С.В. Киселёв

Древняя история Южной Сибири

// МИА № 9. М.-Л. 1949, 364 с.

Часть третья. Сложение государств.

Глава IX. Енисейские кыргызы (хакасы).

4. Торговля кыргызов.

Вся довольно сложная система кыргызского ремесла, конечно, в той или иной степени ориентировалась на обмен и в свою очередь его стимулировала. Выше уже отмечалось, что на тесную связь кыргызского кузнечного ремесла с обменом указывает широкое распространение в соседних областях Сибири железных наконечников стрел кыргызского изделия. То же можно сказать и о кыргызском литейном деле. Сообщение китайцев о высоком качестве кыргызского оружия позволяет предполагать его проникновение и на международный рынок, в армию китайских императоров.

Укреплявшаяся связь кыргызских металлообрабатывающих ремёсел и обмена делала их самостоятельной и очень важной отраслью хозяйства. Кроме железных изделий, кыргызы торговали золотом и пушниной — богатствами, особо отмеченными источниками. [125] Связь кыргызов с азиатскими рынками сохранялась и в IX-XI вв. В частности, арабские купцы хорошо знали пути в страну кыргызов. При этом мы узнаем, что наряду с прежними товарами, вывозившимися из страны кыргызов, приобрёл значение мускус. Так, в X в. Ибн-Хаукаль отметил, что лучший по цене и качеству мускус привозился из Тибета и из области кыргызов.

В известной «Рукописи Туманского», написанной по-персидски в 982-983 гг., сообщается о вывозе от кыргызов берёзы и рога хуту, шедшего на рукоятки ножей. Возможно, что хуту — моржовый клык, который кыргызы перепродавали, получая его с севера. Что касается торговли берёзой, то это совпадает с сообщением китайцев о том, что у кыргызов «более всего растёт берёза». [126] Вероятно, её продавали и в Китай.

Импортную торговлю кыргызов можно представить по археологическим данным. Из Китая, например, ввозились металлические изделия — плуги с отвалом, сбруйные принадлежности (даже стремена), украшения, лаковые изделия (табл. LIV, рис. 10) и особенно в большом количестве зеркала. Интересные выводы о торговых сношениях с Китаем в связи с внешнеполитическими переменами в положении кыргызов, рисуют находки в Минусинской котловине монет. Пользуемся для этого собранием Минусинского музея, где все китайские монеты имеют надёжный местный паспорт.

В смутные времена истории Китая до Танской эпохи сношения с Севером были весьма ограничены. На Енисей проникло тогда очень мало китайских монет. Так, найдено всего 4 монеты VI в. (зап. Вэй 54 г.). [127] Очевидны военная слабость Китая и противодействие со стороны жуань-жуаней и тюрок, в первый период, кыргызской торговле с Китаем.

Совершенно иным стало положение в VII в., когда в 20-х годах танский Китай овладел землями восточных тюрок. Торговля оживилась, и это отмечается находкой 45 танских монет чеканки 621 г. в разных местах Минусинской котловины. [128] Однако освободительная война тюрок против китайцев, начавшаяся восстанием 661-663 гг. и закончившаяся восстановлением самостоятельности каганата в 682 г., опять затруднила сношения кыргызов с Китаем. Среди минусинских находок нет китайских монет ни второй половины VII, ни первой половины VIII в., когда тюрки не только усилились, но и вступали в борьбу с кыргызами. Китайская хроника, правда, сообщает о неоднократных посольствах кыргыз ко двору императоров именно в это время. [129] Но, очевидно, это были дипломатические миссии с целью координировать борьбу с общим врагом — тюрками и торгового значения они не имели. Слабо были развиты торговые связи кыргызов с Китаем и в период господства уйгур. Правда, на первые годы их владычества — 758 и 759 — приходятся находки 12 монет, [130] но это, возможно, объясняется ещё недостаточным контролем торговых путей со стороны новых властителей Центральной Азии. Позднее только от 780 г. имеется в Минусинской коллекции 6 монет. [131]

Напомним, что и китайская хроника отмечает, что после 758 г., когда уйгуры завоевали кыргызов, «хагасские посольства уже не могли проникнуть в Срединное государство». [132] Но вот в истории кыргызов наступает резкий перелом. Их войска разбили уйгуров, и кыргызский хан Ажо (Яглакар) «перенёс своё пребывание на южную сторону гор. Лао-Шань (вероятно Танну-Ола)». [133] Случилось это около 840 г. И тотчас же усилилась торговля с Китаем. Количество найденных в Минусинской котловине монет, относящихся к 814-846 гг., рекордно — 237 экз. [134] Подъём кыргызской торговли с Китаем в IX в. несомненно был связан с захватом кыргызами господствующего положе-

(333/334)

ния в Центральной Азии. Однако это продолжалось недолго. Выше уже отмечалось, что под давлением киданей в начале X в. кыргызы вынуждены были оставить свои кочевья южнее Танну-Ола. Связи с Китаем опять затруднились. От середины X в. в Минусинском музее имеются только 4 монеты. [135] Лишь в конце X и в XI в. сношения вновь оживились и снова стали проникать на Енисей китайские монеты. Всего собрано 37 монет чеканки династии Сун и 3 японских 1001 г. [136] XII в. с господством в Северном Китае династии Цзинь не принёс нового оживления связей с Китаем. В минусинской коллекции оказалось всего 8 цзиньских монет, найденных в одном месте около с. Каптырево. [137] Повидимому, политическая обстановка в Центральной Азии того времени не способствовала развитию кыргызско-китайских сношений. Наконец наступил грозный XIII в. В минусинской коллекции нет ни одной монеты этого времени. Только от середины XIV в. имеется одна юаньская монета. [138] Если не считать этой единичной находки, можно сказать, что в результате монгольского разгрома китайские монеты исчезли с Енисея почти на 400 лет. Лишь в XVII в. в небольшом числе они появляются вновь (найдено всего 12 монет чеканки 1621 и 1628 гг.). [139] В XVIII в. намечается оживление. В Минусинском музее от этого времени имеется 69 экземпляров. [140]

Заинтересованность кыргызов в обмене сказалась и на их западных связях. В отличие от многих центральноазиатских владений кыргызы, по словам китайцев, находились в дружественных тортовых сношениях с карлуками (Гэлолу), с тибетцами (Туфанью), с Тохаристаном (Дахя) и с арабами (Даши). Туда кыргызы сбывали свои «произведения» и оттуда получали ценные товары. Об этой торговле хорошо были осведомлены китайцы. Им были известны даже такие детали, что «туфаньцы при сообщении с Хягасом боялись грабежей со стороны ойхоров, почему брали провожатых из Гэлолу». [141] Китайский хронист знал также о том, что к кыргызам «из Даши не более двадцати верблюдов приходило с узорчатыми шелковыми тканями; но когда невозможно было уместить всего, то раскладывали на двадцать четыре верблюда. Такой караван отправляли один раз в каждые три года». [142] В другом месте тот же источник сообщает, что ткани привозились на Енисей не только от арабов, но также из Кучи и Бейтина, т.е. из знаменитого Бешбалыка, принадлежавшего уйгурам. [143] Это показывает, что, несмотря на враждебность уйгурских ханов к кыргызам, последние всё же торговали с уйгурскими городами Восточного Туркестана.

Всё приведённое о хозяйстве и торговле кыргыз показывает, что они отличались трудолюбием, талантливостью в ремёслах и предприимчивостью в торговых предприятиях.

Неудивительно поэтому, что енисейские кыргызы владели и высшим достижением центральноазиатской культуры — орхоно-енисейским письмом. Многочисленные надписи, собранные в Тувинской автономной области и в Минусинской котловине, являются драгоценнейшими источниками для выяснения многих сторон их жизни и, прежде всего, их общественного устройства.

[125] Иакинф. Собрание сведений..., ч. 1, стр. 444.

[126] Бартольд В. Киргизы, 1927, стр. 21. Иакинф. Собрание сведений..., ч. 1, стр. 444; Hudud al Alam. The regions of the World. Translated and explained by V. Minorsky. Oxford-London, 1937, § 14, p. 96.

[127] Хранятся в Минусинском музее, №5620-5623.

[128] Хранятся в Минусинском музее, №5295-5339.

[129] Иакинф. Собрание сведений..., ч. 1, стр. 448 и сл.

[130] Минусинский музей, № 5264-68, 5617-18 и 5709, 710, 716, 718, 720.

[131] Минусинский музей, №5711-715, 717.

[132] Иакинф. Собрание сведений..., ч. 1, стр. 449.

[133] Там же, стр. 450.

[134] Минусинский музей, №5340-5558, 5279-90, 5816, 5884-5886 — последние 4 из Тюхтятского клада. Кроме того, 1 монета найдена Левашовой в кургане №19 второй группы Капчалов в 1935 г.

[135] Минусинский музей, № 5291-94.

[136] Минусинский музей, № 5569, 5574-5609 и 5652-5654.

[137] Минусинский музей, № 5610-5616 и 5619а.

[138] Минусинский музей, № 5619.

[139] Минусинский музей, № 5624, 5625, 5627-5636.

[140] Минусинский музей №5637-5651, 5655-5708.

[141] Иакинф. Собрание сведений..., ч. 1, стр. 449.

[142] Там же, стр. 449.

[143] Там же, стр. 445.

наверх