М.И. Артамонов
История хазар.
// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.
Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.
9. Великая Болгария.
На развалинах Западнотюркютского каганата возникло не одно Хазарское государство. Параллельно происходило объединение болгарских племён Приазовья и Причерноморья, которые перед тюркютским завоеванием составляли два основных союза — утигур и кутригур. Первый из них оказался под властью тюркютов, а второй связал свою судьбу с аварами, причём значительная часть его населения ушла вместе с последними в Паннонию.
В VII в. в поле зрения истории появляется племя гуннугундур, которое Никифор, Феофан, а за ним и Константин Багрянородный называют так же болгарами. [1] По всей вероятности это то же самое племя, которое раньше было известно под именем оногур и находилось к востоку от Азовского моря, между Доном и Кубанью, там, где по данным «Космографии» равеннского анонима помешалась страна Оногория и где в дальнейшем были известны временно заслонившие его утигуры.
В 619 г. некий гуннский владетель со своими архонтами и копьеносцами прибыл в Константинополь с просьбой к императору о наставлениях в христианской вере. [2] Архонты и их жёны были крещены. Гуннский владетель был пожалован саном патрикия и игемона и так же, как его свита, награждён подарками. [3]
(157/158)
Что это за гуннский государь и откуда он явился? Во всяком случае это не независимый владетель, так как в первой трети VII в. ни в Приазовье, ни в Северном Причерноморье, не было гунно-болгарских племён, не подчинявшихся тюркютам или аварам. Это, следовательно, мог быть только один из вассалов тюркютского или аварского кагана.
Как видно из текста изложенного сообщения, окружённый свитою гуннский государь прибыл в Константинополь для переговоров по церковным вопросам, т.е. прибыл из области, в которой было распространено христианство, хотя его свита и не была ещё крещёной. Никифор сообщает, что «ромейские архонты были восприемниками гуннских архонтов, а их жёны — гуннских жён», [4] но о крещении самого гуннского владетеля не говорит ни слова. Из этого можно было бы заключить, что он уже исповедывал христианскую веру, но возможно и другое предположение, а именно, что, согласившись на крещение бывшей при нём свиты, сам гуннский государь воздержался от обращения и остался при религии предков. Как бы то ни было, и государь и его свита были почтены подарками, а сам гуннский владетель, кроме того, ещё пожалован высоким саном, из чего следует, что в Византии придавали большое политическое значение укреплению связей с «гуннами», которых он представлял.
К сожалению, как уже сказано, источник не указывает, что это были за гунны и как назывался их владетель. Маркварт отожествил его с Органой, дядей Кубрата — вождя и объединителя болгар, [5] а Златарский с самим Кубратом, [6] но ни тот ни другой не обосновали свои предположения убедительным образом.
Известно, что союз с приазовскими племенами был одним из принципов политики Византии в Северном Причерноморье, так как только при этом условии империя могла не беспокоиться за свои владения в Крыму. Ещё в первой половине VI в. Византия принимала меры к насаждению христианства среди этих племён, как лучшему средству для распространения среди них своего политического влияния. В VIII в., в составе Готской епархии существовало Оногурское епископство, [7] которое могло быть основано значительно раньше, ещё в связи с деятельностью просветителей гуннов Кардоста и Макара. Таким образом, правитель гуннугундур — болгар мог быть заинтересован в церковных делах своих подданных и в ведении переговоров по этому поводу с Византией. Он, по-видимому, и был тем гуннским государем, о прибытии которого в Константинополь в 619 г. сообщает Никифор. Вместе с тем совершенно несомненно, что приазовские болгары в это время находились
(158/159)
Вещи из Агойского могильника на Черноморском побережье Кавказа, VI-VII вв.
под властью тюркютов и, следовательно, во главе их стоял не независимый государь, а удельный тюркютский хан, однако достаточно самостоятельный, чтобы вести переговоры с Византией, что, впрочем, нисколько не противоречит известным и ранее порядкам Тюркютского
(159/160)
каганата, оставлявшего большие права у удельных тюркютских ханов, обычно, членов правящей династии Ашина.
Междоусобная война в Западнотюркютском каганате в 630-631 гг. сильно пошатнула мощь этой державы и дала возможность некоторым племенам освободиться из-под власти тюркютов. Период между 630 и 657 г. — годом окончательного крушения Западнотюркютского государства [8] — был временем формирования самостоятельного Хазарского царства. В это же время освобождаются из-под власти тюркютов приазовские гунны — болгары. К 635 г. вождь гунногундур Кубрат изгнал из Северного Причерноморья авар и объединил под своей властью приазовских и причерноморских болгар, создав так называемую Великую Болгарию. После этого он направил посольство в Византию и заключил с ней договор, что было очень важно для молодого, окружённого врагами государства. Византия могла только радоваться появлению нового союзника, особенно ценного в тылу авар — непосредственных соседей и опасных врагов империи. Ираклий послал Кубрату дары и почтил его саном патрикия. [9]
Существует мнение, что авары, поселившиеся в Паннонии, никогда не простирали свою власть на Северное Причерноморье, а следовательно не могли быть изгнаны оттуда Кубратом. [10] Если это так, то указание на авар у Никифора следует считать ошибочным и надо полагать, что Кубрат освободил болгар не от авар, а от тюркютов. Действительно, у нас нет никаких прямых данных об аварах в Северном Причерноморье после 568 г., когда они утвердились в Паннонии, но вместе с тем неизвестно, чтобы тюркюты когда-нибудь распространяли свою власть западнее Дона, на Поднепровье. Здесь продолжали обитать кутригуры, которые ещё при появлении авар связали себя с пришельцами и частично переселились вместе с ними за Карпаты. Можно думать, что кутригуры, оставшиеся в Причерноморье, сохраняли связь с аварами, признавали власть аварского кагана, снабжали его своими подкреплениями, которыми он столь свободно пользовался в войнах с Византией. Только опираясь на авар северочерноморские кутригуры могли остаться не покорёнными тюркютами, которые при всей своей ненависти к аварам не рисковали втягиваться в борьбу с ними, будучи заняты войной с Ираном и другими более важными для них делами. Война между аварами и кутригурами, вспыхнувшая после смерти аварского кагана Баяна в 630 г., когда кутригуры выдвинули своего кандидата на каганский престол, закончилась разгромом последних. Несомненно, она оттолкнула кутригур от авар не только в Паннонии, но и в Причерноморьи и подготовила присоединение причерноморских кутригур к приазовским гуннугундурам Кубрата. Если все это так, то освобождение гуннугундур из под власти тюркютов надо относить ко времени, предшествовавшему объединению болгар.
(160/161)
В «Именнике» болгарских ханов перечень последних начинается с гуннских вождей V в. Авитохола (Аттилы) и Ирника. После них идёт длительный хронологический разрыв, искусственно заполненный невероятно длинными годами их правления. «Именник» не называет ни одного болгарского хана более чем двухсотлетнего периода раздробленности болгар и подчинения их другим народам, хотя история знает ряд таких имён. Перечень ханов продолжается только с освобождения болгар и первым среди них назван Гостун из рода Ерми, [11] правивший всего два года и притом в качестве «наместника». Златарский и Маркварт именно его отожествляют с Органой, будто бы являвшимся регентом при своём малолетнем племяннике Кубрате. [12]
Основанием для этого заключения служит сообщение Иоанна Никиусского, писавшего свою хронику в VII в. Рассказывая о смуте в Византии после смерти Ираклия, он говорит: «Кубрат князь гуннов и племянник Органы в юности был крещён и воспитан в Константинополе в недрах христианства и вырос в царском дворце. Он был соединён тесной дружбой с Ираклием и после его смерти, как осыпанный его милостями, оказывал признательную преданность его детям и супруге Мартине. В силу святого и животворящего крещения, им полученного, он побеждал всех варваров и язычников. Говорили, что он поддерживал права детей Ираклия и был против Константина. Вследствие этих слухов византийское войско и народ подняли восстание». [13]
Из этого текста следует, что крещёный и воспитанный в Византии Кубрат был тесно связан с византийским двором и в качестве болгарского государя осуществлял византинофильскую политику. Недаром же Никифор отмечает, что Ираклий и Кубрат до конца дней своих соблюдали мир между собой. [14] Вместе с тем, в свете данных Иоанна Никиусского невозможно согласиться с отожествлением дяди Кубрата Органы с Гостуном болгарского «Именника», так как последний согласно «Именнику» был наместником всего два года, а Кубрат «вырос» при царском дворе, т.е. провёл там не два, а много больше лет. Ввиду этого можно выдвинуть предположение, что Гостун был наместником не Кубрата, а другого болгарского хана, которым и мог быть Органа, личность, по-видимому, хорошо известная в Византии, поскольку не он определяется по Кубрату, а Кубрат по нему («племянник Органы»). Может показаться, что такое предположение находится в явном противоречии с данными «Именника», в котором Органа вовсе не упоминается. Но надо иметь в виду, что «Именник» перечисляет только независимых болгарских ханов после освобождения их из под власти Тюркютского каганата, Органа же мог быть удельным тюркютским ханом.
(161/162)
Изучая историю Тюркютского каганата, Л.Н. Гумилёв пришел к заключению, что Органа это Моходу-хэу — удельный хан самой западной области этого государства, как об этом сообщает китайская летопись; [*] такой областью была Приазовская Болгария, страна утигур и оногур — гуннугундур. В 630 и 631 гг. Моходу боролся за власть в Тюркютском каганате, убил кагана Туншеху, захватил каганский престол, но и сам погиб в междоусобной войне. [15] Гостун таким образом мог быть его наместником у болгар в те два года, в которые он сражался в Тюркютском каганате. Гибель хана и победа противоположной партии должны были поставить перед болгарами альтернативу: или ждать неминуемую жестокую расправу за поддержку мятежника или отложиться от ослабленного распрями каганата и защищать себя, если понадобится, с оружием в руках. Болгары пошли вторым путём и создали независимое государство во главе с Кубратом, племянником Органы-Моходу и другом византийского императора. Надо полагать, не без участия последнего Кубрат основал династию болгарских ханов Дуло, названную так, вероятно, потому, что его отец не принадлежал к роду тюркютских каганов Ашина, а происходил из того тюркского подразделения Дулу, которое поддерживало Моходу. [16] Мать Кубрата в таком случае можно считать сестрою Моходу. [**]
(162/163)
Серебряная пряжка из Артека в Крыму, VI-VII вв.
Эрмитаж.
Согласившись с предыдущим толкованием, начало правления Кубрата надо относить к 632 г., т.е. ко времени, непосредственно предшествовавшему присоединению кутригур. В таком случае смерть Кубрата, правившего согласно «Именнику» 60 лет, относилась бы к 90-м гг. VII в., что явно невероятно, так как в эти годы уже существовало Болгарское царство на Дунае, возникшее после распадения созданной Кубратом Великой Болгарии и после его смерти. Следовательно цифру 60 лет надо считать за продолжительность не правления, а жизни Кубрата. К сожалению, никаких других дат, относящихся к Кубрату, у нас нет. Известно только, что он умер в царствование императора Константина II (641-668 гг.), [17] едва ли надолго пережив своего покровителя Ираклия.
Златарский, исходя из данных «Именника», датирует правление Кубрата временем с 584 по 642 г. К 582-584 гг., он относит освобождение болгар из-под власти тюркютов. [18] Действительно в эти годы ввиду междоусобной войны в каганате сложились благоприятные условия для восстания подчинённых тюркютами племён, чем и воспользовались угры, тарниах и котзагир. Однако известно, что к 598 г. тюркюты полностью восстановили положение и нет никаких поводов полагать, что приазовские болгары составили исключение и остались вне власти тюркютского кагана. Правда, тюркюты должны были согласиться с возвращением Боспора Византией, так как были заинтересованы в союзе с империей, но в наших источниках нет даже намёков на то, что вместе с Боспором Византия обеспечила неприкосновенность и соседних с ним болгар. Вместе с тем не приходится сомневаться, что Византия заботилась об расширении и укреплении своего влияния среди последних, чем и может объясняться воспитание Кубрата при императорском дворе и хороший приём, оказанный гуннскому владетелю в 619 г.
(163/164)
Возвращаясь к вопросу о гуннском государе, посетившем Константинополь в 619 г., мы можем теперь утверждать, что он не был Кубратом, так как этого хана, получившего в Византии титул патрикия, не было надобности вторично награждать тем же почётным званием в 635 г. Тем более вероятным поэтому представляется отожествление неизвестного гуннского хана с Органой-Моходу. Тот факт, что гуннский владетель, ведя переговоры по церковным вопросам и не препятствуя крещению своих подданных, сам от принятия христианства воздержался, может служить хорошим подтверждением вышеизложенного предположения, что это был тюркют, находившийся в зависимости от тюркютского кагана. Принятие им самим христианства означало бы измену каганату и переход под гегемонию Византии. Органа-Моходу напротив сам мечтал стать тюркютским каганом.
Весьма сомнительно также, что Кубрат был оставлен в Константинополе Органой-Моходу при посещении им этого города в 619 г. Если изложенные соображения о времени жизни Кубрата верны, то в этом году он был не только не ребёнком, но даже и не юношей: ему было уже около 35 лет. Значит Кубрат попал в Константинополь много раньше, но когда именно и при каких обстоятельствах остаётся неизвестным. После гибели Моходу-Органы он занял место своего дяди, вернее наместника последнего Гостуна, во главе приазовских гуннугундур-оногур в качестве независимого государя.
О Древней или Великой Болгарии Кубрата имеются сведения в сочинениях Феофана и Никифора, без сомнения заимствовавших их из одного и того же более раннего источника. В Хронике Феофана эти сведения отличаются большей полнотой и начинаются с географического описания, в котором царит совершенно невероятная путаница. Здесь говорится: «По ту сторону, на северных берегах Евксинского Понта, за озером, называемым Меотийским, со стороны океана через землю Сарматскую течёт величайшая река Атель (Волга); к сей реке приближается река Танаис (Дон), идущая от ворот Иверийских в Кавказских горах (Дарьял); от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны, выходит река Куфис (Кубань), и впадает в Понтийское море близ Мёртвых врат, против мыса Бараньего лба. Из означенного озера море, подобно реке, соединяется с Евксинским Понтом при Боспоре Киммерийском, где ловят мурзулию и другую рыбу. На восточных берегах Меотийского озера за Фанагорией, кроме евреев, живут многие народы. За тем озером, выше Куфиса, в котором ловят болгарскую рыбу коист, находится древняя Великая Болгария и живут соплеменные болгарам котраги». [19]
Несмотря на путаницу, это описание позволяет составить определённое представление о Великой Болгарии и её местоположении. Нетрудно понять, что она находилась на восточной стороне Азовского моря, выше
(164/165)
Браслеты, пряжки и бляшки из Артека в Крыму, VI-VII вв.
Эрмитаж.
Куфиса-Кубани. Правда, Кубань здесь спутана с Доном, который, согласно Феофану, берёт своё начало на Кавказе, тогда как в действительности на Кавказе находятся истоки Кубани. Путаница с Кубанью этим не ограничивается. По словам Феофана, Куфис впадает в Чёрное
(165/166)
море близ Мёртвых врат. Это известные Некропилы, нынешний Каркинитский залив, омывающий Крымский полуостров с северо-западной стороны. Значит Куфис Феофана следует отожествлять не с Кубанью, а с рекой, впадающей в Чёрное море западнее Крыма, т.е. с Днепром или, что вероятнее, с Бугом, который в древности так же, как и Кубань, назывался Гипанис [20] и поэтому иногда смешивался с Кубанью. Если Куфис Феофана не Кубань, а Буг, то Великую Болгарию следует помещать не к востоку от Азовского моря, близ Кубани, а к западу от него. «Под Великой Болгарией, — заключает Ф. Вестберг, — следует разуметь земли от Азовского моря до Днепра приблизительно», [21] а равным образом, добавим, от Дона до Кубани. Она охватывала не только приазовских болгар, но и северо-черноморских кутригур.
Правление Кубрата было временем объединения большей части болгарских племён, за исключением тех болгар, которые входили в состав хазар. Немудрено, что с его именем легенда связывает и само происхождение болгар, объясняя деление их на несколько находящихся в разных местах групп, распрями и расселением пяти сыновей этого общеболгарского вождя. [22]
Вполне вероятно, что часть вождей, названных в болгарской легенде, изложенной у Феофана, действительно была сыновьями Кубрата, поставленными им во главе наиболее значительных из подвластных ему подразделений болгар. В легенде названо совершенно историческое имя Аспаруха, который значится в ней третьим по старшинству сыном Кубрата, указан старший сын последнего Батбай и второй Котраг. Имена двух остальных не названы, да и самоё существование их совершенно невероятно. Одному из них приписывается переселение с подвластным ему племенем в Паннонию и подчинение аварскому кагану, а другому поход в Италию — в Пентаполис возле Равенны и подчинение «царям христианским».
Присоединение двух последних болгарских групп к числу племён, возглавляемых сыновьями Кубрата и вышедших из Великой Болгарии после смерти их отца, без сомнения является домыслом византийского книжника, подсказанным самим названием «болгары», которое, по разъяснению Мункачи, значит «пять угров». [23] Зная о наличии значительного числа болгар в Паннонии, а также о поселении болгар в Италии, Феофан, или его источник, не подозревал, что это одни и те же болгары, и включил их в легенду о происхождении болгар в качестве особых групп, образовавшихся только после смерти Кубрата. Выше уже указывалось, что в составе паннонской Аварии находилось значительное
(166/167)
количество болгар-кутригур, присоединившихся к аварам задолго до Кубрата, а также, что часть их после междоусобной войны с аварами из-за ханской власти в 630 г. должна была выселиться из Паннонии и, в конце концов, около 667 г. нашла приют у лангобардов в Италии. [24] Что касается третьего сына Кубрата Котрага, то ясно, что это не собственное имя, а название или этноним хорошо известного племени котрагов или кутригур, поселение которого к западу от Азовского моря и Дона также задолго предшествует эпохе Кубрата. Если это племя и управлялось сыном Кубрата, то имя его остается неизвестным. Таким образом, вместо пяти остаются всего два вероятных сына Кубрата — Батбай и Аспарух. Первый из них, по рассказу Феофана, остался на старом месте, подчинился хазарам и ещё в конце VII в. платил им дань, [25] а второй выселился со своей родины и перешёл Дунай. Местоположение владений этих двух сыновей Кубрата указывается у Феофана на территории, которая была ядром Болгарского государства и где, следовательно, было племя гуннугундур или оногур, т.е. в восточном Приазовье. Болгары Аспаруха на Дунае ещё в VIII в. назывались болгарами-оногурами, а это значит, что они действительно вышли из Оногории с восточной стороны Азовского моря. [26]
Большое значение имеют сведения о болгарах, содержащиеся в так называемом, «Новом списке армянской географии», относящейся ко времени не раньше конца VII в. Эти сведения пополняют и разъясняют некоторые данные византийских источников. В этой географии в описании Азиатской Сарматии говорится: «В Сарматии лежат горы Кераунские и Гиппийские, которые выпускают из себя пять рек, впадающих в Меотийское море. Из Кавказа текут две реки: Валданис, текущая с горы Кракс, которая начинается у Кавказа и тянется на северо-запад между Меотидой и Понтом. Другая река Псевхрос — рукав Кубани — отделяет Боспор от тех мест, где находится город Никопс. К северу от них живут народы тюрков и болгар, которые именуются по названиям, рек: Купи-Булгар, Дучи-Булкар Огхондор-Блкар-пришельцы, Чдар-Болкар. Эти названия чужды Птолемею». [27] Уже К. Патканов в названиях рек, чуждых Птолемею, усмотрел туземные их наименования и
(167/168)
в Купи узнал Куфис — Кубань, которая у Птолемея называлась Вардан (Валданис). [28] Вместо Дучи Маркварт предлагает читать Кучи, [29] а Вестберг, идя дальше, связывает это название с рекою Кочо, указанной в той же «Армянской географии» в Европейской Сарматии в качестве впадающей в Чёрное море (Понт). Он полагает, что Кочо-Кучу соответствует Днепру, а следовательно, что Дучи-Булкар означают кутригур. [30] Название Кочо в «Армянской географии» принадлежало не отдельной реке, а, по-видимому, лиману, в который впадало несколько рек. Это не что иное, как Днепровский лиман, в который впадает не только Днепр с Ингульцом, но и Буг с Ингулом. Название его могло распространяться как на Днепр, так и на Буг, который, как мы видели, назывался Кузу (Куву — Константина Багрянородного).
Что касается Огхондор-Блкар-пришельцев, то их название соответствует уже известному нам имени гуннугундур, которое Ф. Вестберг предлагал читать гунны-угунтуры. [31] К. Патканов полагает, что эпитет «пришельцы» присоединён к их названию потому, что они переселились в Армению. [32] Действительно, в одном месте «Истории Армении» Моисея Хоренского говорится, что вследствие больших смут в стране Булгар, находящейся в поясе великой горы Кавказа, многие из болгар, отделившись от своих соплеменников, пришли в Армению и поселились в плодородной области, которая по имени новых поселенцев вгндур-булгар была названа Вананд. Местом поселения колонии болгар в Армении назван Басен Безлесный, у греков Фасиан, нынешний Пасин, находящийся в пределах современной Турции в верховьях р. Аракса. [33] Время переселения болгар в Армению относится, согласно «Истории Армении», к царствованию Аршака I, т.е. к концу II в. до н.э., [34] что не может не вызвать весьма основательных сомнений. Это один из примеров тех анахронизмов, которые встречаются в «Истории Армении». Однако «вгндур» близко стоит к «огхондор» (вогхондор), а вместе с тем и к наименованию гуннугундуры; равным образом и Ванад может быть связан с теми же названиями. По-видимому, самый факт переселения какой-то части гуннугундур в Армению не должен вызывать сомнений, но зато время, к которому он отнесён, совершенно невероятно.
Сомнительно также, что Огхондор-Блкар названы «пришельцами» потому, что часть их когда-то выселилась в Армению. Странно было бы на том основании, что часть племени переселилась, назвать оставшихся пришельцами. О том же, что «Армянская география» под именем огхондор имеет в виду болгарское племя, находящееся не в Армении, едва ли
(168/169)
надо распространяться. Очевидно, что огхондор или гуннугундуры названы пришельцами по другому поводу, и он совершенно отчётливо указан в самой «Географии». Сразу же за приведённым перечислением болгарских племён в ней говорится «Из Гиппийских гор бежал сын Худбарда» (Кубрата), а в другом месте, в описании Фракии, имеется следующее пояснение: «Во Фракии две горы и реки, из которых одна Дануб (Дунай), делясь на 6 рукавов, образует озеро и остров, называемый Пюки (Певка). На этом острове живёт Аспар-хрук (Аспарух), сын Хубраата, бежавший от хазар из гор Булгарских и прогнавший авар на запад. Он поселился на этом месте». [35] В приведённых текстах речь идёт о том, о чём сообщает и Феофан, а именно о переселении сына Кубрата Аспаруха с возглавляемым им племенем на Дунай. Это-то переселение и дало повод автору «Географии» назвать болгарское племя огхондор пришельцами, так как оно действительно было таковым на Дунае в то время, к которому относятся эти сведения. Принимая во внимание вышеприведённые сближения наименований, а также положительное указание Константина Багрянородного, что болгары Аспаруха назывались оногурами, следует ещё раз подтвердить, в порядке возражения А. Бурмову и некоторым другим учёным, что огхондор, гуннугундуры и оногуры — названия одного и того же болгарского племени. [36]
Относительно Чдар-Болкар ничего положительного сказать нельзя: название их так извращено, что не может быть с достаточной убедительностью сближено ни с одним другим известным именем болгарских племён. Ближе всего оно стоит к наименованию хазарского города Семендера в Северном Дагестане, который носил имя обитавшего там болгаро-хазарского племени.
[1] Никифор, стр. 363; Летопись Феофана, стр. 357; Константин Багряноpодный, стр. 45.
[2] В переиоде Е.Э. Липшиц: «домогаясь у императора, чтобы принять христианство» (ВВ, III, стр. 354).
[3] Никифор, стр. 354.
[4] Никифор, стр. 354.
[5] Marquart. Die altbulgarisch Ausdrücke, стр. 21. У Никифора […]νεφνός в переводе E.Э. Липшиц «родственник», а Ф.И. Успенского (Истори Византийской империи, II, стр. 661) — «двоюродный брат». Племянником Органы Кубрат назван у Иоанна Никиусского (перевод Zotenberg’a, стр. 400).
[6] Златарски. История, стр. 85-86, 93-95.
[7] Стр. 258, наст. соч.
[8] В 657 г. китайские войска разгромили западных тюркютов и подчинили всю их территорию.
[9] Никифор, стр. 359.
[10] Л. Погодин. Из истории славянских передвижений. СПб., 1901, стр. 59-60.
[11] Ф. Альтхейм (Geschichte der Hunnen, стр. 26, сл.) сопоставляет род «Ерми» с названием «ерми (керми)-хион», означавшим область, из которой вышли псевдоавары и вместе с тем в первой своей части название рода, известного у дунайских болгар.
[12] Златарски. Нови известия на най-древния периодъ на българската история. Сб. Мин. Нар. Просв. XI, 1894, стр. 145-154; Marquart. Die altbulgarische Ausdrücke, стр. 7.
[13] Chronique de Jannevèque de Nikiou. Trad. par Zotenberg. Paris, 1883, стр. 400.
[14] Hикифор, стр. 359.
[*] Моходу-хеу — удельный князь области столь западной, что китайские анналы упоминают его лишь один раз, в 624 г., когда от него пришло в Китай посольство. (Chavannes, Notes additionnelles sur les Tou-kiue Occidentaux, Toung Pao, ser. II, v. V, 1904, стр. 3). Так как все князья рода Ашина теперь известны, то можно с уверенностью сказать, что Моходу был ханом приазовских болгар, о которых китайцы не имели никакого представления. Моходу-хеу значит «чёрный богатырь». Это прозвище, а его имя могло быть Органа, т.е. Ураган. Органа-Моходу поднял восстание дулу и подвластных ему болгар. Разгромив ничего не подозревавших нушибийцев и хазар, он бросился в Джунгарию на великого хана, убил его, но в дальнейшей борьбе и сам погиб в 631 г. Его племянник по женской линии Кубрат основывает на Кубани новое суверенное государство и начинает династию Дуло (Дулу). Совпадение имён племенного союза и династии в этих условиях не может быть случайным. Если признать отожествление гуннского князя, римского патрикия, вождя унногундур Органы и вождя мятежных дулу Моходу, то становится ясно, кого испугался в 630 г. Мохо-шад, наместник Тун-шеху хана, и от кого бежал Були-шад. Племянник Моходу-хэу, вождь нушибийцев на Кавказском театре войны, Кубрат, закрепился с остатками непримиримых врагов нушиби в Приазовье около 631 г., а распри, возникшие между нушибийцами, позволили ему окончательно изолироваться от каганата. Китайские источники более не сообщают о походах тюркютов на запад, что является подтверждением высказанного предположения. — Л.Г.
[15] По-видимому, ещё в 626 г. между Моходу и ханами, опиравшимися на конфедерацию нушиби, существовали остро враждебные отношения, так как своё ответное посольство к Ираклию ябгу-каган Мохо-шад должен был отправить опасным путём через персидские владения в Закавказье, а не морем из византийского Боспора или других портов Крыма, подступы к которым находились в руках болгар (см. выше стр. 145).
[**] Родство по женской линии как право на наследование характерно для тюркютов, подобно французам, признававшим nobles de ventre, но не имевшем салического закона. — Л.Г.
[16] В «Именнике» Авитохол (Аттила) и Ирник тоже отнесены к роду Дуло, что указывает на тенденцию связывать болгарских ханов VII в. с прославленными гуннскими вождями в V в. Род последних по другим источникам неизвестен.
[17] Hикифор, стр. 363.
[18] Златарски. История, стр. 84, 90.
[19] Летопись Феофана, стр. 262; У Никифора в соответствующем месте сказано: «Около Меотийского озера по реке Кофине была расположена издревле известная Великая Болгария и жили так называемые котраги одноплеменные с ними» (стр. 363).
[20] География Страбона. Перевод М. Мищенко. М., 1879, стр. 505. Реку Куфис в сев.-зап. Причерноморье знает Константин Багрянородный (стр. 20), но сведения о ней он заимствовал у Феофана. Это тем более вероятно, что он называет её наряду с другими известными здесь реками, в том числе и с Бугом, не отожествляя её, однако, ни с одной из них. Зато в другом месте его сочинения появляется река Куву, вероятно, Кузу, которая несомненно соответствует Бугу (стр. 18).
[21] Ф. Вестберг. Записка готского топарха. ВВ, XV, 2-3, стр. 119, 248.
[22] Летопись Феофана, стр. 262-263; Hикифор, стр. 363.
[23] Muncacsi. Ethnographia, VI, Budapest, 1945, стр. 280-281.
[24] Данные Фредегара (гл. 72) и Павла Диакона (Кн. V, гл. 29).
[25] Летопись Феофана, стр. 263; Hикифор, стр. 363. В.Н. Златарский (История, стр. 112) отожествил Батбая с Безмером, который по «Именнику» правил после Кубрата 3 года «по ту сторону Дуная», т.е. ещё в Северном Причерноморье. Однако для такого отожествления нет никаких оснований. Вероятнее было бы признать в Безмере вождя кутригур, после 630 г. отложившихся от авар, но затем попавших в зависимость от Кубрата, помощь которого оказалась необходимой для защиты от авар, пытавшихся вновь привести их к покорности. Но в таком лучае это не сын Кубрата и непонятна его принадлежность к роду Дуло.
[26] Moravcsik. Zum Geschichte der Onoguren, X, стр. 71.
[27] К. Патканов. Из нового списка географии, стр. 28. Вероятным автором «Армянской географии» считается Анания Ширакаци, живший в VII в. — К. Патканов. Армянская география, VII в., СПб., 1877, стр. XVII, сл.; Marquart. Eranšahr, стр. 4; Я.А. Манандян. Когда и кем была составлена «Армянская география», приписываемая Моисею Хоренскому, ВВ, 1 (XXVI), 1947, стр. 127, сл. доказывает, что её автором был Моисей Хоренский.
[28] Патканов. Из нового списка географии, стр. 29; Вс. Миллер. Осетинские этюды, III, М., 1887, стр. 63.
[29] Marquart. Die Chronologie, стр. 88; Он же. Die Altbulgarische Ausdrücke, стр. 15-16.
[30] Весберг. К анализу, ЖМНП, XIV, стр. 45, сл.
[31] Там же, стр. 45.
[32] Патканов. Из нового списка географии, стр. 29.
[33] Шопен. Новые заметки на древние истории Кавказа и его обитателей. СПб., 1866, стр. 161, прим. 143.
[34] История Армении Моисея Хоренского, стр. 81, 87.
[35] Паткалов. Из нового списка географии, стр. 28, 26.
[36] Отожествление оногур с венграми, безупречное в лингвистическом отношении, опровергается историческими фактами. К тому же близость этих названий удовлетворительно объясняется бесспорным участием угров в формировании болгарских племён.
|