|
Л.А. Евтюхова
Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов).
// Абакан, 1948. 109 с.
Часть II. Поселения, быт и занятия кыргызов.
[ 4 ] Охота и рыбная ловля.
Несомненно, что в хозяйстве кыргызов большое место занимала охота. Китайская летопись говорит, что у хакасов «из зверей находятся турпаны, козули, сохатые и чернохвостые козы. Чёрнохвос-
(87/88)
Рис. 172. Сулекская писаница, или «Писаная гора» у Солёного озера. Хакассия. (открыть рис. 172 в новом окне).
(88/89)
тые козы походят на кабаргу, но имеют большой чёрный хвост». [1] Богатый иллюстрированный материал к этому сообщению, причём значительно дополняя его, нам дают скальные рисунки и находки украшений из кыргызских могил, снабжённые изображениями зверей.
Особенно богата изображениями сцен охоты и зверей Сулекская писаница. Здесь мы видим различные способы охоты кыргызов. Преобладают изображения конных охотников, стреляющих из луков, но есть и пешие, также стреляющие из лука.
Изображения сцен охоты дают полное представление о способах охоты (рис. 173): два всадника, скачущие справа и слева навстречу друг другу, окружают загнанных в леске трёх косуль и одного оленя. На полном скаку охотники стреляют из лука. Одна косуля убита метко пущенной стрелой прямо в голову. Левый охотник преследует другую косулю, попал стрелой в её правый бок. Ещё одна косуля, прорвавшись из окружения, убежала влево, но её догоняет всадник, скачущий за ней во весь опор. Здесь изображена облавная охота.
Рис. 173-175. Сулекская писаница.
(89/90)
Такую же облавную охоту мы видим на этой же писанице (рис. 174). Здесь два всадника окружили горного козла, и левый охотник одной стрелой уже попал в его заднюю часть. Как известно и до сих пор в Сибири, широко применяется облавная охота на косулю. [2]
В третьей сцене изображена охота на оленя с собакой (рис. 175). Очевидно, здесь показана долгая погоня за оленем, так как у собаки от усталости высунут свешивающийся на бок язык. [3]
На этой же писанице имеются изображения пеших охотников. Иногда охотник стреляет из лука в козулей, стоя на одном колене (рис. 176), в другом случае охотник в той же позе стреляет в пятнистого барса (рис. 177). Кроме того здесь же есть изображение охотника, преследующего самку дикого козла и на бегу стреляющего в неё из лука.
Такая же сцена есть и на писанице Соляной горы на Сулеке, [4]
Рис. 176-180. Сулекская писаница.
(90/91)
Кроме косулей, горных козлов, медведей и оленей, на Сулекской писанице ещё есть изображения лисиц (рис. 178), но, может быть, это соболи, о которых говорится в китайской летописи: «Ясачные вносят подать соболями и белкою». [5] Несомненно, что охота на этих пушных зверей была у кыргызов в очень больших размерах, а у зависимых от кыргызов племён пушнина шла на уплату ясака.
Есть и изображения диких кабанов на этой писанице (рис. 179). Точно так же в копёнских бронзовых рельефах сцен охоты мы видим необычайно реалистично трактованного вепря, удирающего от охотника.
Многочисленные находки в могилах минусинской котловины клыков кабарги указывают на большое количество в горах этого зверя. Мне кажется, возможным видеть в числе животных, изображенном на Сулекской писанице (пояс II), именно кабаргу.
Из хищников, на которых охотились кыргызские охотники, нам известны барсы, изображённые на Сулекской писанице [6] и на рельефах Копёнского Чаа-таса.
На Сулекских рисунках они переданы в характерной позе хищника, готовящегося к прыжку, причём для большего сходства с натурой художник тщательно проработал все детали, в том числе и когтистые лапы. У копёнских барсов на туловище чеканом нанесены пятна. Кыргызские художники со свойственным им реализмом так хорошо передали породу среднеазиатских снежных барсов, до сих пор встречающихся в глухих местах горно-таёжной части минусинской котловины. [7]
В сцене охоты копёнских бронзовых рельефов основной фигурой зверя, на которого охотится всадник, является разъярённый тигр, поднявшийся на задние лапы и бросающийся на охотника, стреляющего в него из лука. Сзади него расположена вторая такая же фигурка, но меньшего размера. Возможно, что кыргызские охотники в своё время встречались с тиграми в южных районах своей страны. В несколько более раннюю эпоху население Саяно-Алтайского нагорья также было знакомо с этим хищником — достаточно вспомнить изображение тигра на костяных обкладках от седла из могильника Кудыргэ на реке Чулышмане в Горно-Алтайской области. [8]
На этой же писанице мы видим изображения пяти дроф. Они сделаны необычайно реалистично. Одна из них обернулась головой назад и характерным жестом чистит клювом перья на спине (рис. 180).
Изображение охотников как в наскальных рисунках, так и в находках вещей дают нам полное представление об их внешнем облике и о том, при помощи каких средств они охотились.
(91/92)
Главным вооружением охотника был лук со стрелами. Копёнские всадники и всадники Сулекской писаницы все вооружены составным монгольским луком в виде буквы «м». Такие же луки найдены в кыргызских погребениях, [9] а также в тюркских кочевнических погребениях Алтая. [10]
Все охотники Сулекской и других писаниц вооружены такими же луками.
Колчаны для стрел являлись также обязательной принадлежностью кыргызского охотника, как и воина.
Судя по скальным рисункам, у кыргызских охотников было большое разнообразие железных наконечников стрел. Здесь мы видим и плоские треугольные, и ромбические лопастные, и треугольные лопастные, причём на некоторых из них есть даже напускные костяные шарики. [11] Несомненно, что для охоты на пушных зверей употреблялись специальные наконечники стрел в виде тупых цилиндриков, предназначенных для того, чтобы убивать зверя, не портя его шкурки.
Китайская летопись говорит: «Сия страна изобилует водою». [12] И действительно обширная водная система Енисея с его притоками, прорезывающими всю территорию минусинской котловины и наполненными разнообразными породами рыб, создаёт благоприятнейшие условия для рыбной ловли и охоты на водоплавающих птиц. Там же в летописи описывается наиболее крупный вид рыбы, очевидно, своими размерами, поразившей историографа: «Из рыб есть одна, длиною около 7 футов (2 м), гладкая и без костей, рот под носом». [13] И. Бичурин в сноске к этой строке указывает, что это «осетры, которыми Томь и Обь и ныне изобилуют». Кроме того, в летописи в земле кыргыз упоминаются из птиц — гуси и утки дикие, [14] которые и в настоящее время в большом количестве водятся на реках и озёрах минусинской котловины.
[1] И. Бичурин, Собр. свед. о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, т. 1, стр. 444.
[2] Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь, «Косуля».
[3] Аппельгрен-Кивало, Алт-Алтайше Куншдакт Кунштект малер. Гельсинки, 1931 г. Рис. 76. [см. Список опечаток. — П.А.]
[4] Там же, рис. 93.
[5] Иакинф Бичурин. Собран. свед., ч. 1, стр. 445.
[6] Аппельгрен-Кивало, ук. соч., рис. 77.
[7] С. И. Огнев (Звери Восточной Европы и Северной Азии, М.-Л., 1931 г., стр. 291-292) пишет, что в настоящее время тигры водятся на восточном берегу оз. Балхаш и у берегов р. Или, к западу от Кульджи. Но сто лет тому назад они водились ещё в Джунгарском Алатау и в Тарбатийских [Тарбагатайских] горах.
В начале XIX века отдельные экземпляры тигра встречались на р. Иртыш, на р. Алей в районе Змеиногорска и даже близ д. Сетовка, в 50 км к югу от Бийска. Таким образом, мы видим, что в эпоху кыргызского государства на Енисее тигры свободно могли встречаться в Саяно-Алтайском нагорье. (И. Словцов. Физико-географич. очерк сев. части Киргизской степи. Сибирский вестник, СПБ. 1820 г. 10 прим. к стр. 352; Никольский. Путешествие в Алтайские горы летом 1862 г., в. I, 1883, стр. 173, записки Зап. Сиб. Отд. Р.Г.О., XXI, 1897, стр. 125-126, Н. Яблонский, Алтай. Природа и охота, 1904 г., кн. 9, стр. 171.
[8] А. Глухов и С. Руденко. Могильник Кудыргэ на Алтае. Материалы по этнографии, т. III, 1927 г., вып. II, стр. 48-49.
[9] Уйбат II, могилы №№ 1 н 2, раск. С. В. Киселёва, 1938 г. и Капчалы, гр. II, раск. В. П. Левашевой, 1937 г.
[10] Л. А. Евтюхова и С. В Киселёв. Отчёт о работах Саяно-Алтайской археологической экспедиции в 1935 г. Труды ГИМ, вып. XVI, м. 1941 г., рис. 50 и 52, а также в раскопках В. П. Левашевой в курганах у Капчальского баритового рудника.
[11] Аппельгрен-Кивало, ук. соч., рис. 78, 83, 97, 307.
[12] Иакинф Бичурин. Собр. свед. о народах, ч. 1, стр. 445.
[13] Там же, стр. 444.
|