С.Г. Кляшторный
Версия древнетюркской генеалогической легенды у ал-Бируни.
Древнетюркские генеалогические легенды относятся к числу немногих фольклорно-этнографических реликтов, возводимых к эпохе формирования прототюркской этнической общности. Раньше других записаны две из них, повествующие о происхождении ашина — правящего рода Тюркского каганата (VI-VIII вв.). В середине VI в. обе легенды были кратко зафиксированы китайскими историографами со слов самих тюрков. Анализ показал, что обе они являются двумя вариантами одного и того же повествования. [1] Согласно основному сюжету, предки ашина были истреблены врагами. В живых остался только десятилетний мальчик, которому отсекли руки и ноги. Его спасает от смерти волчица, ставшая впоследствии женой юноши. В конце концов юноша гибнет от рук врагов, а волчица скрывается от преследователей в горной пещере севернее Турфанского оазиса (Восточный Тянь-Шань). Там она рожает десятерых сыновей, которые, повзрослев, берут в жёны девушек из Турфана и создают свои роды. Вождём нового племени становится самый ловкий из сыновей волчицы по имени Ашина. Его потомки вывели племя из пещеры и переселились на Алтай.
Культ пещеры предков существовал в государстве древних тюрков именно как культ каганского рода. [2] Существовало и особое почитание волка, выраженное в разнообразной, по преимуществу военной символике. [3] Пережитки культа волка неоднократно фиксировались у тюркоязычных народов, но преобладающие в них зоолатрические мотивы не позволяют непременно связывать их с генетическим мифом. [4]
Первым иконографическим подтверждением связи легендарной генеалогии тюркских каганов с праматерью-волчицей и прародителем-человеком стал недавно открытый древнейший исторический памятник тюрков — согдоязычная Бугутская стела (между 580-587 гг.), навершие которой изображает момент спасения волчицей мальчика с культями вместо рук и ног. [5] В самой надписи какие-либо вербальные отголоски легенды не сохранились.
Другая возможность перекрестной проверки китайской версии древнетюркской легенды содержится в сообщении ал-Бируни о тюр-
(158/159)
кском происхождении царской династии Кабула. Этническая принадлежность раннесредневековых династий Тохаристана, Каписы, Забулистана и соседних областей остается предметом дискуссии. Утверждение здесь верховного сюзеренитета западнотюркских каганов произошло при Тон ябгу-кагане (612? — 630), передавшем власть над вновь завоеванными землями своему сыну Тарду-шаду, ставка которого была в Кундузе. [6] Тем не менее, по мнению И. Маркварта, аргументированному сейчас Р. Гёблем, местные юечжийские (кушанские) и эфталитские (по терминологии Р. Гёбля, «хунно-иранские») династии сохранили власть в своих прежних владениях. [7] Вместе с тем произошли примечательные изменения в титулатуре этих владетелей и их приближённых: к VIII в. среди них появились тегины, эльтеберы, тарканы, шады, тудуны. Р. Гёбль, полемизируя с Р. Гиршманом, предположившим появление в Тохаристане и Каписе тюркских династий, полагает, что само по себе употребление тюркских титулов свидетельствует не о смене династий, а лишь об известной «дани моде», возникшей под влиянием верховных тюркских сюзеренов. [8] Однако вопрос не столь прост. Прежде всего очевидно изменение этнического состава местного населения — заметной его частью тюрки становятся не только в Тохаристане (там расселились преимущественно карлуки), но и в Забулистане. [9] Наследниками Тарду-шада стала династия ябгу Тохаристана из дома Ашина. [10] На протяжении по меньшей мере двух веков она сохраняла тюркские имена и титулы, присоединив к ним титулы прежних владетелей; так, ябгу Тохаристана Кутлуг (728 г.) именовался одновременно и «царём эфталитов». [11] В это же время царь Каписы именовался «тегин-шад», [12] что как будто указывает на его родственные связи с тюркской династией (титул «тегин» в тюркское время носили только лица, принадлежавшие к царскому роду). Каписа была самой южной областью каганата, которую Сюань-цзан, побывавший здесь в 630 и 644 гг., называет пограничной, отмечая при этом, что в зависимости от Каписы находились десять более мелких княжеств. [13] В их числе был, очевидно, и Кабул. [14] Именно Кабул и Забулистан названы Ибн Хордадбехом пограничными районами «большого» Тохаристана. [15]
Обратимся непосредственно к тексту ал-Бируни: «У индийцев были в Кабуле цари из тюрков, происходивших, как говорили, из Тибета. Первым из них пришёл Бархатакин. Он вошёл в пещеру в Кабуле, в которую нельзя было войти иначе как боком и ползком; там была вода, и он положил туда еду на несколько дней. Пещера эта известна до сих пор и называется Вар. Люди, ищущие в этом доброе знамение, посещают её и приносят оттуда, с большими трудностями, немного воды. Толпы крестьян работали у входа в пещеру... Через несколько дней после того, как Бархатакин вошёл в пещеру, вдруг выходит кто-то из неё, когда люди были в сборе и видели, что он как бы рождается из чрева матери. Он был в тюркской одежде, состоявшей из каба, высокой шапки, башмаков и
(159/160)
оружия. Народ воздал ему почести как чудесному существу, предназначенному на царство, и он воцарился над теми краями, с титулом Кабульского шаха. Царство оставалось за его сыновьями в течение поколений, число которых около шестидесяти». [16]
Краткий вариант той же легенды содержится в другом труде ал-Бируни, его «Минералогии»: «Жители Кабула в дни невежества (т.е. до принятия мусульманства. — С.К.) верили в то, что Барахмакин, первый из тюркских царей, был сотворён в некоей тамошней пещере, называемой сейчас Бугра, и вышел оттуда в [царской] шапке (калансува)». [17]
Корреляции между древнетюркским генеалогическим сказанием и легендой, приводимой ал-Бируни, достаточно очевидны. Однако только изложение ал-Бируни явно обнаруживает связь «пещерного» рождения с правом на царскую власть, не столь чётко выраженную в китайской записи легенды. Ж.-П. Ру связывает этот мотив с древним культом пещеры-матери, порождающей предка-зверя (небесного зверя). [18] Однако мотив зверя как будто отсутствует в тексте ал-Бируни. В этой связи привлекает внимание имя героя легенды —
«барахтакин», — достаточно ясно передающее тюркское Барах-тегин. Слово «барах/барак» имеет совершенно ясное значение в тюркских языках: «лохматая собака», «лохматый», «косматый» (Махмуд Кашгарский). [19] Альтернация «волк/собака» часто отмечается в генеалогических сказаниях тюркских и монгольских народов, [20] но в данном случае не исключено синонимическое обозначение волка («косматый»), поскольку табуированные имена предков обычны в тюркской ономастике. [21] Связь зверя-предка и «пещерного» рождения, ко времени ал-Бируни уже переосмысленная и антропоморфизованная, всё же проявляется в сказании достаточно отчётливо. Таким образом, в раннесредневековом Кабулистане сохранялись реминисценции древнетюркского каганского культа пещеры предков, неотделимого от генеалогического династийного (resp. родового) культа зверя-прародителя. Вместе с тем, сравнительно поздняя фиксация архаического центральноазиатского сказания у ал-Бируни яснее, чем более древние китайские записи, свидетельствует о социальной переориентации родо-племенной мифологии на заре становления классового общества, впитавшей в себя идею сакральной легитимизации царской власти (resp. власти военных вождей племени).
Примечания.
[2] P.Pelliot. Neuf notes sur des questions d’Asie Centrale. — TP. Vol. 26. 1929, c. 213-214.
[3] E. Esin. Tös and Moncuk. Notes on Turkish Plag-Pole Finials. — CAJ. Vol. 16. 1972, №1, с. 17-31.
(160/161)
[4] В.А. Гордлевский. Что такое «босый волк»? — ИАН, ОЛЯ. Т. 6. Вып. 4. 1947; Л.П. Потапов. Волк в старинных народных поверьях и приметах узбеков. — КСИЭ. Вып. 30. 1058, с. 135-142.
[5] S.G. Кljаštornyj, V.A.Livšic. The Sogdian Inscriptions of Bugut Revised. — АО. Т. 26. 1972. fasc. 1, с. 69-102.
[6] E.D. Chavannes. Documents sur les Tou-kiue (Turcs) occidentaux. St.-Pbg., 1903, c. 52, 130, 196.
[7] J. Marquart. Ērānšahr nach der Geographie des ps. Moses Xorenac‘i. Berlin, 1901, c. 291; R. Göbl. Dokumente zur Geschichte der iranischen Hunnen in Baktrien und Indien. Bd 2. Wiesbaden, 1967, c. 7-6, 256-258.
[8] R. Göbl. Dokumente zur Geschichte. Bd 2. c. 256-258.
[9] E.Chavannes. Documents, c. 160-161.
[10] Е. Chavannes. Notes additionnelles sur les Tou-kiue (Turcs) occidentaux. — TP. Vol. 5. 1904, c. 20.
[11] Там же, с. 49.
[12] Там же, с. 59.
[13] Е. Chavannes. Documents, c. 197.
[14] В.M. Массон, В.А. Ромодин. История Афганистана. Т. 1. М., 1964, с. 210-211.
[15] В.В. Бартольд. Тохаристан. — Сочинения. Т. 3. М., 1965, с. 515. Более подробно о Тохаристане в эту эпоху см.: Б.Г. Гафуров. Таджики. Древнейшая, древняя и средневековая история. М., 1972, с. 225-246. Специально о Кабуле см.: M.A.Stein. A Contribution to the History of the Śahis of Kabul. — “East and West”. New Series. Vol. 23. 1973, №1-2. c. 13-20.
[16] Абу Рейхан Бируни. Индия. — Избранные сочинения. Т. 2. Таш., 1963 (пер. А.Б. Халидова и Ю.Н. Завадовского), с. 359-360. Арабский текст см.: Alberuni’s India... Ed. in the Arabic Original by E. Sachau. L., 1887, c. 257.
[17] Абу-р-Райхан ал-Бируни. Собрание сведений для познания драгоценностей (Минералогия). Пер. А.М. Беленицкого. М., 1963, с. 27.
[18] J.-P. Roux. Faune et flore sacrées dans les sociétés altaiques. P., 1966, c. 284-287.
[19] Древнетюркский словарь. Л., 1969, с. 83; G. Сlauson. An Etymological Dictionary of Pre-Thirteenth-Century Turkish. Ox., 1972, c. 360.
[20] J.-P. Roux. Faune et flore, c. 329-335.
[21] Л.П. Потапов. Волк в старинных народных поверьях и приметах узбеков, с. 142.
|