С.Г. Кляшторный
Древнетюркские племенные союзы
и государства Великой Степи.
// С.Г. Кляшторный, Д.Г. Савинов. Степные империи Евразии.
СПб: Фарн. 1994. С. 8-91.
Болгары в евразийских степях.
Вопрос о первом появлении болгарских племён в степях Юго-Восточной Европы всё ещё остаётся предметом острых дискуссий. Столь же остро дискутируется вопрос об этническом и племенном составе ранних болгар (по терминологии современных болгарских учёных — праболгар).
В «Хронографе», составленном в 354 г. в Западной Римской империи и сохранившемся в рукописи V в. (предположительно, этот альманах, реконструированный Т. Моммзеном, восходит к сборнику римского писца Филокала), среди народов, обитавших на востоке и происходивших от библейского Сима, рядом со скифами и лазами, названы некие vulgares. Это имя обычно трактуется как несколько искажённая транскрипция названия болгар. Однако же источник прямо связывает названное племя с зихами, т.е. адыгскими этническими группами Западного Кавказа.
Достаточно уверенно фиксируется появление в Причерноморье болгар лишь после падения империи Аттилы. В 480 г. восточноримский император Зенон обратился к болгарам, уже жившим в Причерноморье, за помощью против остготов. По существу, это первая фиксация политической значимости болгарских племён в ареале византийских геополитических интересов, а вследствие этого, и в сфере внимания византийского дипломатического делопроизводства и византийской придворной историографии.
Довольно часто имя болгар или племён, входивших в болгарское племенное объединение (оногуры — оногундуры — хайландуры) упоминаются в армянской историографии, главным образом, в связи с набегами этих племён на Закавказье. Однако же, достоверность хронологии армянских историков сомнительна из-за нередких и несомненно установленных анахронизмов в их сочинениях, а также их позднейшей переработке. Сколько-нибудь достоверные сведения относятся к концу V в. Что касается первоначальной территории, занимавшейся болгарскими племенами, то указания источников слишком неопределённы, хотя во всех случаях речь идёт о Причерноморье. Если судить по сведениям «Армянской географии» Анания Ширакаци (конец VII в.), болгары обитали где-то в западном Предкавказье. Позднее именно этот регион с центром в Фанагории византийские историки назвали Великой Болгарией.
Хотя признание генетической связи болгар с тюркоязычными племенами преобладает в историографии, оно далеко не безоговорочно. Так, по мнению А.П. Новосельцева, «первоначально болгары представляли
(62/63)
собой тюркизированных (когда — неясно) угров и были одним из их племён, обитавших, скорее всего, где-то в северной части современного Казахстана и увлечённых на запад в период гуннского нашествия» (Новосельцев, 1980, с.72). Такая довольно распространённая точка зрения неверна прежде всего хронологически, т.к. болгары появились к западу от Волги только после краха гуннской державы. Она совершенно необоснована и этнографически, т.к. опирается только на очень сомнительные этимологические трактовки этнонимов болгарских племён.
Более убедительна иная концепция ранней этнической истории болгар, основанная как на комплексе сведений письменных источников, так и на достижениях современной тюркологии в области истории тюркских языков. Ключевая роль принадлежит здесь восточноримской (византийской) историографии, в особенности Приску Панийскому, историку, прославившемуся своим отчётом о миссии в ставку Аттилы. В его другом историческом труде, сохранившемся лишь во фрагментах, рассказывается (фрагмент 30), что около 463 г. откуда-то из глубин Азии в Причерноморье вторглись некие неизвестные дотоле племена. Приск приводит их названия огуры, сарагуры и оногуры.
Далее следует описание цепочки столкновений и войн, столь типичной для истории кочевников Евразии в самые разные эпохи. Подобные «цепные реакции» всегда заканчивались появлением в степях Юго-Восточной Европы, а иногда и много западнее, очередной волны степняков-завоевателей. По Приску, огуров прогнали с их земель жившие восточнее сабиры, а тех, в свою очередь, авары. Все они, в установленной последовательности, появились у границ Византии или её заморских фем. А началась вся эта подвижка на запад степных народов с того, что на тех напал некий неизвестный народ, живший на берегу Океана, т.е., по представлениям античного мира, на краю света. Этот неизвестный народ, живший в стране морских туманов, внезапно стал жертвой грифонов, пожирающих людей и должен был оставить свою страну.
Если исключить идущий от Геродота и очень популярный в античной и византийской традициях мотив грифонов, явно призванный объяснять необъяснимое, речь у Приска идёт о вполне исторических событиях. Все они подтверждаются позднейшими источниками — византийскими, армянскими, сирийскими. Но наибольший интерес представляют в этой связи, сообщения китайских историков о событиях, имевших место в V в. где-то очень далеко на западе, в степях возле Западного моря. До Китая донёсся лишь глухой отзвук этих событий.
В самом начале V в. в Центральной Азии, у северных границ китайского государства Тоба Вэй, сложилось могущественное кочевое государство жуаньжуаней. Испытывая постоянное военное давление Вэйского государства, каган жуаньжуаней Шэлунь обрушил мощные удары на своих соседей, живших к западу и северо-западу от жуаньжуаней. Этими соседями были племена гаоцзюй (уйгуров). Их китайское название переводится как «высокие телеги». Гаоцзюй-уйгуры
(63/64)
были лишь частью огромного племенного массива тюркоязычных степных племён, именовавшегося в китайских источниках иноязычным для китайцев словом теле. Слово это является транскрипцией китайскими иероглифами тюрко-монгольского термина тегрег «телега, тележник». Очевидно, оно попало к китайцам от тех соседей теле, которые сами не входили в эту степную конфедерацию, хотя и принадлежали к тюрко-монгольскому миру. Позднее, в VI-VII вв., когда появились письменные тексты на тюркском языке, создатели этих текстов впервые письменно зафиксировали самоназвание тех племён, которых китайцы называли не именем, а прозвищем теле. Этим самоназванием оказалось имя огуз, происходившее, согласно древнетюркским (древнеогузским) легендам, из имени героя-эпонима (героя-первопредка?) Огуз-кагана. Более архаичной формой имени огуз является слово огур. В такой форме оно существовало в особой группе древнетюркских языков, наследником которых является современный чувашский.
В IV-V вв. огромный пласт тюркоязычных огузских племен теле («тележников»), занимавших территорию от Центральной Монголии до Северного Казахстана, не обладал никакой политической общностью и был разделён на многочисленные группировки, зачастую враждовавшие друг с другом. Во всяком случае через триста лет, в надписи уйгурского Бегю-кагана (уйгуры были частью огурского племенного сообщества), автор, вспоминая эти древние для него времена, сетует: «Тот мой народ затевал многие междоусобные распри и ссоры» (Тесинская надпись, стк. 10 — Кляшторный, 1983, с. 88). Возникновение могущественного Жуаньжуаньского каганата и его неудержимая западная экспансия в начале V в. оказали решающее влияние на неустойчивый силовой баланс кочевого мира евразийских степей. Западная группировка огуров покинула казахско-джунгарские просторы и перешла Волгу; по представлению китайских историографов, несколько десятков племён теле ушли на запад от Западного моря.
Эти события случились в середине V в. Там, в волго-донских степях, в степных просторах Причерноморья, агонизировали остатки великой империи Аттилы. Новые пришельцы, огурские племена, оказались в политическом вакууме. Это очень быстро почувствовали за чертой старого римского лимеса, в пограничных фемах Византии. В 463 г. послы огуров, сарагуров и оногуров появились в Константинополе. А три года спустя, одержав победу над племенами гуннов-акациров и утвердившись в Приазовье, они, исполняя условия договора с Константинополем, совершили набег на принадлежавшее персам Закавказье.
В дальнейшем все три племени — огуры, сарагуры (cap огур «белые огуры»), оногуры (он огур «десять (племён) огуров») редко действовали совместно, вступая в разные политические коалиции. Именно в этот период из нескольких огурских группировок, при решающей роли оногурских племён, где-то в Приазовье или на Западном Кавказе возник племенной союз болгар. Само их название (буквально «мятежники», «отколовшиеся») указывает, что сложение этого нового союза явилось
(64/65)
следствием распада или разделения более раннего объединения огурских племён. В течение нескольких десятков лет болгары были грозой окружающих стран. Если в битве под Сирмиумом в 480 г. болгары спасли Византию от грозного нашествия остготов, то в последующие времена они сами представляли немалую опасность для империи. В 493, 499, 502 гг. болгары вновь и вновь опустошали Иллирию, Мезию и Фракию. В 514 г. они поддержали мятежного византийского военачальника Виталиана, двинувшегося на Константинополь с берегов Дона.
Во второй половине VI в. болгары подпадают под владычество аваров, ставшими новыми завоевателями степей Юго-Восточной Европы. Однако ситуация в Причерноморье начала меняться уже в конце VI в., после появления тюрков, нанёсших аварам ряд сокрушительных поражений. Авары были резко ослаблены, и только междоусобная война в Тюркском каганате и дипломатическая игра Византии на тюрко-аварской вражде позволили аварам удержать власть в Предкавказье. Вскоре наметившийся военный союз авар с Ираном, направленный против Византии, заставил Константинополь оказать решительную поддержку огуро-болгарским племенам Прикубанья, враждебным аварам. Для этого императору Ираклию представился очень удобный случай. В Константинополе провёл свои юношеские годы племянник Органы, вождя болгар, Кубрат, принявший там в 619 г. святое крещение. Он с детства был дружен с Ираклием [прим. сайта: 575-641, правил с 610]. Ираклий в течение многих лет проводил политику союза с теми степными властителями, которые были готовы к войне с Ираном и его союзниками. Ещё в 627-628 гг., под стенами Тбилиси, осаждённого тюрко-хазарским войском, он возложил корону на голову правителя западных тюрков, Тон-ябгу-кагана, и пообещал ему в жёны свою дочь, принцессу Евдокию, за продолжение войны с Ираном. Ободрил он своей поддержкой и Кубрата.
Под предводительством Кубрата аварское могущество в Причерноморье было сокрушено в 635 г. болгарами. Возникло новое государство, Великая Болгария, со столицей в Фанагория, первое Болгарское государство, просуществовавшее, однако, только до кончины своего основателя (660 г.). Пять сыновей Кубрата поделили между собой болгарские племена и болгарские земли в Предкавказье и Приазовье. Однако, разделившись, они оказались не в силах сдержать натиск хазар. Большая часть болгар, давно перешедшая к осёдлому и полуосёдлому образу жизни, подчинилась хазарам и составили самую значительную часть населения Хазарского каганата. Те, кто сохранял традиции кочевого быта, ушли на запад и на север. Наиболее известно племя Аспаруха, создавшего Болгарское царство на Дунае (679 г.),вскоре признанное Византией (681 г.).
Ещё одно государство болгар возникло в Среднем Поволжье и Прикамье. Нет никаких сведений о времени и обстоятельствах его возникновения. Предположения на этот счёт колеблются в пределах от середины VII в. по середину VIII в. или даже начала IX в. Предпочтительнее, впрочем, разделять дату возможного переселения болгар в Поволжье (скорее всего, вторая половина VII в.) и дату возникновения там нового государства, находившегося в вассальной зависимости
(65/66)
от хазар. На последнее, в частности, указывает титул государя болгар, зафиксированный мусульманскими источниками — йылтывар, т.е. эльтебер, древнетюркский титул зависимого от хана главы племени или племенного союза. Этот титул государь болгар носил ещё в начале X в.
Источники довольно единодушны в описании племенного состава болгарского государства. Кроме собственно болгар упоминаются ещё два племени — эсгель и сувар, равноправные с болгарами, хотя их князья и были вассалами эльтебера. В обоих этих этнонимах без труда прослеживаются уже знакомые сабиры (савиры) греческих источников и известное по древнетюркским и китайским источникам огузское (ретросп. огурское) племя изгиль/эзкель. Наряду с болгарскими племенами, в составе Болгарского царства были земли, населённые финно-уграми, прежде всего племенами югра и вепсов (юра и вису мусульманских источников).
Именно мусульманские источники, наряду с древнерусскими летописями, сохранили наиболее подробные сведения о государстве болгар в Поволжье. В частности, подчёркнуто отмечен тот [такой] важнейший в истории болгар фактор как посредствующее положение между славянами и хазарами. Контроль на верхней части волжского торгового пути в страны Средней и Передней Азии и главная роль в торговле мехами предопределили относительно быстрое хозяйственное развитие Болгарского царства. Политические и экономические интересы государства подтолкнули одного из болгарских государей, Алмуша (по реконструкции имени О.И. Смирновой — Эль Алмыша), сына Шилки, к принятию ислама. С этой целью было инициировано прибытие в ставку болгарского царя посольства багдадского халифа (922 г.).
Лишь монгольское завоевание насильственно прервало существование этого процветающего государства в Поволжье, хозяйственные и политические амбиции которого были унаследованы не столько Золотой Ордой, сколько позднейшим казанским ханством, но в совершенно иной геополитической обстановке.
|