А.А. Формозов
Наскальные изображения и их изучение.
// М.: 1987. 108 с.
[ аннотация: ]
Автор, рассматривая древние наскальные изображения как своеобразные произведения искусства и археологические памятники, намечает их специфические черты, возможные пути изучения и осмысления.
Содержание
Скалы и изображения. — 13
Основные образы. — 24
Построение. — 49
Что же такое наскальные изображения? — 71
Как работать с наскальными изображениями. — 83
Примечания. — 199
Введение. ^
Росписи и гравировки на скалах, писаницы, петроглифы, созданные в глубокой древности и в относительно близкое к нам время, известны во всех частях света. Они не остались незамеченными в ту пору, когда в Европе возник интерес ко всяким раритетам и достопримечательностям. Уже путешественники XVII-XVIII вв. упоминали в своих записках о рисунках на камне, встреченных в глухих районах Азии, Австралии и Африки. Но научное осмысление этих объектов началось много позже.
Догмы классицизма, признававшего истинным искусством только античную скульптуру, живопись Рафаэля и болонской школы, долго влияли на исследователей. Изображения, выполненные первобытными людьми, воспринимались как нелепые и грубые упражнения сущих варваров, не имеющие никакой эстетической ценности.
Положение изменилось лишь в конце XIX в. Тогда удалось доказать, что рисунки на стенах пещер во Франции и Испании появились в древнекаменном веке — палеолите. И это отнюдь не жалкая мазня дикарей, а исключительно выразительные фигуры животных — бизонов, лошадей, северных оленей. Была поднята проблема происхождения и первоначальных форм искусства.
(3/4)
Росписи и гравировки на скалах стали рассматривать как основной источник для освещения этой проблемы.
Вслед за самыми ранними — палеолитическими — изображениями на камне внимание археологов привлекли и более поздние, в особенности африканские, связанные с бушменами, и скандинавские. Очень важными были наблюдения шведских учёных, установивших, что среди петроглифов бронзового и железного веков можно найти сюжеты, представленные в древнегерманской мифологии.
В нашей стране о писаницах знали с XVII в. по рассказам людей, побывавших в Сибири. Знаки, нанесённые охрой на утёсе над уральской рекой Ирбит, были скопированы на исходе этого столетия и в 1705 г. воспроизведены в книге голландского знакомого Петра I Николая Витсена. Всё же подлинно научных публикаций о древних рисунках на скалах у нас не было и полвека назад. В довоенные годы вышли три книги о петроглифах Карелии — две В.И. Равдоникаса и одна А.М. Линевского. [1] Пытаясь истолковать гравировки на гранитных берегах Онежского озера и р. Выг на Беломорье, авторы удивительным образом совершенно по-разному трактовали почти каждую композицию и группу фигур. Это наводило читателей на мысль, что изучение рисунков на камне — дело неблагодарное, область беспочвенных догадок и спекулятивных гипотез. Так и говорилось в 1950 г. о трудах В.И. Равдоникаса, оказавшегося в числе главных обвиняемых в период критики марризма. О наскальных изображениях в других районах СССР к 1950 г. имелись только небольшие статьи чисто информационного характера. (Именно в тот год я напечатал свою
(4/5)
первую, очень наивную и беспомощную, заметку о писаницах Урала и Казахстана. [2])
Постепенно отношение к данной теме стало иным. Немалую роль в этом сыграли книги А.П. Окладникова о наскальных изображениях Сибири. Продолжая направление В.И. Равдоникаса, он сумел показать, какое увлекательное занятие — поиски и расшифровка произведений первобытных художников.
В Азербайджане с 1950-х годов успешно исследовали гравировки на камне в урочище Кобыстан. Это заставило археологов Армении и Дагестана обратиться к аналогичным памятникам. В начале 1960-х годов А.В. Рюмин и О.Н. Бадер открыли палеолитическую живопись в Каповой пещере на Урале, а Ю.А. Савватеев выявил новую группу петроглифов на Беломорье. Ценный обзор материалов по писаницам Урала дал В.Н. Чернецов.
В итоге в 1966 и 1969 гг., когда увидели свет две мои книги о первобытном искусстве, в значительной мере посвящённые петроглифам, [3] я мог использовать помимо работ В.И. Равдоникаса и А.М. Линевского серию монографий других исследователей не менее чем из десяти книг.
За 1968-1972 гг. вышло ещё десять книг по той же тематике, за 1973-1976 гг. — снова десять. [4] Сейчас библиотека книг о наскальных изображениях СССР насчитывает около 60 названий.
Успехи советской науки в этой области истории культуры очевидны. На территории нашей страны обнаружены тысячи произведений первобытного искусства, в том числе подлинные шедевры. С большей части рисунков сняты копии. В основном они уже воспроизведены в печати. Рассмотрен вопрос о возрасте отдельных писаниц,
(5/6)
делаются попытки проникнуть в их сокровенный смысл.
Всё это не означает, однако, что проблема решена и тем паче исчерпана. Напротив, углублённая разработка её только начинается. Пока что у нас популярны преимущественно два направления в осмыслении росписей и гравировок на скалах: во-первых, их анализ как одного из видов археологических памятников; во-вторых, интерпретация изображений как свидетельств о духовном мире наших предков.
Первое направление включает в себя описание и классификацию тех или иных конкретных петроглифов, определение их хронологического и типологического соотношения друг с другом как в пределах каждой группы, так и на более широком фоне, их сопоставление с материалами из раскопок могильников и поселений. Для второго направления важны этнографические и фольклорные параллели древним рисункам. Вчитываясь в эти тексты, иногда удаётся с достаточной степенью убедительности расшифровать смысл сцен и образов, запечатлённых на камне тысячи лет назад.
Хотя оба направления развиваются не одно десятилетие усилиями учёных из многих стран, спорных положений остаётся больше, чем общепринятых. Как правило, наскальные изображения не связаны ни со слоями стоянок и городищ, ни с курганами и могильниками. Поэтому вопрос о возрасте рисунков крайне редко решается с помощью хронологической шкалы, разработанной археологами для бытовых предметов из раскопок — глиняных сосудов, каменных и металлических орудий. Приходится использовать косвенные указания. Отсутствие надёжных опорных точек
(6/7)
для датирования открывает путь всякого рода спекулятивным построениям. У краеведов, а порою и у специалистов представлена тенденция относить чуть ли не все петроглифы к очень отдалённому времени, — если не к палеолиту, то к мезолиту и неолиту.
В действительности изображения на камне достаточно часто делали и в бронзовом, и в железном веке, а кое-где делают и сейчас. Для истории культуры интересны и эти поздние памятники, а не одни только росписи палеолитического периода. Благодаря разновозрастным и, в частности, сравнительно недавним наскальным рисункам, можно проследить многотысячелетнюю линию эволюции большой и своеобразной области искусства.
Сейчас в Западной Европе пещерные святилища эпохи палеолита изучены достаточно полно, и внимание археологов постепенно переключается на петроглифы, созданные на последующих этапах истории. В Итальянских Альпах в городке Валькамоника Э. Анати организовал центр по исследованию первобытного искусства. Сотрудники центра и студенты из ряда стран, приезжающие сюда на практику, снимают копии с бесчисленных гравировок в окрестных горах. Только единичные фигуры, высеченные на скалах, характеризуют эпоху неолита и бронзы. Подавляющая масса композиций возникла в раннем железном веке, в те самые столетия, когда на юге Апеннинского полуострова жили этруски и существовала Великая Греция. Но следов античного влияния на гравировках альпийских ущелий незаметно. Их облик восходит к куда более ранним прототипам, и этот факт заставляет задуматься о многом. [5]
Да, наскальные изображения свойственны прежде всего первобытному обществу, что не рав-
(7/8)
нозначно каменному и бронзовому векам, а шире хронологически. Но этот вид творчества не исчез при появлении классов и государств и долго жил в глухих периферийных районах, где сохранялись архаичные формы хозяйства и быта, хотя воздействие центров цивилизации сказывалось и здесь. Средневековые наскальные рисунки Таджикистана и Азербайджана, Хакасии и Забайкалья — с фигурами всадников, сценами, запечатлевшими стада и пастухов, караваны верблюдов и перекочёвки скотоводов, — заслуживают столь же тщательного изучения, как и росписи мезолитических людей, рассказавших про облавные охоты на бизонов.
Ниже я буду останавливаться и на древнейших, и на сравнительно недавних изображениях на камне. Приводя по ходу дела справки об их возрасте, я не стану отвлекаться на обоснование каждой даты (об этом желающие прочтут в моих «Очерках по первобытному искусству»). Может возникнуть сомнение, разберёмся ли мы в сложной теме, обращаясь то к очень ранним, то к очень поздним памятникам, то к находкам в Европе, то к открытиям в Африке. Но ведь есть у нас книги о скульптуре, где говорится о Фидии и Конёнкове, египетских статуях и творениях Майоля. Ту же цель — дать общее представление об одной из специфических областей искусства — ставлю себе и я.
Если первое направление в трактовке петроглифов интересует преимущественно специалистов археологов, то второе привлекает гораздо более широкий круг людей. Ещё бы! Расшифровывать загадочные знаки и картинки — занятие поистине захватывающее. К сожалению, многие из
(8/9)
тех, кто пишет об этом, пытаются решить труднейшие задачи с наскока, без должной методической базы, полагаясь на интуицию и отбрасывая научные методы анализа, необходимые для истолкования любого материала.
Вот какой декларацией начинается одна книга: «Интерпретация наскальных изображений всё ещё скорее искусство, чем наука. Главную роль здесь играют интуиция и эрудиция, а также система ассоциаций таких выдающихся индивидуальностей, как А.П. Окладников». Далее с одобрением упомянуты книги о гравировках Карелии и писаницах Урала, «изучение которых озарено интеллектом и личной судьбой исследователя, настолько своеобразными, что даже подражать ему невозможно. Такими феноменами являются работы В.И. Равдоникаса и В.Н. Чернецова». [6] И напротив, совсем не по душе автору те публикации, где есть критический обзор источников, проверка фактов, их сопоставление, где применён стратиграфический метод (т.е. как раз мои книги).
Цитаты взяты из альбома о петроглифах Казахстана, составленного геологом. Хорошо, что при своих экспедициях в труднодоступные пустынные края он собирал и археологические материалы, по напрасно он брался трактовать их, не имея специальной подготовки, руководствуясь некими озарениями, свойственными якобы только ярким индивидуальностям. Наскальные изображения — такие же объекты науки, как курганы, стоянки, городища, остатки горных разработок или ирригационных сооружений, и изучать любые из них надо строго научными методами, а не путём интуитивных догадок, оторванных от фактов.
Среди других археологических памятников рисунки на камне — отнюдь не наиболее лёгкий
(9/10)
для интерпретации вид исторических источников Они отличаются обманчивой простотой. Курганы, могильники, культурные слои поселении имеет право исследовать только профессионал. Писаницы могут осматривать и копировать все, кому угодно. Тот, кто участвовал в раскопках, должен был убедиться в том, сколь сложен переход от обнаруженных в земле обломков, руин и следов к надёжным историческим выводам об этнической принадлежности, социальном строе или хозяйстве людей, побывавших в древности в данном пункте. На петроглифах же всё вроде бы показано зрителю с предельной наглядностью. Вот олень или лось, а рядом человек с луком в руках. Конечно, это сцена охоты! Вот лодка с пловцами. Разве не ясно, что мы видим рыболовов за промыслом? Но всё не так просто. Проведите иностранца по Третьяковской галерее. Разгадает ли он без вашей помощи сюжеты большинства произведений малознакомой ему русской живописи? А ведь мы-то с детства усвоили, где бурлаки на Волге, а где боярыня Морозова или Демон поверженный.
Литература о наскальных изображениях переполнена фантазиями любителей и краеведов. Между тем, иные наши специалисты тоже воспринимают расшифровку наскальных рисунков как «мир интеллектуальных авантюр» [7] и вместо того, чтобы противостоять этому вненаучному течению, невольно поощряют его. Работать со сложными источниками становится всё тяжелее. Приходится проверять и отметать множество необоснованных догадок, выискивая, что же действительно доказано в процессе осмысления памятника, а что лишь почудилось увлечённым первооткрывателям. Ниже я остановлюсь на некоторых моментах, существенно важных для проникновения в смысл
(10/11)
произведений древнего искусства. Но раскрывать семантику отдельных рисунков или их групп не буду.
Есть, наконец, ещё одно, третье, направление в изучении росписей и гравировок на скалах — анализ их как специфического явления культуры, сочетающего в себе особенности и археологических памятников, и произведений искусства. Это направление развито у нас очень слабо, о чём уже справедливо говорилось в печати. [8]
Почему так получилось, понятно. Археологи, выявляющие и описывающие петроглифы в поле, редко обладают искусствоведческими навыками. Историки искусств в поле не ездят и не чувствуют специфику археологического материала. Порою они обращаются к публикациям, но альбомы, посвящённые рисункам на камне, дают о них ещё меньшее представление, чем репродукции картин о прославленных полотнах. Силуэты и контуры, нанесённые на неровную изогнутую поверхность гранита или известняка, переводят при издании на плоскость книжного листа, светлые полосы на тёмном фоне передают чёрными линиями на белой странице. Из запутанного скопления фигур вычленяют отдельные изображения. При этом их помещают в рамку, которой на деле нет. Из тысячи рисунков традиционно отбирают немногие шедевры, а массовую продукцию древних художников не учитывают совсем. Что анализировать писаницы теми же методами, как и станковые картины, никак нельзя, понимают далеко не все.
Как же быть? Будем надеяться, что искусствоведы начнут ездить в археологические экспедиции и займутся изучением петроглифов на месте. Пока же могут оказаться небесполезными и соображения об этих памятниках тех археологов, кто про-
(11/12)
являл интерес к художественному творчеству в целом.
Разумеется, я не претендую на решение ни основных, ни даже частных вопросов в рассматриваемой области, а что-то из них (стилистические особенности произведений) не затрагиваю вовсе. Я попытаюсь только наметить некоторые проблемы, думая и о читателях-археологах, и о читателях-искусствоведах, и о любителях, увлекающихся поисками и расшифровкой рисунков на камне. Не исключено, что кому-то в следующем поколении удастся найти ответы на поставленные вопросы или совсем по-новому взглянуть на крайне трудный для осмысления материал.
Поскольку речь будет идти об изображениях, созданных в такой глубокой древности, как палеолит или неолит, нельзя не задуматься, вправе ли мы прибегать к параллелям и сопоставлениям с творчеством мастеров Древнего Востока, античного мира и тем более нового времени. Во многих книгах это делается постоянно, хотя натяжки бросаются в глаза. Так, красочные контурные изображения животных эпохи палеолита, заполненные внутри одноцветными пятнами (Марсула, Ласко, Пеш Мерль), вызвали в памяти автора одной из книг манеру П. Синьяка и пуантилизм. Ясно, что ничего общего здесь нет. Ведь смысл пуантилизма не в нанесении обособленных однотонных мазков, а в эффекте, возникающем в глазу и сознании зрителя, благодаря умело подобранному сочетанию разных красок и тонов, наложенных на полотно впритык друг к другу.
Такого рода ложных аналогий следует избегать И всё же нам нужен какой-то отправной пункт, какая-то точка отсчёта, и мы неминуемо должны обращаться к работам художников относительно
(12/13)
близкого к нам времени как к тому, что мы знаем лучше всего. Это не означает, что палеолитический человек, вырезавший кремнёвым резцом контур тела северного оленя на стене тёмной пещеры, и Рафаэль, запечатлевший на полотне лица своих знакомых, действовали во всём одинаково. Ниже я не раз буду отмечать в наскальных рисунках то, что для нас непривычно, неожиданно, и в итоге постараюсь определить, в чём своеобразие этого вида искусства, но, повторяю, точка отсчёта для нас необходима.
(/99)
Примечания.
Введение.
[1] Литература о наскальных изображениях очень велика. Я ссылаюсь только на отдельные публикации, наиболее важные или наиболее нужные мне по ходу дела. Перечень русских работ, вышедших до 1975 г., см.: Наскальные изображения на территории СССР: Указатель литературы 1962-1975 гг. Петрозаводск, 1977.
[5] Anati E. Per un censimento dell’arte rupestre in Valcamonica // Bolletino [Bollettino] del Centro camuno di studi prehistorici [preistorici]. Brescia, 1976. V. XIII/XIV. P. 40.
|