М.И. Иванин
О военном искусстве и завоеваниях
монголо-татар и среднеазиатских народов
при Чингисхане и Тамерлане.
// СПб: «Славия». 2003. 336 с., 7 карт, 5 схем. ISBN 5-88654-156-Х
Карты выполнены В.Р. Зайцевым на основании карт, составленных М.И. Иваниным
Оглавление
П.А. Лабутин. К читателю. — 3
М.А. Усманов. О бесспорных достоинствах и естественных противоречиях исследования М.И. Иванина. — 5
Указатель сочинений, послуживших материалом для составления описания о военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. — 26
Общий взгляд на завоевания монголо-татар. — 28
I. О военном искусстве монголо-татар при Чингисхане. — 35
Сношения монголов с Китаем и о военном искусстве китайцев. — 37
Взгляд на Монголию: военные действия Чингисхана до похода в Китай (1211). — 44
Законы и военные учреждения, правила и политика Чингисхана. — 53
Война Чингисхана с Хорезмским султаном Мухаммедом (1220-1224). — 73
Походы Чингисхана и Октая в Китай (1211-1234). — 103
Походы Батыя в Россию (1237-1240). — 125
Поход Батыя в Польшу, Силезию, Моравию и Венгрию (1240-1241). — 141
II. Состояние военного искусства среднеазиатских народов при Тамерлане. — 153
Состояние государств, завоёванных Чингисханом и его потомками, во время малолетства Тамерлана и первые войны Тамерлана по 1391 год. — 155
Состав и устройство войск Тамерлана. — 171
Вооружение и походные запасы, производство в чины, власть начальников, жалованье. — 173
Начала регулярности в войсках Тамерлана. — 177
Тактические правила Тамерлана для действий в бою и боевые порядки его. — 178
О расположении в лагерях. — 187
О строе, порядке движения и действиях крымских татар в их набегах на Украину. — 188
О способности кочевых народов к войне вообще и к малой особенно. — 191
О хитростях киргизов для угона скота с пограничных линий. — 193
Средства Тамерлана для получения сведений о состоянии других государств. — 196
Обозы и способ продовольствования. — 197
Сравнение военных способов, характера войны и военно-политических правил народов образованных и осёдлых нашего времени с такими же народов кочевых. — 198
Военно-политические и административные правила Тамерлана для завоевания государств. — 206
Поход Тамерлана в Золотую Орду против Тохтамыша (1391). — 212
Поход в Индию (1398-1399). — 229
Поход против Баязета (1402). — 241
Приготовления к войне с Китаем. — 255
Заключение. — 260
Примечания. — 266
С.А. Сотник. Комментарии к сочинению генерал-лейтенанта Михаила Игнатьевича Иванина «О военном искусстве монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. — 275
Комментарии. — 285
Литература. — 332
Предисловие к изданию 1875 года. ^
Издаваемое ныне сочинение «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане» есть труд умершего 27 сентября 1874 года члена военно-учёного комитета Главного штаба, Генерального штаба генерал-лейтенанта Михаила Игнатьевича Иванина. Он представил его в 1874 году на рассмотрение военно-учёного комитета, но преждевременная смерть не дозволила ему дожить до издания своего труда, В уважении к достоинству и значению последнего и к памяти автора его военно-учёный комитет положил издать это сочинение на своё иждивение, под моею редакцией. Приготовив его к изданию, я счёл нужным предпослать ему краткие сведения о служебной и военно-литературной деятельности покойного М.И. Иванина 1 [сноска: 1 Сведения о них были напечатаны в газете «Русский инвалид» от 2 ноября 1874 года №239.] и указать достоинства и значение труда его. Первые во многом объяснят последние.
Происходя из дворян Черниговской губернии, М.И. Иванин родился в 1801 году и получил образование в Первом кадетском корпусе. [1] Окончив в нём курс наук и выпушенный по высшему разряду — в артиллерию, в 1822 году он был произведён в прапорщики 13-й артиллерийской бригады, в 1825 году прикомандирован к штабу Его Императорского Величества по военным поселениям, а в 1830 году, по случаю смерти брата своего и семейным обстоятельствам, был принужден выйти в отставку. Но в следующем, 1831, году он снова поступил на службу в 5-ю артиллерийскую бригаду подпоручиком и в 1832 году был прикомандирован к вновь открытой Императорской военной академии (ныне Николаевская академия Генерального штаба) для слушания в ней курса военных наук. Окончив его в чине поручика, в первом выпуске из академии, в 1834 году, он был за успехи в науках произведён в штабс-капитаны, причислен к Генеральному штабу и назначен на службу в 3-й пехотный корпус. В 1835 году он был произведён в капитаны с переводом в Генеральный штаб и с назначением в отдельный Оренбургский корпус, а в 1836 году — дивизионным квартирмейстером [2] 22-й пехотной дивизии этого корпуса. С 1835 года началась и, с двенадцатилетним (с 1841 по 1852) перерывом, восемь лет продолжалась деятельная служба его в Оренбургском крае, имевшая преимущественное влияние и на военно-литературную деятельность его. В 1839 году, произведённый в подполковники, он участвовал в Хивинской экспедиции 1839-1840 годов [3] и позже составил описание ее (изданное в начале 1874 года при содействии военно-учёного комитета Главного штаба). Служба в Оренбургском корпусе и особенно зимняя Хивинская экспедиция значительно расстроили здоровье его на целую жизнь и даже имели влияние на преждевременную смерть его.
(21/22)
В 1840 году, по окончании Хивинской экспедиции, он был назначен в 1-е отделение департамента Генерального штаба, в 1847 году произведен в полковники, в 1848 назначен штаб-офицером в управление начальника Главного штаба всех резервных и запасных войск Гвардии и армии, а в 1852 — исправляющим должность обер-квартирмейстера 1-го пехотного корпуса. Но в следующем, 1853, году он получил новое назначение — состоять советником со стороны Министерства государственных имуществ во временном совете для управления внутреннею Киргизскою ордою, и в том же году ему было вверено управление ею.
Таким образом, он снова воротился на службу в Среднюю Азию, и деятельность его в управлении означенной ордою была в высшей степени полезна для неё. Добросовестно вникая в положение, нужды и пользы киргизов и их хозяйства, он сумел приобрести действительную власть над киргизами, улучшал их хозяйство, принимал энергичные меры против сибирской язвы, во время голода устроил кассу для выдачи ссуд нуждавшимся и коротко ознакомился со всеми сторонами быта среднеазиатских кочевых народов. Свидетельством всего этого служит сочинение его «О внутренней Букеевской орде», показывающее, как горячо он относился к делу управления ею и как близко был знаком с ним.
Отсюда он был командирован на Кавказ, состоял при наместнике его по особым поручениям, участвовал во многих экспедициях и делах вместе с войсками левого крыла Кавказской линии (ныне Терская область) и за отличие в них в 1857 году был произведён в генерал-майоры.
В следующем, 1858, году он участвовал в комиссии по демаркации наших границ с Турцией в Азии, в 1862 году был назначен состоять в распоряжении военного министра и генерал-квартирмейстера Главного штаба, в 1864 году — председателем комиссии для составления положения о перевозке войск по железным дорогам и водным путям, в 1866 году, с производством в генерал-лейтенанты — председателем комиссии для собрания полных сведений о современном состоянии наших железных дорог, в 1868 году — постоянным членом комитета, учрежденного при Главном штабе, по передвижению войск по железным дорогам и водою, и наконец в 1871 году — членом военно-учёного комитета Главного штаба.
Между тем, с ходом времени здоровье его, значительно расстроенное разнообразною и деятельною службою его в разных краях России, особенно в киргизских степях, с каждым годом, особенно в 1872-1874 годах, расстраивалось всё более и более. Для поправления его в 1874 году он поехал в свое небольшое имение в Черниговской губернии. Выехав из него 26 октября обратно в Петербург и отъехав только 40 вёрст до местечка Александровка, на другой день, 27 октября, он скоропостижно скончался в нем от паралича сердца 73 лет от роду, оставив по себе прекрасную память своею безупречною честностью, просвещённым умом, основательным образованием, редким трудолюбием, вполне добросовестным отношением к служебным обязанностям и замечательными военно-литературными трудами.
(22/23)
Главными из них были «Описание зимнего похода в Хиву в 1839-1840 годах» и «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане». Первое из этих сочинений весьма богато важными фактическими сведениями об экспедиции 1839-1840 годов в Хиву, собранными и разработанными М.И. Иваниным и другими участниками этой экспедиции. Второе было составлено им на основании основных и лучших восточных источников и трудов наших и иностранных ориенталистов ещё в 1836-1845 годах и в 1846 напечатано во второй книжке «Военного журнала», издававшегося военно-учёным комитетом тогдашнего состава. Извлечения из этого труда — в №248, 249 «Журнала для чтения воспитанниками военно-учебных заведений» (того же 1846 года), издававшегося при Главном штабе этих заведений. Впоследствии М.И. Иванин значительно (более нежели вчетверо) пополнил и распространил его и в начале 1874 года представил в рукописи, как уже было сказано, на рассмотрение в военно-учёный комитет Главного штаба.
Кроме того, следует указать на другие сочинения его: упомянутое выше «О внутренней Букеевской орде», «О стенографии» (и на собственную его систему оной, изобретённую и примененную им в бытность его в Военной академии), и на многие статьи, помещенные им в «Военном журнале», «Военном сборнике», «Вестнике Императорского русского географического общества» (которого, равно как и Императорского русского технического общества, он состоял членом) и в других изданиях. Таким образом, и военно-литературная деятельность Иванина была столько же разнообразна и замечательна, сколько и военно-служебная.
Сочинение его «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане» разделено на две части: первая — при Чингисхане и вторая — при Тамерлане. В каждой из них излагаются по порядку жизнь от рождения и политические, гражданские и военные постановления Чингисхана и Тамерлана, военное устройство, данное ими подвластным и покорённым народам Азии, тактическое и военно-административное устройство их войск вообще и разных родов их в частности, разделение их, вооружение, строй и образ расположения, движений и действий в походе и в бою, внутреннее устройство и управление, военные: чиноначалие, подчинённость, дисциплина и дух, содержание жалованием, продовольствием и прочим, наконец, система, характер и искусство ведения войны Чингисханом и Тамерланом и самые войны и походы того и другого, словом — довольно полные история военного искусства и военная история монголо-татар и среднеазиатских народов при обоих этих завоевателях. Они составлены на основании восточных источников в лучших французских и английских переводах и подлинных сочинений известнейших ориенталистов: монаха Иакинфа Бичурина, В. Григорьева, Чармоу, барона д’Оссона, барона Хаммера, равно Карамзина, Соловьёва и других. На этом основании они изложены, едва ли не впервые, военным специалистом, согласно с новейшими военными понятиями и воззрениями военной науки и имеют двоякое, весьма важное значение: обще-
(23/24)
историческое и собственно военно-историческое, как в отношении к истории Азии и Европы вообще, так и к истории России в частности. В общеисторическом отношении они имеют то значение, что исследуют одну из самых страшных, но и изумительных эпох истории, когда едва не исполнились мечты некоторых завоевателей о покорении мира или, по крайней мере, Азии и Европы. В военно-историческом же отношении — то, что Чингисхан и Тамерлан совершили свои громадные завоевания не с правильно устроенною пехотой, как греки, римляне и позднейшие завоеватели, но с конницей, хотя и среднеазиатских кочевых народов, но вовсе не с нестройною и беспорядочною ордою, а напротив — с правильно, хотя и своеобразно устроенными и отлично дисциплинированными армиями, стоявшими выше современных азиатских и европейских. И это — по единственной причине необыкновенных личных, государственных, политических и военных дарований гениальных Темудзина, или Чингисхана и Тимур-бека, или Тамерлана, достойных стать наряду с величайшими полководцами истории.
В отношении к истории России сочинение М.И. Иванина имеет для нас особенное, преимущественное, значение и важность. Оно уясняет нам, во-первых, каким образом Россия была и не могла не быть завоёвана монголо-татарами Чингисхана, хотя и не под личным его предводительством, но по его личной, всеодолевавшей и всесокрушавшей системе ведения завоевательной войны, и, во-вторых, каким образом военная система его была отчасти усвоена нами, в продолжение двухвекового татарского ига и, за исключением варварства и жестокости монголо-татар, войдя в наши военные нравы и обычаи до петровской реформы, нам же послужила оружием против самих монголо-татар, когда у них начались, а у нас окончились внутренние междуусобия. У них верховная власть раздробилась и ослабла, а у нас сосредоточилась и окрепла, словом — то, что сначала погубило, то самое потом спасло нас.
Это значение для нас возвышается ещё более, во-первых, тем, что сочинение М.И. Иванина составлено преимущественно не на неудовлетворительных для того (как объяснено автором) сказаниях наших летописей, но на восточных источниках и на исследованиях новейших ориенталистов, и притом военным специалистом, близко знакомым с прошедшим и настоящим бытом среднеазиатских кочевых народов, между тем как такое громадное военное событие, как завоевание России монголо-татарами, до сих пор изображалось в наших русских историях людьми не военными, и, во-вторых, тем, что это сочинение знакомит нас с прошедшим и настоящим бытом той массы среднеазиатских кочевых народов, которая, некогда соединённая под властью Чингисхана и Тамерлана, была грозою и ужасом Азии и Европы, но ныне, под властью России, направляется к иным, мирным целям, на пользу этих народов и России, для которой они могут образовать грозный оплот в Азии.
В первом из этих двух отношений завоевание России монголо-татарами представляется нам, с военной точки зрения, в ином виде, нежели тот, в котором оно изображалось на разные лады, но, в сущности, одинаково, в наших русских исто-
(24/25)
риях, преимущественно на основании наших монастырских летописей. В доказательство этого достаточно указать на критическое и верное, хотя и краткое, военное исследование походов Батыя, внука Чингисхана, в 1240 и 1241 годах в Россию, Польшу, Силезию, Моравию, Венгрию и даже до берегов Адриатического моря. По предначертанию еще Чингисхана эти походы должны были быть первыми из восемнадцати, во столько же лет, предназначенных для завоевания всей Европы, но, по счастью для нее, оказались и последними, по случаю смерти сына и преемника Чингисхана, Оготая, или Октая, и междуусобиц, возникших вследствие того в Золотой Орде.
А во втором отношении, те исторические сведения, которые изложены в сочинении М.И. Иванина о монголо-татарах при Чингисхане и Тамерлане и о среднеазиатских кочевых народах в новейшее время, могут быть существенно полезны для нашего управления этими народами в настоящее и будущее время.
В заключение следует сказать, что сочинение М.И. Иванина и по форме вполне соответствует важности и занимательности содержания своего, верностью взглядов, мыслей и суждений, точностью и завлекательностью изложения и языком, вполне приличным предмету. Словом — сочинение это есть замечательное явление в нашей военно-исторической литературе и, без сомнения, будет оценено по достоинству.
Член военно-учёного комитета Главного штаба, Генерального штаба генерал-лейтенант князь Н.С. Голицын
Апрель 1875 года
(/286)
Комментарии. ^
К с. 21:
[1] ...получил образование в Первом кадетском корпусе.
Первый кадетский корпус — одно из старейших военных учебных заведений России. Открыт 17 февраля 1732 года в Санкт-Петербурге. С первых дней своего существования размещался на Васильевском острове во дворце А.Д. Меншикова. Первоначально (до 1743) назывался Сухопутным (для отличия от Морского кадетского корпуса). До 1860-х годов его воспитанники получали среднее специальное военное образование. Выпускникам корпуса присваивались унтер-офицерские звания (в современной армии им соответствуют сержантские воинские звания), и для дальнейшего прохождения службы они направлялись в назначенный род войск, где через некоторое время после прибытия (обычно через несколько месяцев) по представлениям своих начальников производились в офицеры. [Волков СВ. Русский офицерский корпус. М., 1993; Крылов В.М. Кадетские корпуса и российские кадеты. СПб., 1998]
[2] ...дивизионным квартирмейстером
Квартирмейстер (от нем. Quartiermeister — начальник квартир) — должностное лицо (офицер, генерал) в органах управления войсками (учреждениях, штабах) армий многих государств (Франции, Пруссии, Германии, России и других). Первоначально (в XVI веке) занимались вопросами расположения войск лагерем (биваком) или размещения по квартирам. Позже (XVII-XX века), основным направлением деятельности квартирмейстеров стали оперативные вопросы: изучение местности и дорог для совершения манёвров, продвижение войск, строительство казарм и укреплений, изучение театра военных действий, подготовка рабочих карт, ведение разведки, разработка дислокаций (построения войск перед боем) и др.
[Советская военная энциклопедия. В 8-ми томах. / Гл. ред. комиссии М.А. Моисеев. Т. 4: «К-22» — Линейный. М., 1977]
[3] Хивинская экспедиция 1839-1840 годов
Военная экспедиция, снаряжённая Россией против Хивинского ханства, феодального государства, расположенного на землях к юго-востоку от Каспийского моря (на полуострове Мангышлак, в низовьях реки Амударьи, в северной части Хорасана).
Занимая выгодное географическое положение, ханство контролировало торговые пути, шедшие из Европы и России в Среднюю и Центральную Азию и дальше — в Индию.
Находясь в своей столице — городе Хиве, раскинувшемся в оазисе в долине реки Амударьи, подходы к которому с севера были прикрыты более чем 1500 верстами раскалённых песков прикаспийских пустынь, хивинские ханы считали себя недосягаемыми для русских войск и столетиями грабили торговые караваны русских купцов. Ими же поощрялись постоянные набеги хивинцев на южные районы оренбургской казачьей линии. Тысячи русских, захваченных в плен в таких набегах, были проданы в рабство на невольничьих рынках Хивы.
14 ноября 1839 года из Оренбурга вышел конный отряд в 3 000 сабель, сопровождаемый караваном более чем в 12 000 верблюдов. Командовал отрядом губернатор Оренбурга генерал-адъютант В.А. Перовский. Экспедиция избежала зноя пустыни, но оказалась в условиях необычайно лютой для этих мест зимы и начала нести потери с самых первых дней пути. Едва добравшись до северных берегов Аральского моря, отряд уже полностью потерял боеспособность: выходили из строя люди, ежедневно десятками гибли животные. Генерал Перовский принял решение возвращаться назад. Однако и обратный путь к дому сопровождался жестокими потерями. 14 апреля 1840 года, ровно через пять месяцев после начала похода, в Оренбург вернулась едва половина отряда, потерявшего почти всех вьючных животных и снаряжение. Провал был полный. Вместе с тем, русские сумели извлечь пользу из этого неудачного похода, занявшись исследованием приаральских земель и обучая войска действиям в пустынной местности. 2 июня 1873 года Хива пала перед натиском русского экспедиционного корпуса под командованием генерал-адъютанта К.П. Кауфмана
(286/287)
[Советская военная энциклопедия. В 8-ми томах. / Гл. ред. комиссии М.А. Моисеев. Т. 8: «Ташкент» — Ячейка. М., 1980; Чивилихин В.А. Память // Роман-газета. №16, 17.1982; Керсновский А.А. История русской армии. Т. 2. М., 1993; Пикуль B.C. Хива, отвори ворота! Избранные произведения. М, 1996]
|