М.И. Артамонов

История хазар.

// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.

Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.

22. Хазария в X веке.

Истахри различает два рода хазар — чёрных и белых, причём, по его словам, различие между ними чисто внешнее — одни (кара-хазары) со смуглой, доходящей до глубокой черноты кожей, другие — al-kh-l — белые хазары, удивительно красивые. [1] Однако, вероятно, в основе этого деления лежат не расовые и этнические, а социальные категории, соответствующие известным в тюркском обществе, где чёрные (кара-будун) представляли низший, зависимый, податной слой населения, тот, что по-русски называется чёрный люд. Термин «белый» у тюрок и других народов означает «свободный», независимый. Белые хазары, вероятно, состояли из свободных, привилегированных, господствующих хазар, из родовой и служилой аристократии хазарского народа. [2]

О формах социально-экономических отношений в Хазарии мало известно. Истахри упоминает о натуральном налоге, взимавшемся с населения. По его словам, на населении городских кварталов Итиля и его окрестностей лежала повинность поставлять всякого рода продовольствие и прочее, необходимое для жизни царя и его двора. [3] По-видимому, здесь речь идёт о повинностях людей, не находившихся в непо-

(400/401)

средственной зависимости от царя. Личное хозяйство царя с пашнями и виноградниками, доставляющее всё нужное для существования, находилось на том же острове, где помещался его дворец. Обслуживалось оно, конечно, трудом зависимых от царя людей. [4] По данным Истахри, двор царя составляло около 4 тысяч человек, [5] вероятно находившихся в различных формах зависимости от него и, в том числе выполнявших роль непосредственных производителей. Такие хозяйства и зависимые производители могли быть и у других знатных людей Хазарии.

Слова Иосифа о том, что каждый из хазарских родов имеет в окрестностях Итиля наследственное земельное владение, [6] надо понимать в том смысле, что земля принадлежала землевладельческой аристократии, власть которой над живущими на ней производителями ещё облекалась в форму патриархально-родового строя. [7] Иначе говоря, эльтеберы, беки и другие представители племенной аристократии владели землёй и людьми как наследственные родовые вожди, фактически узурпировавшие общинную собственность, которая по традиции считалась ещё принадлежащей не им лично, а тем родам, во главе которых они стояли. Об условном землевладении у хазар, связанном с определёнными обязательствами по отношении к сюзерену, ничего не известно. Тарханы, тудуны и другие представители правительства на местах не заменяли местного управления, а только контролировали его, обеспечивая исправное поступление налогов и выполнение других повинностей в пользу государства, важнейшей из которых была военная служба. О военной повинности у хазар совершенно недвусмысленно свидетельствует сообщение Ибн Русте о том, что зажиточные и богатые обязаны поставлять царю всадников сообразно со своим имущественным положением и состоянием доходов. [8]

Едва ли особенно существенными были различия в хозяйстве и общественном строе между хазарами и волжскими болгарами, относительно которых Ибн Фадлан, побывавший у них в 922 г., оставил нам ряд важных подробностей. Вероятно, у болгар более значительную роль играло земледелие; посланцы болгарского царя встретили посольство багдадского халифа, неся с собой хлеб, мясо и просо [9] в качестве главных продуктов своей страны. «Пища их просо и мясо лошади, но и пшеница и ячмень (у них) в большом количестве», [10] — говорит Ибн Фадлан. Пашня находилась в индивидуальном владении, что следует из замечания того же автора, гласящего, что «каждый, кто что-либо посеял, берёт это для самого себя». [11] Экономической единицей был «дом»,

(401/402)

число членов которого иногда было очень велико, до 5 тысяч человек обоего пола. [12] Ясно, что это не просто семья, а или род или большая фамилия, состоящая не только из родственников, но и из различного рода домочадцев, в число которых входили и рабы. Главы таких семей владели большим количеством скота и так же, как богатые хазары, кочевали вместе с ним, оставляя поля на попечение зависимых земледельцев.

По всей видимости, внеэкономическая и экономическая зависимость соплеменников облекалась у хазар, как и у болгар, в формы патриархально-родового строя. Однако наряду с патриархально-феодальной зависимостью у них существовала и неприкрытая эксплуатация в виде различных форм рабства. В рабов обращались при этом не только иноплеменники; Истахри говорит о продаже хазарами в рабство своих детей, хотя и оговаривается, что так делали только язычники. [13] Всё это, во всяком случае, свидетельствует о весьма сильном развитии экономического неравенства и классовых противоположностей.

Через территорию Хазарии издавна пролегал важный путь, соединяющий Азию с Европой. Ещё в VI в. до н.э. скифские и греческие купцы из Причерноморья путешествовали по степям вплоть до сказочной страны аргипеев, находившейся, по мнению Томашека, на северных склонах Тянь-Шаня. Во времена Плиния существовал путь от северных берегов Каспийского моря на восток через пустынные земли, населённые лишь дикими зверями и скифами-людоедами, в страну серов, т.е. в Северный Китай. [14] О восточной части этого пути в первые века нашей эры довольно подробные сведения содержатся в китайских источниках. Северный путь китайской торговли шёл вдоль Тянь-Шаня в долину р. Или до народа усунь, а дальше через Согдиану и Иран в Сирию. Северный берег Каспийского моря в то время был занят аорсами, которые играли важную роль в связях между Кавказом и Средней Азией. Позже, с появлением гуннов, движение по северному пути на несколько столетий прекратилось. Когда тюркюты в конце VI в. стали хозяевами всех этих территорий, они пытались вновь проложить путь из Средней Азии в Византию, но трудности, связанные с преодолением безводной пустыни, вынуждали тюркютских ханов силой добиваться свободного вывоза своих товаров через Иран. [15] Этот путь оживился и приобрёл большое значение лишь после того, как уйгуры и карлуки закрыли или сильно затруднили доступ в Сибирь мусульманским купцам. Тогда особенно поднялось значение Волги, по которой и пошло движение товаров, главным образом драгоценных мехов с севера

(402/403)

в обмен на серебряные диргемы. Главную роль в этой торговле с Восточной Европой стал играть Хорезм. [16]

Первые относительно точные сведения о Волге проникли на запад в первые века нашей эры. В V-VI вв. шведские купцы доходили до Рима через многие народы, большинство из которых жило по волжскому пути. Чудь, весь, меря, мордва и другие значатся у Иордана подвластными Германариху, но не может быть сомнения в том, что имена этих народов стали известны готскому историку VI в. только потому, что через их земли проходили торговые связи севера с югом. [17] Замечательно, что даже из Киева в Хазарию дорога шла по Окс через вятичей и далее через болгар; Ал-Истахри исчисляет длительность пути от Киева до Болгара на Волге в 20 дней. [18]

Оказавшись на перекрестке важных торговых путей, хазары стали играть видную роль в международной торговле. Сама Хазария производила немного товаров. Отсюда шли скот, кожа и рыба, которые, по словам Хасдая Ибн Шафрута, доставлялись на судах в Константинополь. [19] Славился хазарский рыбий клей. Но зато через Хазарию, как промежуточную инстанцию, во множестве проходили из Руси и Волжской Болгарии различные меха. Особенно ценились болгарские соболи, буртасские лисицы и русские куницы. Ибн Хордадбех специально отмечает бобров и чёрных лисиц, доставляемых в Итиль русскими купцами. Из северных же стран шли превосходный воск, мёд, янтарь; русы доставляли железные изделия (клинки мечей). Не менее важным товаром были рабы, которых русы привозили в Итиль, где продажа их происходила на специальном рынке. Из Итиля все эти товары поступали на рынки Азербайджана, Армении, Ирана, Хорасана и Византии, доходили до Багдада, Джурджании (Ургенча), Мерва, Бухары, Константинополя и даже Александрии. В обмен на них на север шли изделия восточного ремесла, в особенности ткани, и в огромном количестве серебряная монета. Многочисленные клады VIII-X вв., находимые в северной полосе Восточной Европы, свидетельствуют о проникновении туда в хазарскую эпоху большого количества восточных «куфических» монет. Особенно много среди них саманидских монет, чеканенных в Средней Азии. [20]

В Итиль — главный торговый центр Хазарии — съезжались купцы из разных стран. По Волге на ладьях прибывали русы и болгары, по Каспийскому морю приплывали на судах купцы из стран Закавказья и Ирана, приходили в Итиль караваны из Хорезма и других областей

(403/404)

Средней Азии, европейские купцы добирались до Итиля или сухим путём через Венгрию, Русь и Волжскую Болгарию или же по Чёрному и Азовскому морям до Дона и вверх по этой реке до переволоки в Волгу. Важную роль в торговле играли еврейские купцы. Хазария нередко посещалась еврейскими купцами из Западной Европы, путешествовавшими, вероятно, той же дорогой, по которой было доставлено из Испании письмо царю Иосифу. [21] Еврейские купцы «ра(х)даниты». т.е. знающие пути, по свидетельству Ибн Хордадбеха были хорошо знакомы и с другим путём в Хазарию — по Чёрному морю. Из Хазарии они направлялись в Балх, Мавераннагр и даже в ал-Син — Китай. [22] В X в. в Хазарии были испанские евреи Иехуда бар Меир и Иосиф Хагрис. Отдельные хазарские евреи путешествовали далеко на запад, как, например, слепой Амран, посетивший Испанию. [23]

Одни купцы заканчивали свои дела на рынках Итиля и возвращались восвояси, другие только проходили через этот город на север — к болгарам и в Русь или наоборот — в страны Востока, третьи, наконец, обосновывались в Итиле, как наиболее удобном месте для своих торговых предприятий, и становились хазарскими купцами, хотя хазар по происхождению среди них было очень мало. Хазары не имели своего флота и только на лодках совершали недалёкие перевозки. [24] Зато на суше они обслуживали торговые караваны и транспортными средствами, и проводниками, и необходимой охраной.

Кроме купцов, среди пришлого населения восточной, торговой части Итиля было много ремесленников, как и купцы, переселившихся сюда, по словам Масуди, вследствие справедливости и безопасности, пребывавших в Хазарском государстве. [25] Состав их был столь же разноплеменный, как и купцов, однако, нет сомнения, что среди них находились и собственно хазары. О развитии ремесленного производства в Хазарии свидетельствует тот факт, что здесь уже в VIII в. в широком употреблении находилась глиняная посуда, изготовленная на гончарном круге специалистами-ремесленниками. Вследствие интернационального характера хазарского ремесла продукция его не отличается оригинальностью. Дошедшие до нас предметы военного и конского снаряжения, равно как и вещи бытового назначения, представляют формы, обычные для всего степного мира того времени, в украшениях же наблюдается преобладание мотивов, заимствованных из Ирана. [26]

Согласно Истахри, царь не имел никаких прав на собственность своих подданных. Белые, т.е. свободные хазары, по-видимому, податей

(404/405)

вообще не платили и главной их обязанностью была военная служба. [27] Доходы Хазарского государства составлялись из двух источников — из обычных налогов и десятины с товаров, приходивших в Хазарию сухопутными, морскими и речными путями. [28] Регулярные налоги состояли из натуральных поставок из различных областей Хазарского государства. Это, собственно, была дань с покорённых племён и народов.

Ценнейшие сведения о налоговой практике тюркюто-хазар — в захваченной ими Албании сообщает Моисей Каланкатуйский. Кроме сохранённых тюркюто-хазарами обычных налогов, взимавшихся с албанов Сасанидским Ираном, они обложили специальными повинностями ремесленников, горняков, рыбаков и торговцев и приставили для наблюдения над ними специальных смотрителей. [29] Русская летопись тоже сохранила сведения о размерах и характере обложения подвластных хазарам славянских племён. Хазары, — сообщает летописец, — брали с полян, северян и вятичей по серебряной монете и белке, «по беле и веверице», с дыма, [30] т.е. с дома, с семьи. По-видимому, эта дань считалась тяжёлой, так как, сообщая об освобождении северян от хазарского ига Олегом и об обложении их данью в пользу киевского князя, летописец говорит, что эта дань была лёгкая, [31] очевидно, по сравнению с той, которую северяне платили хазарам. Для радимичей Олег сохранил ту же дань, которую они платили хазарам — по шелягу. [32] Что такое шеляг, к сожалению, остаётся неизвестным. Не означает ли это слово ту серебряную монету, которая входила в состав дани хазарам вместе с белкой? Конечно, в хазарский период такой монетой мог быть только диргем, а ни в коем случае не шиллинг, если даже шеляг и означал монету западноевропейского происхождения. В XII в., когда писал летописец, западноевропейские монеты были хорошо известны на Руси, но их не было там во времена Олега, а тем более раньше. Вообще говоря, взимание хазарами дани со славян деньгами весьма сомнительно, так как денежное обращение предполагает известную товарность хозяйства, чего явно не было у носителей роменско-боршевской культуры. Доказательством последнего может служить весьма ограниченное количество монетных кладов IX-X вв. в областях славян, подвластных хазарам. Монетные клады более раннего времени (VIII в.) в них вообще неизвестны. [33]

(405/406)

Как уже отмечалось, хазары обычно оставляли в неприкосновенности социальную организацию подвластных народов и ограничивались взиманием с них положенной дани и обязанностью оказывать военную помощь хазарам. В обеспечение покорности они брали заложников, как показывает пример с волжскими болгарами, один из царевичей которых, по свидетельству Ибн Фадлана, находился у хазарского царя; в отдельных случаях хазары присылали к подчинённым своего правителя — тудуна, который не заменял местных властей, а контролировал их деятельность. Так было, по крайней мере, при подчинении хазарам Херсона и Крымской Готии.

При оживленности торгового движения через Хазарию пошлины с товаров составляли весьма значительную часть государственного бюджета. С течением времени удельный вес этого источника доходов всё больше и больше увеличивался. Торговое обращение через Хазарию росло, а количество даней уменьшалось, так как все новые и новые области выпадали из-под власти Хазарского государства. Таким образом, процветание Хазарского каганата находилось в зависимости от его выгодного местоположения на перекрестке торговых путей и от его политического состояния, в силу которого дань с покорённых и военная добыча то увеличивались, то сильно сокращались.

Перечисленные доходы, а в особенности торговые пошлины давали возможность хазарскому царю содержать постоянное хорошо вооружённое войско и благодаря этому властвовать над обширной территорией с её разноплеменным населением, успешно противодействуя сепаратизму отдельных племён и своих крупных вассалов. Масуди по этому поводу замечает, что ни один из царей востока в этой области не имеет регулярной армии, кроме царя хазар. [34] Судя по данным Истахри, войско первоначально состояло из 12 тысяч человек, не получающих регулярного содержания или жалования, но обязанных являться по первому требованию. [35] В мирное время эти воины занимались своими делами, представляя таким образом род милиции. В дальнейшем постоянное войско сократилось до 10 тысяч человек, но зато часть его стала оплачиваться, тогда как остальные воины по-прежнему довольствовались военной добычей, из которой лучшее отбирал себе царь. [36]

Состав царского войска был разноплеменный; были в нём и русы, [37] но главным образом оно состояло из тюрок-мусульман, по данным Масуди, переселившихся в Хазарию из местности, соседней с Хорезмом, вследствие войны и чумы. [38] В Хазарии они были известны под именем арсии (ларисии — ал-арсии). Это сильный и храбрый народ, — добавляет тот же автор, — хазарский царь полагается на них в своих войнах.

(406/407)

Вопрос о происхождении арсиев остаётся неразрешенным. Чаще всего их связывают с древними аорсами, остатки которых принимали участие в сложении осетинского народа на Кавказе и, вместе с тем, в хазарское время были представлены салтовской культурой (асии). Однако главная часть аорсов жила восточнее Каспийского моря. По сообщению Страбона, асии совместно с пасианами, тохарами и сакараулами захватили Бактрию. [39] В дальнейшем они (ар-си) входили в состав Парфии и, кажется, занимали в ней руководящее положение (династия Арсакидов). [40] В китайских источниках Парфия носила название Аньси. [41] В Восточном Туркестане археологическими раскопками было открыто много документов, которые после дешифровки позволили сделать заключение, что оставивший их народ назывался арси. Их язык оказался близким к западной группе европейских языков, т.е. кельтскому, латинскому и др. В Хотане были обнаружены документы на языке восточно-иранской группы. Полагают, что ар-си было народным именем юэчжи, а Франке и самоё китайское наименование юэчжей транскрибирует как ар-си. [42] В кушанское время в горах Копет-Дага кочевало племя ahc, а ещё позже в составе половцев Шемс-ад-дин Димашки упоминает племя ал-арс. Вполне возможно, что какая-то часть этого древнего народа, скорее всего обитавшая в Туркмении, после арабского завоевания и принятия ислама в силу тех или иных причин переселилась в Хазарию и вступила на службу хазарскому царю.

У Бируни имеется сообщение, что асы или аланы ранее жили вместе с печенегами по нижнему течению Аму-Дарьи, а затем после того, как эта река изменила своё русло, переселились на берега Хазарского моря. Далее этот автор замечает, что язык этих асов — алан состоит из печенежских и хорезмийских языков. [43] Ряд исследователей считает, что в этом сообщении имеется в виду первое появление алан в Европе и в связи с этим ставится вопрос о степени сходства хорезмийского и осетинского языков. Более вероятным, однако, представляется полагать, что в этом известии говорится о переселении в Хазарию ал-арсиев, язык которых действительно мог быть смешанным из иранских и тюркских элементов, т.е. иными словами представлял собою незавершённый процесс переходя от языка иранской семьи к тюркскому языку.

Согласно Масуди, 7 тысяч арсиев хорошо вооружённых — в нагрудниках, кольчугах, шлемах, с копьями и стрелами — входили в состав царского войска. Арсии служили царю хазар на определённых

(407/408)

условиях, а именно, они выговорили себе полную свободу в отправлении своей религии, право не сражаться с единоверцами — мусульманами — и иметь в качестве везира при царе своего представителя. [44]

Во время войны постоянное войско составляло ядро армии, образованной из отрядов, выставленных вассалами и союзниками хазар, и в ряде случаев достигавшей сотни тысяч человек. Гардизи сообщает, что, отправляясь в поход, каждый хазарский воин берёт с собой заострённый кол определённой величины. При разбивке лагеря из этих кольев сооружается ограда, усиленная щитами. [45] Когда во главе армии становится царь, то перед ним везут диск в виде барабана, блеск которого видит вся армия и следует за ним (Ибн Русте). [46]

Арабские писатели согласно отмечают весьма странную структуру верховной власти у хазар. [47] Во главе их стоял каган, пользовавшийся величайшим почётом, но не обладавший никакой властью. Он был только номинальным главой государства, реальная же власть была сосредоточена в руках царя, которого одни писатели называют «ильк» — первый, другие — «иша» или «бек» — титулами, соответствующими тюркютским «шад» и «бек», третьи — «малик» — царь или «малик-хазар», четвёртые, наконец, именуют так же, как и верховного главу, — каганом, каган-беком или тархан-каганом. [48]

Верховный каган хазар находился в постоянном затворничестве в своём дворце, который был выше дворца царя. У него был золотой трон с балдахином. Сам царь входил к нему не иначе как босыми ногами, держа в руках кусок зажжённого дерева для очищения. Он падал ниц перед каганом и оставался в отдалении от него, пока не получал разрешения приблизиться. Кроме царя, к кагану допускались кендер-каган и чаушиар (привратник) — два сановника, то словам Шемс-ад-дина Димашки, равные по достоинству царю. Народу каган показывался очень редко — раз в четыре месяца — и то в сопровождении всего войска, которое, однако, двигалось за ним на расстоянии целой мили. Встречные должны были падать ниц и поднимались не раньше, чем он скрывался из виду, так что, в сущности, каган оставался невидимым для народа. Во дворце кагана находился обширный гарем. По установленному обычаю он имел 25 жён, являвшихся дочерьми вассальных государей, которых брали сюда волей или неволей. Кроме того, у него

(408/409)

было 60 наложниц, каждая из которых жила в отдельной комнате, к каждой был приставлен особый евнух. [49]

Кагана хоронили в сложном сооружении, будто бы даже под водой. По словам Ибн Фадлана, для погребения строили большой дворец с 20 комнатами, в каждой из них вырывали по могиле; дно могилы засыпали красной охрой и негашёной известью; все комнаты покрывались золотой парчей. Тело кагана помещалось в одной из этих комнат; погребавшим же его отрубали головы, чтобы никто не знал, в которой из комнат он находится. [50]

Ибн Фадлан, собиравший информацию о хазарах из вторых рук, очень скупо и сбивчиво описывает погребальное сооружение и обряд похорон хазарского кагана. Некоторые отмеченные им черты позволяют, однако, сделать заключение о сходстве погребения кагана с погребениями Алариха и Аттилы. С первым из них сближает устройство могилы под водой, а также убиение участников похорон, что имело место и при погребении Аттилы и едва ли преследовало ту цель, которую указывают и Иордан и Ибн Фадлан; участников погребальной церемонии убивали для сопровождения их господина в загробную жизнь, а не для того, чтобы скрыть место погребения, у хазар обозначавшееся сложным архитектурным сооружением, надо полагать, возвышавшимся над водой, если могила устраивалась действительно под водой.

Не только кагану, но и его могиле хазары воздавали высочайшие почести. Каждый проходящий мимо могилы приносил ей поклонение, всадник сходил с лошади и садился вновь на неё не раньше, чем могила скрывалась из виду. [51]

По словам Истахри, почитание кагана было распространено не только среди хазар; соседние народы, говорит он, не решались воевать с хазарами из-за великого почтения к нему. В случаях большой опасности при нападении врагов хазары, говорит этот автор, выводят кагана, и как только увидит его кто-нибудь из тюрок или соседних народов «кяфиров», тотчас же обращается в бегство. [52]

С личностью кагана хазары связывали своё благополучие; все несчастья они приписывали ослаблению его божественной силы. Масуди сообщает, что когда в земле хазар случалась засуха или хазары терпели поражение на войне или какое-нибудь другое бедствие постигало страну, то чернь и знать спешили к царю и заявляли ему: «мы приписываем своё несчастье этому кагану, его существование приносит нам вред. Убей его или отдай его нам — мы его убьём». Иногда царь соглашался с этим требованием и или выдавал кагана народу или убивал его сам, в других же случаях становился на защиту кагана и отвергал

(409/410)

приписываемую ему вину. [53] Согласно Ибн Фадлану, каган не мог царствовать более 40 лет; по истечении этого срока его убивали, так как, по мнению хазар, ум его слабел и рассудок расстраивался, его божественная сила ослабевала и он не мог приносить пользу своему народу. [54]

Каган избирался всегда из одной и той же знатной фамилии, члены которой в X в. не отличались богатством. Истахри сообщает, что на одном из рынков Итиля можно было видеть молодого человека, продававшего хлеб, о котором говорили, что после смерти жившего тогда кагана — он ближайший кандидат на его место. Члены этой фамилии, принявшие мусульманство, теряли право на место кагана; каганом мог быть только иудей. [55]

При возведении нового кагана на престол выполнялся обряд, близко сходный с имевшим место при аналогичных обстоятельствах у орхонских тюркютов. Царь набрасывал кагану на шею шёлковую петлю и давил его до тех пор, пока тот не начинал задыхаться; тогда его спрашивали — сколько лет он желает царствовать? Полузадушенный каган называл то или иное число и тогда его возводили на престол. Если, процарствовав названное им самим время, каган не умирал, его убивали. [56]

Положение хазарского кагана напоминает роль, которую у многих народов играл воплощавший божественную силу священный царь, который с угасанием своей магической способности должен был умереть, чаще всего от руки своего преемника. [57] В положении хазарского кагана очень много общего с таким царём. С другой стороны, ещё Масуди предполагал, что семья, из которой выбирали хазарских каганов, первоначально обладала всей полнотой власти. [58] Согласно «Худуд ал-алем», хазарские каганы происходили из рода Ашина. [59] Положение хазарских каганов, сходное с меровингскими королями или японскими микадо, могло сложиться по той же причине, а именно, в результате узурпации власти новой династией, нуждавшейся в прикрытии авторитетом традиционного правительства.

Потомки тюркютской династии Ашина, правившие в Хазарии, с распадением Западнотюркютского каганата возглавили независимое Ха-

(410/411)

зарское государство. Утратив с течением времени реальную силу и попав в полное подчинение к представителям местной могущественной знати, каганы превратились в символ традиционной власти. Бек — один из наиболее могущественных хазарских князей, захватил власть в государстве и стал действительным царём, хотя и правил от имени кагана — наследника тюркютских владык. [60] Пиетет, которым пользовались могущественные тюркютские каганы, распространившийся на их бессильных потомков, представлял в руках хазарского царя средство для подчинения своей власти не только простого народа, но и других князей Хазарии и соседних племён. Это заставляло его не только терпеть рядом с собой потомка старой династии, но и оказывать ему величайшее почтение. В глазах народа за каганами оставался наследственный ореол божественной силы, якобы присущей их предкам, владыкам огромной империи, той силы, которая для невежественных масс была залогом их собственного благополучия. Иудейская религия не только не препятствовала развитию этого рода представлений, а наоборот, освящала их аналогией с древнееврейскими судьями.

Царь или бек хазарский пользовался большой властью в своей стране. Он решал дела войны и мира, предводительствовал на войне, повелевал зависимыми князьями, собирал дани и пошлины, судил и наказывал, вообще был полновластным владыкой в своём государстве. Истахри и Ибн Хаукаль сообщают, что хазары настолько повинуются царю, что даже наиболее уважаемые хазарские старейшины лишают себя жизни в том случае, если царь почему-либо признает это нужным, но не желает их открытой казни. Царь окружал себя большой пышностью. Он жил в обширном кирпичном дворце. При выездах его окружала большая, хорошо вооружённая стража. Главная жена царя имела свой двор и жила отдельно. [61]

Со слов арабских писателей известно, что в Итиле с его разноплеменным населением, исповедывавшим различные религии, царь творил суд и расправу через судей, которые докладывали ему о своей деятельности через особого посредника, а наиболее важные и сложные дела представляли на его усмотрение. В Итиле было семь судей; по два для иудеев, мусульман и христиан и один для язычников; судили они по обычаям и установлениям соответствующей религии. [62] Сохранился рассказ об одном судебном деле, решённом самим царем. Спор возник из-за наследства, захваченного приёмным сыном умершего в то время, когда его родной сын находился в отлучке по торговым делам. Вернувшись после смерти отца, сын заявил претензию на наследство. Спор

(411/412)

был разрешён следующим образом: царь приказал вырыть кости умершего и пролить на них кровь каждого из претендентов на наследство. Кровь приёмыша, говорится в рассказе, стекла с костей мертвеца, а кровь родного сына впиталась в них. Таким образом царь установил законного наследника, отдал ему имущество его отца, а приёмыша-раба приказал наказать. [63]

Широкая веротерпимость Хазарского государства связывается не только с его политическим строем, при котором в состав Хазарии входили многие вассальные княжества, охранявшие значительную долю самостоятельности, в том числе и в религиозной области, но и с крупной ролью этой страны в международной торговле, которая привлекала к ней представителей разных вероисповеданий. Часть господствующего класса хазар исповедывала иудейскую религию, но были среди него последователи и других религий, в том числе и мусульманства. Особенно же много было мусульман в Итиле среди купцов, ремесленников и наёмной гвардии. Следующее по численности место за мусульманами занимали в Хазарии христиане. Они были в Итиле и в Семендере и также, как мусульмане, имели свои храмы. Кроме того, в Хазарию входил ряд областей со сплошным христианским населением. К их числу нужно, в первую очередь, отнести крымские владения хазар. К давним временам относится также распространение христианства на Кавказе, в частности, в пределах подвластного хазарам царства гуннов. При всём том массы кочевого населения Хазарии оставались в язычестве, придерживаясь веры, которая, по словам Гардизи, была похожа на веру тюрок-гузов. [64]

Такова в общих чертах была Хазария в X в., судя главным образом по сведениям арабских географов. Новый дополнительный материал для освещения быта и культуры этой страны могут, как показывает пример Саркела, доставить археологические исследования, до настоящего времени проведённые в весьма ограниченных размерах. До сих пор точно не установлено местонахождение главнейших городов Хазарии — Итиля и Семендера, неизвестны их вещественные остатки. Не обнаружены не только могилы хазарских каганов, но, вообще, неизвестны собственно хазарские погребения. Соответствующие поиски на Нижней Волге и в Северном Дагестане несомненно принесут много нового для истории Хазарского царства и прольют свет на вопросы, остающиеся неосвещёнными письменными источниками.

[1] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 49; Абу-л-Феда (XIV в.) говорит об этом следующее: «Хазары не походят на турок: у них полосы чёрные и они распадаются на два вида: одни, называемые караджур, шатены и притом столь тёмного цветя, что он подходит к чёрному; их считают индийской расой; другие — белые и очень красивые». (Géographie d’Aboulfeda, ed. Reinand. Paris, 1848, v. II, стр. 303).

[2] D’ohsson. Des peuples du Caucase, стр. 33, 34.

[3] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 43.

[4] Коковцов. Переписка, стр. 87, 102.

[5] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 43.

[6] Коковцов. Переписка, стр. 85-86, 102.

[7] Н.Н. Кузьмин. К вопросу о турецко-монгольском феодализме. Иркутск, 1934.

[8] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXII, стр. 45.

[9] Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 131.

[10] Там же, стр. 136.

[11] Там же, стр. 136.

[12] Ковалевский, книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 138. Все члены этого дома были известны под названием Баранджар. Все они были мусульмане и для них была построена из дерева особая мечеть. Судя по названию, это были беленджерцы, переселившиеся из Дагестана Очевидно, они представляли особый род с общим хозяйством.

[13] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 49.

[14] Л.Н. Гумилёв. Хунну. Срединная Азия в древние времена. Изд. вост. лит. М., 1960.

[15] Л.Н. Гумилёв. Подвиг Бахрама Чубины, Л., 1962.

[16] В.В. Бартольд. Кавказ, Туркестан, Волга Известия Кавказского историко-археологического института, IV, Тифлис, 1926, стр. 2, сл.

[17] Leviсki. Zrodla arabskie, стр. 135.

[18] Tам же, стр. 149, сл.

[19] Коковцов, Переписка, стр. 63-64.

[20] Л.К. Марков. Топография кладов восточных монет. СПб., 1910; В.В. Гpигоpьев. Россия и Азия, стр. 107; П.Г. Любомиров. Торговые связи древней Руси с Востоком с VIII и XI вв. Учёные записки Саратовского гос. университета им. Н.Г. Чернышевского, т. 1, в 3, 1933, стр. 5; Т. Leviсki. Zrolda arabskie, стр. 135, сл.

[21] Коковцов. Переписка, стр. 65-66.

[22] А.Я. Гаркави. Сказания, стр. 48; Известия ал-Бекри, ч. 2, стр. 128-130, 140-142; И. Берлин. Исторические судьбы еврейского народа, стр. 80; Dunlop. The History, стр. 230; Lеwiсki. Zrodla arabskie, стр. 146, сл.; F. Westberg. Ibrahims Ibn Jacubs Reisebericht über Slavenlände. Записки АН по ист.-фнлол. отд., сер. 8, т. III, №4, СПб., 1898, стр. 135.

[23] Коковцов. Переписка, стр. 58, 68.

[24] Гаркави. Сказания, стр. 133.

[25] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 46.

[26] Arne. La Suede et l’Orient. Upsala, 1914, стр. 96-99.

[27] Кapаулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 43; XXXII, стр. 45.

[28] Там же, XXIX, стр. 43; Мinorskу. Hudud al’Alam, стр. 162. «Благополучие и богатство хазарского царя происходит главным образом от морской торговли».

[29] История агван, стр. 131.

[30] Повесть временных лет, I, стр. 18, сл.; II, стр. 233; Трутовский. Векша, веверица, бела. Труды этнограф.-археол. музея Московского университета, М., 1926, стр. 3, сл ; Б.Д. Греков. Киевская Русь, М., 1949, стр. 37.

[31] Повесть временных лет, I, стр. 20.

[32] Там же, I, стр. 20, стр. 254.

[33] Ср. Б.А. Романов. Деньги и денежное обращение. История культуры древней Руси, т. I, М.-Л., 1949, стр. 376.

[34] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 45.

[35] Там же, XXIX, стр. 43.

[36] Там же, XXXII, стр. 45; В.В. Бартольд. Отчёт, стр. 120.

[37] По Масуди, русы и славяне, жившие в Итиле, имели особого судью, который улаживал их дела. Из них же состояла часть войска царя.

[38] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 45.

[39] Стpабон. География, XI, 8, 2. Перевод Ф.Г. Мищенка, стр. 521.

[40] В. Philip Lozinski. The original Homeland of the Parthians, 1959, стр. 17, сл.

[41] Н.Я. Бичуpин. Собрание сведений, III, стр. 161-162 (Указатель).

[42] Г.Е. Грумм-Гржимайло, стр. 526; Franke. Beiträge aus chinesischen Quellen zur Kenntnis der Türkvölker und Skythen Zentralasiens. Abhandlungen d. Kon. Preuss. Akad. d. Wissenschaft, 1904, стр. 46, сл.

[43] Z. Validi Togan. Reisebericht, стр. 14, 125, сл. 137.

[44] Вестберг (К анализу, ЖМНП, XIV, стр. 6) исправляет «ларисии» на «карисии» и отожествляет их с «калисами» венгерских источников.

[45] В.В. Бартольд. Отчёт, стр. 121.

[46] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXII, стр. 45; Дайламиты сравнивали луну с «позолоченным» щитом, носимым перед царём в походе» (Мinorskу. A New Book, стр. 129). Плано-Карпини (перевод Языкова, стр. 23) сообщает, что над головой Батыя всегда носят щит от солнца или шатёрчик на копье. Так делали все татарские знатные князья и их жёны.

[47] В.В. Гpигоpьев. О двойственности верховной власти у хазаров. Россия и Азия. СПб., 1876, стр. 66-78.

[48] Мinorskу. Hudud al’Alam, стр. 451.

[49] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 46, 116-117; XXIX, стр. 51; XXXII, стр. 43; Бартольд. Отчёт, стр. 120; Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 146-147.

[50] Там же, стр. 146-147.

[51] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 53.

[52] Там же, стр. 51.

[53] Караулов. Сведения, XXXVIII, стр. 46.

[54] Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 147.

[55] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 53.

[56] Там же, стр 53; XXXVIII, стр. 116. У орхонских тюркютов, где каган обладал всей полнотой власти, при возведении государя на престол ближайшие сановники сажали его на войлок и по солнцу кругом обносили 9 раз. При каждом разе они делали поклонение перед ним. По окончании поклонения сажали кагана на верховую лошадь и туго стягивали ему горло шёлковой тканью, потом, ослабив ткань, немедленно спрашивали: сколько лет он должен быть ханом. (Н.Я. Бичурин. Собрание сведений, 1, стр. 229).

[57] Д. Фрэзер. Золотая ветвь, Л., 1928.

[58] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 47.

[59] Мinorskу. Hudud al’Alam, стр. 162. Ф. Минорский полагает, что персидский текст Худуд ал’алам’а соответствует тексту Ибн Русте, где читается «аи-шад». (A New Book, стр. 133).

[60] Такого мнения о происхождении хазарских каганов придерживался ещё Клапрот (J. Klaproth. Memoire sur les Khazars. Journal Asiatique, t. III, Paris, 1823, стр. 153, сл. Tableaux hist. de l’Asie, 1826, стр. 273), а вслед за ним В.В. Григорьев (О двойственности верховной власти у хазаров. Россия и Азия, стр. 73, сл.).

[61] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 53; XXXII, стр. 43-45; Ковалевский. Книга Ахмеда Ибн Фадлана, стр. 147.

[62] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 45, 109; XXIX, стр. 43-45; Мinorskу. Hudud al’Alam, стр. 162.

[63] Караулов. Сведения, СМОМПК, стр. 109-110.

[64] Бартольд. Отчёт, стр. 120.

наверх