главная страница / библиотека / обновления библиотеки
Л.Н. ГумилёвДревние тюрки. VI-VIII вв.Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук.// Л.: 1961. 28 с. (180 экз.)
Проблема закономерности исторического развития с учётом локальных вариантов не может считаться полностью разрешённой до тех пор, пока не будет освещена история народов, населявших Сибирь и Срединную Азию. Роль, которую эти народы играли в истории человечества, громадна, но отмечалась до сих пор лишь в связи с историей стран сопредельных: Китая на востоке, Ирана на юге, Византии на западе и России на севере. Внутренняя же история кочевых народов степной полосы Евразии изучалась историками попутно и в сводных работах описывалась между прочим. Некоторое исключение делалось для Чингис-хана, но, поскольку предыдущий период был освещён недостаточно, причины и корни удивительных походов XIII в. вскрыть не удалось.
Однако археологические находки и, в первую очередь, расшифровка древне-тюркской письменности возбуждали интерес к кочевниковедению и были причиной того, что за последние 100 лет появилось множество частных исследований, публикаций, рецензий и ответов на рецензии. Число их умножается с каждым годом, но для того, чтобы составить на основании их представление о предмете исследования, необходимо собрать их, сверить, сопоставить между собою и сделать выводы по поводу самых мелких хронологических, филологических этнонимических и ономастических вопросов. Этой задаче посвящена предполагаемая работа, цель которой — составление связной истории древних тюрок в связи с историей сопредельных стран.
Состояние Азии в VI-VIII вв. было крайне напряжённым. Древние тюрки, выступив в середине VI в. на историческую арену, создали каганат, простиравшийся от Ляодуна и Великой китайской стены до Азовского моря, Кавказа, Аму-Дарьи и, несколько позже, до северозападной Индии.
Возникает проблема: как мог немногочисленный кочевой народ объединить столь большую и разнообразную террито- рию; как мог он выстоять в борьбе с богатыми и многолюдными странами: Китаем, Ираном, Византией; какие силы помогали ханам династии Ашина 110 лет удерживать в своих руках власть над степью и почему они исчезли в середине VII в., когда пол-Азии склонилось перед императорами династии Тан? Столь же неясно, почему в конце VII в. часть тюрок восстала и обрекла себя на вечную войну, которая кончилась их полным, физическим уничтожением. Какие стимулы толкали их под стрелы врагов и что могли они противопоставить цветущей культуре своих восточных и западных соседей? Была ли степная держава тюрок монолитной, или народы, в неё входившие, языками, законами, учреждениями, между собой несходствовали? И, наконец: что влекло тюрок к гибели и почему, исчезнув с лица земли, они оставили своё имя в наследство многим народам, в VI в. тюрками не называвшимися?
На эти вопросы дает посильный ответ предлагаемая читателю книга.
Принятый аспект исследования определяет композицию работы. Краткое «Введение» содержит принципы приёмов исторической критики, которые в данном случае требуют специфического подхода, беглый обзор истории вопроса и постановку проблемы в общем виде.
Первая часть посвящена истории создания каганата и рассмотрению задач, вставших перед тюркскими правителями. Оканчивается первая часть разделением державы на Западную и Восточную, что произошло в связи с перепитиями [так в тексте] мировой политики VI в.
Вторая часть включает в себя описание гибели обоих каганатов в борьбе с империей Тан и перерождение народа под влиянием изменения условий жизни. В третьей части изложено возрождение тюркского могущества на востоке параллельно с разложением его на западе. Здесь отмечены сложность обстановки, в которой тюрки пытались утвердить свою независимость и причины, обусловившие их гибель в 745 г.
Четвёртая часть повествует об уйгурах, восторжествовавших в степи, и о восстании Ань Лушаня, явившимся переломным моментом истории Восточной Азии. К работе приложен специальный раздел «Пояснения», включающий весь необходимый справочный материал по хронологии, этнонимике, ономастике и библиографии, а также семь исторических карт, составленных с учётом результатов исследования.
При написании истории древних тюрок мнениям предшественников было уделено максимальное внимание. Однако почти все принятые ранее положения оказалось необходимо частью отвергнуть, частью изменить или дополнить за исключением точно установленных фактов. Пересмотрены: проблема этногенеза, система престолонаследия, принципы устройства державы, организации армии, дипломатии, значение транзитной торговли шёлком, взаимоотношения с Китаем, смысл отношений с Византией, религиозное сознание, литературные жанры, мировоззрение древних тюрок, способы управления покорёнными племенами, причём установлено различие их в зависимости от времени и места и многое другое.
Поэтому дальнейшее реферирование книги целесообразно вести не по главам, а по разделам, включающим в себя тему, которая в самом тексте диссертации прослежена в хронологическом порядке и соответственно попадает в разные главы. Равным образом в автореферате опущены бесчисленные уточнения хронологии, генеалогии, этнонимики, ономастики и т.п.
Наиболее важным проблемам были в своё время посвящены специальные исследования, опубликованные в нашей печати: они перечислены и аннотированы ниже. Перехожу к изложению результатов исследования. Государства и народы Срединной Азии в VI в. ^
Первый напрашивающийся вопрос: как возник народ, называвшийся в VI в. «тюрк», весьма сложен. До середины V в. народа с этим самоназванием не было. В 439 г. из Хэси князь рода Ашина с кучкой сторонников, гонимый победоносными врагами, откочевал в горы Большого Алтая. Трудно, даже невозможно, определить этнический состав этой кучки, но скорее всего она представляла этническую смесь. Поскольку в V в. международным языком в северном Китае был древнемонгольский, то надо думать, что члены орды Ашина пользовались им даже в том случае, если в их среде были люди, для которых родным языком был тюркский. Но попав на новой родине в среду, где тюркский язык не имел соперников, члены орды Ашина сменили свой язык, дабы иметь возможность общаться с новыми соседями и подданными. Так возник древнетюркский язык орхонских надписей, в котором сохраняются некоторые элементы древне-монгольского, напр. монгольское множественное число для титулов. В результате ста лет совместной жизни пришельцев и аборигенов создался особый народ, который соседи называли в форме множественного числа «тюркют». Так и мы будем их именовать до конца VII в., когда они изменили свой облик и сами себя стали называть «голубые тюрки».
Это терминологическое различие чрезвычайно важно и необходимо для понимания текста, потому что термин «тюрк» несколько раз менял своё значение. Поэтому условимся, что тюрок первого каганата мы будем называть по жужаньски — тюркюты.
В момент выступления тюркютов на политическую арену, т.е. в 550 г., этнополитически Азия распределялась так: Китай был расколот на четыре враждующих государства. Наиболее обширной и многолюдной была империя Чэнь, расположенная к югу от р. Янцзы, но правящий класс этой империи — крупные землевладельцы — и сама династия находились в состоянии глубокого маразма. Жуткие преступления при дворе, жестокая эксплуатация крестьян, вытекающая отсюда пауперизация делали эту страну политически импотентной. На берегах р. Янцзы держалось небольшое царство Хоу-Лян, остаток от империи Лян, сменившейся империей Чэнь. Силу этого эфемерного государства составляло отчаяние сторонников низвергнутой династии, для которых капитуляции означала мучительную смерть. Само собой разумеется, что это было эфемерное образование, державшееся лишь за счёт разложения в среде победителей. Не лучше было в северном Китае. В IV и V вв. обширную долину Хуанхэ подчинило кочевое племя тоба. За 200 лет численность населения пала, хозяйство пришло в упадок, хищническое отношение к богатствам природы стало основой экономики полудиких завоевателей, которые сами не смогли сберечь своей культуры и языка и, постепенно, слились с китайцами. К VI в. трудолюбие, таланты и стойкость китайского народа восторжествовали и фактическая власть в стране перешла в руки китайцев, а тобасская знать погибла в мятежах и гражданских войнах. Тогда империя Тоба-Вэй раскололась надвое: на востоке китайский полководец Гао Хуань, истребив членов прежней династии, основал империю Бэй-Ци, а на западе окитаенный сяньбиец Юйвынь Тай, лишив императора власти, правил его именем, причем новая империя называлась Западная Вэй. Здесь тобасский элемент уцелел.
В Центральной Азии в это время существовали два небольших, но воинственных народа: в горных степях около Кукунор жили потомки древних монголов. Царство их называлось Тогон, точнее Тугухун. Степи современной Монголии занимал Жужаньский каганат. Жужани были смешанным народом, но общим языком их был, по-видимому, один из диалектов древне-монгольского. Уровень общественного развития жужаней был крайне низким. Жужаньская орда представляла собой примитивную военную организацию, существовавшую за счёт ограбления соседей. Часто это ограбление стабилизировалось и принимало форму собирания дани, но от этого сущность дела не менялась. В числе подданных Жужаньского каганата были тюркюты и многочисленные племена теле, одно из которых стало предком уйгуров. Тюрки платили дань изделиями из железа, телесские племена — продуктами скотоводства, но как для тех, так и для других жестокая власть жужаньского каганата была бедствием. Однако восстание телесских племён потерпело полную неудачу, так как жужани сумели завести дружбу с народом эфталитов, захватившим господство в Средней Азии. Эфталиты были горцы припамирских долин. Воспользовавшись ослаблением Ирана, они подчинили себе Тохаристан — верховья Аму-Дарьи, затем Согдиану и Северную Индию и в конце V в. разгромили телесцев, восставших против жужаней, и захватили при этом Семиречье и все земли к югу от Тяньшаня. Таким образом, они создали огромную державу, державшуюся союза с жужаньским каганатом и постоянно ведшую войны с индусскими раджами и персидскими шаханшахами, причём успех по большей части был на стороне эфталитов. Для покорённых народов власть эфталитов была тяжела и экономика Согдианы в это время не процветала. Создание тюркской державы. ^
В 545 г. император западного Вэй, Вэнь-ди, стремясь найти союзника для борьбы с восточным Вэй и жужанями, послал посольство к князю тюрок Бумыну. Заключенный союз определил на 25 лет политику тюркютов как союзников Западного Вэй и Северного Чжоу против северо-восточного Китая, где укрепилась династия Северная Ци.
В 550 г. Бумын принял участие в войне жужаней, данником которых он был, против гаогюйцев и подчинил себе 50 000 гаогюйских кибиток. В 552 г. он восстал против жужаней и наголову разбил их, но умер, не успев воспользоваться победой. Дети Бумына, Кара Иссык-хан (†553 г.) и Кигинь Мугань-хан добили жужаней и принудили их бежать в империю Ци. Однако в Китае жужани стали разбойничать, так как лишённые стад, они не имели средств к существованию. Император Ци выгнал их. Они пытались укрепиться в Западном Вэй, но там выдали жужаней тюркютам, которые перерезали всех знатных пленников, а рядовых включили в свою орду. После этой расправы тюркюты не имели опасных соперников. На севере Мугань-хан покорил Цигу (кыргызов), на востоке нанёс поражение киданям, покорение которых затянулось до 560 г. На западе дядя Мугань-хана, Истеми, подчинил современный Казахстан и вышел на Волгу в 558 г. В Средней Азии тюркюты сокрушили эфталитов и довели свои границы до Аму-Дарьи. Несколько позже они овладели всем северным Кавказом.
Последствием этих огромных завоеваний было распространение тюркского языка как государственного по всей территории каганата.
Каганат просуществовал, разделившись на Восточный и Западный, до середины VII в., когда он был сокрушён империей Тан. Необходимо отметить некоторые его черты, чтобы понять дальнейшее развитие тюркских народов. Удельно-лествичная система престолонаследия. ^
Тюркская держава была создана «длинным копьём и острой саблей», но жестокая эксплуатация, которой подвергались покорённые племена и народы, вызывала постоянные восстания, и сепаратистские тенденции не ослабевали. Только наместник с сильным войском мог предотвратить отложение завоёванной территории. Но что могло предотвратить отпадение самого наместника, пусть даже члена династии, если он имел достаточно сил и средств? Как мог бы управлять такой державой малолетний сын хана, когда всё дело было в постоянной военной готовности? Для того, чтобы обойти эти трудности, была принята при Мугань-хане новая система престолонаследия.
Согласно закону Мугань-хана, младший брат наследовал старшему, а старший племянник младшему дяде. В ожидании престола царевичи получали в управление уделы. Таким образом, наследник престола не мог быть малолетним и, имея в перспективе ханский престол, не должен был, по идее закона, стремиться к отложению. Действительно, в ряде случаев эта система предотвратила распадение державы, но все царевичи, естественно, не могли дождаться трона и тот, кто потерял надежду на трон, оказывался в оппозиции к правительству, производил смуту, продавался китайцам, и распри ослабляли каганат, ускоряя его гибель.
Наряду с князьями царствующего рода тегином (наследник престола) и шадами (принцы крови) в каганате была многочисленная чиновная знать. Высшим чином иерархии был ябгу (вице-король), должность, на которую часто назначались члены рода Ашина и меньшие чины, «всего до двадцати». Эти титулованные составляли аристократическую прослойку.
Активное участие в борьбе за власть принимали и беги покоренных тюркских племён, но на востоке и на западе они вели себя по-разному. Сйеянтосцы, уйгуры и кидани боролись за полную самостоятельность, беги племенных союзов дулу и нушиби добились равных прав с тюркютскими аристократами и, ограничив власть Западно-тюркютских ханов, поддерживали существование династии Ашина.
Согдийские города поддерживали каганат лишь до тех пор, пока он мог обеспечить безопасность караванного пути. При усилении Танской династии согдийцы без колебаний сменили тюркютское иго на китайское (см. ниже).
Учитывая напряжённость внешне-политической обстановки и остроту внутренних противоречий, следует ставить вопрос не о том, почему держава рода Ашина пала, а как она сумела продержаться 200 лет. Распря восьмидесятых годов VI века. ^
Брат и наследник великого Мугань-хана, Тобо-хан, умер в декабре 581 г., завещав престол, согласно лествичной системе, своему племяннику Далобяню, [1] сыну Мугань-хана. Однако вельможи под предлогом «низкого происхождения» матери Далобяня отстранили его от престола в пользу сына Тобо-хана — Яньло. [2] Этот последний в свою очередь принуждён был уступить престол своему двоюродному брату, сыну Kapа Иссык-хана, Шету, а Далобянь получил удел на северной окраине каганата.
В это время в Китае полководец Ян Цзинь, давний враг тюркютов, низверг дом Бэй-Чжоу и основал династию Суй. Это вызвало войну. В 582 г. Шету вторгся в Китай и вначале имел успех, но китайская дипломатия вызвала восстание эфталитов и Хотана, вследствие чего западный удельный князь Дяньгу — Дату-хан [3] вывел свои войска и отправился домой подавлять восстание. Одновременно китайский лазутчик Чжан-сунь Шэн поссорил Шету с Далобянем. Шету напал на ставку Далобяня в его отсутствие, и во время резни мать Далобяня была убита. Далобянь бежал на запад, на его сторону перешли все удельные князья и Шету, чтобы спастись, признал себя вассалом Суйского дома. Китайская помощь спасла Шету, разбитый Далобянь отступил в Пайкенд, где его голодные воины произвели грабежи и опустошения. Согдийские купцы и дехканы в 584 г. снеслись с Дяньгу и последний отказал Далобяню в помощи.
Наследник Шету, его брат Чулохоу, при помощи сына Дяньгу взял в плен Далобяня и казнил его в 588 г. Племянник Чулохоу, сын Шету, Юн-Юйлюй договором 593 г., по которому Дяньгу признал его верховным ханом, восстановил единство каганата.
Эта распря описана не только в китайских хрониках, но и в «Истории Бухары» Наршахи, где Далобянь назван Абруй, так как он носил титул Або-хан, а Дяньгу — Кара Джурин Турк Биягу (т.е. Бильге-мудрый), а сын Дяньгу, взявший в плен Далобяня, — Шири-Кишвар. [4] Наконец, третье описание её содержится в «Истории» Феофилакта Симокатты, который излагает содержание письма «кагана турок» к императору Маврикию, доставленное в 598 г. Здесь Далобянь назван Турум, Дяньгу — «великий каган», а местность, где Далобянь был разбит, — «Икар», т.е. Бухара, что подтверждает идентичность Абруя Наршахи с Далобянем китайских хроник.
В результате распри Дяньгу стал сильнейшим из тюркских удельных князей и фактическим диктатором каганата. Война с Ираном. ^
Когда тюркские конные копьеносцы объединили под властью своих хаганов Великую степь от Жёлтого моря до Чёрного, в их руки попал весь караванный путь н богатые согдийские города — опорные пункты караванной торговли.
Одновременно Византия, только что захватившая гегемонию в Средиземноморье, получила жестокие удары от лангобардов в Италии и авар на Дунае. Чтобы отстоять свои границы, ей было необходимо вести долгую и беспощадную войну, а для этого нужны были деньги. Однако в VI в. золота в обороте было очень мало, следовательно, византийские императоры для целей своей политики должны были изыскивать ценности другого рода. Больше всех других товаров в варварской Европе ценились шёлковые ткани, и шёлк стал валютой, имевшей хождение наравне с золотом.
Византийская армия VI века в большей части состояла из наёмников. Гунны, гепиды, герулы, вандалы, готы, славяне, армяне, арабы и кабилы охотно служили императору, но на плату воинам и подкупы варварских князей требовались огромные средства, и эти средства Византия обрела в производстве шёлковых тканей, которые были лучшим подарком для германского или славянского князя. Однако шёлк-сырец шёл только из Китая. Казалось бы для чего китайцам трудиться ради процветания константинопольского двора, но тут решающей силой оказались тюркюты. Великий хан брал с Бэй-Чжоу плату за союз, а с Бэй-Ци — за заключение сепаратного мира, и, смеясь, говорил: «Только бы на юге два мальчика были покорны нам, тогда не нужно бояться бедности».
Тюркюты выкачивали из Китая столько шёлка, что не могли потребить его сами. Тут на помощь к ним пришли их новые подданные — согдийские купцы, готовые весь излишек пряжи переправить в Византию, которая покупала его по установленной цене и вознаграждала себя на западных рынках. Но караванный путь шел через Иран, а шаханшах и император всегда были врагами. Персы с радостью прикрыли бы торговлю шёлком вообще, но доходы от пошлин позволяли им содержать двор и войско. Поэтому они пропускали к своим врагам минимальное количество шёлка по ценам, которые они сами назначили. В интересах Ирана было не увеличение оборота, а повышение цен, чтобы извлечь из рук своих врагов как можно больше золота и уменьшить возможности греков нанимать в Европе воинов для борьбы с Ираном. Эта система била также по интересам тюркютских ханов и их друзей согдийских купцов, ибо они не могли вывезти и продать свой товар. Попытки их договориться с персидским царём были неудачны, а окольный путь через бесплодные степи к северу от Каспийского моря — труден и небезопасен, так как воинственные угры, отступавшие перед тяжёлой конницей тюркютов, могли легко подстеречь и разграбить любой купеческий караван.
В 569 г. греки и тюркюты сумели обменяться посольствами и установить, что их интересы совпадают. Так родился тюрко- византийский военный союз, направленный против Ирана.
С 579 г. в Иране правил шах Хормизд, по матери родственник тюркютского хана. Опорой его власти были двенадцать полков конных стрелков, обучавшихся своему искусству с детства. Это были профессиональные воины, получавшие от шаха плату за службу. Опираясь на них, Хормизд попытался уменьшить силу и влияние вечнофрондировавшей аристократии, но казни сделали его власть непопулярной в стране, и тогда-то греки и тюркюты нанесли решающий удар, который должен был покончить с Ираном и раскрыть ворота с востока на запад.
Осенью 589 г. положение Ирана было отчаянным, ибо, как говорит арабский историк Табари, «Враги окружили Персию, как тетива — концы лука». Лишь мужество персидских конных стрелков и их полководца Бахрама Чубина отвело от страны смертельную угрозу. Бахрам лично застрелил предводителя тюркютов, называемого в персидской литературе Шаба, или Савэ-шах.
Рассказ о войне, происходившей на западной границе Ирана, содержится в грузинских летописях: «Тогда император велел передать царю Грузии Гуараму значительные суммы денег, чтобы этот последний привлёк войска северных народов и направил их на Персию. Гуарам так и сделал. Созвав осов, дзурдзуков и дидойцев, он дал им в начальники грузинских приставов, и эти народы вошли в Азербайджан, который они принялись опустошать. Таково было печальное положение персов, отвлечённых другими заботами, когда появился в их стране человек, по имени Бахрам Чубин, который дал битву тюркам, вторгшимся в Персию, о чём подробно рассказано в персидской истории. Он убил царя тюрок и обратил его армию в бегство; а что касается греческих войск, проникших на персидскую территорию, то они отступили и вернулись в Грецию». Современники событий единодушно расценивали победу при Герате как спасение Ирана от полного разгрома. Советник шаха Хормизда, Йезданбахш, говорил: «Если бы Савэ-шах прошел до Рума, то от Ирана остался бы комочек воска».
Однако персам не удалось развить свой блестящий успех. Алчность и злобная подозрительность шаха, пытавшегося отобрать у воинов добычу и сместить полководца, вызвали мятеж в войсках. К мятежу прибавился заговор знати, которая низвергла Хормизда, но была разгромлена мятежными войсками Бахрама Чубина. Гражданская война дала повод Византии вмешаться в персидские дела под предлогом восстановления исконной династии Сасанидов. Бахрам Чубин потерпел поражение, бежал к тюркютам и погиб от кинжала наёмного убийцы. Во время смуты в Иране тюркюты оправились от поражения и, пользуясь восстанием кушанских князьков Тохаристана, овладели территорией современного Афганистана и даже частью северозападной Индии (Гибинь). Население этих областей, будучи настроено против сасанидского Ирана, признало верховную власть тюркютского хана без сопротивления, а хан, со своей стороны, оставил без изменения существовавший там порядок, подобно тому как были сохранены порядки в городах Согдианы и «Западного края» (бассейн р. Тарим). Установление непосредственной связи с Индией благотворно повлияло на расширение культурных связей каганата, но дальнейшие события оборвали начавшийся процесс. Разделение каганата. ^
Восстановление единства тюркского каганата в 593 г. представляло огромную опасность для Суйского Китая. Китaйcкoe войско, составленное из мобилизованных крестьян и имевшее мало конницы, было бессильно в степях и пустынях. Китайцы для борьбы с каганатом применили политику разделения и подкупа отдельных князей. Им удалось переманить на свою сторону Жангара, [5] брата великого хана Юн-Юнлюя. Жангар откочевал на юг от Гоби, ближе к Китаю, с небольшим количеством своих сторонников. В 598 г. Дяньгу заключил мир с Византией. Персия, ослабленная восстаниями, была не страшна. Война с Китаем началась. Сначала китайцы имели небольшие успехи, но в 599 г. Дяньгу и Юн-Юйлюй разгромили изменника Жангара и вторглись в Китай. В декабре 599 г. Юн-Юйлюй был зарезан в своём шатре подосланными убийцами из тюрок, передавшихся Китаю. Дяньгу занял престол и пытался продолжать войну, но законный наследник — Жангар — на китайские деньги возмутил телесцев (уйгуров) и переманил к себе много тюркютских вельмож. В конце 603 г. Дяньгу бежал в Тогон и пропал без вести. Жангар вступил на престол по праву наследства.
Жангару подчинилась лишь восточная половина каганата. тслесские племена выбрали своего хана — Гелена, западные тюрки провозгласили ханом младенца Даманя, сына Нили-хана, погибшего в борьбе с телесцами около 604 г.
Все три хана подчинялись китайскому диктату. Жангар, ненавидимый собственными подданными, жил под защитой китайских копий в Ордосе, Дамань дрожал перед Китаем, так как опора западных ханов — согдийские купцы — резко повернули на союз с Китаем и признали его суверенитет. На первую попытку Даманя к эмансипации китайскими эмиссарами было возбуждено восстание, и Дамань был замещён Шегуем. ставленником китайцев и их друзей согдийцев. В 618 г. Шегую наследовал его брат Туншеху-хан, который также был верным союзником Китая и благодаря этому без войны подчинил себе джунгарских телесцев. Но безумная политика Янли (второго императора из дома Суй) возбудила бешеное недовольство в самом Китае. Первые восстания были подавлены, но в 615 г. восстал сын Жангара, восточно-тюркютский Шибир-хан, [6] и чуть было не взял в плен самого императора. В 617 г. в Китае вспыхнуло сразу пять восстаний, из которых вышел победителем начальник пограничного отряда, Ли-Юань, основатель династии Тан. Победа досталась ему благодаря поддержке тюркютов, и посол Шибир-хана в 619 г. был усажен на престоле рядом с императором.
Это была кульминация восточно-тюркютского каганата. Всеобщая война. ^
В 602 г. в Константинополе был убит император Маврикий, наречённый отец Хосроя II. Хосрой объявил войну узурпатору Фоке, но целых два года не двигался с границы. Причина этой задержки была на востоке. В 603 г. кушанские князьки восстали против Ирана. Марзбан Смбат Багратуни разбил кушан, но на помощь кушанам явились тюркюты, разгромили войско Смбата и разорили восточный Иран. Лишь победа Китая и унижение каганата в 604 г. освободили Персию от опасности с востока. Персы бросились на запад и чуть было не уничтожили Византийскую империю. К 620 г. создались две мощных коалиции: танский Китай, порвавший союз с восточными тюркютами, Западно-тюркютский каганат, верный союзник Китая, и Византия, союзница западных тюркютов, с одной стороны. С другой: Восточно-тюркютский каганат, Иран и Аварский каганат. Все члены первой коалиции были заинтересованы в развитии караванной торговли, но цели членов второй коалиции были различны: их объединяла только общая опасность и жажда грабежа.
В Китае император Тай-цзун реорганизовал армию и привлёк в неё большое количество кочевников. После долгой борьбы, с переменным успехом, ему удалось заключить мир с тюркским Гери-ханом [7] в 626 г. В этот период Туншеху сумел подчинить себе кушанские княжества Тохаристана. В Византии Ираклий, сменивший Фоку, купил отступление авар от столицы (620 г.) и перенёс войну в Закавказье, но не имел там успеха. Заключение мира с восточными тюркютами развязало руки Туншеху и он отправил огромные силы на помощь Ираклию. Тюрки, которых восточные авторы называют «хазары», осадили Тбилиси и обеспечили тыл византийского войска. Ираклий прорвался к Ктезифону и принудил Персию к миру в 628 г. Почему он так поспешил, имея в ругах победу, объясняет нам тот факт, что в 627 г. восточные тюркюты возобновили войну, и Ираклий, конечно, опасался, что его союзники, западные тюркюты, вернутся на восток для защиты своих кочевий.
Однако Тай-цзун быстро разбил восточных тюрок и взял в плен Гери-хана, чем был положен конец существованию самостоятельного Восточно-тюркютского каганата в 630 г. Туншеху продолжал войну один и овладел сначала Азербайджаном в 628 г., а затем начал завоевание Армении в 629 г.
В 630 г. Туншеху был убит своим дядей, ставленником северных племён (союз дулу) и тюркюты очистили Закавказье, а между 631 и 634 гг. Кубрат основал независимую болгарскую державу на Кубани. Война за свободную караванную торговлю снова закончилась неудачей. Дулу и нушиби. ^
630 год был годом наибольшего расцвета Западно-тюркютского каганата, включившего всю Среднюю Азию, Восточный Туркестан, Джунгарию, Тохаристан вплоть до Индии и Восточный Кавказ. Но внутренне каганат был непрочен. Согдийские города и экономически связанный с ними племенной союз нушиби держались за союз с Китаем. Союз дулу был экономически связан с Турфаном, где нашли приют сторонники низвергнутой династии Суй, кроме того, дулусцы нахо- дили для себя выгодным грабить караваны, что ссорило их как с Китаем, так и с нушибийцами. Вся история Западно-тюркютского каганата проходит под знаком этой борьбы В 630 г. Туншеху, ставленник нушиби и друг Китая, был убит, но уже в 631 г. его соперник известный лишь по прозвищу — Богатырь-князь (Моходу-хоу) был разбит и погиб в Алтайских горах. Три следующие хана: Сы-шеху (631-633), Нишу (633-634) и Шаболо-Телиши (634-639) были ставленниками нушиби. Шаболо-Телиши [8] в 635 г. был принужден провести реформу управления. Он дал самоуправление пяти вождям союза дулу и пяти вождям союза нушиби и уравнял их в правах с тюркютами, но это его не спасло.
Племена чуюе и чуми, соединившись с Гаочаном, призвали на помощь сына Гери-хана царевича Юйгу [9]-шада и провозгласили его ханом в 638 г. Юйгу-шад возглавил антикитайское движение, но, несмотря на ряд побед, был разбит и ушёл со своей дружиной в Тохаристан в 642 г. Сменивший его Иби-Шегуй-хан, [10] ставленник нушиби, спокойно смотрел, как войска Танской империи овладели Гаочаном в 640 г. и Кучой в 648 г. и подавили последний очаг восточно-тюркской независимости — орду Чеби-хана на Алтае — в 650 г. В 651 г. царевич Ашина Хэлу [11] возмутил чуйские племена, низверг Иби-Шегуя и возобновил войну с Китаем, но было поздно. Уйгурская конница, сражавшаяся под танскими знамёнами, прошла сквозь Джунгарские пески и в 658 г. Хэлу был разбит и взят в плен. Сын Юйгу-шада Чжэн-чжу [12] попробовал атаковать китайцев и передавшихся им тюрок, но был разбит в долине Боротолы, захвачен в плен и казнён в 659 г. Так закончилось существование западно-тюркского каганата, и ханы династии Ашина превратились в наместников Танского правительства.
Во время этого разгрома от Западного каганата отпали Хазария, где утвердилась ветвь династии Ашина — потомство Иби-Шегуй-хана; откололись кенгересы в низовьях Сыр-Дарьи и карлуки, обитавшие на Чёрном Иртыше. Оставшиеся покорными племена дулу и нушиби больше не именовались «тюркютским каганатом», а получили название «Тюрки десяти стрел», т.е. стали племенным союзом из десяти разделов. В дальнейшем их политическое значение упало до нуля, а на их землях создался тюргешский каганат. Особенности кочевой культуры. ^
Классики марксизма отмечали некоторые черты кочевого быта, определившие отличия его развития от прогресса осёдлых народов. К. Маркс писал: «У кочевых пастушеских племён земля, наравне с прочими природными условиями, представляется в своей первичной неограниченности, например, в степях Азии и на азиатском плоскогорье. Её используют как пастбище и т.д., на ней кормятся стада, которыми, в свою очередь, существуют пастушеские народы. Они относятся к земле как к собственности, хотя они никогда не фиксируют этой собственности». [13] Эта цитата позволяет нам правильно расценить завоевательную политику ханов династии Ашина как необходимость, вызванную ростом производительных сил кочевого мира. Прогрессивность кочевого быта на ранних этапах становления общества отметил Ф. Энгельс: «Пастушеские племена производили не только больше, чем остальные варвары, но и производимые ими средства к жизни были другие. Это впервые сделало возможным регулярный обмен». [14] Действительно, торговля в огромной степени определила как рост могущества каганата, так и его гибель в столкновении с империей Тан.
К. Маркс называл строй, характерный для изучаемой нами эпохи, племенным и отмечал, что «Племенной строй сам по себе ведёт к делению на высшие и низшие роды — различие ещё сильнее развивающееся от смешения победителей с покорёнными племенами». [15] Сами тюрки называли своё устройство — эль: наиболее адэкватный перевод этого термина — держава. Эль — это комбинация из господствующего племени, организованного в орду, и подчинённых силой оружия племён-данников. Здесь наблюдается процесс классообразования, незавершённый по причинам внешне-политического характера. Для понимания этого тезиса надо учесть, что тюрки подчиняли себе главным образом степные племена, осёдлые же народы, напр. в Средней Азии, сохраняли внутреннюю автономию, а «происхождение феодализма коренится в организации военного дела у варваров во время самого завоевания и эта организация лишь после завоевания, благодаря воздействию производительных сил, найденных в завоёванных странах, развилась в настоящий феодализм». [16] Тюркские завоевания этому условию не отвечали. Таким образом, мы имеем право отнести их общественный строй к высшей ступени первобытно-общинной формации. Внутреннее устройство первого тюркского каганата. ^
Древние тюрки находились на высшей ступени варварства, про которую Энгельс говорил, что башни её упираются в цивилизацию, а во рвах лежит могила родового строя. [17] Небольшой народ тюркютов был всегда на коне, и государство находилось всегда в движении, так как конгломерат из племён и княжеств, подчинённый только военной силой, всегда готов к восстанию и отложению. Основным противоречием в тюркютском каганате был антагонизм между тюркютской военно-демократической ордой и покорёнными племенами. Наряду с последними в каганат входили общинно-рабовладельческие города Согда с сильно развитым купечеством и дехканством. Эти компоненты нашли общий язык с ханами Ашина, так как последние подавляли своеволие кочевников, грабивших дехканские сады и купеческие караваны.
Вместе с этим сама тюркютская орда за время своего гocподства претерпевала изменения. Несмотря на то, что каждый рядовой воин имел свою полосу земли, на которой он кочевал аилом, среди тюркютов выделилась военно-чиновная знать, закреплявшая своё привилегированное положение передачей титулов и должностей по наследству. Первоначальная разнузданность тюркютских воинов, отмеченная в VI в. Ян Цзянем — основателем династии Суй, в VII в. сменилась строгой дисциплиной, описанной Моисеем Каганкатваци. Вместе с тем, вследствие увеличения роли торговли, добыча приобретает в VII в. большое значение: спор из-за добычи лишил Иби-Дулу-хана престола. Военную добычу составляли, наряду со скотом и тканями, пленники, обращаемые в рабство, но так как при кочевом хозяйстве рабский труд мало применим, то женщин брали в наложницы, а мужчин сажали на землю и об- лагали податью — продуктами ремесла и сельского хозяйства. Тюркское слово «раб», переводилось на китайский язык как «вассал». [18] Внутри тюркской орды царила жесткая дисциплина. Воровство, измена и прелюбодеяние карались смертью; власть тиунов над рядовыми воинами была ничем не ограничена, но сами князья дома Ашина нуждались в преданности своего народа, служившего им единственной защитой от ненависти покорённых и ограбляемых племён. Общая опасность связывала князей и войско в одну господствующую прослойку. Начавшийся процесс классообразования после разделения каганата протекал различно: в Восточном каганате тюркютские ханы, надеясь на свою боевую мощь, беспощадно подавляли подчинённые племена. В результате, когда Китай пошёл в контрнаступление на тюркютов, то подчиненные тюркютам племена восстали и держава рухнула в 630 году. На западе ханы Ашина попытались опереться на племенную знать и согдийскую аристократию, но, лишённые сильной сдерживающей руки, кочевые старейшины начали междоусобные войны и привели каганат в состояние анархии, каковое и было использовано Китаем при завоевании западных тюрок в 657-659 гг. Процесс классообразования прервался, так как тюркютская военно-чиновная знать либо была уничтожена, либо пошла на службу к китайскому правительству. Таким образом, мы можем рассматривать тюркютский каганат как незавершённый процесс классообразования в условиях окружения paзвитыми классовыми обществами. Тюрки под властью империи Тан. ^
Династия Тан пришла к власти путем ожесточённой гражданской войны, и некоторые слои китайской знати, даже после окончательной победы, продолжали оставаться противниками нового порядка. Поэтому Тай-цзун Ли Шиминь попытался создать противовес китайской оппозиции в кочевниках, с которыми он умел найти общий язык. Тюркютские царевичи, вожди уйгуров и других телесских племён, владетели из оазисов «Западного края» и просто степные богатыри находили в Чанъани хороший приём, зачислялись в армию и поддерживали шаткий трон на своих длинных копьях. За это в степь поступали в виде подарков шелка, ткани, хлеб, вино и другие товары, к которым кочевники успели привыкнуть. Благодаря установившемуся симбиозу империя Тан оказалась в силах в конце VII в. подчинить себе корейские царства Когурио и Пэкчэ и остановить тибетскую экспансию, но на этом её успехи закончились.
При дворе незаметно, но неуклонно крепла китайская оппозиция имперскому принципу. В 634 г. её возглавила фаворитка императора Гао-цзуна, ставшая императрицей Ухоу. Былых сподвижников династии постигли казни и ссылки, а для кочевых вождей были оставлены только низшие должности, не сулящие ни почестей, ни славы. В самой степи китайские чиновники начали заменять племенных вождей, вследствие чего династия потеряла прежнюю популярность, что сразу же отразилось на ходе событий.
Не меньшие изменения произошли в среде степных народов. Тюркюты, утратив своё исключительное положение, стали сливаться с другими племенами, бывшими как и они на имперской службе. Новый этнический комплекс получил название «кок-тюрк» (голубые тюрки). Преемственность традиции обусловила путь его развития по линии восстановления военно-демократической системы — эля, но не все племена пошли по этому пути. Наряду с тюрками выкристаллизовалась племенная конфедерация телесцев, которая получила название уйгуров: их кочевья располагались в Халхе. На западе одно из племён союза дулу — тюргеши захватили гегемонию и заняли независимое положение по отношению к империи Тан. Города Согдианы, настроенные прокитайски, начали подвергаться постоянным нападениям арабов, а на востоке племена Уссурийского края путём упорной борьбы добились самостоятельности, сначала реальной, а потом юридической. На фоне этих событий произошло новое выступление тюрок (называть их тюркютами уже нельзя), определившее развал империи Тан н превращения её в китайское царство. Тибетцы и арабы. ^
Понимание дальнейших событий невозможно без учёта (войной экспансии с юга. Во второй половине VII в. арабы вторглись в Среднюю, а тибетцы в Центральную Азию.
Арабское вторжение хорошо и неоднократно описано. Здесь достаточно указать, что именно благодаря ему империя Тан поддержала вождей племени тюргешей, расчитывая создать из них барьер на западной границе. Бездарные потомки западно-тюркютских ханов не умели повести кочевников на борьбу против арабов, тюргеши же, организовав партизанскую войну, долгое время мешали арабам закрепиться в Согдиане. Но распри, возникшие между родами, составлявшими тюргешский народ, ослабили это ханство и оно в конце концов стало жертвой усилившихся карлуков.
Тибетская истории изучена значительно меньше. До VII в. Тибет населяли племена кянов и ботов, находившиеся на стадии разложения родового строя. Власть, царя (гамбо) была ограничена могущественными аристократами — племенными вождями — и колдунами — жрецами «чёрной веры» (бон). Совет вельмож и жрецов, узурпируя права народа, пытался компенсировать его добычей, получаемой при завоеваниях. В 663 г. тибетцы завоевали Тогон и вырвались на просторы центрально-азиатских степей, перервав коммуникационные линии империи Тан. С этого времени война между Тибетом и Китаем не прекращалась. Oнa поглощала колоссальное количество китайских людей и денег, что, в свою очередь, развязало руки мятежным элементам среди восточных тюрок. Второй каганат. ^
Жизнь тюрок под владычеством танских императоров была не тяжела, но бесперспективна. Они служили в войсках и из далеких походов привозили добычу, но слава и власть оставались в руках китайских военных чиновников. Стремление к восстановлению самостоятельности толкнуло тюрков на восстание. В 680 г. было разгромлено народное движение в Иньшане и ликвидирован мятеж Дучжи-хана в Тяньшане. Также легко справились китайцы с вторым восстанием, но в 682 г. Кутлуг, потомок ханов Ашина, изменил тактику: он отбил у уйгуров много лошадей, посадил на них отборные поиска и начал маневренную войну. В 687 г. китайцам удалось oттеснить Кутлуга в Гоби, но на севере он покорил уйгуров и восстановил тюркский эль. Его брат Мочжо, наследовавший ему в 693 г., выиграл войну против Китая, а царевичи, дети Кутлуга, Могилянь и Кюль-тегин покорили Джунгарию, енисейских кыргызов и тюргешей. Гнёт, которому подверглись покорённые племена, вызвал в 715 г. всеобщее восстание против тюрок. Хан Мочжо был убит при подавлении восстания, но Кюль-тегин победил повстанцев и пришедших к ним на помощь китайцев. В 716 г. Могилянь принял титул Бильге-хана и, восстановив границы каганата в 720 г., заключил мир с Китаем. Наследник его, Йоллыг-тегин царствовал с титулом Ижань-хан с 734 по 739 г. Это был автор нескольких орхонских надписей, писатель и мыслитель.
Надгробные стелы Йоллыг-тегина, Тоньюкука, Альп Эльэтмиша разнохарактерны по стилю, творческому методу и отношению к событиям. Это показывает, что тюркская литература и общественная мысль были уже развиты и многообразны. У Йоллыг-тегина преобладает панегирическая интонация — восхваление отца, деда, дяди и Синего Неба (божества), помогающего тюркам в борьбе против развращающего влияния Китая. Тоньюкук отмечает сам свою китайскую образованность и все заслуги приписывает себе: отношение к ханам сдержанно-ироническое. Альп Эльэтмиш, наоборот, демонстрирует свою преданность ханскому дому (Онгинский памятник). Это объясняется тем, что он был соперником Кюль-тегина в командовании и любимцем Мочжо, который его выдвигал. Теперь он заглаживает вину.
Мелкие надписи (Хойто-тамир) также содержат ценные сведения и одно из них является первым известным нам тюркским стихотворением. Но сила, блеск и богатство тюркского эля была основана только на сплочённости и боевой готовности. Как только среди ханов возникли распри — восстали карлуки, басмалы и уйгуры и при поддержке китайских войск разбили тюрок.
В 744-745 гг. погибли последние тюркские богатыри, которые столько лет угнетали своих соседей. Карлуки, басмалы и уйгуры не удовлетворились поголовным истреблением людей, но обезобразили даже тюркские надгробные памятники на захваченной ими территории. Уцелевшие от резни тюрки нашли приют в Китае, а уйгуры основали свою державу, построенную на ином принципе, нежели тюркский эль и по иному воспринимавшую влияния мировой культуры. Уйгуры. ^
Уйгуры и другие телесские племена составляли абсолютное большинство населения Восточного каганата. «Их силами тюрки геройствовали в пустынях севера» (Н.Я. Бичурин). Но, будучи разобщены, они были вынуждены сносить нелёг- кий гнёт. Близкие тюркам по языку, они отличались от них по расе, образу жизни, обычаям и мировоззрению. Когда упорная борьба за свободу принесла им в 745 г. победу, они не построили на развалинах тюркского эля свой эль, а создали конфедерацию племён, в которой заняли первое место. Будучи всегда дружественно настроены к империи Тан, они в критический момент военного мятежа 756-763 гг. выступили на защиту империи и спасли её от гибели. Чуждые культурной исключительности тюрок, уйгуры открыли доступ в степь несторианам и манихеям, что весьма повлияло на формирование их культуры.
Уйгурия не была агрессивной державой, но, оставаясь союзником Китая, оказалась втянутой в войну с Тибетом и союзными с последними карлуками и кыргызами. Кроме того, саму Уйгурию на первом этапе её существования потрясли жестокая внутренняя война, в которой немалую роль сыграли христианская и манихейская общины. Христианская партии потерпела поражение и это обстоятельство привело к победе манихейскую религию.
Дальнейшая история Уйгурии выходит за хронологическую границу нашего повествования и составляет предмет другого исследования. Судьба последних тюрок. ^
Блестящая победа над тюркским каганатом не спасла империю Тан. Степь и её людские резервы не вернулись в лоно империи, а число врагов не уменьшилось. В 751 г. имперские войска потерпели поражения на трёх театрах войны: при Таласе от арабов, в Маньчжурии от киданей, в Южном Китае от восставших лесных племён, вошедших в союз с тибетцами.
Но самым тяжелым ударом было восстание пограничных войск [в] Хэбэе и Ордосе. Пограничные войска были наиболее боеспособными частями имперской армии. Они комплектовались главным образом из кочевников и окитаенных потомков тоба. Пока ими командовали боевые генералы из числа таких же окитаенных иноплеменников, всё было благополучно, но новый рост китайского влияния при дворе отбросил эти семьи от участия в управлении, и командование было доверено простым кочевникам, так как они не были связаны с борьбой дворцовых клик. Однако эти последние усмотрели в возвышении способ добиться независимого положения для себя и своих соратников. В 756 г. полководцы Ань Лушань и Ши Сымин подняли восстание и захватили обе столицы. Только при полной мобилизации всего мужского населения Китая и привлечения заграничных союзников: уйгуров, арабов, тибетцев, Танскому правительству удалось к 763 г. подавить мятеж, но тем самым уничтожить собственную полевую армию. После этого Китай надолго замкнулся в своих границах, будучи не в силах влиять на мировую политику.
Во время этих кровавых событий погибли тюрки, нашедшие приют в Китае, и от всего могучего народа к второй половине VIII в. уцелели лишь те, которые укрылись в горах восточного Алтая ещё в 630-650 гг. и не приняли участия в создании второго каганата. Эти тюрки носили название «тёлес» и существовали как отдельное племя до XVIII в., когда слились с теленгитами, убежавшими в русские владения от маньчжуров.
Памятники тюркской эпохи были уничтожены или обезображены уйгурами, но имя «тюрк» пережило народ и стало названном обширной группы языков, а также некоторых народов, даже не входивших в систему каганата.
Итак, история древних тюрок с 550 г. по 763 г. представляет определённую историческую целостность, разделяющую азиатскую древность от средневековья и не входящую ни в ту, ни в другую эпоху. Строя периодизацию истории Центральной Азии, целесообразно изучать тюркский период самостоятельно, в связи с историей сопредельных стран. Предварительные исследования. ^
Несмотря на то, что древне-тюркская тема изучалась самыми различными методами, построение связной истории древних тюрок оказалось невозможным без дополнительных частных исследований, которые пришлось произвести автору данного труда. Их можно разбить на два раздела: первый — касающийся непосредственно тюрок VI-VIII вв., и второй — устанавливающий взаимосвязи во времени и пространстве.
Раздел первый включает в себя следующие исследования: 1. «Статуэтки воинов из Туюк-Мазара», Сборник МАЭ, № 12, 1949. Статья посвящена восстановлению внешнего облика тюрок и их вооружения. 2. «Алтайская ветвь тюрок-тугю». Советская Археология № 1, 1959, содержит описание алтайских тюркских могильников и трансформации погребального обряда. 3. «Удельно-лествичная система у тюрок в VI-VIII веках». Советская этнография № 3, 1959, разбирает вопрос о харак- тере становления ранних форм государственности. 4. «Война 589 г. и Гератская битва». Известия Академии наук Таджикской ССР, № 2 (23), Сталинабад, 1960, вносит уточнение в историю ирано-тюркских войн. 5. «Великая распря восьмидесятых годов VI в.» Византийский временник т. XX, 1961, устанавливает соответствие имён и событий в китайских, персидских и греческих источниках. 6. «Три исчезнувших народа» Сборник «Страны и народы Азии», № 2, 1961, даёт решение проблемы этногенеза древних тюрок и смежных с ними племён. 7. «Орды и племена у древних тюрок и уйгуров», Материалы отделения этнографии Всесоюзного Географического Общества, Л., 1961, посвящены разбору древне-тюркской терминологии. Кроме этого, некоторые частные проблемы включены в книгу М.И. Артамонова «История хазар». Л., 1962, как подстрочные примечания.
Особняком стоит работа, выполненная мною в соавторстве с китаистом М.Ф. Хваном «Древне-тюркский именник» — рукопись. В вей произведён разбор всех имён членов рода Ашина, с восстановлением тюркского звучания, и сведены в систему биографические данные, благодаря чему ономастика из нерешённой проблемы превратилась в ценный источник.
Второй раздел составляют работы, относящиеся к теме косвенно, но, тем не менее, связанные с ней органически.
1. Статья «Эфталиты и их соседи в IV в.» Вестник древней истории, 1959, № 1, посвящена разбору этнической принадлежности и географического местоположения племён, которых некоторые исследователи считали предками западных тюрок: эфталитов, хионитов и кидаритов. В статье это мнение опровергается.
12. «Динлинская проблема». Известия Всесоюзного Географического Общества, 1959, № 1. Здесь устанавливается правильность гипотезы Г.Е. Грум-Гржимайло о наличии в антропологии Центральной Азии европеоидного пласта, к которому относились многие народы не только в древности, но и в интересующую нас эпоху: уйгуры, кыргызы, кыпчаки.
3. «Бахрам Чубин». Проблемы востоковедения, 1960, № 3. Уточнение хода событий военного мятежа 590 г. в Иране объясняет, почему персы не могли развить экспансию против западных тюркютов.
4. «Легенда и действительность в древней истории Тибета». Вестник истории мировой культуры, 1960, № 3. Международная роль Тибетской империи VII-VIII вв. была громадна для всей восточной Азии и в частности для тюрок, так как тибетцы парализовали силы Китая. Без разбора внутреннего положения в Тибете направление мировой политики осталось бы непонятным.
5. «Палеогеография Волжской Хазарии». Сообщения Государственного Эрмитажа, № 21, 1961, составлена на материалах Астраханской археологической экспедиции. Вывод её тот, что берег Каспийского моря в I тысячелетии н.э. был южнее и на основании этого можно перестроить исторические карты.
6. «Хунну». М., 1960. Монография, посвящённая описанию первой крупной центрально-азиатской кочевой державы. Здесь рассмотрены истоки сложения тюркских общественных институтов, особенностей кочевой культуры, взаимоотношений с осёдлыми соседями и т.п. Эта книга является предварением представленной ныне диссертации. К сожалению, вторая часть её, охватывающая III-VI вв., ждёт опубликования. Однако проблема проникновения хуннов на запад заострена в статьях:
7. «Таласская битва 36 г.» до н.э. Исследования по истории культуры народов Востока. М.-Л., 1960, где доказано, что в это время проникновение не осуществилось, вопреки распространённому мнению (Ф. Хирт, А.Н. Бернштам).
8. «Некоторые вопросы истории хуннов». Вестник древней истории, 1960, № 4, где опровергаются сомнения О. Мэнчен-Хелфена по поводу тождества азиатских хунну и европейских гуннов, связь коих устанавливается также путем анализа чувашского орнамента, что показано в статье:
9. «Азиатский исток традиций чувашского народного искусства». Советская Чувашия, 1959, № 193. Расширение хронологического диапазона позволило автору диссертации принять участие в составлении 1 тома «Истории Сибири» под редакцией А.П. Окладникова. Пока вышел лишь:
10. «Проект проспекта». Новосибирск, 1961. На долю автора пала история хуннов и древних тюрок. Проблеме исторической географии уделено внимание путём составления по рукописному наследству Н.Я. Бичурина книги:
11. «Собрание сведений по исторической географии Срединной и Восточной Азии». Чебоксары, 1960. Эта работа выполнена совместно с китаистом М.Ф. Хваном.
Историография освещена в статьях:
12. «Географические работы Н.Я. Бичурина в Центральном государственном архиве Татарской АССР» и
13. «Китайская хронологическая терминология в трудах Н.Я. Бичурина на фоне всемирной истории». Обе статьи приложены к тексту Н.Я. Бичурина, изданному нами.
14. «Г.Е. Грумм-Гржимайло как историк Центральной Азии» — доклад, опубликованный в «Материалах отделения этнографии Всесоюзного Географического общества». Л., 1961, содержит анализ вклада, сделанного в науку великим русским путешественником и историком. Большая часть примеров взята из истории древних тюрок.
Характеристику мелких статей, докладов, переводов, рецензий опускаю.
Все перечисленные работы не дублируются в книге, но органически с ней связаны через ссылочный аппарат. По сравнению с этими точками опоры книга — следующая ступень, на которой частные решения сведены и связаны между собою. Простое повторение было бы не целесообразно. Но, тем самым, основные положения диссертации опубликованы с разницей лишь в аспекте в стиле изложения, ибо сухая лаконичность статей сделала бы, при механическом перенесении, книгу неудобочитаемой, а живой язык исторического повествования неуместен в тематических исследованиях, публикуемых в специальных журналах. Резюме. ^
Итак, представленная работа задумана как опыт совмещения методов исторического анализа и синтеза. Анализу подвергнуты отдельные явления истории древних тюрок и народов, с ними связанных или им предшествовавших. Сюда же относится критика источников и проблемы ономастики и этногенеза. Синтезом является осмысление истории тюркютов и голубых тюрок как единого процесса, образовавшего и аспекте периодизации определённую целостность, а также нанесение описанного явления на канву Всемирной истории.
В плане истории науки автор старался учесть все существовавшие и существующие точки зрения как на предмет и целом, так и на частности, дабы облегчить будущим исследователям ориентировку в непомерно разросшейся библиографии.
Характер литературного выполнения продиктован стремлением сделать книгу доступной не только специалистам, но и широкому читателю, интересующемуся историей Востока. Это достигнуто путём дробления глав на разделы, из коих часть посвящена простому описанию, а часть специальным исследованиям.
Научная полемика представлена в работе минимально.
[1] Правильное наименование — Турум.[2] Правильно — Амрак.[3] Правильно — Кара Джурин Тюрк тардуш-хан.[4] В китайскоё транслитерации Ян-coy тегин; идентичен с Савэ-шахом персидских источников.[5] У Н.Я. Бичурина — Жаньгань.[6] У Н.Я. Бичурина — Шиби-хан.[7] У Н.Я. Бичурина — Хйели-хан.[8] Правильно — Ышбара Толис-шад.[9] Правильно — Юкук; его титул — Иби-Дулу-хан, буквально: Ирбис Дулу-xaн.[10] Правильно — Ирбис Сагайдак-хан.[11] Гипотетически восстанавливается — Кöрюг.[12] Правильно — Дженчу.[13] К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству. М., 1940. стр. 24.[14] Ф. Энгельс. Происхождение семьи, частной собственности и государства. 1949, стр. 165.[15] К. Маркс. Ук. соч., стр. 18.[16] Маркс — Энгельс. 3. Немецкая идеология, стр. 74.[17] Ф. Энгельс. Происхождение семьи... М., 1952, стр. 170.[18] С.П. Толстов в своих ранних работах предположил наличие рабовладения у древних тюрок, оперируя термином «кул», который он переводил как «раб». Однако эти значение термин «кул» приобрёл лишь в позднем средневековье, а в древности он означал чужеземца, поселившегося среди тюрок. Обычно этих поселенцев облагали податью или заставляли нести отработки, т.е. они были чем-то средним между «метеком» и «колоном».
наверх |