А.В. Гадло
Хазарский период в истории народов Северного Кавказа.
// Скифы. Хазары. Славяне. Древняя Русь. Международная научная конференция, посвящённая 100-летию со дня рождения проф. М.И. Артамонова. ТД. СПб: Изд-во Гос. Эрмитажа. 1998. С. 97-100.
В своих исследованиях, посвящённых Хазарскому каганату, М.И. Артамонов неоднократно обращался к вопросам истории Северного Кавказа. Согласно концепции М.И. Артамонова, становление хазарского этноса и хазарской государственности совершилось
(97/98)
именно в этом регионе, в его восточной части, на территории Приморского Дагестана, где в VI-VII вв. происходит консолидация протохазарских племенных объединений и возникает древнейший политический центр хазар Семендер.
И есть нечто символическое в том, что в последний раз, в конце своей жизни М.И. Артамонов принял участие в полевых археологических исследованиях именно в Дагестане, когда он побывал в экспедиции Ленинградского университета, ведшей раскопки городища Газар-гала / Казар-кала в Новолакском районе около с. Новокули на р. Ярыксу (1966).
За тридцать лет, прошедших со времени завершения М.И. Артамоновым его хазароведческих исследований, трудами его последователей и преемников был собран значительный по объёму новый фонд источников, дающих возможность более определённо и детально, чем это мог сделать М.И. Артамонов в 1920-1960-е гг., реконструировать отношение Хазарии и этнических образований Северного Кавказа. За это время были проведены археологические исследования (раскопки и разведки) в Приморском и северном предгорном Дагестане, в предгорьях центральной части Северного Кавказа, в верховьях Кубани и на её верхних притоках, в степном Прикубанье и в центре северокавказской равнины — на Ставрополье. Параллельно велись интенсивные исследования по сбору письменных памятников, представляющих местную северокавказскую горскую культуру, велось выявление местной исторической традиции (в основном в горах Дагестана), собирались и публиковались памятники исторического фольклора горских народов — чеченцев, ингушей, осетин, кабардинцев и адыгейцев. На основании этих новых источников, отчасти дополняющих и подтверждающих, а отчасти корректирующих свидетельства арабо-персидской и византийской, а также собственно хазарской письменной истории, сегодня может быть построена общая схема развития северокавказского региона в период его вхождения в состав Хазарского каганата.
Эта схема в общих чертах может быть представлена следующим образом. Ранний период истории хазарской общности не был непосредственно связан с аборигенными этническими образованиями предгорных районов Дагестана, как это предполагалось ранее. Хазарский каганат формируется на широкой этнической основе вне Дагестана, на дальней северо-восточной окраине Северо-Кавказской и Приволжской степи. До начала X в. горные и предгорные районы Дагестана развиваются самостоятельно, за пределами той культурной среды, которая представляет хазарскую общность.
(98/99)
В течение VIII в. после ухода с территории Северного Кавказа части кочевых объединений, которые до возвышения хазар господствовали на всей территории Азово-Каспийского междуморья (Великая Булгария — Булгар — Балк — Беленджер), и включения остатков этих объединений в состав Хазарии, что происходило на фоне столетней войны каганата и народов горной части Кавказа с экспансией Арабского халифата, начинается расширение границ хазарского политического союза в южном направлении и устанавливается система вассально-даннических отношений между центром Хазарии, доменом её правящего рода в низовьях Волги и её северокавказской периферией.
В течение IX в. на фоне политической стабилизации хазарского государства активизируется обусловленный комплексом причин, в том числе этнических и социальных, процесс оседания кочевников в окраинных зонах степи и в центре, на Ставропольской возвышенности. Складывается на основе материальных форм культуры населения северо-западных причерноморских районов Большого Кавказа (Нижняя Кубань, греко-адыгский культурный симбиоз) единая маркирующая хазарский маргинальный этнос салтово-маяцкая культура, получающая распространение как в центре Хазарии, так и на её периферии — от Волжской до Дунайской Болгарии. В ущельях Северного Кавказа в этот период возникает цепь хазарских крепостей, форпостов хазарской государственности и хазарского владычества над горными общностями, одновременно военных застав на транскавказских торговых магистралях. Создаётся система административно-территориального управления, в горах намечается консолидация местного населения, образующего под главенством местных и пришлых хазарских военных предводителей территориальные политические союзы.
Эта система удерживается до 30-40-х гг. X в., когда намечается кризис хазарской политической системы и начинается ослабление каганата. В 40-60-е гг. в северокавказской степи полностью исчезают следы осёдлости, её население отходит в предгорья, усиливая своей массой автохтонные образования, возникшие там в предшествующий период. Нарушается устоявшаяся система взаимоотношений горцев и населения степи, нарушается годичный отгонный цикл.
Во второй половине X в. складывается новая этно-политическая карта региона. К этому времени собственно хазары и родственные им тюркоязычные группы гунно-булгарской языковой общности оставляют степь. В горах и предгорьях происходит становление автохтонных государственных образований — Семендер / Хайтак, Сарир — в Дагестане, Аланское царство — от Сунжи до Лабы в центре, Адыго-русская Тмуторокань — на западе Северного Кавказа.
(99/100)
Все эти образования — а к ним восходят современные народы Северного Кавказа, с ними связаны ранние страницы их подлинной древней этнической и политической истории, — возникли в недрах Хазарского каганата, и в этом объективно его прогрессивная историческая роль. М.И. Артамонов понимал это, и не случайно именно истории хазар он посвятил столько таланта, страсти и сил.
|