А.А. Белик
О салтовско-венгерских контактах в VIII в.
по материалам поясных наборов.
В массиве салтовских поясных наборов выделяется группа находок, обладающих довольно специфическими признаками. Пряжки, в отличие от «классических» салтовских — цельнолитых, — представлены шарнирной конструкцией. Орнаментация их также весьма своеобразна: декорированные рамки; орнаментальные композиции на щитках, направленные от завершения щитков к шарнирам (а не наоборот, как на «классических» изделиях); бордюр на щитках, заключающий орнамент в своеобразную рамку. Простые бляшки, как правило, имеют не лотосовидную, а сердцевидную конфигурацию, причем орнамент «вписывается» не характерным салтовским способом — по направлению к заострённой части — а от неё. И они, и бляшки с кольцом отличаются от лотосовидных характерной особенностью — по низу их пластины идёт выпуклый бордюр — имитация «классического» венгерского. Оформление оправ достаточно стандартно: обычно это три бутона либо округлолепестковых трилистника, расположенных в верхней части изделия. Ширина наконечников составляет около половины длины, они украшены рельефным орнаментом в виде стилизованного древа жизни, ярусы которого, обычно три, слагаются из трёхчастных бутонов или же трилистников. Все изделия, как правило, украшены специфическим и легко узнаваемым декором, главными мотивами которого являются композиции из миниатюрных округлолепестковых трилистников или же бутонов. Существует два варианта изображения последних — с близкими к салтовской прорисовке «лотоса» вырезами, обозначающими кончики «боковых листьев», отходящих от приострённого «бутона»; и округлые, с гравированными кружками и отходящими от них дужками, обозначающими центральную часть цветка.
В литературе наборы данного стиля рассматриваются в качестве наиболее типичных для культуры. Однако если проанализировать стилистику большей части известных к настоящему времени салтовских гарнитуров, то станет очевидным, что доля рассматриваемых не превышает 8 %. Остальные имеют в своей основе либо форму цветка («лотоса»), либо, судя по «лотосовидной» конфигурации, в которую вписаны бутоны, подобные вышеописанным, отражают симбиоз двух стилей, являясь, видимо, более поздними.
Основная масса стилистических аналогий происходит из раннесредневековых памятников Поволжья и Приуралья, отождествляемых специалистами с культурой венгров. Орнаментация наборов, в целом аналогичная «салтовской», отличается более тщательной прорисовкой бордюров из цепочек окружностей и вытянутых эллипсов, а сами детали наборов в 1,7-2 раза крупнее салтовских. Тождественные вещи в незначительном количестве были обнаружены и на салтовских могильниках, — например, в кат.
(86/87)
№ 33 Верхнесалтовского могильника раскопок А.М. Покровского. Было бы вполне логичным связать находки подобных гарнитуров с появлением венгров в легендарной Леведии в 830-х гг. Однако датированные солидами и дирхемами комплексы из Чистяково, Большетиганского, Мыдланьшайского и Нетайловского могильников указывают на вторую половину VIII — начало IX вв. как на наиболее вероятный период бытования наборов данного стиля, — причём как в Волго-Уралье, так и в Подонечье. Следовательно, можно констатировать единый для этих регионов стилистический горизонт, сформировавшийся не ранее конца VIII в.
Данный вывод свидетельствует о достаточно тесных контактах салтовского алано-болгарского населения и венгров ещё до появления последних в Леведии. Этим вполне может объясняться неожиданный на первый взгляд союз данных народов в 1-й пол. IX в., зафиксированный в источниках. Сопоставление генезиса салтовских наборов и исторических реалий позволяет предположить, что и упадок торевтики салтовского Подонечья был связан с миграцией части местного населения (дружинников) совместно с венграми к Поднепровью, а затем и в область Ателькузу. Переселение могло быть обусловлено поражением кабаро-венгерского союза в противостоянии с центральным хазарским правительством в первую половину IX в.
|