Serindia», помог отобрать картины для данной книги, а также опубликовал отдельную работу по живописи Дуньхуана.
Вступление ко второму тому этой книги написано Лоренсом Бинью, который выполнил огромную техническую работу. Во вступлении Бинью пишет об истории изучения памятников искусства в Пещерах Тысячи будд. Вывезенные А. Стейном произведения искусства были поделены между индийским правительством и Британским музеем. Среди них — произведения вотивной живописи различного размера (в основном на шёлке), большое число небольших знамён, два образца вышивки, контурные рисунки и гравюры на дереве.
Второй том содержит также 33 таблицы иллюстраций.
Третий том книги «Тысяча будд» содержит только таблицы иллюстраций (15 таблиц) (XXXIV-XLVIII).
В конце 1911 г. Стейн уже вновь в Индии, где он занимает должность генерального инспектора, шефа Археологической инспекции пограничных районов. Именно в это время Стейн работает над книгой «Serindia» [24]. Первые три тома её (1580 страниц текста, 59 планов) — это монументальный труд, который включает детальнейший отчёт о ходе экспедиции, большие исторические и историко-географические очерки о нескольких областях Центральной Азии и детальное описание археологических комплексов и отдельных памятников. Описания находок, включённые в основной текст, но набранные другим шрифтом, были составлены Ф.X. Эндрусом и Ф.М. Лоримером. Письменные и некоторые другие категории памятников были опубликованы в приложениях, авторами которых являлись такие специалисты, как Д. Аллан, Л.Д. Барнетт, Э. Шаванн, Р. Петруччи, А.Ф. Хёрнле, И.А. Джойс, Ф.В. Томас и др. Четвёртый том книги содержит иллюстрации (179 таблиц), пятый — карты.
Одновременно Стейн занимается подготовкой третьей экспедиции. Расходы, связанные с третьей экспедицией, были покрыты индийским государственным секретариатом с тем условием, что все археологические находки будут помещены в музей этнографии, искусства и археологии Индии, который строился в то время в Дели.
В июле 1913 г. Стейн отправился в самую длительную экспедицию в Центральную Азию (1913-1916 гг.). С караваном экспедиция пересекла перевал Дарел в горах Гиндукуша. Средневековые паломники пользовались этой дорогой и описали её, однако европейцы практически ещё не бывали здесь. Пройдя через Тагдумбаш-Памир и следуя вдоль южного края пустыни Такла-Макан, караван продвигался к оз. Лобнор, потом направился к Наньшаньскому хребту, затем на север к Хара-Хото, далее через труднодоступные перевалы в Джунгарию, затем в Турфан, Безеклик, а оттуда в Кашгар. Далее экспедиция продолжала свой путь у подножия гор Тянь-Шаня, затем повернула на юг, пройдя через пустыню, добралась до Хотанского оазиса. И вновь караван отважного исследователя был нагружен сокровищами, найденными в Домоко, Нии, Миране. Была обнаружена неизвестная до того времени крепость в Лоулане, в северо-восточной части её было найдено древнее кладбище. Обнаруженные здесь текстильные материалы говорят о существовании в те времена торговли с греко-римским Западом. Шерстяные ковры, частично доставленные сюда с Ближнего Востока, несомненно, свидетельствуют об эллинистическом влиянии.
В конце марта лагерь Стейна находился в Дуньхуане, в мае — в Хара-Хото. Стейн установил, что где-то неподалеку должен быть город Энзина, упоминавшийся Марко Поло. В этом районе в 1908 г. побывала экспедиция, возглавляемая русским путешественником П.К. Козловым, которая обнаружила важные буддийские тексты и картины [2, с. 10]. Систематический осмотр руин и древних развалин позволил Стейну получить много предметов с надписями на тибетском, тангутском, китайском и уйгурском языках.
(196/197)
Когда наступила июньская жара, Стейн перенёс свои исследования, теперь уже географического характера, из пустыни в снежные районы Наньшаня.
В сентябре Стейн отправляется в 800-километровое путешествие через пустынные горные цепи Бэй-Шаня к северовосточному подножию Тянь- Шаня и затем через Баркуль и Гучэн в оазис Турфан. В течение зимы Стейн картографировал районы Турфана, наиболее низкие участки которого расположены на 294 м ниже уровня моря [28, с. 236-246]. Однако основной целью путешествия было вторичное исследование многочисленных, занимающих огромные территории развалин, которые до этого уже исследовались русскими, немецкими и японской экспедициями. Результаты подтвердили правильность такого решения: были найдены рукописи, предметы искусства, а в Муртуке, в пещерных буддийских храмах, изучались фрески. Экспедиция А. Грюнведеля, побывавшая в Муртуке, сняла фрески пещерного храма довольно небрежно. Стейн решил спасти оставшееся [9, с. 377]. Он снял фрески со стен и тщательно их упаковал. Изучались также могильники. В могильных камерах благодаря чрезвычайно сухому климату сохранилось так много предметов, что по ним можно было воспроизвести повседневную жизнь населения Турфанского оазиса в VI-VII вв. и торговые отношения с Западом и Востоком.
Далее из Турфана Стейн направился вдоль отрогов Тянь-Шаня на запад, в Кашгарию, оттуда через Алай в Самарканд, затем на юг, в иранский Систан. Там, занимаясь археологическим исследованиями уже третью зиму, Стейн обнаружил среди больших развалин древнего дворца Кух-и Ходжа самые древние в Иране памятники настенной живописи, на которых изображены, по определению А. Стейна, легендарные герои Рустамиады. Он относил их к парфянскому периоду. Были найдены картины парфянского происхождения и картины, выполненные в эллинистическом стиле. Следуя от оз. Хамун по р. Гильменд, экспедиция обнаружила цепь сторожевых постов. Вероятнее всего, эти пограничные сооружения — парфянского происхождения. В марте 1916 г. Стейн возвратился в Кашмир и позаботился о награждении коллег, входящих в состав экспедиции, за их добросовестную работу.
В июне 1916 г. Стейн, находясь в Лондоне, сделал отчётный доклад о своем путешествии на заседании Королевского географического общества [22, с. 117-130]. Оценка значения культурно-исторического материала, доставленного экспедициями Стейна (несколько сотен ящиков), в то время ещё не представлялась возможной. Как заявил в 1919 г. крупнейший востоковед Винцент А. Смит, «материал настолько велик, что можно сказать: работа с ним никогда не будет закончена... Десятки специалистов на протяжении многих поколений не смогут исчерпать этот предмет» [12, с. 22].
Прежде чем полностью посвятить себя изучению материалов третьей экспедиции, Стейну необходимо было заняться изданием «Serindia», связанной со второй экспедицией. Он посвятил это произведение памяти умершего в 1918 г. знаменитого синолога Э. Шаванна, своего коллеги, который в течение длительного времени участвовал в обработке добытых его экспедициями материалов.
Следующие несколько лет, до 1926 г., прошли в основном в подготовке подробных отчётов о второй и третьей экспедициях. Стейн занимался также изданием своих многочисленных работ и подбором сотрудников для издания [9, с. 394].
Материалы третьей экспедиции были опубликованы в 1928 г. в книге «Innermost Asia» [27] и составили четыре огромных тома. В двух первых — текст (1159 страниц и индекс). Основная часть текста, как и прежде, принадлежала перу самого А. Стейна, инвентарные описания находок были выполнены Ф.X. Эндрусом и Ф.М. Лоримером. Приложения, в которых публиковались и разрабатывались отдельные виды источников, были написаны Д. Алланом, Э. Бенвенистом, А.X. Франке, С. Коновом, А. Лекоком, В. Лентцем, С. Леви, Г. Масперо, Ф.В. Томасом и др. Третий том — это иллюстрации (87 таблиц и 59 планов), четвёртый — карты (51 карта).
(197/198)
Этот труд А. Стейна — один из самых капитальных. Написанный по тому же плану, что и отчёты о его предыдущих экспедициях, он поражает огромным количеством опубликованного в нём материала.
А. Стейна приглашают для чтения лекций в Соединённые Штаты Америки. В лекциях, которые учёный прочёл в Бостонском Lowell Institute, он дал общее представление о всех трёх путешествиях во Внутреннюю Азию. Спустя несколько лет эти лекции были изданы отдельной книгой под названием «On Ancient Central-Asian Tracks» [29] (второе издание: University Chicago Press, 1964).
A. Стейн, казалось бы, мог считать свой долг перед наукой выполненным — проделанная им работа по изучению Центральной Азии была воистину титанической. Но именно он, как никто другой, понимал, сколько «белых пятен» ещё осталось на археологической карте Центральной Азии и как много предстоит сделать. Несмотря на преклонный возраст, он решил организовать ещё одну — четвёртую экспедицию в Центральную Азию. В 1930 г. учёный отправляется в Китай. Во время посещения Нанкина Стейн получил от китайского правительства разрешение на экспедицию во Внутреннюю Азию, вплоть до Внутренней Монголии. В августе шестидесятивосьмилетний исследователь отправился в путь через Каракорум и горные хребты Памира. Однако китайское правительство, сначала давшее согласие, в процессе экспедиции стало чинить препятствия, вызванные, по словам самого Стейна, «националистической подозрительностью» (или ревностью — «nationalist jealousy») [9, с. 473]. В результате Стейн смог осмотреть лишь территорию от Хотана до Черчена, откуда, обогнув пустыню Такла-Макан, вернулся в Индию [11, с. 83].
В научной деятельности А. Стейна можно выделить три органически связанных периода. Центральной проблемой первого периода является археология и историческая география Северной Индии, второго — культурные связи и пути, соединяющие Индию и Китай, история и археология Центральной Азии, третьего — древние связи Индии и Передней Азии (в особенности Месопотамии). Работы Стейна третьего периода выходят за рамки нашей статьи.
Осенью 1943 г., получив разрешение начать работы в Афганистане, Стейн прибыл в Кабул [9, с. 542]. Он всегда и везде стремился посетить музеи. Посещение Кабульского музея в разгар зимы оказалось для него роковым. Здесь он простудился и незадолго до своего 82-летия, 26 октября 1943 г. скончался в Кабуле в зените славы и в полном расцвете творческих сил. Смерть оборвала его неистощимые планы. В своём прощальном письме, он писал: «Я прожил прекрасную жизнь, и то, что она завершилась именно в Афганистане, посетить который я мечтал на протяжении шестидесяти лет, — большая удача» [30, с. 6].
Друг Стейна Ф.X. Эндрус писал об этом печальном событии: «Я был потрясён, когда утром 28 октября, открыв ,,Times”, увидел портрет в той колонке, которая регистрировала смерть многих великих людей. Казалось невероятным, что неукротимый Стейн, Стейн, полный сил и энергии, мой близкий друг на протяжении более 50 лет, мог уйти» [4, с. 74]. Его похоронили на заброшенном кладбище для иностранцев, и надпись увековечивает его имя. Как пишет другой его друг, известный итальянский востоковед Д. Туччи, «мрачная могила является свидетельницей безразличия» тех, кому пришлось с ним работать и кому Стейн помогал. «Хотелось бы, чтобы могила этого действительно великого человека выглядела подобающим образом и вызывала воспоминания о нем, о его качествах и о том примере, который он собой являл» [31, с. 11-12]. С уходом Аурела Стейна мир потерял действительно выдающегося человека. «Однако больше всех, видимо, будут скорбеть о нём трудолюбивые, смелые и преданные индийские исследователи, которые были его единственными помощниками в большинстве экспедиций» [11, с. 86].
Труды Стейна остаются доказательством его поразительного мужества и невероятной трудоспособности. Он обладал обширнейшими знаниями,
(198/199)
хорошо знал источники, владел многими восточными языками — как живыми, так и мёртвыми.
В то же время Стейн был наделён неукротимой энергией, он презирал опасности и обладал неиссякаемой потребностью в новых открытиях и непредвиденных приключениях.
Результаты его экспедиций в Центральную Азию открыли для науки новые горизонты. Обнаруженные им документы на китайском, тохарском, иранских, тюркском и других языках, в настоящее время находящиеся во многих музеях мира, привели к созданию новых областей науки.
Стейн оставил после себя огромное научное наследство. Помимо археологии велик его вклад в историческую и физическую географию. Он открыл множество памятников искусства и памятников письменности. Он успешно занимался сбором лингвистических и антропометрических данных, которые были опубликованы соответствующими специалистами. На наш взгляд, наиболее полно, точно и объективно результаты работ А. Стейна и его вклад в изучение прошлого Центральной Азии осветил выдающийся советский историк и археолог А.Н. Бернштам. По его словам, А. Стейн «...наиболее разносторонний исследователь Восточного Туркестана. Достоинство работ А. Стейна заключается не только в широком территориальном охвате его экспедициями оазисов Туркестана, но и в установлении историко-культурных связей Синьцзяна с Китаем, Индией и Афганистаном. Широкий и разнообразный интерес А. Стейна к историко-культурным проблемам Туркестана чётко выражен разнообразными исследовательскими сюжетами в его фундаментальных трудах — отчётах. Здесь и вопросы истории, исторической географии, истории культуры, искусства и религии, нумизматики, языка, и общие вопросы филологии, и, наконец, постановка ряда специальных вопросов археологии. Археологический диапазон исследований А. Стейна — от неолита Лобнора... до этнографических зарисовок современного населения Сарыкола и Алтая.
Большой и высококвалифицированный по своему составу коллектив, участвовавший в обработке материалов А. Стейна, обеспечил установление ряда решающих моментов в истории Восточного Туркестана... Этот коллектив и обеспечил, если не всегда решение, то часто постановку важнейших историко-культурных проблем, прежде всего в силу личных исторических интересов руководителя экспедиции А. Стейна... А. Стейн завоевал несомненное первенство в накоплении разнообразного материала, обогатившего Британский музей и музеи Индии. Однако в его исторических концепциях выявляется несколько одностороннее преувеличение роли Индии и её культуры в культуре Туркестана. Не получили и должной археологической классификации многочисленные памятники материальной культуры, которым он посвятил гораздо больше внимания, чем все остальные исследователи» [1, с. 53-54].
К сказанному А.Н. Бернштамом можно было бы добавить и другие критические замечания, например, по методике проведения археологических работ. [4] Но они ни в малейшей степени не умаляют того человеческого и научного подвига, который совершил А. Стейн своими исследованиями Восточного Туркестана.
[ Литература ] ^
2. Козлов П.К. Монголия, Амдо и мёртвый город Хара-Хото. М., 1947.
3. Скачков П.Е. Очерки истории русского китаеведения. М., 1977.
4. Andrews F.Н. Sir Aurel Stein: The Man. — «Indian Art and Letters». New Series. Vol. 18. 1944, №2.
5. Воrоs Н.V. Stein Aurél Ifjúsaga. Hirschler Ignác És Stein. Ernö Levelezése Stein Aurelról. 1866-1891. Budapest, 1970.
6. Dabbs J.A. History of the Discovery and Exploration of Chinese Turkestan. The Hague, 1963 (The Central Asiatic Studies, III).
(199/200)
7. Gray B. Sir Aurel Stein. — «Nature». 1944, Febr.
8. Minorsky J. Introduction. — «A. Stein. On Ancient Central-Asian Tracks». N.Y., 1964.
9. Mirsky J. Sir Aurel Stein. Archaeological Explorer. Chicago and London, 1977.
10. Oldham C.E.A.W. Sir Aurel Stein, 1862-1943. — «Proceedings of the British Academy». Vol. 29. L., 1943.
11. Oldham C.E.A.W. Obituary Notices. Sir Aurel Stein. — «Journal of the Royal Asiatic Society». 1944, April.
12. Rásonyi L. Stein Aurél és hagyatéka. Budapest, 1960.
13. Stein A. Zoroastrian Deities on Indo-Scythian Coins. L., 1887. (Reprinted from the Oriental and Babylonian Record, 1887).
14. Stein A. Eine Ferienreise nach Srinagar (Kashmir). München, 1889.
15. Stein A. Kalhana’s Rajatarangini or a Chronicle of the Kings of Kashmir. Ed. by M.A. Stein. Vol. 1. Sanscrit Text with Critical Notes. Bombay, 1892.
16. Stein A. Kalhana’s Rajatarangini, a Chronicle of the Kings of Kashmir. Transl. with an Introduction, Commentary and Appendices by M.A. Stein. Vol. 1-2. Westminster, 1900.
17. Stein A. Sand-buried Ruins of Khotan. Personal Narrative of a Journey of Archaeological and Geographical Exploration in Chinese Turkestan. L., 1903.
18. Stein A. White Huns ana Kindred Tribes in the History of the Indian North-West Frontier. — «Indian Antiquary». Vol. 35. P. 428. Bombay, 1905.
19. Stein A. Ancient Khotan. Detailed Report of Archaeological Explorations in Chinese Turkestan. Vol. 1-2. Ox., 1907.
20. Stein A. Exploration in Central Asia, 1906-1908. — «The Geographical Journal». №34, 1909.
21. Stein A. Ruins of Desert Cathay. Personal Narrative of Explorations in Central Asia and Westernmost China. Vol. 1-2. L., 1912.
22. Stein A. A Third Journey of Exploration in Central Asia 1913-16. — «The Geographical Journal». №48, 1918.
23. Stein A. The Desert Crossing of Hsüan-Tsang, 630 A.D. — «The Geographical Journal», 1919.
24. Stein A. Serindia. Detailed Report of Explorations in Central Asia and Westernmost China. Vol. 1-5. Ox., 1921.
25. Stein A. The Thousand Buddhas. Ancient Buddhist Paintings from the Cave-Temples of Tun-Huang. Vol. 1-3. L., 1921.
26. Stein A. A Chinese Expedition Across the Pamirs and Hindu-Kush, A.D. 747. — «The Geographical Journal». 1922, Febr.
27. Stein A. Innermost Asia. Detailed Report of Explorations in Central Asia, Kan-su and Eastern Iran. Vol. 1-4. Ox., 1928.
28. Stein A. Note on a Map of the Turfan Basin. — «The Geographical Journal». №82. 1933.
29. Stein A. On Ancient Central-Asian Tracks. L., 1933.
30. Sykes P.M. Sir Aurel Stein. — «Journal of the Royal Central Asian Society». Vol. 31. 1944.
31. Tucci G. Sir Aurel Stein. — «East and West». N.S. Vol. 23. 1973, №1-2.
[1] Обычно его имя приводят в примечаниях и даже в библиографиях в форме А. Stein, так как сам он предпочитал второе имя — см. [8, с. IX].
[2] В 1904 г. А. Стейн принял английское подданство.
[3] Подробный анализ документов на кхароштхи см. в статье М.И. Воробьёвой-Десятовской в настоящем сборнике.
[4] На это обращал внимание уже С.Ф. Ольденбург. (Об этом см. [3, с. 278].)
|