М.И. Артамонов
Сокровища скифских курганов
в собрании Государственного Эрмитажа.
// Прага — Л.: «Артия», «Советский художник». 1966. 120 с.+ табл.
Александропольский курган.
К позднейшим скифским памятникам степного Причерноморья относится АЛЕКСАНДРОПОЛЬСКИЙ КУРГАН, иначе Луговая могила, [ список ] находящийся севернее Чертомлыка, примерно, на середине расстояния между Никополем и Днепропетровском, в 65-70 км от Днепра. Это была одна из самых величественных насыпей в Причерноморских степях; в высоту она превышала 21 м,
(54/55)
а окружность её равнялась 320 м. По подошве курган был обложен огромными камнями и обведён широким рвом с двумя перемычками с восточной и западной стороны (рис. I).
Поводом для раскопок послужила случайная находка в 1851 г. между камнями в южной поле кургана двух очень грубых железных, но обложенных листами золота и серебра блях в виде восточной крылатой богини, державшей двух зверей (рис. 130), двух бронзовых наверший с фигурой той же богини, но без зверей (табл. 189), навершия в виде бронзового трезубца с сидящими по концам зубьев птицами с колокольчиками в клювах (табл. 191), двух крючков с типичной фигурой лежащего оленя на конце и нескольких других предметов. В следующем году в разных местах насыпи опять были найдены различные вещи: медные и серебряные бляхи, изображения животных, бубенчики, медные трубочки, наконечники стрел и изображение собаки, высеченное из раковистого известняка. [1]
При раскопках 1853 г., кроме лошадиных, бычьих и овечьих костей, наконечников стрел и копий, в насыпи кургана были открыты два больших склада вещей. Один в западной части насыпи содержал остатки колесницы в виде обломков шин от колёс, четыре навершия: два с птицей наверху и четыре с фигурой грифона в квадратной рамке с подвешенными к ней внизу двумя колокольчиками (табл. 190), пять пластин листового серебра в виде растений с подвешенными на каждой ветке серебряными кружками, три медных листовых изображения крылатого единорога и множество других бронзовых блях, пластин, колокольчиков, бубенчиков, трубочек, вероятно, служивших украшениями колесниц. В северной поле кургана найдено толстое железное кольцо, обложенное золотом, несколько серебряных колечек, серебряная ложка с головкой гуся на конце рукоятки, золотая лунница, золотой предмет в виде подковы с двумя лошадиными головками на середине изгиба, полая золотая фигурка кабана и пять других золотых украшений, в том числе одно с изображением ящерицы. Все эти украшения снабжены дырочками для гвоздиков. Множество золотых гвоздиков и остатки дерева свидетельствуют, что они служили для украшения каких-то деревянных предметов, частично, возможно, сосудов.
В 1855-1856 гг. курган был раскопан до конца (рис. XIII). Под снятой насыпью были обнаружены три входные шахты в подземные погребальные камеры и могила для погребения верхового коня, находившаяся возле центральной человеческой могилы. Лошадь была погребена в позе, близко напоминающей излюбленное положение животных в скифском искусстве. Она лежала с поджатыми под туловищем ногами, вытянутая вперед голова её помещалась на особой приступке, сделанной в земляной могиле. Могила была перекрыта брёвнами. Узду лошади украшали четыре золотые рельефные бляхи с изображениями быка, льва, птицы и гиппокампа; на лбу лошади находилась надетая на ремень бляха со скульптурной головкой лошади (рис. 132); железные удила украшены золотыми розетками на концах; на шее лошади оказалось пять бронзовых блях, шесть бубенцов и пять подвесок в виде полумесяцев, восемь серебряных бус на
(55/56)
цепочках, четыре пуговицы, серебряное кольцо с двумя кистями, от которых уцелели ворворки. На спине находились остатки седла в виде золотых фигурных пластин, которыми оно было обложено по передней и задней луке. Здесь же с правой стороны седла висел деревянный, обложенный бронзовым листом колчан с 45 стрелами.
Входная шахта в центральную могилу глубиной около 7,6 м соединялась подземным коридором с полукруглым верхом с обширной камерой, в которой обнаружены два человеческих черепа и различные остатки разграбленного инвентаря. В эту камеру вёл ещё один длинный подземный коридор, начинавшийся из большой прямоугольной ямы, находившейся под восточной полой кургана. В засыпи этой ямы встречены немногочисленные мелкие украшения и множество железных скоб и крючков на дне. Первая половина коридора, шедшего из этой ямы, была заполнена скелетами лошадей. Ближайшие к яме оказались засыпанными обвалом потолка и поэтому сохранились в целости, тогда как остальные перемешаны грабителями. Всего здесь было положено не менее 14 лошадей. У непотревоженных лошадей оказались многочисленные и богатые украшения. Так, у одной на лбу находилась серебряная бляха, украшенная рядами завитых волос, а ниже её — золотой налобник в виде головки грифона, около глаз находилось по золотой бляхе в форме лежащего льва, а при них ворворки от кистей; на местах соединения уздечных ремней, возле рта и ушей прикреплены были четыре золотые бляхи с изображениями человеческой головы, окружённой семью головами быков; ремни были унизаны чередующимися золотыми и серебряными пластинками с растительным орнаментом и фигурой скифа на коне, охотящегося за зайцем. К железным удилам были прикреплены золотые бляшки с ушками. У другой лошади бляшками была украшена не только узда, но и ошейник, у третьей лошади на шее оказалось пять серебряных узорчатых блях, шесть золотых бус, колокольчики и лунницы на цепочках. Наконец у четвёртой лошади среди уздечных блях четыре были с изображением скачущего всадника, две с грифоном, ставшим на задние лапы, на лбу — круглая бляха с головой Афины, на переносье — овальная бляха с фигурой Афины в рост, с совой у ног; концы удил украшены двумя круглыми бляхами с женской головой; к узде подвешено одиннадцать бубенчиков и три ворворки от кистей. Ошейник был покрыт ажурными пластинами с изображением грифонов, терзающих оленя и кабана (рис. 131). По концам ошейника находились широкие полуовальные ажурные бляхи с фигурами двух грифонов, поднявшихся на задние лапы (рис. 133), и грифона с гиппокампом, напавших на пантеру (рис. 134). Среди перемешанных лошадиных костей в глубине коридора также собрано множество конских украшений, из которых следует отметить семь фигурок пантеры, вырезанных из тонкого листового золота (табл. 192), ряд блях с розеткой посредине и четырьмя кабаньими головами по сторонам, бронзовую позолоченную бляху с изображением бюста Артемиды с колчаном и пару золотых пластин в виде головы Горгоны. В самом конце коридора, у входа в погребальную камеру, уцелел лежавший поперёк входа скелет человека с двумя серебряными серьгами, бронзовой спиральной гривной на шее и железным браслетом на правой руке. Недалеко от него стоял бронзовый таз с лежащей в нём бронзовой вазой.
Центральная камера Александропольского кургана служила для погребения
(56/57)
дважды. В первый раз в неё был положен покойник через короткий ход, а затем через какое-то время к первому погребённому присоединили второго. Так как могила была уже засыпана курганной насыпью, вход в неё пришлось вырыть далеко от камеры, в поле этой насыпи, и проложить длинный подземный коридор, затем использованный для помещения сопровождавших второго покойника слуг и лошадей.
Вторая могила вырыта в северо-восточной поле кургана. Она состояла также из входной ямы, отличавшейся значительными размерами, коридора и округлой в плане камеры. Во входной яме найдены остатки окованной железом колесницы и множество золотых ажурных бляшек, пуговок и бус, служивших её украшениями. На полу камеры лежал человеческий скелет головой на северо-запад. Около него найдены золотые бляшки, пуговки, трубочки и голубые бусы с глазками. В изголовье лежала истлевшая ткань с мелкими серебряными украшениями. Тут же находилось серебряное веретено. Слева от скелета находились две глиняные амфоры.
Обе могилы были разграблены посредством подземных ходов, причём грабителям пришлось немало потрудиться, прежде чем они проникли к манившим их сокровищам. В северо-западной части кургана открыты два подземных хода, начинающихся от подошвы насыпи. Они шли параллельно и спускались на глубину 8,5 м до уровня подземных вод. Длина их достигает 38 м. Убедившись, что ошиблись, грабители оставили эти ходы и приступили к сооружению нового, начав его из входной ямы второй камеры в северо-восточной поле кургана. Пробив ход, параллельный с коридором, соединявшим входную яму с камерой, они попали в неё, но не удовлетворившись скромным содержанием женской могилы, направили свой ход дальше к середине кургана в поисках главного погребения. Прорезав материк под курганной насыпью далеко за её середину, они повернули свой ход почти под прямым углом на юго-восток и затем бросили его, очевидно, отчаявшись найти вторую могилу в этом направлении, хотя до неё оставалось не более 6,5 м. Общая длина этого хода не менее 52 м. Грабители всё же не успокоились, они провели новый подкоп, устроив ответвление от своего хода недалеко от круглой камеры с женским погребением. Посредством его они попали в длинный коридор с конскими погребениями и, обобрав лошадей, не засыпанных обвалом потолка, приступили к ограблению камеры с двумя покойниками. Так как вход в неё из коридора оказался засыпанным обвалом, благодаря чему уцелело погребение слуги у входа, им пришлось проложить обходную мину, посредством которой они попали в южную часть камеры. Такая же обходная мина имеется и вокруг противоположной западной стены камеры. Она сделана, вероятно, для того, чтобы проникнуть в северную часть камеры, так как середина её, должно быть, уже была засыпана обвалом потолка. В подземном ходе, посредством которого грабители проникли в погребальные камеры, встретились утерянные ими золотые бляшки, пуговки, подвески и прочая мелочь. В других частях их ходов находились кости животных, вероятно, от мяса, которым они подкреплялись при работе, а также закопченные черепки, служившие им светильниками.
Большое количество и ценность вещей, найденных в ограбленных могилах Александропольского кургана, свидетельствуют, что содержимое их не уступало
(57/58)
ни Чертомлыку, ни Солохе. По типу погребений Александропольский курган также не отличается от других, более старых «царских» могил Приднепровской Скифии. Однако стиль украшений здесь иной, с преобладанием орнаментальных элементов над изобразительными, более плоскостный и схематичный. Основания для датировки представляют такие чисто греческие изображения, как фигура Афины на конском налобнике, стилистически относящаяся ко времени около 300 г. до н.э. О той же, примерно, дате свидетельствуют и найденные в могилах фрагменты поздней греческой краснофигурной керамики.
Таковы главнейшие погребения степного Приднепровья V-III вв. Все они близки по характеру погребального обряда и инвентарю. Везде, за редкими исключениями, повторяется типичное устройство могилы в виде подземной камеры, вовсе не свойственное погребениям скифского времени в других областях распространения скифской культуры, что и даёт основание считать его этнографической особенностью скифов-царских, племени, занимавшего господствующее положение в Северном Причерноморье. При всех богатых могилах имеются специальные конские могилы, и нередки случаи нахождения обломков повозки, по всей вероятности, той, на которой мертвец был доставлен к месту погребения. Почти во всех случаях вместе с колесницами находятся характерные навершия, известные и на Кубани и в Среднем Приднепровье, но без выраженной связи с колесницами. В приднепровских курганах не встречается столь большого количества лошадей, как на Кубани, но зато в некоторых случаях здесь находятся части многочисленных уздечек, которые можно рассматривать как замену конских погребений. Богатые погребения Приднепровья характеризуются значительным числом сопровождающих главного покойника человеческих погребений. В этом отношении они вполне соответствуют описанию похорон скифского царя у Геродота. Вместе со знатным умершим погребались его наложница и несколько слуг, среди которых можно узнать и оруженосца, и виночерпия, и конюхов. Эти сопровождающие погребения часто снабжаются, как и главный покойник, дорогими украшениями и оружием. Иногда находятся погребения собаки. В Чертомлыке собака лежала у входа в камеру-кладовую, явно как её сторож. Сохранившиеся неразграбленные могилы поражают количеством и высокой ценностью положенных с умершим вещей. Мало того, что он погребался в парадном одеянии, в некоторых случаях в могиле устраивались особые кладовые, наполненные одеждами, предметами вооружения, запасами вина и пищи, которые должны были служить мертвецу в загробном мире.
[1] Вещи из Александропольского кургана вместе с рядом других комплексов, найденных на территории УССР, были переданы Украинской ССР и во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. погибли. В Эрмитаже сохранилось лишь небольшое число подлинных образцов и гальванокопий.
|