Л.Ю. Китова
Георгий Петрович Сосновский.
В июне 2009 г. исполняется 110 лет со дня рождения Георгия Петровича Сосновского (1899-1941), незаурядного исследователя 1920-1930-х годов, изучавшего широкий спектр археологических проблем Северной и Центральной Азии, одного из первооткрывателей сибирского палеолита, прожившего короткую, но яркую жизнь, к сожалению, несколько забытого современными историографами.
Г.П. Сосновский родился в местечке Бежица Брянского у. Орловской губ. в семье конторского служащего, личного почётного гражданина. Отец до и после революции работал по одной профессии: счетоводом или бухгалтером. Умер он в годы гражданской войны. О матери известно, что после революции она трудилась зубным врачом (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 35).
Среднее образование Г.П. Сосновский получил в Петроградском коммерческом училище в Лесном, где обучался с 1909 по 1918 г. В старших классах он увлёкся археологией: в 1917-1918 гг. стал работать в качестве добровольного сотрудника в археологическом отделе Музея антропологии и этнографии под руководством Б.Э. Петри, производил археологические разведки, в том числе в 1917 г. обнаружил на берегу Сестрорецкого разлива у Тарховки неолитическую стоянку (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 21). Окончание коммерческого училища пришлось на март 1918 г. — начало гражданской войны в России. В марте 1918 г. войска Антанты высадились в Мурманске, в Петрограде была чрезвычайно тяжёлая ситуация. Возможно, крайне опасная обстановка в городе и отсутствие работы подтолкнули Г.П. Сосновского на поездку в Западную Сибирь. Он начал свою трудовую деятельность на Ивановском золотом руднике Ачинского округа в качестве конторского служащего. Видимо, активно проявил себя в общественной жизни, так как в мае 1918 г. Г.П. Сосновский был избран в члены Совета рабочих депутатов рудника. Однако приближение к Ачинску армии Колчака заставило его в августе 1918 г. покинуть место службы (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 35).
Г.П. Сосновский поселился в Красноярске и устроился работать научно-техническим сотрудником музея Приенисейского края (Красноярского. — Л.К.). Годы военного лихолетья свели в 1918-1919 гг. в одном музее сразу четырёх исследователей: Н.К. Ауэрбаха, Г.П. Сосновского, В.И. Громова, Г. Мергарта. Г.П. Сосновский сразу же начал сотрудничать с Н.К. Ауэрбахом, учеником В.А. Городцова, дипломированным археологом и юристом. На протяжении долгих лет их свяжет дружба и неиссякаемый интерес к археологии. В музее Г.П. Сосновский трудился под руководством доктора археологии из Австрии Г. фон Мергарта, попавшего в плен во время Первой мировой войны и депортированного в Сибирь. Здесь же он познакомился с молодым собирателем древностей, первооткрывателем Афонтовой горы-II В.И. Громовым и совместно с ним также исследовал палеолитические памятники. Сибирский период жизни и деятельности станет решающим в формировании Г.П. Сосновского как археолога.
Первые совместные с Н.К. Ауэрбахом обширные рекогносцировочные работы Г.П. Сосновский провёл в 1919 г. Они осмотрели и провели разведочные раскопки ряда археологических памятников в окрестностях Красноярска. В.Е. Ларичев отмечал, что «никогда со времён И.Т. Савенкова не велись здесь столь длительные, тщательные и широкие разведывательные работы» (1969. С. 144). Они проводились в течение пяти с половиной месяцев, с 27 апреля до середины октября 1919 г. Исследователи обнаружили две новых палеолитических стоянки по р. Бугач и ключу Гремячему, стоянку неолита, стоянку эпохи железа по берегам Енисея, а также ряд дюнных стоянок в окрестностях города и пещерах. Ими были произведены разведывательные раскопки на Афонтовой горе (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 22).
1920 г. стал ещё более масштабным по объёму изысканий. В апреле 1920 г. Мергарт совместно с Г.П. Сосновским провели археологические разведки в окрестностях Красноярска и осмотрели Афонтову гору и Ладейское городище. В мае исследо-
(146/147)
ватели посетили стоянки Базаиха, Монастырская, Военный городок. Особенно плодотворной была археологическая разведка от Минусинска до Красноярска. В ходе работ были осмотрены уже известные стоянки и открыты новые. Наиболее древние горизонты на открытых памятниках — Аёшки, Кокорево, Лигостаево, Бузуново, Лепешкино, Борки, Потрошилово — датировались эпохой палеолита. На четырёх последних стоянках и на поселениях у Лугавского, Батени, Шушь, Биря, Тагарское озеро, Комарково, Означенное, Каменка верхние культурные горизонты залегали непосредственно под дёрном и были датированы эпохами бронзы, железа и средневековья (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1920. Ед. хр. 123). Тогда же Мергарт и Сосновский скопировали петроглифы на плитах могильника Туран, на скалах Тепсей и Георгиевской горы на р. Туба. Были раскопаны погребение у с. Лугавское и два тагарских кургана близ улуса Откина, две поздние могилы XVII-XVIII вв. у д. Означенной (Макаров, 1989. С. 144). Таким образом, в течение полевого сезона 1920 г. были исследованы 40 дюнных и 10 лёссовых стоянок эпохи палеолита (причём 20 из них были обнаружены впервые), раскопаны два тагарских кургана с четырнадцатью погребениями близ улуса Откина и четыре отдельных могилы у с. Лугавского и у д. Означенной эпохи поздней бронзы и позднего средневековья. Участниками экспедиции были произведены измерения могильника с 76 курганами, нанесены на карту 64 подобных могильника, обследовано пять городищ и зарисован план одного из них, до сих пор неизвестного (Туран), скопированы три группы петроглифов, раскопана плавильная печь у Тагарского озера (Архив КККМ. Ф. 1600. Оп. 1. Ед. хр. 357. Л. 16, 17). Исследования под руководством Г. Мергарта были очень полезны для Г.П. Сосновского и оказали на него большое воздействие. Во-первых, в совместной работе с австрийским ученым он прошёл хорошую школу по изучению палеолитических стоянок Енисейской губернии и познакомился с западноевропейской методикой разведок и раскопок, во-вторых, под влиянием Мергарта принял решение о необходимости получения им высшего образования и приобретения профессиональных знаний и навыков археолога. Осенью 1920 г. Г.П. Сосновский поступил в Иркутский университет.
Иркутск был выбран в качестве места учёбы не случайно. В городе с середины XIX в. складывались традиции археологического изучения Сибири: был открыт один из первых сибирских музеев, образован Сибирский отдел Императорского Русского географического общества, обнаружен один из первых палеолитических памятников в России и, главное, в 1918 г. создан университет, в котором преподавал на кафедре истории первобытной культуры историко-филологического факультета первый учитель Сосновского по археологии — Б.Э. Петри.
Г.П. Сосновский за годы учёбы в университете (1920-1926) прослушал курсы Б.Э. Петри по истории первобытной культуры, археологии, этнографии, а также специальные курсы по методике археологических разведок и раскопок, музейному делу и др. (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 21).
Одна из главных заслуг Б.Э. Петри — создание школы археологов с собственной методологией исследования, методикой раскопок, с организацией полевых работ и системой подготовки научных кадров. Его школу кроме Г.П. Сосновского прошли такие известные в будущем учёные, как М.М. Герасимов, А.П. Окладников, Г.Ф. Дебец, П.П. Хороших и др. Б.Э. Петри создал музей этнографии, кабинет археологии и этнографии туземных народов Сибири, организовал студенческий научный кружок «народоведение». В мае 1922 г. под его руководством была образована этнологическая (с 1925 г. палеоэтнологическая) секция Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества, где, используя комплексный подход, работали археологи, этнографы, антропологи, геологи, географы, зоологи, ботаники, экономисты. На заседаниях секции его ученики выступали с самостоятельными докладами, обсуждали планы работ на лето, разрабатывали для краеведов анкеты и программы для изучения памятников археологии, истории и культуры, инструкции об их охране, составляли археологическую карту Восточной Сибири, словарь археологов Сибири, заслушивали информацию о новых российских и зарубежных исследованиях (Китова, 2007. С. 17-31). Интерес Г.П. Сосновского к археологии в годы учёбы был углублён и закреплён службой в качестве хранителя археологического отдела Иркутского музея и систематической полевой работой по заданиям Иркутского и Красноярского музеев (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 2). В такой благоприятной научной среде шло становление Сосновского-исследователя.
Летом 1921 г. Г.П. Сосновский как участник палеоэтнологической экспедиции, руководимой Б.Э. Петри, самостоятельно произвёл археологические разведки в долине р. Ангары от г. Балаганска до с. Распутина. Целью разведки была проверка сведений о палеолите на стоянке «Балаганские пески», знакомство с характером дюнных стоянок уезда, поиски следов бронзового века, сбор данных о курганах и их описание. К большому сожалению Сосновского, подъёмный материал не подтвердил
(147/148)
существования палеолита, собранный каменный инвентарь относился к неолиту. Погребения бронзового периода, несмотря на особые поиски, также найдены не были. По мнению молодого исследователя, дюнные стоянки, обнаруженные в долине р. Ангары ниже г. Балаганска, принадлежали к числу смешанных, где в основном слое залегали предметы каменного, бронзового и железного веков (Сосновский, 1923. С. 121).
По результатам рекогносцировочных изысканий Г.П. Сосновский написал одну из первых своих работ (1923), в которой постарался подробнейшим образом исследовать полученные находки. Написание статей и публикация материала также входила в программу обучения Б.Э. Петри.
В ходе обработки материалов Г.П. Сосновскому необходимо было определиться с решением вопроса о существовании культуры эпохи бронзы в Прибайкалье. Отсутствие погребальных памятников не дало ему возможности выделить самостоятельную культуру этого периода (Сосновский, 1923. С. 134). Вслед за Б.Э. Петри Г.П. Сосновский считал, что каменный век в Прибайкалье сменился непосредственно эпохой, характеризующейся одновременным употреблением каменных орудий и предметов из меди и бронзы. Эта смешанная культура, по мнению Сосновского, была представлена формами изделий (из камня, кости и глины) неолитического типа и в качестве культурного приобретения — отдельными предметами, сделанными из меди и бронзы, которые и указывали на наступление эпохи металлов. В культурно-историческом отношении Г.П. Сосновский обозначал эту эпоху как время бытования охотников-рыболовов каменного века, хронологически же считал, что она синхронна бронзовому периоду Южной Сибири. Зона географического распространения находок из меди и бронзы в таёжной полосе Средней Сибири совпадала с зоной распространения неолита. Г.П. Сосновский предполагал, что культура переходной эпохи является заключительным звеном неолита Ангаро-Байкальского региона. Она развивалась на местной основе позднего каменного века под влиянием бронзовых культур Южной Сибири. Находясь под действием идей Г. Мергарта, исследователь не исключал культурных влияний извне. По его мнению, особенно сильное воздействие на таёжную зону Средней Сибири оказывал Минусинский очаг бронзовой культуры. С другой стороны, Г.П. Сосновский отмечал для этой зоны совершенно непохожую на минусинскую группу изделий из меди и бронзы (мечи, кельты клиновидного типа без ушков, ножи с геометрическим орнаментом, по форме напоминающие серпы), происхождение которой пока ещё было непонятно (Сосновский, 1923. С. 136).
Железный век на исследованных стоянках был представлен достаточно хорошо. Находки этого периода Г.П. Сосновский разделил на две группы. К более древней относятся предметы, имеющие черты сходства с остатками чистой культуры железного века, обнаруженными профессором Б.Э. Петри при раскопках пещер Ольхонского края и на стоянках под открытым небом в Курумчинском р-не. Следы этой культуры найдены также на берегах Енисея у Красноярска и Енисейска, по среднему и верхнему течениям рек Ангары и Лены, и в Забайкалье. Другую группу находок составляли железные изделия позднего происхождения, принадлежащие, согласно точке зрения исследователя, древним монголам или бурятам. Г.П. Сосновский раскопал остатки двух захоронений железного века на дюнных песках. Физический тип погребённых был монголоидным. По его мнению, предметы, найденные на дюнах (шаманские вещи, украшения), подтверждали этническую принадлежность их монголо-язычным племенам (Сосновский, 1923. С. 138, 139).
В 1923 г. в честь 40-летия открытия И.Т. Савенковым палеолита на Енисее ВСОРГО и его Средне-Сибирское отделение выделяют средства на изучение древнейших памятников у Красноярска. Появляется возможность вести не только разведывательные, но и широкие стационарные раскопки. Г.П. Сосновский совместно с Н.К. Ауэрбахом и В.И. Громовым в течение 1923-1925 гг. систематически исследовали поселения на Афонтовой горе и ряд других стоянок (ГАКК. Ф. 795. Оп. 1. Ед. хр. 28. Л. 10-20; ГАКК. Ф. 795. Оп. 1. Ед. хр. 39. Л. 56), Первый сезон полевых работ сразу дал превосходные результаты. Было вскрыто 38 м2 площади поселения Афонтовая гора-II на глубину до 13 м. Нижний горизонт стоянки содержал большое количество крупных костей быков, северных оленей. лошадей, бивни мамонтов, многочисленные изделия из камня. «Никогда ещё никто из тех, кто занимался изучением североазиатского палеолита, не обладал такой огромной коллекцией обработанного камня» (Ларичев, 1969. С. 155). Открытием 1923 г. стало обнаружение в очажном слое первых в России останков палеолитического человека (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 23). Исследования на Афонтовой горе так воодушевили Г.П. Сосновского, что он произвёл ещё несколько разведывательных раскопок в окрестностях Красноярска и в Минусинском крае.
В 1924 и 1925 гг. Г.П. Сосновский, Н.К. Ауэрбах и В.И. Громов продолжили изыскания на Афонтовой горе. Всего за три года работ было вскрыто 200 м2
(148/149)
на Афонтовой горе-II и 130 м2 на Афонтовой rope-III (Макаров, 1989. С. 147). Нижние горизонты поселений содержали несколько тысяч находок, в том числе в 1924 г. были обнаружены новые останки палеолитического человека (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед.хр. 294. Л. 23). Работы на Афонтовой горе имели международное значение. Важность исследований обусловлена тем, что раскопки дали картину палеолитического местонахождения in situ в ясном залегании и планировке. Впервые стало возможным представить конструктивное своеобразие древнейшего в Азии жилища человека эпохи палеолита. Исследование памятника подтвердило заключение Г.П. Сосновского о многослойности Афонтовой горы и о выделении разновременных палеолитических горизонтов. Сенсационные находки привлекли внимание и других российских археологов. Место раскопок посетили В.А. Городцов, B.C. Жуков, С.А. Теплоухов, М.П. Грязнов.
Г.П. Сосновский с особым рвением и энтузиазмом занимался археологией. Основными районами его исследований в годы учёбы являлись Прибайкалье, окрестности Красноярска и Минусинский край. Кроме изысканий на Афонтовой горе в 1925 г. он руководил раскопками у Красноярского Переселенческого пункта, где было вскрыто 25 м2 площади палеолитической стоянки, найден очаг с каменными орудиями и расколотыми костями животных. Круг интересов Г.П. Сосновского не ограничивался изучением палеолитических памятников. В этом полевом сезоне он произвёл разведку в Ачинском у. Енисейской губ., где обнаружил четыре палеолитические стоянки у д. Кокорево, могильник андроновской культуры около улуса Орак, три новых городища и писаницы, а также раскопал два кургана эпохи бронзы у с. Новосёлово, подобный курган и три андроновские могилы около улуса Орак, могилу железного века у д. Кокорево. Осенью 1925 г. Г.П. Сосновский принимал участие в раскопках стоянки каменного века у Верхоленской горы, возглавляемых профессором Б.Э. Петри, и нового местонахождения костей мамонта с каменными орудиями, найденного М.М. Герасимовым близ Иркутского Переселенческого пункта (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1925. Ед. хр. 193; Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 23, 24).
В 1926 г. исследования в Минусинском районе были продолжены. Г.П. Сосновским было раскопано 30 погребений, из которых 27 принадлежали андроновской культуре, два он отнёс к переходному от андроновского к карасукскому времени, и одно погребение было «чистой» карасукской культуры (Ауэрбах, 1927. С. 130, 131).
Г.П. Сосновский уже в студенческие годы выступает серьёзным исследователем. Свою судьбу он связывает только с археологией и стремится к получению универсального образования. Старший товарищ Г.П. Сосновского Н.К. Ауэрбах ходатайствовал о нём перед В.А. Городцовым: «Нравится мне этот молодой человек, фанатик археологии. Ведя полуголодное существование в эти тяжёлые годы революции, он не только не бросил любимое дело, но, наоборот, приобрёл много знаний, восприняв и от Мергарта, и от Петри. Его мечта — поработать под Вашим руководством. ... Я знаю, что Вы не откажете Сосновскому и поделитесь с ним своим многолетним опытом, своей колоссальной эрудицией» (ГИМ. ОПИ. Ф. 431. Ед. хр. 376. Л. 8).
Попасть в аспирантуру к В.А. Городцову не удалось, однако Г.П. Сосновский в 1926 г. поступил в аспирантуру Антропологического института при МГУ. Его научным руководителем стал B.C. Жуков, сторонник, как и Б.Э. Петри, палеоэтнологических взглядов. Палеоэтнология являлась ведущей методологической основой отечественной археологии в 1920-е годы (Китова, 2007. С. 72-99, 170-194). Г.П. Сосновский всегда стремился получать новые знания. В 1926-1927 гг. он прослушал на антропологическом отделении МГУ лекции: B.C. Жукова — курс общей палеоэтнологии и курс палеоэтнологии Восточной Европы, В.В. Бунака — курс общей антропологии, Б.А. Куфтина — курс сравнительного народоведения; присутствовал на проводимых B.C. Жуковым практических занятиях: на малом и большом палеоэтнологических практикумах. Он готов был получать дополнительные знания в любой форме. Осенью 1926 г. Г.П. Сосновский посещает на музейных курсах, организованных Главнаукой 1 [сноска: 1 Главное управление научными учреждениями Народного комиссариата просвещения.] в Москве, цикл лекций B.C. Жукова по сбору палеоэтнологических материалов и их хранению в музеях. Летом 1927 г. в качестве аспиранта-практиканта он принимал участие в раскопках палеолитической стоянки у с. Супоньева в окрестностях Брянска и исследовал стоянки с микролитической индустрией под Ялтой на южном берегу Крыма (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед.хр. 294. Л. 21, 54).
Тем не менее в первую очередь Г.П. Сосновского привлекают археологические памятники Сибири. В 1927 г. он продолжил исследования андроновских погребений в окрестностях улуса Орак и провёл рекогносцировочные раскопки карасукских могил (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1927. Ед.хр. 180). Всего было раскопано 14 погребений, открыты новый могильник андроновской эпохи, два могильника карасукской культуры и, видимо, два кургана тагарского времени (Палеоэтнологические раскопки, 1928. С. 264).
(149/150)
Г.П. Сосновского не устраивала жизнь в Москве, сложные бытовые условия, отсутствие работы и дружеских связей тяготили. Он стремился переехать в Ленинград. Ему помогает в этом П.П. Ефименко, организовав поручительство таких известных археологов, как A.A. Спицын и A.A. Миллер. В результате осенью 1927 г. Сосновский был принят старшим научным сотрудником ГАИМК (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 2об., 3об.). К сожалению, аспирантуру он так и не закончил.
В ГАИМК перед Г.П. Сосновским открываются новые возможности. В 1928-1929 гг. Монгольской комиссией АН СССР и ГАИМК по инициативе Бурят-Монгольского научного общества и Бурят-Монгольского Учёного комитета были организованы археологические работы в Бурятии (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1929. Ед. хр. 182). Начальником экспедиции был назначен Г.П. Сосновский. В состав экспедиции входили научные сотрудники Л.М. Нурк и A.M. Виноградова, активное участие в ней в 1928 г. принимали местные научные работники — В.В. Попов, Б.Б. Бамбаев, П.С. Михно и С.А. Успенский; в 1929 г. проходил практику Э.Р. Рыгдылон (Археологический отряд..., 1929. С. 178-180; Археологическая Бурят-Монгольская экспедиция..., 1930. С. 153). Основной задачей экспедиции было общее ознакомление с памятниками прошлого и сбор материала для классификации древних культур Забайкалья. Районом обследования был избран бассейн Селенги на территории Верхнеудинского, Троицкосавского и Селенгинского р-ов Бурят-Монгольской АССР. За два года работ сотрудники экспедиции проделали путь около 700 км, раскопали 153 погребения, 3 стоянки, 1 древнее укрепление, 1 пещеру и собрали подъёмный материал с 15 дюнных стоянок (Сосновский, 1936. С. 318). Был добыт материал, вносящий много нового в понимание далёкого прошлого края. На обследованной территории обнаружены следы пребывания древнего человека начиная от каменного и до позднего железного века. Особая заслуга Г.П. Сосновского состояла в том, что он установил палеолитический возраст забайкальских находок и открыл, тем самым, новую область распространения палеолита в Северной Азии. Большой интерес представляли находки на берегу Селенги обломков скорлупы от яиц страуса, открытие могильника переходного времени от камня к металлу, погребений бронзового периода, впервые выявленных для Забайкалья, новые находки предметов скифского времени, раскопки памятников гуннского времени и могильников средневековья. Также были проведены наблюдения над морфологией могильных сооружений различных типов и прослежено их географическое распространение (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1929. Ед. хр. 182).
Г.П. Сосновский создал предварительную классификацию погребальных памятников, выделив два типа: круглые каменные могилы эпохи бронзы и «плиточные» могилы раннего железного века, которые в свою очередь представлены следующими видами:
1. Могилы с прямоугольной оградой из плит, заметно выступающей над поверхностью земли; по углам более высокие камни — «маяки»;
2. Могилы с более низкой четырёхугольной оградой, окружённой плоской каменной насыпью (так называемые прямоугольные могилы);
3. Могилы с плоской каменной насыпью, имеющей вогнутые стороны, с краями, обрамлёнными невысокими плитами. Угловые камни бывают более крупного размера (так называемые фигурные могилы) (Археологическая Бурят-Монгольская экспедиция..., 1930. С. 154).
По мнению Г.П. Сосновского, перечисленные категории плиточных могил характеризуют целый культурный этап в истории Забайкалья и соседних районов Монголии и относятся к эпохе ранних кочевников. Анализ погребального инвентаря позволил отнести первый вид плиточных могил к VII-IV вв. до н.э.; погребения второго и третьего видов — к III-II вв. до н.э. (Сосновский, 1940в. С. 36-40).
Кроме того, в 1929 г. Г.П. Сосновским была предпринята поездка в низовья Джиды для осмотра мест раскопок Ю.Д. Талько-Гринцевича у Дэрестуйских улусов и определения типов могильных сооружений, встречающихся в этом районе. Была произведена разведка и в ряде других мест (Археологическая Бурят-Монгольская экспедиция..., 1930. С. 155).
Исследования 1928-1929 гг. позволили уточнить датировку памятников гуннского времени в Забайкалье, выявить черты сходства и различия между погребениями гуннов в различных районах Забайкалья, а также Северной Монголии. Так, Ю.Д. Талько-Гринцевич датировал Дэрестуйские погребения V-VI вв. н.э. (1928. С. 97, 98). Г.П. Сосновский относил время их сооружения ко второй половине I в. до н.э. — первой половине I в. н.э. (Сосновский, 1935а. С. 168-173). Эту дату подтвердили находки шёлковых тканей в погребениях Ильмовой пади, аналогичные китайским тканям эпохи Хань из Ноин-Улы.
Г.П. Сосновский определил этническую принадлежность забайкальских древних кладбищ типа Ильмовой пади (погребения в срубах) как гуннские. Он писал, что «...могилы Ильмовой пади так же, как и богатые курганы Ноин-Улы, относятся ко времени
(150/151)
упадка гуннского племенного союза; они отражают китаизацию верхушки гуннского общества и указывают на широкое проникновение китайских изделий в быт северных кочевников около начала н.э.» (Сосновский, 1939. С. 24). Интересный материал был им получен при раскопках Нижне-Иволгинского городища у г. Верхнеудинска. Комплекс вещей с городища оказался идентичен инвентарю гуннских могил в Забайкалье и Северной Монголии. Это дало возможность исследователю датировать его I в. до н.э. — I в. н.э. Материалы поселения позволили судить об уровне жизни населения и развитии хозяйства. Главным занятием жителей Нижней Иволги было скотоводство, а также охота и рыбная ловля, прямые доказательства наличия земледелия отсутствовали. Однако, по мнению Г.П. Сосновского, обнаруженные в могилах Ильмовой пади и Ноин-Улы зёрна проса косвенно подтверждают наличие земледелия у жителей Нижне-Иволгинского городища. На прочную осёдлость его обитателей, считал исследователь, указывают тип постоянных поселений, состав стада с преобладанием малоподвижного крупного рогатого скота. Косвенными данными он считал присутствие среди предметов домашнего инвентаря глиняных сосудов. Анализ материалов поселения позволил Г.П. Сосновскому говорить о широкой обработке продуктов скотоводства (прядение шерсти, выделка кож, изготовление сыра), керамическом производстве, плотничестве, изготовлении костяных изделий, древней металлургии и других ремеслах (1934б. С. 150-156).
Интересен и современен взгляд Г.П. Сосновского на происхождение звериного стиля. Он считал, что не нужно искать ни географический центр происхождения искусства древних кочевников, ни народ, создавший звериный стиль и распространивший его по Евразии. При общности хозяйственных условий и социально-экономической организации в различных древних обществах, находившихся на одинаковой стадии исторического развития, могли создаваться идентичные формы материальной культуры и близкие представления в идеологии, которые находили своё выражение и в предметах изобразительной деятельности (Сосновский, 1935а. С. 175). Только в конце 1970-х годов точка зрения М.П. Грязнова о сложении скифо-сибирских культур как едином процессе развития ранних кочевников Великого пояса степей стала доминирующей среди исследователей, занимающихся проблемами скифо-сибирского мира (Грязнов, 1979. С. 6, 7). Также Г.П. Сосновский полагал, что изделия, выполненные в «зверином стиле», нужно рассматривать не как предметы чистого искусства, а изучать их сложную семантику. Являясь принадлежностью погребального ритуала, они имели магическое значение, отражали мировоззрение древнего населения и социальную среду возникновения (Сосновский, 1935а. С. 175).
В 1928-1929 гг. ГАИМК организовала экспедицию Г.П. Сосновского не только в Бурятию, но и на Енисей. Здесь совместно с В.И. Громовым он исследовал палеолитические стоянки у д. Кокорево и самостоятельно погребения эпохи бронзы и железа в окрестностях улуса Орак, д. Черновой и с. Новосёлово (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1929. Ед. хр. 182; Археологические раскопки, 1929. С. 79, 80). Исследования эпохи бронзы в этом районе были завершены раскопками семи андроновских и шести карасукских погребений у улуса Орак. Всего в течение пяти лет (1925-1929 гг.) Г.П. Сосновским было раскопано 45 андроновских и 40 карасукских могил (Архив ИИМК. Ф. 42. 1933. Ед. хр. 28. Л. 30-36).
В это время Г.П. Сосновского в связи с его исследованиями в Бурятии памятников I в. до н.э. — I в. н.э. и более ранними подобными исследованиями П.К. Козлова и С.А. Теплоухова в Северной Монголии, В.В. Радлова, М.П. Грязнова на Алтае, С.А. Теплоухова таштыкских погребений в Хакасии всё более начинают интересовать памятники рубежа эр на Енисее. Они в связи с перечисленными выше открытиями получают новое значение. Особенно любопытны, на его взгляд, таштыкские погребения. В результате собственных раскопок таштыкской могилы у д. Черновой и изучения материалов раскопок A.B. Адрианова и С.А. Теплоухова перед учёным встал вопрос датирования Оглахтинского могильника и других погребений таштыкского типа. По находкам китайских шёлковых тканей, гипсовых погребальных масок, железных орудий труда, глазчатых бус и других вещей Г.П. Сосновский отнес эти погребения к I в. до н.э. — I в. н.э. и нашёл аналогии им в Северной Монголии, Забайкалье, на Алтае (Сосновский, 1933а. С. 34-39). Г.П. Сосновский всегда рассматривал археологический материал в качестве исторического источника и по возможности пытался восстановить жизнь и быт древнего населения. Так, согласно его мнению, основным занятием населения, оставившего Оглахтинский и другие грунтовые могильники таштыкского типа, было земледелие в соединении со скотоводством при осёдлом образе жизни. Учёного интересовал вопрос, что же произошло с полукочевым населением скифского времени? В результате анализа известных ему материалов Г.П. Сосновский пришёл к выводу о сосуществовании земледельцев и осёдлых скотоводов, оставивших грунтовые могилы первого таштыкского этапа, со скотоводами-полукочевниками последней стадии минусинской
(151/152)
курганной культуры (по классификации С.А. Теплоухова). За одновременность существования грунтовых таштыкских могил с поздними курганами минусинского типа, содержащими маски, высказывался уже С.А. Теплоухов (1929. С. 50). По мнению Г.П. Сосновского, его предложение необходимо дополнить указанием на возможность объяснения разницы в наружных признаках и некоторых деталях внутреннего устройства погребальных сооружений и отчасти способа захоронения в могилах этих двух типов не только хронологическими отличиями, но и социально-экономическими. Эту идею затем разовьёт C.B. Киселёв (1937. С. 250). Тем не менее Г.П. Сосновский первый предположил, что таштыкские грунтовые могилы представляют рядовые погребения, принадлежащие членам скотоводческих и земледельческих общин. Громадные же каменные и земляные курганы этой эпохи, расположенные в долине Верхнего Енисея (Тува) и в меньшем числе на территории Минусинского края, свидетельствуют о привилегированном общественном положении тех, для кого они сооружались. Г.П. Сосновский считал, что в первые века н.э. как в Центральной Азии, так и на берегах Енисея идёт процесс становления классового общества (Сосновский, 1933а. С. 39-41). В том, что события, происходящие в древности в Центральной Азии, отразились на истории Южной Сибири, Г.П. Сосновский, как и С.А. Теплоухов, не сомневался.
В первой половине 1930-х годов. Г.П. Сосновский работал в группе ИКС (изучение кочевого скотоводства) (Генинг, 1982. С. 52; Жук, 1997). Изыскания не были доведены до конца и опубликованы фрагментарно, однако интерес Г.П. Сосновского к этой теме не угас. Им были собраны и опубликованы материалы по истории скотоводства в Сибири (Сосновский, 1940а). Он продолжал собирать материалы по кочевому скотоводству Забайкалья (Архив ИИМК. Ф. 42. Ед. хр. 233). Г.П. Сосновский самостоятельно разрабатывал проблему древнейших производств. Его интересовал вопрос развития ремёсел в древней Сибири. После обнаружения остатков шерстяных изделий в андроновском могильнике около улуса Орак и около д. Андроновой им были изучены способы изготовления тканей, качество материала и способ окраски нитей; дана характеристика одежды древних жителей Южной Сибири (Сосновский, 1934а. С. 92-96). Исследовал Г.П. Сосновский и вопросы истории добычи и использования олова, а также распространения производства бронзовых орудий и оружия в Сибири (Сосновский, 1933б; Иессен, Сосновский, 1940). В 1930-е годы он одним из первых разрабатывал проблему исторической интерпретации археологических источников. В фондах архива ИИМК сохранились рукописи учёного, которые ждут своего исследователя.
Г.П. Сосновский был талантливым учёным и очень серьёзным исследователем. Датировка памятников, интерпретация находок, не говоря о скрупулёзном ведении дневников и написании отчётов, всегда была сопряжена у него с глубоким анализом материала. Показательна его кратковременная работа с петроглифами на горе Кизех-Тах в окрестностях улуса Орак. Описание рисунков, выделение нескольких композиционных групп, изучение техники нанесения изображений и их стилей позволили исследователю правильно датировать основную группу петроглифов скифским временем (Сосновский, 1940б).
В 1934 и 1937 гг. Г.П. Сосновский руководил Ангарской экспедицией, сотрудники которой изучали археологические памятники в зоне строительства Байкальской и Бархатовской ГЭС, а он совместно с М.М. Герасимовым вёл раскопки палеолитической стоянки Мальта (Архив ИИМК. Ф. 2. Оп. 1. 1934. Ед. хр. 223; Сосновский, Герасимов, 1937).
В 1935 г. в связи с подготовкой III сессии Международного конгресса по четвертичной геологии Г.П. Сосновский возглавил Бийскую экспедицию. Изыскания на Алтае принесли новые открытия. На правом берегу Катуни в 36 км от г. Бийска им были обнаружены и исследованы палеолитические стоянки. Экспедиция продолжила работу в 1936 г. и наряду с изучением новых стоянок древнекаменного века в 3.5 км от с. Элекмонар был выявлен и раскопан афанасьевский могильник (Сосновский, 1941).
В 1930-е годы Г.П. Сосновский был одним из крупнейших специалистов сибирской археологии, в том числе играл ведущую роль в изучении палеолита Сибири. Это признавали и его коллеги. В 1935 г. он был избран членами советской секции Международной ассоциации по изучению четвертичного периода Европы заместителем председателя секции ископаемого человека (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 54об.). З.А. Абрамова отмечала, что Г.П. Сосновский «был не только полевым археологом, открывшим и тщательно исследовавшим многие важные памятники. Он безукоризненно публиковал их и его перу принадлежит первый труд, обобщивший итоги изучения палеолита Северной Азии и наметивший проблемы и пути дальнейшего исследования» (Абрамова, 1984. С. 302). Имеется в виду статья Г.П. Сосновского «Палеолитические стоянки Северной Азии» (1934в). В 1935 г. руководство ГАИМК ходатайствовало перед Народным комиссариатом просвещения о присуждении ему учёной степени кандидата исторических наук по
(152/153)
совокупности научных трудов, а также учёного звания действительный член ГАИМК. 28 июня 1938 г. Учёный Совет ЛГУ присвоил Г.П. Сосновскому искомую степень без защиты диссертации (Архив ИИМК. Ф. 35. Оп. 5. Ед. хр. 294. Л. 31, 45, 56).
Судя по архивным материалам и публикациям, Г.П. Сосновским была задумана большая работа по древней истории Сибири. Особенно значительные сведения были накоплены по истории материальной культуры Южной Сибири и Забайкалья, собирался материал от эпохи камня до средневековья. У Г.П. Сосновского имелись творческий потенциал, знания, силы и возможности для претворения в жизнь намеченного. Его ранняя гибель в 1941 г. во время блокады Ленинграда не дала осуществить запланированное. Он ушёл из жизни в расцвете творческих сил, не завершив многие начатые работы.
Список литературы. ^
Абрамова З.А. Поздний палеолит Азиатской части СССР // Палеолит СССР. М., 1984.
Археологическая Бурят-Монгольская экспедиция 1929 г. (рук. Г.П. Сосновский) // Отчёт о деятельности АН СССР за 1929 г. Отд. 2. Отчёт о научных командировках и экспедициях. Л., 1930.
Археологические раскопки // Осведомительный бюллетень Комиссии экспедиционных исследований АН СССР. Л., 1929.
Археологический отряд Бурято-Монгольской экспедиции 1928 г. (рук. Г.П. Сосновский) // Отчёт о деятельности АН СССР за 1928 г. Отд. 2. Отчёт о научных командировках и экспедициях. Л., 1929.
Ауэрбах Н.К. Археологические исследования в Приенисейском крае в 1926 г. // Северная Азия. 1927. №1.
Генинг В.Ф. Очерки по истории советской археологии. Киев, 1982.
Грязнов М.П. О едином процессе развития скифо-сибирских культур // Проблемы скифо-сибирского культурно-исторического единства. Кемерово, 1979.
Иессен A.A., Сосновский Г.П. К истории использования олова в Приенисейском крае // КСИИМК. 1940. №5.
Киселёв C.B. Некоторые результаты Саяно-Алтайской экспедиции 1936 г. // ВДИ. 1937. № 1.
Китова Л.Ю. История сибирской археологии (1920-1930-е годы). Новосибирск, 2007.
Ларичев В.Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. Ч. 1. Новосибирск, 1969.
Макаров Н.П. К истории комплектования, изучения и экспонирования археологических коллекций // Век подвижничества. Красноярск, 1989.
Палеоэтнологические раскопки // Сибирские огни. 1928. № 2.
Сосновский Г.П. К археологии Ангарского края (из предварительного отчёта о поездке в Балаганский уезд Иркутской губернии) // Сибирская живая старина. Вып. 1. Иркутск, 1923.
Сосновский Г.П. К истории добычи олова на востоке СССР // ПИМК. 19336. № 9, 10.
Сосновский Г.П. Древнейшие шерстяные ткани Сибири // ПИДО. 1934а. № 2.
Сосновский Г.П. Нижне-Иволгинское городище // ПИДО. 1934б. № 7, 8.
Сосновский Г.П. Палеолитические стоянки Северной Азии // Тр. Междунар. ассоциации по изучению четвертичного периода Европы. Л., 1934в.
Сосновский Г.П. Дэрестуйский могильник // ПИДО. 1935а. № 1, 2.
Сосновский Г.П. Итоги работы Бурят-Монгольского археологического отряда Академии наук СССР в 1928-1929 гг. // Проблемы Бурят-Монгольской АССР. Т. 2. М.;Л., 1936.
Сосновский Г.П. Находки китайских тканей в могилах Ильмовой пади // КСИИМК. 1939. № 2.
Сосновский Г.П. К истории скотоводства в Сибири: Материалы к истории древнейших домашних животных // Проблемы происхождения, эволюции и породообразования домашних животных. Т. 1. М.;Л., 1940а.
Сосновский Г.П. Писаница на горе Кизех-Тах // КСИИМК. 1940б. № 6.
Сосновский Г.П. Ранние кочевники Забайкалья // КСИИМК. 1940в. № 8.
Сосновский Г.П., Герасимов М.М. Новые находки на палеолитической стоянке в с. Мальте // Советская секция Междунар. ассоциации по изучению четвертичного периода Европы. Вып. 1. Л., 1937.
Талько-Гринцевич Ю.Д. Население древних могил и кладбищ забайкальских // Бурятиеведение. 1928. №1-3.
|