М.И. Артамонов
История хазар.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.
21. Город Итиль.
Во время царя Иосифа, т.е. в середине X в., Хазария была ещё значительным государством, хотя её прежняя мощь уже сильно пошатнулась. Границы своего государства царь Иосиф определяет следующим образом: на севере в состав Хазарии входят буртасы, болгары, сувары, эрзя (арису), черемисы, вятичи, северяне и славяне, под которыми, повидимому, подразумеваются другие славянские племена. На восток граница Хазарского каганата простирается по направлению к Хорезму до Гиркании, т.е. до юго-восточного побережья Каспийского моря. На юге Хазария включает Семендер «в конце страны Т-д-лу» (Тизул, вероятно то же, что греческое Зуар, армянское Чул, Чора), доходит до Дербента, а затем граница идёт по горам, охватывая ряд стран Северного Кавказа, из которых лишь немногие с достаточной вероятностью отождествляются с древними или современными наименованиями. Так, например, С-риди, тождественно с Сериром арабских источников, Каса— с касогами русской летописи. Между ними указаны аланы. На западе Иосиф называет 13 городов: Ш-р-кил — Саркел, С-м-к-р-ц — Самкерц, К-р-ц — Керчь, Суг-рай — Судак, Алубиха — Алупку, Кут — ?, Манк-т — Мангуп, [1] Бур-к — Балаклаву (?), Ал-ма — Алма и Г-рузин — Гурзуф. Все эти города, за исключением Саркела и Самкерца, находились в
(385/386)
Крыму. По реке В-г-з, т.е. Днепру, была расположена страна Б-ц-ра — Баджнак, печенегов, простиравшаяся на запад до земли Х-г-рим — венгров. Все народы и страны в этих границах, по словам Иосифа, платили хазарам дань и входили в состав Хазарского государства. Общее протяжение подвластной хазарам страны Иосиф определяет в 4 месяца пути. [2]
Как видно из изложенного, наибольшей неопределённостью отличались восточные границы Хазарского царства, что, вероятно, находится в связи со степным и даже пустынным характером областей, расположенных в этом направлении. Гиркания или что вероятнее, Гургандж (Джурджания), до которой по письму Иосифа простирались хазарские владения, действительно была первым государством, на которое притязания хазар не могли распространяться. Кочевавшие между ней и Хазарией гузы не имели прочного государственного устройства и, по крайней мере, часть их временами находилась в подчинении у хазар. Арабские географы (Кудама) считали страну между собственно Хазарией и Джурджанией хазарской. Согласно Масуди, Мангышлак принадлежал хазарам.
Б.А. Рыбаков, больше всего озабоченный тем, чтобы представить Хазарию незначительным ханством, всё благосостояние которого зависило от выгодного географического положения на торговых путях, особенно возмущён теми размерами хазарских владений, которые очерчены в письме царя Иосифа, и считает их совершенно невероятными. [3] Однако вышеизложенные данные из истории хазар со всей убедительностью свидетельствуют, что в VII-IX вв. Хазарский каганат был действительно огромной империей, обнимавшей почти всю южную половину Восточной Европы. Ко времени царя Иосифа размеры этой державы сильно сократились: на востоке к самой Волге подступили владения гузов, на севере волжско-камские болгары только формально значились под властью хазар, из славянских племён данниками хазар оставались одни вятичи; все другие подвластные им ранее славянские племена вошли в состав Русского государства. Причерноморские степи, во время пребывания там мадьяр ещё признававшие, если не власть, то авторитет хазарского государя, с появлением печенегов превратились во враждебную периферию. Крым почти полностью вышел из-под власти хазар и даже кубанские (чёрные) болгары заняли полунезависимое от них положение. На Северном Кавказе вполне самостоятельными стали аланы и только близко родственное хазарам население предгорного Северного Дагестана, по-видимому, оставалось в составе их государства. Таким образом, сообщение Иосифа о размерах Хазарского каганата отражает не столько действительное его состояние в середине X в., сколько притязания хазар, основанные на прошлом величии их империи. Хазарский царь ещё считал себя владыкой огромной территории, на которую про-
(386/387)
Хазария в Х в. (по данным письма царя Иосифа).
стиралась власть его предков, хотя фактически в подчинении у Иосифа оставалась лишь её незначительная часть.
Кроме общего очерка хазарских владений, Иосиф сообщает размеры страны, в которой живет он сам. На восток она простиралась на 20 фарсахов до Гирканского (Каспийского) моря, на юг на 30 фарсахов до реки Уг-ру, на запад на 30 (в краткой редакции — 40) фарсахов до реки по имени Бузан и на север на 20 (в краткой редакции — 30) фарсахов пути до той же реки Бузан и до «склона нашей реки к морю Гирканскому». [4] Общая протяжённость этой страны с востока на запад и с юга на север, таким образом, исчислялась в 50 или 60 фарсахов.
(387/388)
Б.А. Рыбаков, правильно полагая, что в данном случае имеются в виду размеры собственно Хазарии, т.е. страны, заселённой самими хазарами, предпринял попытку перенести указания о ней Иосифа на современную карту. Однако при этом он сделал ряд совершенно произвольных допущений и произвел отсчёт расстояний не от столицы Хазарии Итиля, а от искусственно найденной точки к югу от Сарпинских озёр. [5] В подкрепление своей конструкции Б.А. Рыбаков привлёк карту Идриси, составленную в 1154 г., т.е. 200 лет спустя после письма Иосифа. Созданная на основе Птолемея по литературным данным, в которых автор карты не сумел разобраться, она ничего к ним не добавляет и ничего не уточняет, а наоборот, в отношении к Хазарии приводит к путанице, жертвой которой и стал доверившийся ей Б.А. Рыбаков. [6] По карте Идриси Семендер лежит южнее Беленджера. Б.А. Рыбаков нисколько не сомневается в том, что так и было в действительности. [7] А между тем, во всех довольно многочисленных походах арабов против хазар из Дербента на их пути оказывался сначала Беленджер, а потом Семендер. Следовательно, взаимное положение этих городов у Идриси перепутано. Далее, на карте Идриси показаны отдельно от Итиля и на довольно значительном от него расстоянии два города: Бейда и Хамлидж. Первый из них Б.А. Рыбаков отожествляет со своим предполагаемым центром Хазарии южнее Сарпинских озёр, откуда якобы Иосиф и вёл отсчёт расстояний до границ своей страны. На самом деле этих городов как особых, отличных от Итиля, в Хазарии не было. Ал-Бейда называлась столица хазар на Волге, позже ставшая известной по имени реки, на которой она находилась, — Итиль; Хамлиджем, как мы увидим, именовалась часть этой же столицы.
Страну, о которой идёт речь, Иосиф представлял в виде окружности с диаметром в 50 или 60 фарсахов. Размеры её в направлении четырёх стран света он, однако, указывает не из геометрического её центра по радиусам, а из точки, смещённой к северо-востоку от него. Совершенно очевидно, что это не произвольная точка, а тот административный центр Хазарии, в котором находился царь Иосиф, т.е. столица Хазарии — Итиль. Хотя точное положение этого города остаётся неизвестным, его надо искать на нижней Волге. Страна, административным, а не географическим центром которой был Итиль, охватывала, по Б.А. Рыбакову, треугольник между Волгой и Доном с основанием по линии Манычей на юге. Однако такие границы получены им искусственным путём и не соответствуют бесспорным данным, согласно которым собственно Хазария простиралась значительно дальше на юг, и, если принять во
(388/389)
внимание свидетельство Иосифа, обнимала не только всю волжскую дельту, но и значительную территорию к востоку от нижней Волги.
Б.А. Рыбаков глубоко ошибается, принимая фарсах за линейную меру длины, подобную миле, версте или километру. На самом деле фарсах в разных условиях имел различную протяжённость и точно так же, как вполне реальное понятие «день пути» не имел и не мог иметь постоянно и повсеместно один и тот же линейный эквивалент. В одних условиях «день пути» равнялся 20, а в других 50 и больше километрам. Точно так же и протяжённость фарсаха была различной в зависимости от условий передвижения: в горной, пересечённой местности одна, а на ровной степи — другая. [8] Это была не мера длины в нашем смысле слова, а мера усилий, затрачиваемых на преодоление пространства, стоящая ближе к исчислению времени, чем линейного расстояния. Поэтому совершенно безнадёжно определение хазарского фарсаха путём сопоставления с длиной арабского фарсаха, которая также колебалась от 6 до 9 и больше километров. [9] Ввиду этого при определении размеров Хазарии Иосифа надо идти не тем путём, которым пользуется Б.А. Рыбаков, не прикидывая на карте расстояния в фарсахах, произвольно приравненных к тем или иным мерам длины, да ещё от искусственно подогнанного центра, а принимая за основу те реальные признаки, которые известны для её границ.
Б.А. Рыбаков правильно отожествил реку Бузан с Доном, ограничивающим Хазарию с севера и запада, а «нашу реку» Иосифа с Волгой, которая образует северный предел Хазарии там, где она поворачивает к Каспийскому морю (у Волгограда). Южная граница Хазарии проходила по большой реке Уг-ру, которую Б.А. Рыбаков отожествляет с Манычем. Эта река упоминается только в пространной редакции письма Иосифа и притом с весьма странным добавлением, гласящим, что из неё вытекает река Бузан. Можно было бы допустить, что Уг-ру приток Бузана — Дона и отожествить её с Манычем, как и полагает Б.А. Рыбаков, если бы Западный Маныч, действительно впадающий в Дон, находился на юге, а не на западе Хазарии, где он не может образовывать южную границу этой страны. Для того, чтобы Маныч мог играть роль южной границы, его надо рассматривать вместе с Восточным Манычем, который соединяется с ним через озеро Гудило, но течёт в противоположном направлении и, в обычное время теряясь в песках и мелких озёрах, только в половодье достигает р. Кумы приблизительно в 100 км от ее устья. Но если система рек Кума — Манычи представляет пограничную реку Уг-ру, то где же большая река В-д-шан, до которой доходил Иосиф во время своего летнего кочевания и которая тоже находилась на юге Хазарии, но ближе к Итилю, чем Уг-ру? До В-д-шана
(389/390)
считалось 20 фарсахов, тогда как расстояние от Итиля до Уг-ру определялось в 30 фарсахов. [10]
На юге хазарских владений в тех границах, которые очерчены Иосифом, имеются три реки: Кума, Терек и Сулак. В-д-шаном из них может быть только Кума, так как севернее её к Волге по Каспийскому побережью нет не только «большой», но и, вообще никакой сколько-нибудь заметной реки. В таком случае искусственная конструкция Кума-Манычи не Уг-ру и не граница Хазарии, а всего только негодная попытка подыскать рациональное объяснение совершенно невероятному замечанию относительно реки Уг-ру в письме Иосифа, по-видимому, безнадёжно испорченному переписчиками. Уг-ру надо искать дальше на юг, в следующих за Кумой реках — Тереке или Сулаке. К совершенно такому же заключению о невозможности отожествления Кумы-Манычей с рекою Уг-ру мы придём и в том случае, если попробуем принять за В-д-шан не Куму, а Терек или Сулак, так как Уг-ру находилась южнее В-д-шана. Наиболее вероятным нам представляется отожествление В-д-шана с Кумой, а Уг-ру с Тереком, так как расстояние от Терека — Уг-ру до Кумы — В-д-шана соответствует приблизительно половине расстояния от В-д-шана — Кумы до Итиля — Волги, как это и следует из данных письма Иосифа, где В-д-шан указан в 20 фарсахах от Итиля, а Уг-ру в 30, из чего нетрудно заключить, что расстояние от В-д-шана до Уг-ру, иначе от Кумы до Терека, равнялось 10 фарсахам и было вдвое короче длины пути от В-д-шана до Итиля. Кстати заметим, что именно в виду этого Сулак не может быть Уг-ру, а Терек В-д-шаном; соотношение расстояния между этими реками к расстоянию до Итиля совершенно иное, нисколько не соответствующее приведенным данным письма Иосифа. По тем же соображениям непригодно и отожествление Сулака с Уг-ру с приурочением В-д-шана к Куме.
Согласившись с изложенным заключением, мы получаем возможность определить приблизительное местонахождение города Итиля, о котором известно, что он находился на Нижней Волге, очевидно, в пределах её дельты, простирающейся более чем на 400 км. Взяв за основу расстояние между Тереком (у Кизляра) и Кумой, равное, как мы видели, 10 фарсахам, и откладывая его дважды по прямой до пересечения с Волгой, мы получим, что город Итиль, от которого вёлся отсчёт у Иосифа, находился примерно в 120 км выше Астрахани, приблизительно в районе Енотаевска — Селитряного, где известны развалины первой татарской столицы Сарая-Бату, но где до сих пор не обнаружено никаких следов Итиля. Так как следов Итиля не обнаружено также нигде в другом месте, наше заключение имеет определённую ценность как первое обоснованное указание на возможное местоположение этого города. [*]
(390/391)
Вероятность изложенного заключения о местонахождении Итиля была бы значительно более высокой, если бы мы знали расстояние от города Итиля до северной границы Хазарии, которая в письме Иосифа указана довольно точно — у поворота Волги близ Волгограда. В одной редакции письма Иосифа оно определено в 20 фарсахов, а в другой — в 30, тогда как расстояние до южной границы в обеих редакциях совпадает. Чем вызвано такое расхождение в цифрах, относящихся к одному и тому же расстоянию, а равным образом, которая из них стояла в оригинальном тексте письма — сказать невозможно без дальнейших сопоставлений. Можно лишь заметить, что расстояние от предполагаемого места города Итиля до северной границы Хазарии вполне соответствует расстоянию от него до В-д-шан-Кумы, а следовательно, тоже равняется не 30, а 20 фарсахам.
Тенденция к увеличению расстояний проявляется в краткой редакции письма Иосифа и ещё в одном случае, — вместо 30 фарсахов до западной границы Хазарии в ней поставлено 40. Если и в этом случае исходить из уже установленной протяженности 10 фарсахов, то расстояние в 30 фарсахов до западной границы по Дону от предполагаемого места Итиля приведёт нас точно к Саркелу, тогда как при протяженности Хазарии в этом направлении в 40 фарсахов точка пересечения с Доном отклонится к югу, примерно до устья Маныча. И в этом случае предпочтение надо отдать расстоянию в 30 фарсахов, указанному в пространной редакции, так как оно связывается с наиболее важным пунктом на западной границе Хазарии — Саркелом, к которому, к тому же, вела главная дорога на запад из столицы государства на Волге.
В заключение мы можем подойти к определению протяжённости хазарского фарсаха. Как следует из приведённых данных, он равнялся не 5 и не 9, а, по крайней мере, 13 км. Это та величина хазарского фарсаха в мерах длины, которую можно учитывать лишь весьма условно в качестве среднего эквивалента, так как, уже говорилось, фарсах был вовсе не мерой длины и в разных условиях передвижения менял свою протяжённость.
К вопросу о местоположении Итиля можно подойти и другим путём, исходя из данных арабских авторов, указывавших расстояние до него в днях пути. К сожалению, эти указания весьма противоречивы. По одним данным, путь от Дербента до Семендера занимал 4 дня, по другим — 6, а от Семендера до Итиля — 8 или 7. Общее расстояние от Дербента до Итиля, таким образом, исчислялось в 12-13 дней пути. День пути арабы приравнивали к 5 фарсахам, а фарсах считали равным 3
(391/392)
милям, каждая из которых приблизительно соответствует 2 км (1973 м) Исходя из этого, общую протяжённость пути от Дербента до Итиля следует считать равной 360-390 км (2×3×5×12 или 13), что явно не соответствует действительности, так как, даже приняв максимальную из этих цифр, мы не достигнем не только Астрахани, но даже Волги в самом конце её дельты. Совершенно очевидно, что дневной переход надо приравнивать не к 30 км, а к значительно большему расстоянию. Однако, какое бы мы не взяли, оно будет произвольным, а следовательно, не приведёт к убедительному результату.
Значит надо идти другим путём, а именно, исходя из соотношения между двумя отрезками от Дербента до Итиля, которые указывают арабские авторы, исчисляющие его по отдельности между Дербентом и Семендером и Семендером — Итилем. Тут открываются два варианта: принять обе части пути почти равными между собой (6 и 7 дней пути) или же находящимися в отношении 1 к 2 (4 и 8 или 7 дней). Кроме того, мы оказываемся перед выбором, по крайней мере двух возможностей, вытекающих из помещения Итиля или в окрестностях Астрахани, или в районе между Енотаевском и Селитряным. Рассмотрим сначала первый вариант. Он оказывается вполне возможным при локализации Итиля в районе Астрахани. Тогда Семендер помещается близ Кизляра на Тереке, а день пути при общем расстоянии около 500 км равняется приблизительно 40 км. При том же отношении отрезков пути, но при локализации Итиля в районе Енотаевска — Селитряного Семендер придется помещать севернее Терека, где-то на половине расстояния от этой реки до Кумы, а день пути считать равным почти 50 км. Первый из этих результатов вероятен, а второй сомнителен.
Перейдём к другому соотношению двух отрезков пути от Дербента до Итиля: 1 к 2. Допустим, что расстояние от Дербента до Итиля в районе Астрахани равно 540 км, значит от Дербента до Семендера будет около 180 км. Из этого следует, что Семендер находился на р. Су-лак, а скорость передвижения равнялась 45 км в день. При втором варианте местоположения Итиля, при общей протяжённости пути в 650 км, Семендер опять попадает на Терек, но скорость передвижения увеличивается до 50-55 км в день.
Из всех возможных решений вопроса наиболее реалистическим и вероятным представляется, на первый взгляд, первое, при котором Семендер помещается на Тереке в районе Кизляра, Итиль в низовье Волги в районе Астрахани, а продолжительность пути от Дербента до Итиля определяется в 12-13 дней, при скорости передвижения в 40 км в день. Такое именно решение вопроса подтверждается и другими данными, а именно указанием Масуди на расстояние от Беленджера до Итиля в 200 арабских миль. Арабская миля равняется почти 2 км. Следовательно, расстояние это в переводе на наши меры длины должно исчисляться в 400 км Действительно, от Беленджера-Варачана, находившегося на месте современного г. Буйнакска, до Итиля ниже Астрахани приблизительно такое расстояние. Если же мы это расстояние отложим от предполагаемого Итиля в районе Енотаевска — Селитряного, то Бе-
(392/393)
ленджер окажется на Тереке, примерно там, где мы помещаем Семендер.
Тем не менее не этот, а последний из рассмотренных вариантов является наиболее близким к данным письма царя Иосифа и именно поэтому заслуживающим наибольшего доверия. Согласно этому варианту, Итиль помещается в районе Енотаевска — Селитряного, Семендер — на Тереке близ Кизляра, отношение расстояний между Дербентом — Семендером и Семендером — Итилем равняется 1 к 2, продолжительность пути исчисляется в 4+7 или 8, т.е. в 11-12 дней, а скорость передвижения в среднем в 50-55 км в день. Наиболее серьёзным возражением против такого решения вопроса остаётся несовпадение расстояния от Беленджера до Итиля с расстоянием от Буйнакска до предполагаемого местоположения хазарской столицы. Однако и здесь можно допустить, что 200 арабских миль отделяли Итиль не от города Беленджера, а от страны Беленджер, граница которой с собственно Хазарией проходила по реке Уг-ру — Тереку, на которой находился и главный город беленджерцев-болгар, иначе семендерцев — Семендер. Главным городом дагестанских болгар Семендер стал после разгрома столицы дагестанских гуннов города Варачана на месте современного Буйнакска арабами и перенесения ставки хазарского кагана на Волгу.
Таким образом, собственно Хазария охватывала треугольник между нижним Доном и дельтой Волги, от места их наибольшего сближения до Терека и предгорий центральной части Кавказа, за исключением, по-видимому, Прикубанья и восточного Приазовья. Собственно Хазарию окружали и ограничивали с юга: «царство гуннов» в прибрежной части Северного Дагестана, южнее Терека, находившееся, вероятно, в наиболее крепкой зависимости от хазар, чем кто-либо из других их соседей, горцы Серира, аланы в центральной части Северного Кавказа, на западе — чёрные болгары в восточном Приазовье и печенеги в Причерноморье за Доном, на севере — буртасы за большой излучиной Волги и гузы — с восточной стороны Волги.
Административный центр Хазарского государства находился на нижней Волге в обширном городе, называвшемся Итиль и состоявшем из нескольких частей или городов со своими названиями, которые иногда фигурируют в общем значении, заменяя наименование Итиль. [11] Хазарский царь Иосиф в письме к испанскому сановнику следующим образом описывает свою столицу: «Я живу у этой реки (Итиль)... У меня есть в моём царстве три города. В одном живёт царица со своими прислужниками и евнухами. Длина и ширина его с пригородами и примыкающими к нему деревнями составляет 50 на 50 фарсахов, и живут в нём иудеи, исмаилитяне и христиане; проживают в нём также и другие народы из других племён. Второй город со своими пригородами занимает в длину и ширину 8 на 8 фарсахов. В третьем городе живу я сам со своими
(393/394)
князьями, рабами и всеми приближёнными служителями. Он невелик и занимает в длину и ширину 3 на 3 фарсаха... Я живу внутри островка; мои поля и виноградники и всё нужное мне находится на островке». [12]
Как видно из слов самого Иосифа, он даёт размеры каждого города или части Итиля вместе с принадлежащей ему областью, занятой пригородами, деревнями, обработанными полями, виноградниками и, надо полагать, другими угодьями. Вместе с тем оказывается, что размеры первого города с его областью совпадают с размерами страны, в которой, по сообщению Иосифа, жил он сам, т.е. собственно Хазарии. В пространной редакции и в том и в другом случае диаметр окружности, очерчивающей город или область, равняется 50 фарсахам. Такое совпадение не может быть случайным. Выходит, что первый город в составе Итиля и страна, в которой жил Иосиф, представляют одно и то же.
А.Ю. Якубовский глубоко убеждён, что размеры, приведённые в письме Иосифа, ни гипербола, ни фантазия автора, а более или менее точное отображение действительности и порядков того времени. По его мнению, каждая часть Итиля, имела приписанные к себе области. «Последние получали оттуда (из соответствующей части Итиля — М.А.) свою администрацию и доставляли туда свои дани и другие виды доходов (подати, повинности). Этот факт, — говорит он, — весьма характерен для административной практики того времени всюду на средневековом Востоке, да и не только Востоке. Практика эта сводилась к тому, что город в административном и фискальном отношении нельзя было оторвать от его округа или области». [13] Полное совпадение размеров первого города с его округом с размерами страны Иосифа на наш взгляд следует понимать в том смысле, что эта страна и город были органически связаны между собой, что страна Иосифа составляла владение первого города, тогда как относительно небольшие округи двух других городов были выделены особо и не входили в систему управления этой страной, хотя, по-видимому, находились внутри неё в непосредственном соседстве с собственно городами.
Описание Итиля, данное Иосифом, за исключением размеров, подтверждается и несколько дополняется сведениями арабских писателей. Очень близкое к Иосифу описание хазарской столицы даёт Масуди. По его данным, она делится на три части. «Этот город, — говорит он, — лежит на двух берегах (реки). В середине этой реки — остров, на нём (находится) дворец царя (каср). Замок царя (расположен) на краю этого острова». [14] Другие арабские авторы отмечают только две части столицы хазар. По Ибн Русте, одна из них называется Сарашен (чтение Хвольсона), а другая — Хабнелла. [15] У Гардизи одна часть этого города носит имя Саргыш (чтение Бартольда), а вторая — Халыг. [16]
(394/395)
Ещё более искажённые названия этих частей города приводятся у Бекри: Бариш и Хтслг, [17] у Ибн Хордадбеха — Хамлидж. [18] Несомненно, все эти варианты названий восходят к одному источнику и представляют более или менее отдалённые передачи правильных наименований, которыми, по заключению А.Ю. Якубовского, [19] были Сарашен (позже Саксин, по мнению В.Ф. Минорского [20]) и Ханбалык. Общего имени хазарской столицы ни один из упомянутых арабских писателей не приводит.
У другой группы арабских авторов столица хазар называется Итиль. Наиболее определённо об этом говорится у Истахри: «Хазар имя народа, что же касается города, то столица у них называется Итиль, название по имени реки». [21] По Ибн Хаукалю Итиль состоит из двух частей, из которых меньшая, западная, называется тем же именем, что и весь город, а восточная, бóльшая, носит наименование Хазаран, [22] у Мукаддаси — Хазар. [23] Из сообщения Ибн Хаукаля известно, что хазарский царь жил в западной части города и что она почти целиком принадлежала царю, его придворным и его войску, тогда как в восточной — Хазаране — жили купцы и мусульмане, там же находились и склады с товарами. Это была торговая часть города.
На какой стороне реки лежали Сарашен и Ханбалык, иначе говоря — который из них соответствует Итилю и который Хазарану Ибн Хаукаля, можно заключить только по косвенным данным. Бекри отмечает, что большая часть города находилась на западной стороне реки, но не указывает как она называлась. По Ибн Хаукалю, наоборот — западная часть города была меньшей, большими же размерами отличалась восточная часть — Хазаран. На этом основании можно полагать, что относительные размеры двух основных частей хазарской столицы — западной и восточной — изменялись, что восточная, торговая сторона росла, тогда как западная — административный центр города и страны, — оставалась более или менее неизменной. Судя по значению названия Ханбалык — Ханский город — так называлась западная часть города. В таком случае другим наименованием восточной части его, т.е. Хазарана, было Сарашен — Жёлтый (город), арабской параллелью которого могло быть Ал-Бейда — Белый (город). К сожалению, прямых указаний, подтверждающих, что западный город назывался Ханбалык, а восточный Сарашен, в наших источниках не имеется. Только некоторым
(395/396)
подтверждением приведённого заключения А.Ю. Якубовского по этому вопросу может служить текст Бекри: «Ал-Хазар есть имя страны, а главный город их состоит из двух частей: на восточном и западном берегах реки Итиль. Из этих двух городов один называется Бариш (Сарашен), а другой Хтслг (Ханбалык). Больший из них западный». [24] Если имена частей Итиля в этом тексте поставлены в том же порядке, как и сами части города, то восточная часть его действительно называлась Сарашен, а западная Ханбалык, причём последняя была большей и соответствует первому городу в описании хазарской столицы у царя Иосифа. Это тот самый город, который, по его словам, владел большой областью и служил местожительством царицы и в состав которого, по представлениям арабских писателей, входила и помещавшаяся на острове резиденция самого царя, т.е. третий город Иосифа.
На основании приведённых данных возможно и ещё одно заключение, а именно, что названия частей хазарской столицы Ханбалык и Сарашен более древние, нежели Итиль и Хазаран. Первая пара восходит к источнику IX в., тогда как вторая связывается с географическими трудами X в. Вместе с последними появляется и общее имя столицы Итиль, тогда как раньше, ещё в VIII в., она называлась ал-Бейда — Белая — и была ставкой кагана, которая только позже, в IX в. стала вместе с тем и крупным торговым центром, особенно пышно разросшимся в X в.
По словам Истахри и Ибн Хаукаля, каждая из двух частей Итиля занимала в длину около 1 фарсаха. [25] Это намного меньше тех размеров, которые приведены в письме Иосифа и, по-видимому, соответствует действительной величине города без округов, принадлежавших отдельным его частям. В описаниях арабских авторов Итиль вырисовывается как большой город, но с разбросанными строениями в виде шатров из дерева и войлока — юрт — и с немногими постройками из глины. Его жилища, вероятно, выглядели так же, как и открытые раскопками в Саркеле. Только замок царя, находившийся в отдалении от берега реки на острове, соединённом с городом наплавным мостом (на судах), был возведён из обожжённых кирпичей. Рассказывают, что царь никому не разрешал, кроме себя, строить из этого материала. В городе было много деревьев. В нём были рынки, общественные бани, синагоги, церкви и около 30 квартальных мечетей со школами для обучения корану. Была в городе и соборная мечеть с минаретом, высотою превышающим царский дворец. Сообщение между разделёнными рекой частями города поддерживалось на судах. По Худуд ал-алем только западная часть, а по Ибн Хаукалю и Мукаддаси, весь город был окружён стеной, которую последний из названных арабских писателей сравнивает со стеной Джурджана (Ургенча) и даже считает по величине больше её. К сожалению, никаких сведений о материале, из которого она была выстроена, в источниках не имеется. В стене было чет-
(396/397)
веро ворот, из которых одни выходили к реке, а другие в степь позади города. [26]
Как уже указывалось, западная часть города была занята двором и войском. «Западная часть (города) принадлежит царю, его придворным и его войску», — говорит об этом Ибн Хаукаль. [27] В восточной — Хазаране — жили купцы, ремесленники и прочие люди различного происхождения. Большинство населения Хазарана состояло из мусульман. Их здесь было, по словам Ибн Хаукаля, более 10 тысяч человек, [28] не считая тех, которые служили в хазарском войске. Было здесь немало также иудеев, христиан и язычииков; среди них находились славяне и русы. Сами хазары жили главным образом в западной части города. Многие из них были иудеями по религии. «К этой категории (иудеев),— замечает Масуди, принадлежит царь, его слуги и хазары». [29] Здесь же, по-видимому, находилась гвардия хазарского царя, большая часть которой состояла, однако, из мусульман.
Иосиф и арабские писатели согласно сообщают, что население Итиля, точнее западной его части, проводит в городе только зиму, весной же оно выходит в степь и не возвращается до наступления зимы. [30] Иосиф рассказывает, что каждый из хазарских родов имеет наследственное земельное владение, куда весной и отправляется из города, «каждый к своему винограднику и своему полю, каждый к своей (полевой) работе». [31] Истахри подтверждает, что в окрестностях Итиля нет сёл, а есть только разбросанные пашни, иногда отстоящие от города до 20 фарсахов. [32] При таком расстоянии говорить об окрестности, по сути дела, нельзя, по-видимому, пашни были разбросаны по всей стране, которую Иосиф связывает с царской, западной частью Итиля. Собранный урожай жители города перевозили в Итиль на повозках или по реке на судах. [33] Хазары выращивали просо и рис, в пищу употребляли род хлеба. [34] Кроме земледелия, они занимались рыболовством. [35] Одним из главных предметов вывоза из Хазарии был белужий клей. [36]
Всё же важнейшим видом хозяйственной деятельности хазар оставалось скотоводство. Они разводили в большом количестве овец и
(397/398)
лошадей, имели верблюдов. [37] Город Итиль возник на месте зимовника. Дельта Волги с её обильным подножным кормом на островах, становившимся доступным для скота после замерзания бесчисленных протоков реки, давала возможность содержания здесь в зимних условиях большого количества различных животных и сосредоточения в Итиле значительного населения. Весной всё оно уходило вместе со скотом в степь на летние пастбища, и на месте оставались только те бедняки, которым не с чем было кочевать или которые обязаны были обслуживать оставшееся в городе хозяйство своих господ. Сам хазарский царь вместе со своим двором весной отправлялся в кочевание. Иосиф говорит об этом следующее: «С месяца Нисана (апреля) мы выходим из города. Я и мои князья и рабы идём и передвигаемся на протяжении 20 фарсахов пути, пока не доходим до большой реки, называемой Б-д-шан (в краткой редакции В-д-шан), а оттуда идём вокруг (нашей страны), пока не придём к концу (нашего) города без боязни и страха; в конце месяца Кислева (в ноябре) во дни (праздника) Ханукка мы приходим в наш город». [38] Смысл этого сообщения несколько затемнён переводом одним словом «город» разных понятий — города и страны Иосиф говорит здесь, что от большой реки В-д-шан он идёт вокруг своей страны до её конца, а не до города, в который он возвращается только зимой.
Едва ли можно сомневаться в том, что путь Иосифа из Итиля лежал на юг, туда, где раньше всего степи покрываются свежей травой и где отощавший за зиму скот скорее всего может восстановить свою продуктивность. К северу от Кумы по Восточному Манычу находятся знаменитые «Чёрные земли» с прекрасными весенними пастбищами для скота. Именно туда, дойдя до В-д-шана-Кумы, и поворачивал Иосиф, а затем, когда трава выгорала под горячим летним солнцем, шёл по Западному Манычу и долине Дона к северной оконечности своей страны, откуда уже глубокой осенью и возвращался вдоль по Волге в Итиль. Кроме царя с его двором, по той же стране кочевали хазарские роды, каждый на своём участке. Время летнего кочевания для скотоводов самое приятное, и недаром в краткой редакции письма Иосифа говорится, что хазары отправлялись в степь «в радости и с песнями». [39]
Приблизительно тот же тип хозяйства, такой же образ жизни существовал и в других областях Хазарского государства. Разница заключалась лишь в большем или меньшем развитии земледелия и связанной с ним осёдлости. Неизвестно, были ли, кроме Итиля, другие поселения на Волге, зато их довольно много открыто на Нижнем Дону, в особенности в окрестностях Саркела. [40] Центром старой осёдлости был Северный Дагестан, где находилась древняя столица хазар Се-
(398/399)
мендер. По словам Мукаддаси, город этот обширнее Хазара (Итиля), но с такими же домами в виде шатров из дерева, переплетённого камышом, и с остроконечными крышами. Главной достопримечательностью его было обилие садов и виноградников. В городе было много мечетей, хотя большая часть жителей — христиане. [41]
Точное местоположение Семендера неизвестно. По расчётам Ф. Вестберга, исходящего из указания Масуди на длину пути до него от Дербента в 7 дней, а от Итиля в 8 дней, этот город находился в низовьях Терека, где-то в районе нынешнего Кизляра, так же, как и Семендер, известного своими виноградниками. [42] Если согласиться с вышеизложенным предположением, что Беленджер — Варачан был на месте современного Бунакса, то заключение Ф. Вестберга представится весьма вероятным, хотя и по несколько иным основаниям. Здесь вполне могло произойти соединение армий Мервана, направлявшихся в Итиль в 737 г., тогда как при локализации Семендера южнее, армии, прошедшей через Дарьял, пришлось бы идти в обратном направлении вдоль Каспийского моря. Сюда легче всего мог попасть Святослав из Волги по Каспийскому морю, дальше уже сухим путём прошедший вдоль северной стороны Кавказа.
По всей вероятности, Семендер, как раньше Варачан-Беленджер, хотя и находился в составе Хазарского государства, не входил в область Итиля, в собственно Хазарию, а представлял особое владение, глава которого находился в вассальной зависимости у хазарского царя. [43] Именно поэтому хазарский царь во время летнего кочевания не доходил до его границ и не вступал на землю, занятую кочевьями семендерцев.
[1] Упоминание этого города чаще всего приводится в доказательство не аутентичности письма Иосифа. Ещё Томашек признал появление этого названия, известного не раньше XIV в., в памятнике X в. совершенно невероятным. (W. Tomaschek. Die Goten in Taurien, Wien, 1881, стр. 32, 51). По словам П.К. Коковцова, чтение его весьма сомнительно: последняя буква написана на явно подчищенном месте (Переписка, стр. 108, прим. 27).
[2] П.К. Коковцов. Переписка, стр. 87, 98-102.
[3] Б.А. Рыбаков. Русь и Хазария, стр. 76-88; К вопросу, стр. 128-150.
[4] П.К. Коковцов Переписка, стр. 103, 81-83.
[5] Рыбаков, К вопросу, стр. 141.
[6] По словам Ф. Миноpского, достоверность карт Идриси сомнительна (The genuines of the available maps is questionable), а чтения названия местностей, которые даёт издатель этих карт (К. Миллер) не совершенны, (imperfect): A New Bock, стр. 145.
[7] Рыбаков. К вопросу, стр. 144-145, рис. 4 и 4а. Б.А. Рыбаков ошибается, полагая, что Семендер и Беленджер в X в. не принадлежали хазарам (К вопросу, стр. 145) Правда, они неоднократно захватывались арабами, но хазары неизменно возвращали их обратно. Семендер в 965 г. был взят Святославом как хазарский город.
[8] Об этом можно заключить, например, по описанию путешествия Ибрагим-бека (на перс. яз.).
[9] Арабский фарсах, как линейная мера, равнялся 3 милям, а миля 4000 «чёрных» локтей. Длина локтя была немного меньше полуметра (0,49 м). И.Ю. Крачковский. Избр. соч., IV, 1957, стр. 83-84.
[10] Коковцов. Переписка, стр. 85-87, 102-103.
[*] В 1959 г. Л.Н. Гумилёв, В.Д. Белецкий и И. Эрдейи по поручению М.И. Артамонова произвели археологическое обследование местности в районе Енотаевска — Селитряного. Было установлено, что здесь правый берег Волги интенсивно размывается рекой и, видимо, за тысячу лет далеко отошёл к западу от русла Волги IX-X вв. Пойма (390/391) на широте села Селитряного простирается на 20 км. Левый берег Ахтубы получил свой настоящий вид не позже XIII в. Татарский город Сарай стоит на аллювиальных отложениях на расстоянии 5 км от современного берега Ахтубы. Если правильны соображения Л.С. Берга о том, что в XIII-XIV вв. уровень Волги был выше современного на 5-10 м (Уровень Каспийского моря за историческое время. Избр. труды, т. III, М., 1960, стр. 289, сл.), то волжская вода по долинам между буграми подходила к этому городу. Если в этом же районе находился и хазарский Итиль, то остатки его на правой стороне Волги смыты вместе с берегом, а на левой занесены аллювием, отложившимся при повышении уровня реки. — Л.Г.
[11] Якубовский. Об исторической топографии Итиля, стр. 255; В. Розен. Прологомена к новому изданию Ибн Фадлана. ЗВО, XV, 1903, стр. 54, сл.; Вестбеpг. К анализу, ЖМНП, XIV, стр. 13, сл.
[12] Коковцов. Переписка, стр. 84-85, 102-103.
[13] Якубовский. Об исторической топографии Итиля, стр. 260.
[14] Там же, стр. 258-259; Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 43.
[15] Хвольсон. Известия Ибн Даста, стр. 17.
[16] Бартольд. Отчёт, стр. 120.
[17] Известия ал-Бекри, 1, стр 60-61.
[18] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXII, стр. 17.
[19] Якубовский. Об исторической топографии Итиля, стр. 255-256.
[20] Мinorskу. Hudud al’Alam, стр. 453. По заключению В.Ф. Минорского «Сарыгсин» — Жёлтая могила (?) — огузская форма, основанная на ошибочной интерпретации первоначального хазаро-болгарского названия, в котором первая часть, означающая «белый» и соответствующая арабскому наименованию хазарской столицы «ал-Бейда», была выражена формой, сходной с наименованием «Саркел» — «сари». (V. Мinorskу. A New Book, стр. 125, прим.).
[21] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 41.
[22] Там же, стр. 108.
[23] Там же, стр. 5.
[24] Известия ал-Бекри, стр 60-61.
[25] Н.А. Караулов, Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 108; XXIX, стр. 41.
[26] Наиболее полные сведения об Итиле приведены Ибн Хаукалем. (Караулов. Сведения СМОМПК, XXXVIII, стр 108, 113); Сводку данных см. у Якубовского: Об исторической топографии Итиля, стр. 255-261.
[27] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 113.
[28] Там же, стр. 108.
[29] Там же, стр. 44.
[30] Ибн Русте (СМОМПК, XXXII, стр. 45): «Хазарский народ... с наступлением весны выходит в степь и не покидает её до приближения зимы».
[31] Коковцов. Переписка, стр. 85, 102.
[32] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 45; то же у Ибн Хаукаля: Сведения. СМОМПК, XXXVIII, стр. 112.
[33] Там же, XXIX, стр. 45; Бартольд. Отчёт, стр. 96.
[34] Н.А. Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 3.
[35] Там же, XXIX, стр. 45.
[36] Там же, XXIX, стр. 49.
[37] Хвольсон. Известия Ибн Даста, стр. 18, Minorskу. Hudud al’AIam, стр. 161.
[38] Коковцов. Переписка, стр. 85-87, 102-103.
[39] Там же, стр. 86.
[40] Артамонов. Средневековые поселения.
[41] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 5.
[42] Ф. Вестбеpг. К анализу, ЖМНП, XIV, стр. 42, сл.
[43] По данным Масуди, Семендер был столицей подвластного хазарам царства Джидан (гуннов) и в его время (в 943/4 г.) был ещё населён хазарским племенем. Царь его — Салифан причислял себя к арабскому роду Кахван и исповедывал мусульманство (СМОМПК, XXXVIII, стр. 43).
|