М.И. Артамонов

История хазар.

// Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1962. 523 с.

Под редакцией и с примечаниями Л.Н. Гумилёва.

6. Первые известия о хазарах.

Византийские писатели обычно причисляли хазар к тюркам, тюрками же именовали их и арабские авторы. [1] Сами себя хазары считали родственными по происхождению с уграми, аварами, гузами, барсилами, оногурами, болгарами и савирами. В письме хазарского царя Иосифа, в списке 10-сыновей-эпонимов общего родоначальника всех их Тогармы, хазары стоят на 7-м месте. Некоторые имена этого списка остаются не отожествлёнными: Тир или Турис, Т-р-на, некоторые из вышеприведённых отожествлений сомнительны, тем не менее ясно, что подавляющее большинство, если не все эти имена, относятся к народам тюркской языковой семьи. [2]

На том основании, что китайское название хазар — к’о-са близко сходно с наименованием шести из девяти уйгурских племён кэса, некоторые исследователи причисляют хазар к уйгурам и полагают, что они вместе с гуннами или вслед за ними в VI в. появились в Европе. [3] Однако, как мы видели, больше оснований связывать хазар не с уйгурами, а с уграми. Если название хазар ведет своё происхождение от тюркской основы ‛каз’ — «кочевать», [4] то от той же основы и совер-

(114/115)

шенно независимо от хазар могло возникнуть сходное наименование части уйгур. Во всяком случае, куда вероятнее полагать, что хазары действительно были близки тем вышеперечисленным племенам, которые называет царь Иосиф, и их родство с ними по признаку общности происхождения, скорее всего, заключается в той роли, которую сыграли в их формировании отюреченные, хотя, вероятно, в разной степени, угры. По языку хазары сближались с болгарами. Об этом со всей категоричностью свидетельствуют арабские писатели. Так, например, ал-Истахри, а вслед за ним ибн Хаукаль определённо заявляют: «язык болгар подобен языку хазар». [5]

Благодаря сохранившимся в так называемом «Именнике болгарских ханов» и в нескольких надписях, найденных в Дунайской Болгарии и на Волге, [6] древнеболгарским словам установлено, что болгарский язык был близок к современному чувашскому языку [7] и относился к западной группе тюркских языков, к которой принадлежали языки огузско-печенежских племён, но никак не уйгур, относившихся к восточнотюркской группе. [8]

В армянской историографии хазары впервые упоминаются Моисеем Хоренским между 193 и 213 гг. В «Истории Армении» говорится, что во времена армянского царя Вахаршака «толпы хазар и басилов, соединившись, прошли через ворота Джора под предводительством царя своего Внасепа Сурхана, перешли Куру и рассыпались по сю сторону её». Вахаршак разгромил их и, преследуя, в свою очередь перешёл через ущелье Джора в страну врагов, где и пал «от рук могущественных стрелков». [9]

(115/116)

В дальнейшем в той же истории упоминается некий «везерк хакан», которого при основателе сасанидской династии Арташире I (226-240 гг.) победил храбрый Перозамат, женившийся затем на дочери побеждённого. [10] Другой «везерк хакан» был во вражде с Комсаром, сыном Перозамата. [11] О Тердате III (287-332 гг.) говорится, что он был в свойстве с «восточным хаканом». [12] И хазары и каганы в «Истории Армении» не отражают реальной действительности II-III вв., а представляют собою анахронизмы, привнесенные автором, жившим тогда, когда хазары и каганы действительно существовали. Таким же анахронизмом является и упоминание хазар в «Истории албан» Моисея Каланкатуйского, где говорится о нашествии их на Армению в царствование Шапура II (309-380 гг.), около 350 г. [13]

Как в армянской, так и в арабской литературе, где также имеются совершенно фантастические указания на хазар в связи с завоеваниями Александра Македонского и другими событиями древней истории, наиболее ранние достоверные упоминания о хазарах не уходят глубже VI в.

Арабские писатели дают довольно значительный материал о хазарах ещё до встречи их с арабами, вероятно, восходящий к пехлевийским источникам, хотя упоминание у Табари хазар в составе армии императора Юлиана, воевавшего против Шапура I, (240-271 гг.), носит, бесспорно, анахронистический характер. Начало борьбы Ирана с хазарами арабские писатели относят к правлению шаха Кавада I (486-531 гг.), т.е. к тому времени, когда сильнейшим племенем на северной границе Ирана были савиры. По данным крупнейшего арабского историка IX в. Балазури, повторённым Ибн ал-Асиром, в правление этого шаха хазары захватили Джурзан (Грузию) и Арран (Албанию). Кавад оттеснил их назад и, заняв область между Араксом и Ширваном, построил город Берда’а, «главный город всей страны и город Кабалу, что есть Хазар». Затем он построил преграду из нежжёной глины (сырцовых кирпичей) между областью Ширваном и воротами Аллан (Дарьял), а вдоль всей стены он построил 360 городов, пришедших в упадок после постройки Баб-ал-абваба (Дербента). [14]

Сообщение о том же находится и у Я’куби. По его словам, хазарами были завоёваны все области Армении. Кавад вернул их Ирану, и они перешли к его сыну Хосрою Ануширвану до Баб-аллана (Дарьяла), включая 360 городов. «Персидский царь, — говорит дальше этот автор, — завоевал Баб-ал-абваб (Дербент), Табарсаран и Беленджер. Он построил город Каликала и многие другие и заселил их персами». Однако «хазары вновь завладели всем, что персы отняли от них и

(116/117)

Хосрой Ануширван на троне. Сасанидское серебряное с позолотой блюдо, VI в. Эрмитаж.
(Открыть в новом окне)

держали в своих руках до того времени, пока римляне не выгнали их и не поставили царя над четырьмя Армениями». [15] Первое завоевание хазар, о котором здесь говорится, не могло происходить позже 531 г. (отречение Кавада). Прокопий Кесарийский сообщает о продолжительной войне, которую с 504 г. вынужден был вести Кавад в северных областях своего государства, но с кем — не называет. Время второго завоевания неизвестно. Азербайджан был очищен от северных завоевателей не раньше 536 г. [16] Принимая во внимание арабские известия, северных врагов Кавада следовало бы считать хазарами. Однако византийские писатели VI в., довольно щедро сообщающие о савирах, вовсе не знают в это время хазар. Дальнейшие сообщения арабских авторов о хазарах относятся уже ко времени Хосроя Ануширвана (531-579 гг.) и связываются с постройкой им мощных укреплений Дербента.

Вдоль Каспийского побережья до сих пор сохранились остатки многочисленных укреплений и оборонительных линий, сооружённых

(117/118)

для заграждения прохода между морем и горами. К северу от Апшеронского полуострова, там, где горы очень близко подходят к морскому берегу, на вершине крайней скалы, находящейся всего на 1,75 км от воды и известной под именем Беш-Бармак, сохранились развалины так называемого святилища Хызр-Зинде, а на покатом плато и склонах горы остатки стен и башен, выстроенных из небольших камней. От подошвы горы к морю тянутся два параллельных глинистых вала, находящихся в 220 м один от другого. В промежутке между ними на поверхности встречаются черепки сосудов и обломки обожжённых кирпичей, свидетельствующие, что здесь находилось поселение. [17] По всей вероятности, это был город Баджаван у скалы Ширвана, о котором упоминает Иби-Хордадбех. [18]

Масуди также знает эту стену под названием Бармаки, а кроме того, другую по имени Сур-ат-тин. [19] Последняя находилась в 23 км севернее по Каспийскому побережью и представляет даже в настоящее время грандиозное сооружение на берегу реки Гильгин-чай. От самых прибрежных дюн по направлению к горам тянется различной сохранности вал, в некоторых местах которого распознаются ещё следы башен, находившихся метрах в 50 одна от другой. В обнажениях видно, что этот вал представляет собой остатки стены, сложенной из крупных квадратных сырцово-саманных кирпичей. Недалеко от предгорий стена примыкает к громадному четырёхугольному городищу, на площади которого попадается множество кирпичного щебня и черепков глиняной посуды. На другом берегу реки расположено второе городище, от которого остатки стен, следуя по краю Гильгинчайского ущелья, поднимаются на предгорье. Начиная с холма Кала-бойну, стена была сделана из камня и обожжённого кирпича. На этом участке также прослеживаются остатки четырёхугольных башен. Заканчивается она крепостью Чирах-кала, занимающей вершину отдельной скалы. От этой крепости сохранились главная башня и западная часть стены, близ которой имеется крытая коробовым сводом водяная цистерна, до сих пор наполняющаяся свежей водой. Общее протяжение стен достигает 30 км, из которых 20 сложены из сырцовых кирпичей. [20] Стена эта носит название Ширванской или Шабранской.

Третья линия стен известна севернее р. Самура, у выхода на равнину р. Рубаса, где горы также близко подходят к морю, как и в двух предшествующих проходах. [21] К сожалению, эта линия укреплений не обследована даже настолько поверхностно, как первые две.

(118/119)

Хотя археологических данных для точного определения времени описанных оборонительных сооружений в проходе между Каспийским морем и Кавказскими горами ещё не собрано, С.Т. Еремян, а вслед за ним К.В. Тревер полагают, что стена в проходе у вершины Беш-Бармак в Армянской географии названная Хорс-вэм, что, по указанию С.Т. Еремяна, значит Хурсанская скала, — самая ранняя и относится к постройкам Йездигерда II (438-457 гг.). [22] К.В. Тревер полагает, что она была сооружена незадолго до восстания армян, которые совместно с албанами разрушили её в 450 г. [23] Однако укрепления, разрушенные повстанцами, по указанию Лазаря Парбского, находились на границе Албании с гуннами, что явно не соответствует местоположению этой стены.

Вторым ещё более грандиозным сооружением, начатым, по мнению К.В. Тревер, после разрушения первого, была стена вдоль р. Гильгинчай (Шабранская), законченная, как она полагает, может быть уже при Перозе (459-484 гг.). [24] С.Т. Еремян отожествляет её со стеною Апсут-Кават, упомянутой в Армянской географии, и соответственно с этим названием относит её к сооружениям Кавада I. [25] Третью стену у р. Рубаса К.В. Тревер считает построенной при этом же шахе и именно с нею связывает наименование Апсут-Кават. Она даже уточняет хронологию этого сооружения временем царствования византийского императора Маркиана (450-457 гг.), надпись с именем которого была будто бы найдена арабами именно здесь, а не при разрушении Дербента, о чём говорится у армянского историка Левонда (Гевонда). Известно, что Византия вынуждена была иногда субсидировать оборонительные работы Ирана на Кавказской границе, чем, по её мнению, и объясняется появление здесь надписи с именем Маркиана. [26]

С.Т. Еремян приписывает постройку этой стены Хосрою I; к его же сооружениям он относит и мощные укрепления городища Топрах-кала, находящегося в дельте р. Самура. [27] Расположенное на равнине, это городище занимает огромную площадь, превышающую 100 га. Оно обнесено могучим валом до 20 м высотой и 12-15 м шириной; вдоль него с наружной стороны идёт широкий и глубокий ров. Валы городища представляют собой остатки стен, сложенных из сырцовых кирпичей. Внутри укреплений прослеживаются ряды построек. [28]

(119/120)

Дербент. Горная стена. Акварель XIX в. Эрмитаж.
(Открыть в новом окне)

Некоторые исследователи отожествляли это городище с городом Албан, упомянутым Птолемеем, [29] а В.Г. Котович выдвинул предположение, что здесь находился древний город Чора или Чол, отличающийся от стены Чора, соответствующей Дербенту. [30] С.Т. Еремян и К.В. Тревер согласились с таким отожествлением. Однако никаких серьёзных доказательств для этого не имеется. Археологические материалы, собранные на городище, по заключению М. Исакова, относятся к последним векам до нашей эры и к первым векам нашей эры; ничего соответствующего раннесредневековому городу Чора там не найдено. Не дает достаточных оснований для отожествления городища Топрак-Кала [разночтение: выше — Топрах] с городом Чора и рассказ Моисея Каланкатуйского, на который ссылаются как на доказательство. В нём говорится, что албанское посольство на пути к гуннам «достигло ворот Чора недалеко от Дербента», где и было радушно принято жителями города. [31] Из этого сообщения якобы следует, что город Чора находился не в Дербенте, а возле него.

В переводе Чора значит «ущелье», а Дербент — закрытые «ворота». Название Чора несомненно означало не только защищённый стеной

(120/121)

План Дербента.

проход вдоль Каспийского побережья, но и самую стену и страну, в которой он находился; оно могло, конечно, означать и главный город этой страны. Но это название мог носить и город, заключённый в самых стенах дербентских, тем более, если он занимал только часть пространства между ними. Дербент и Чора разноязычные названия: одно иранское, а другое армянское, оба приуроченные к одному месту и употреблявшиеся альтернативно и даже вместе друг с другом. По «Армянской географии», Дербент — это ворота города Чорского прохода. [32] По данным Моисея Каланкатуйского, на которого ссылаются сторонники раздельного существования Чора и Дербента, престол албанского католикоса в 552 г. был перенесен из города Чора в Партав. [33] Далее он же говорит, что патриарший дворец находился в Дербенте, [34] из чего можно заключить, что город Чора и Дербент одно и то же. В описании нашествия хазар в 627 г. у того же автора «великий город Чора» связывается с «дивными стенами», «между горой Кавказом и великим морем восточным», «для построения которых цари персидские изнурили» Албанию, [35] т.е. опять-таки с Дербентом. Таким образом, город Чора и Дербент одно и то же, и возможные нюансы в значении этих терминов существенной роли не играют. Сооружение грандиозных укреплений Дербента все древние авторы единогласно относят к правлению Хосроя Ануширвана. Они выстроены на северной границе владений Ирана, там, где ещё раньше проходила граница Албании с гуннами и где до сооружений Хосроя существовала стена из сырцовых кирпичей, такая же, как в укреплениях, расположенных южнее Дербента. Остатки этой древней стены до сих

(121/122)

пор сохранились вдоль северной стены Дербента в нижней части города. [36] Возможно, что она относится к тому укреплению, которое вскоре после его сооружения было разрушено восставшими армянами и албанами в 450 г. Может быть её следует даже считать древнейшим из оборонительных сооружений в Прикаспийском проходе, с разрушением которого только и появились перечисленные выше линии обороны, находящиеся южнее Дербента. Впрочем, окончательное решение вопроса о хронологии укреплений в Прикаспийском проходе остаётся за археологией и все предположения на этот счёт до производства серьёзных исследований на месте не имеют никакого значения.

Дербент — наиболее прославленный памятник иранского владычества на Кавказе — действительно замечательное сооружение, до сих пор вызывающее удивление своей грандиозностью и мощью. Он расположен в местности, близко напоминающей ту, где находится скала Беш-Бармак, а по планировке соответствует предполагаемому городу Баджавану, помещенному у её подножия. Здесь горы также близко придвигаются к берегу моря, узкий проход вдоль берега тоже перегорожен двумя параллельными стенами, между которыми находится город. [37] Согласно описаниям Дербента у арабских авторов, концы этих стен вдавались в море, образуя искусственную гавань, вход в которую был заграждён цепью. [38] С противоположной стороны стены примыкали к цитадели (Нарын-Кала), возвышающейся на вершине горы, господствующей над городом. Стены были сложены из камня на извести и облицованы крупными тёсаными блоками, уложенными «плитами на образок и кордоном на ребро». Вдоль стен располагалось множество башен различной формы и величины. Наиболее грандиозную часть дербентских укреплений составляет, однако, каменная стена, начинающаяся от цитадели и тянущаяся в глубь гор на 40 км. Сначала она идёт непрерывной линией, а затем появляется только в местах, доступных для передвижения воинских отрядов. Ещё дальше в горы стена заменяется цепью отдельных фортов с башнями по углам. [39] По

(122/123)

словам Масуди, стена была доведена до укрепления Табасаран и «всё это служило для защиты от нападений народов, примыкающих к горам Кабх (Кавказу), каковы хазары, аланы, турки, сериры и иные племена кяфиров». [40]

Оценивая значение сооружений Хосроя Ануширвана, Ибн ал-Факих (ум. около 885 г.) говорит, что для охраны границы стало достаточно 100 человек, тогда как раньше требовалось 50 тысяч. [41] Не придавая значения этим цифрам, нельзя не согласиться, что Дербентская стена создавала весьма серьёзное препятствие для вражеских набегов. Однако персидские цари учитывали, что одних стен для закрепления границы ещё недостаточно и потому сопровождали сооружение их военной колонизацией и установлением тесных связей с верхушкой туземных племён. Арабский учёный энциклопедист Якут, резюмируя данные об этом своих предшественников, таким образом характеризует политику Сасанидов в Дагестане: «Хосрои (персидские цари) прилагали большую заботу к этой пограничной местности и не ослабляли наблюдения за её положением вследствие великой опасности с этой стороны и сильной боязни её. В этом месте были поселены стражники из переселенцев разных областей и надёжных по мнению их (царей) для охраны, и вся населённая местность, которою они завладели, была предоставлена в их исключительное пользование без всяких расходов для правительства (на их содержание), без хлопот об этом крае и без вмешательства в его дела; все это было сделано из сильного желания заселить этот край надёжными людьми и тем защитить его от различных враждебных племён турок и кяфиров». [42]

(123/124)

Более ранние писатели указывают, что в крепостях вдоль стен были поселены персидские воины сиясикины или сияджины; [43] что касается туземных племён, то, по выражению Масуди, Хосрой Ануширван отвёл им границы и назначил каждому из владетелей сан и титул. [44] Иными словами, персидские цари ввели туземных старейшин и предводителей в систему персидской иерархии и, помогая им провести экспроприацию общинной собственности и закрепощения соплеменников, связали их с судьбой Персидского государства. В горах Дагестана, там, куда проникало политическое влияние сначала Ирана, а затем Арабского халифата, сложились те феодальные и полуфеодальные образования, характеристики которых имеются у арабских писателей и будут приведены в своём месте.

Постройкой грандиозных укреплений, устройством военных поселений и вовлечением в систему персидской государственности туземных племён Кавказа Сасаниды закрепляли господство над одной из важнейших и богатейших провинций своего государства — Азербайджаном и отстаивали эту провинцию от захватнических притязаний усиливающихся северных народов, среди которых всё более и более важную роль начинают играть хазары.

Время сооружения укреплений Дербента Хосроем Ануширваном определяется из учёта исторической ситуации, существовавшей на Кавказе в царствование этого шаха. Первая половина его правления была почти без перерыва занята войной с Византией, которая настолько отвлекала внимание Ирана от его северной границы, что савиры-хазары захватили Чора и овладели северной Албанией. Сведения об этом сохранились в «Истории албан» Моисея Каланкатуйского. Здесь говорится: «Страна наша подпала под власть хазар; церкви и писания преданы были огню. Тогда, во второй год правления Хосроя, царя царей, в начале армянского летосчисления перенесли престол патриарший из города Чора в столицу Партав по случаю хищнических набегов врагов креста господня». [45]

Отрёкшийся от престола албанский царь Ваче II в. 462 г. обосновался в городе Чора, где в связи с этим возникла епископальная кафедра. Традиционная албанская историография с этим же городом (его окрестностью — полем Ватниа) связывала мученическую смерть просветителя Албании, Григориса. В связи с этим епископство в г. Чора легенда преобразовала в патриарший престол. На самом деле самостоятельная кафедра албанского католикоса возникла впервые в 552 г. в столице Албании г. Партаве после Двинского собора 551 г., когда

(124/125)

монофизитская церковь окончательно отмежевалась от халкедонитской византийской церкви. [46] Однако г. Чора, позже ставший называться Дербентом, оставался крупным центром христианской религии. Здесь ещё при арабах находилось сооружение, которое Моисей Каланкатуйский называет патриаршим дворцом. Здесь же, в составе соборной мечети, до сих пор уцелели части большого базиликального здания, видимо, христианского храма, выстроенного в той же технике, что и стены Дербента и, вероятно, одновременно с ними, что свидетельствует о многочисленности и значении живших в этом городе в VI в. христиан. [47]

Начало армянского летосчисления 11 июля 552 г., [48] а второй год правления Хосроя падает на 532 г. Так как в действительности начало армянского летосчисления относится не ко второму, а к двадцать второму году правления этого шаха, [49] то вторую из приведённых дат нападения хазар на Албанию следует признать ошибочной. Албания подверглась нашествию со стороны своих северных соседей в 552/3 г., чего не могло бы случиться при наличии мощных укреплений Дербента. Следовательно, Дербентская стена была построена позже этого нашествия. Мир, заключенный с Византией в 562 г., развязал руки Ирану и позволил заняться урегулированием положения на северной границе, в том числе и строительством Дербента. Больше того, по мирному договору Иран обязывался строить военные укрепления в кавказских проходах, откуда варвары вторгались не только в Персию, но и в Византию, а Византия должна была субсидировать это строительство, внося ежегодно 30 тысяч золотых монет.

У Бал’ами (ум. в 974 г.) и Са’алиби (961-1038 гг.) содержится замечание, что Хосрой Ануширван, вернувшись из похода против Византии, обратился против хазар и отплатил им. [50] О том же сообщается и у Табари (839-923 гг.). [51] Здесь содержится общий обзор деятельности Ануширвана и говорится, что он разделил своё государство на четыре больших сатрапии, одной из которых был Азербайджан и соседняя с ним «страна хазар». Он заключил союз с народом, называемым Чор, обитавшим в восточной оконечности Кавказа по соседству с «проходом Чор» (Дербентом), победил банджар, баланджар и другие народы, когда они вторглись в Армению, а уцелевших из них, в числе 10 тысяч, поселил в Азербайджане. Он построил Баб-ал-абваб, как

(125/126)

Дербент назывался в арабское время, крепость и город с целью удержания северных народов. В лейденском тексте Табари в числе народов, побеждённых Ануширваном, значится «абхаз», но это явная описка. Причерноморские абхазы не могли участвовать в событиях, происходивших в Азербайджане, да ещё совместно с прикаспийскими племенами банджар и баланджар. В первом из них Маркварт усматривает «бургар» — пехлевийскую форму «булгар»; [52] второе, баланджар, беленджер, [53] хорошо известно по связи с хазарами. Поэтому вместо «абхаз» надо читать «хазар».

В войне из-за Лазики 550-556 гг. союзниками то Ирана, то Византии выступают савиры (см. стр. 72 наст. издания), хазары в это время византийскими источниками не упоминаются. Только Моисей Каланкатуйский приписывает вторжение 552 г. в Албанию хазарам. Но так как пленные, захваченные Хосроем из числа вторгшихся в Албанию неприятелей и поселённые им в районе Кабалы, известны в дальнейшем под именем савир, то и это вторжение, вероятно, направленное Византией и являвшееся одним из эпизодов Ирано-Византийской войны, естественно связывать не с хазарами, а с савирами, как главной действующей силой. Хазары, беленджеры и болгары, о которых говорится у Табари, могли при этом играть только второстепенную роль, как часть савирского ополчения. Эти савиры хозяйничали в Албании более 10 лет. Только в 60-х г. (после 562 г.) Хосрой Ануширван разгромил их и для предотвращения дальнейших набегов восстановил и усилил укрепления Дербента.

На северной стене Дербента сохранилось несколько пехлевийских надписей, из которых видно, что строительство Дербента возглавлял сборщик податей и начальник государственного строительства Атрпатакана, т.е. иранского Азербайджана с центром в г. Гандзаке, некий Барзниш, а также, что постройка стены была завершена в 567 г. (по вычислению Е.А. Пахомова), [54] что вполне согласуется с приведенными выше историческими данными.

У Балазури [55] и Абу-л-Фарадж Кудама [56] имеется рассказ о том, как Ануширван, завязав с хазарами (у Балазури — с турками) мирные переговоры, беспрепятственно с их стороны выстроил Дербент. Рассказ этот облечён в форму легенды, совершенно аналогичной той, которая приведена у Приска Паиийского [57] и связывается с Перозом (457-484 гг.) и кидаритами.

(126/127)

В 571 г., в связи с восстанием армян, Юстин II расторг мирный договор с Ираном, заключённый в 562 г. и, заручившись поддержкой тюркютов (посольство 571 г.), послал войска в Закавказье. Военные действия между Византией и Ираном продолжались вплоть до 591 г., когда Византия завладела большей частью Армении и Картлн. Во время этой войны византийские войска, вступив в Албанию, встретили здесь савир и в обеспечение покорности взяли у них заложников. Тем не менее, как только византийские войска оставили Албанию, савиры перешли на сторону Ирана. Тогда византийское войско вновь вторглось в Албанию и заставило савир переселиться за р. Куру в пределы территории, находившейся под контролем империи. [58] В следующем 576 г. в Византию прибыло посольство от савир и было принято весьма благосклонно. Византия обещала платить савирам за союз вдвое больше, чем давали персы, явно рассчитывая использовать их как пограничную охрану. [59]

Обычно полагают, что савир, встреченных византийцами в Албании, вытеснили туда авары, но это могли быть и те варвары, которых в числе 10 тысяч захватил Хосрой и которые, как мы видели, вторглись в Закавказье ещё до аварского нашествия и до постройки Дербента, отрезавшего закавказских савир от их соплеменников, оставшихся к северу от Кавказа. Название этих савир хазарами у Табари и в «Истории албан» могло появиться и в порядке перенесения на них имени, лучше известного и арабскому и албанскому историкам, и также потому, что в составе савир находились хазары или, наоборот, савиры были в составе хазар. Не случайно Масуди называет хазар тюркскими савирами, [60] а Балазури город Кабалу, который по заключению А. Крымского, был центром савирских поселений в Азербайджане, именует Хазар. [61] Такое смешение савир и хазар может объясняться только тем, что те и другие переплетались между собой, составляли одно и то же военно-политическое объединение, во главе которого, однако, стояли савиры, так как в первой половине VI в. в большинстве исторических известий именно их наименование служит для обозначения прикаспийских варваров, обитавших севернее Дербента. Смеше-

(127/128)

нию тех и других между собой способствовала и их одинаковая этническая принадлежность: и те и другие были, по сути дела, болгарами; савиры в форме сувары известны не только на Северном Кавказе, но и на Волге в составе волжских болгар. Сначала хазары входили в савирский союз, а затем, когда значительная часть савир переселилась в Закавказье, а оставшаяся была серьёзно потрепана аварами, господствующее положение в Северном Дагестане перешло к хазарам и савиры оказались в числе подвластного им населения.

Некоторые исследователи, отрицая связь между хазарами и акацирами и не доверяя приведённым выше данным о хазарах, содержащимся в источниках, относящихся к значительно более позднему времени, чем события, о которых в них говорится, датируют появление хазар концом VI в., опираясь на сообщения Михаила Сирийского (1126-1199 гг.) и Бар-Гебрея (1226-1286 гг.), восходящие якобы к «Церковной истории» Иоанна Эфесского, жившего в VI в. (ум. около 586 г.). Действительно, в хронике первого из названных здесь авторов говорится, что в царствование императора Маврикия (582-602 гг.) из внутренней Скифии вышли три брата с 30 тысячами скифов. Они сделали путь в 65 дней, выйдя со стороны Имеонских гор. Так как на пути были реки, они шли зимой и достигли реки Танаиса, которая вытекает из Меотийского озера и вливается в Понтийское море. Находясь у границ Римской империи, один из братьев, именем Булгар, взял 10 тысяч человек, отделился от своих братьев и перешёл Танаис к реке Дунаю, которая также вливается в Понтийское море, и обратился к царю Маврикию с просьбой дать ему землю с тем, чтобы жить в дружбе с римлянами. Тот дал ему Верхнюю и Нижнюю Мизию и Дакию, защищённое место, которое со времён Анастасия (491-518 гг.) опустошал аварский народ. Они победили их там и стали защитой для римлян. Римляне назвали этих скифов булгарами. Два других брата пришли в страну алан, называемую Берсилия, в которой римлянами были построены города Каспия, называвшиеся вратами Turaye. Булгары (жившие в Мизии и Дакии) и пугуры — их (городов Берсилии) жители — были некогда христианами. Когда над той страной (Берсилией) стал господствовать чужой народ, они были названы хазарами по имени того старшего брата, которого имя было Хазарик. Это был сильный и широко распространённый народ». [62]

В своём новом переводе приведенного отрывка Ф. Альтхейм предлагает под вратами Turaye понимать не Ворота тюрок, как полагал Маркварт, а Ворота ворот, т.е. Баб-ал-абваб — арабское название Дербента. Далее, по его заключению, в тексте говорится, что христианами были болгары Мизии и Дакии и пугуры жители Берсилии. [63] Это заключение очень важно для хронологии сообщения. Обращение в

(128/129)

Золотые вещи с инкрустациями из кургана у с. Белым (Куденетово) в Кабардино-Балкарии, IV-V вв. Эрмитаж.
(Открыть в новом окне)

(129/130)

христианство населения Берсилии, как мы увидим ниже, относится к VII в., обращение же дунайских болгар датируется ещё позже — IX в. Отсюда следует, что рассматриваемое сообщение о хазарах не может относиться к VI в., по крайней мере в части, касающейся христианства у дунайских и северокавказских болгар. Чтение «пугуры» Маркварт исправлял на «фанагуры» — фанагорийцы и даже склонялся видеть здесь Беленджер и беленджерцев. [64] С исторической точки зрения отожествление загадочных пугур с фанагорийцами возможно; в таком случае они означали бы кубанских болгар, которым принадлежал город Фанагория на Таманском полуострове. Однако лингвистически более вероятно, что «пугуры» означают тех же болгар, которые назывались и беленджерцами. [65]

Уже Маркварт отметил, что известие Михаила Сирийского, с некоторыми сокращениями и изменениями, приведенное и у Бар-Гебрея, во многом грешит против исторической действительности. [66] В самом деле, переселение болгар из-за Дона за Дунай отнесено здесь к царствованию Маврикия (582-602 гг.), тогда как из других более достоверных источников известно, что оно произошло много позже — во второй половине VII в. Если указание на Маврикия принять за время появления болгар в Восточной Европе, то и тут обнаруживаются серьёзные противоречия с известными историческими фактами, согласно которым болгары находились в Причерноморье ещё в V в. Должно быть в данном случае, как и в других, приведённых выше, болгары отожествляются с гуннами и нашествие последних рассматривается как один из моментов движения болгар и других родственных с ними племён, в том числе и хазар.

В этой легенде особого внимания заслуживает локализация хазар. Они помещены здесь в стране алан, называемой Берсилия, где находился город, в названии которого нельзя не узнать армянского имени Дербента — Чора. [67] Страна Берсилия, следовательно, соответствует современному Северному Дагестану, где хазар помещают и другие источники. У византийских хронистов Феофана и Никифора Берсилия фигурирует в качестве родины хазар: «Хазары великий народ, вышедший из Берсилии, самой дальней страны Первой Сарматии», — говорит Феофан. [68] Знали об ней и арабские писатели. В рассказе Балазури и Кудама о встрече персидского шаха и тюркского или хазарского кагана местом действия называется ал-Баршалия — к северу от Дербента. [69]

Имя третьего брата-эпонима в легенде Михаила Сирийского не названо. Однако в ряде других сообщений хазары выступают вместе с

(130/131)

барсилами, с которыми, очевидно, и надо связывать наименование занятой хазарами страны. У Моисея Хоренского говорится, что в 198 г. хазары и басилы (барсилы), соединившись, прошли через ворота Чора (Дербента) и подвергли Армению грабежу и разорению. [70]

Этот рассказ, взятый как сообщение об одном из многочисленных столкновений закавказских народов с северными варварами, не представляет ничего невероятного. В отношении его возникает только один вопрос: действительно ли в числе варваров, нападавших на Закавказье, уже во II в. были хазары и барсилы? Другие источники народов с этими именами в то время не знают. Да и сама «История Армении», сообщая о ряде войн с северными племенами, называет в числе их хазар и барсил всего один раз в вышеприведённом месте. Правда, хазары несколько позже, в IV в., упоминаются в «Истории Албан» Моисея Каланкатуйского. Первое их нашествие на Закавказье отнесено здесь к правлению персидского царя Шапура II. [71] Однако в отношении и этого сообщения нет сомнения, что название хазары попало в него в порядке нередкого у средневековых писателей анахронизма, в результате которого наименование современного авторам народа переносится в более или менее отдалённое прошлое или, наоборот, новый народ подводится под старое традиционное название. Подобного рода анахронизмы встречаются в отношении хазар не только у армянских, но и у арабских авторов.

Менее очевидно анахронистическое употребление названия барсилы, потому что имя этого народа вообще упоминается очень редко. В «Истории Армении» говорится о вступлении одного из родов армянских нахараров аланского происхождения в свойство с каким-то могущественным басилом (барсилом) из числа поселившихся в Армении, а также о войне Тердата с северными варварами и о единоборстве его с царём барсил. [72] Оба эти события относятся — одно к первой, а второе ко второй половине III в. Конечно, можно допустить, что барсилы — древнее северокавказское племя, существовавшее здесь ещё до гуннского нашествия. Однако это мало вероятно, так как барсилы составляли одно из подразделений болгар, сформировавшихся только вместе с гуннами. По Ибн-Русте (начало X в.) [73] и Гардизи (XI в.), болгары делились на три отдела: «...один отдел зовётся берсула, другой — эсегел и третий — болгар». Первый из них явно соответствует барсилам других сообщений. К тому же анахронистичность упоминания барсил в одном из приведённых случаев может быть доказана с полной очевидностью.

(131/132)

В «Истории Армении», а вслед за ней и в «Истории албан» [74] и во «Всеобщей истории» Степаноса Таронского содержится вышеприведённый рассказ о единоборстве царя Тердата с царём барсил. Однако этот же самый эпизод изложен и в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия, [75] писателя I в., а затем повторён в сочинении Амвросия Медиоланского, [76] писавшего в IV в., в связи тоже с Тиридатом, но жившим не в III в., а в I в. н.э., и воевавшим не с барсилами, а с аланами. Таким образом, совершенно ясно, что в «Истории Армении» один Тиридат спутан с другим, жившим на 200 лет раньше, а враги, с которыми он сражался, вместо алан названы гуннами-барсилами.

Хазары были тесно связаны с барсилами не только тем, что поселились в стране, носившей их имя, но и политической общностью, потому они и выступают совместно. Египетский учёный Ал-Кальби (XVII в.) называет Барсола братом Хазара. [77] В противоречии с этим заключением находится сообщение «Армянской географии», где говорится, что в дельте Волги «находится остров, на котором укрывается народ баслов (барсил) от бушков и хазар». Остров называется Чёрным потому, что кажется чёрным от множества баслов, населяющих его вместе со своими стадами». [78]

Зачем нужно было барсилам укрываться от хазар при тесном союзе их друг с другом — совершенно непонятно. По-видимому, тут какая-то путаница в тексте или в данных автора «Географии». В появлении же барсил и хазар в дельте Волги нет ничего удивительного и противоречащего локализации Берсилии в Северном Дагестане. Барсилы близ Волги упоминаются ещё Феофилактом Симокаттой в связи с нашествием псевдоавар. [79] Если даже страна Берсилия не выходила за пределы Дагестана, то барсилы и хазары кочевали вдоль всего северо-западного побережья Каспийского моря от Кавказа до Волги. [80]

[1] Moravcsik. Zur Geschichte, стр. 87; Кmoško. Araber und Chazaren, стр. 284.

[2] Коковцов. Переписка, стр. 72.

[3] E.H. Parker. A thausend years of the Tatars. Ed. 2, стр. 198; P. Pelliot. Noms turcs, стр. 208, прим. 1; Dunlop, The History, стр. 35.

[4] Howorth. The Khazars стр. 127, сл.; Z. Gombосz. Die bulgarisch-türkischen Lehnwörter in Ungarischen Sprache. Mémoires de la Société Finno-Ougrienne, XXX, Helsinki, 1912, стр. 198; Zajaczkowski. Ze studiòw, стр. 25-26; Dunlop, The History, стр. 4.

[5] Ал-Истахpи. BGA, 1927, стр. 220; Ал-Бируни (Chronologie, стр. 42) сообщает, что «булгары и сувары говорят особым языком, смешанным из тюркского и хазарского». Z. Validi Togan. Reisebericht, стр. 200.

[6] Ашмарин. Болгары и чуваши. Известия общества арх., ист. и этн. при Казанском унив., т. XVIII, в. 1-3, Казань, 1902, стр. 85, 90; Мarquart. Die Altbulgarische Ausdrüke, стр. 20, сл.; Смолин. К вопросу о происхождении народностей камско-волжских болгар (разбор главнейших теорий), Казань, 1921.

[7] Известия Ал-Бекри, ч. 1, стр. 118, сл.; Вartold. Vorlesungen über Geschichte der Türken Mittelasien. Berlin, 1935, стр. 30-31; Б.А. Серебренников. О происхождении чувашского народа. Чебоксары, 1957.

[8] Н. Поппе. Чувашский язык и его отношение к монгольскому и турецким. Известия АН, 1924, № 12-18, стр. 295, сл. Широко распространено мнение о финноугорском строе хазарского языка (Кlaproth, Mémoire sur les khazars, стр. 153, сл.; Mémoires relatifs à l’Asie, Paris, 1824, стр. 155; Fraen. Mémoires de l’Académie de sciences, 1832, стр. 548 и др.) Однако еще Д. Языков указал, что кабары, одно из подразделений хазар, по сообщению Константина Багрянородного, говорили языком, отличающимся от венгерского, следовательно не были соплеменниками венгров (Д. Языков. Опыт истории хазаров, стр. 100). Только в качестве историографического курьёза можно упомянуть работу Башмакова (Un solutation nouvelle des problème de Chazares, Leur origine et la raison de leur judaisation. Mercure de France. № 793, 42 Anne, t. 229, 1931, I-er Juliet, стр. 39-73), в которой происхождение хазар возводится к яфетической или алародийской группе южного Кавказа, к библейскому «Мешек».

[9] История Армении Моисея Хоренского, стр. 134.

[10] История Армении Моисея Хоренского, стр. 154.

[11] Там же, стр. 154.

[12] Там же, стр. 157.

[13] История агван, стр. 80. Ср. Л.М. Меликсет-Бек. Хазары по древнеармянским источникам в связи с проблемой Моисея Хоренского. Исследования по истории культуры народов Востока. Сборник в честь акад. И.А. Орбели. М.-Л., 1960, стр. 112, сл.

[14] Балазури, стр. 5; Ибн ал-Асир, стр. 9; Ибн ал-Факих. Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXI, стр. 11, 16.

[15] Я‛куби, стр. 6.

[16] Деление на 4 Армении относится к 536 г. Византия оккупировала Закавказье в 688 г.

[17] Е.А. Пахомов. Крупнейшие памятники сасанидской архитектуры в Закавказье. Проблемы ГАИМК, 1933, № 9-10, стр. 39.

[18] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXII, стр. 13-15.

[19] Там же, стр. 59.

[20] Пахомов. Крупнейшие памятники, стр. 40-43.

[21] Там же, стр. 43; И.П. Щеблыкин. Памятники Азербайджанского зодчества эпохи Низами. Баку, 1943, стр. 8; Архитектура Азербайджана эпохи Низами. Сборник. Баку, 1947, стр. 28; К.В. Тревер. Очерки, стр. 271-272.

[22] С.Т. Epeмян. Сюния и оборона Сасанидами кавказских проходов. Изв. Арм. ФАН, 1941, № 7 (12); Очерки истории СССР, стр. 316.

[23] К.В. Тревер. Очерки, стр. 270-271.

[24] Там же, стр. 271.

[25] Очерки истории СССР, стр. 316.

[26] К.В. Тревер. Очерки, стр. 272-274.

[27] Очерки истории СССР, стр. 324.

[28] А.С. Башкиpов. Изучение памятников старины. Дагестанский сборник, III, Махачкала, 1927, стр. 235-236; Е.А. Пахомов. Археологические экспедиции по районам АССР. Изв. Азерб. Филиала АН СССР, 1938, № 3, стр. 34-35; М. Исаков. Исчезнувший город в Дагестане. Исторический журнал, 1941, № 6, стр. 156-167.

[29] М. Исаков. Исчезнувший город в Дагестане, стр 156, сл.

[30] Очерки истории Дагестана, т. I. Махачкала, 1957, стр. 33.

[31] История агван, стр. 192.

[32] Патканов. Из нового списка Географии, стр. 30.

[33] История агван, стр. 90.

[34] Там же, стр. 261.

[35] Там же, стр. 105.

[36] М.И. Apтамонов. Древний Дербент. СА, VIII, 1946, стр. 131, 135; Е.А. Пахомов. Крупнейшие памятники, стр. 44.

[37] G.S. Bayer. De muro Caucaseo. Comm. Acad. Scient. imperialis Petropolitanae, t. I. S. Petersburg, 1728, стр. 425-463; B. Dorn. Geographica Caucasica, стр. 535-536; П. Бepeзин. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Казань, 1950; Л.В. Комаров. Укрепление Дербента и Кавказские стены. Труды V Археологического съезда в Тифлисе. М., 1887, стр. XXVII; В.В. Бартольд. К истории Дербента. ЗВО, т. XIX, 1909; Он же. Новое известие о стенах Дербента. ЗВО, т. XXI, 1911-1912; Он же. «Derbend, EJ; П.И. Спасский. Дербентские укрепления. Изв. Азкомстариса, в. IV, 1928, стр. 267-276; Е.А. Пахомов. Крупнейшие памятники; И.Б. Бакланов. Архитектурные памятники Дагестана, в. 1, Л., 1935; М.И. Артамонов. Древний Дербент; Тревер. Очерки, стр. 274-287.

[38] Балазури, стр. 7; Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 11 (Истахри); XXXVIII, стр. 40 (Масуди); XXXII, стр. 33 (Кудама); В.В. Бартольд. Новое известие о стенах Дербента. ЗВО, т. XXI, 1911-1912, стр. IV.

[39] Е.А. Пахомов. Крупнейшие памятники, стр. 45; Он же. До дослiдження Дагестаньской стiнi. Схиднiй Свiт: 1930, № 10-11, стр. 325-331. М.И. Артамонов. Древний Дербент, стр. 129.

[40] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр.41; Ал-Масуди. Муруг, II, стр. 2, сл., 196, сл.

[41] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXI, стр. 17.

[42] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXIX, стр. 13, 15. Ан-Нувайpи (1279-1232 гг.) сообщает: «Затем хазары опустошили Армению и Азербайджан, совершая туда набеги. (Хосрой) послал против них войска, которые с ними сражались, победили и уничтожили всех, за исключением взятых как рабы. Они просили пощады и получили её. Он отправил обратно (начальников) войск и поместил их как марзбанов, ввиду насилия со стороны хазар. Он приказал выстроить стену и соорудил её в Армении посредине моря, (сложив) из камней и извести, выставив её как барьер с той стороны, откуда хазары совершали свои набеги, вторгаясь в Армению. Он поместил одного из своих марзбанов как стража в этом месте с 12000 всадников, (избранных) героев среди прочих. Он позволял им садиться на золотой трон и это было место, известное под названием Баб ал-абваб. Власть такого марзбана, который был помещён как страж на этом месте, осталась до сих пор у потомков, которые ему наследовали молодой от старого, последний от первого. Это они, которые называются «царь трона». Якут так описывает жизнь защитников Дербента: «Пусть всякий, кто спросит известий обо мне, знает, что поистине я нахожусь в стране, откуда покой убежал, в турецком городе с воротами, жители которой опустошают окрестные селения. Мы отражаем их орды далеко от наших имений и мы их истребляем в последнюю ночь луны. Как только мы видим пыль, мы замыкаем, противясь неприятелю, все проходы. Их горы, цепь Кавказа, снабжают нас пшеницей, и наши жилища сделались соседними с ихними. Как только распространяется пламя войны, мы нападаем на неприятеля на каждой тропинке, чтобы овладеть его добычей. Ежедневно верхом на наших скакунах мы сражаемся. Благородные бегуны, верблюды не могли бы их настигнуть». (Козубский. История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906, стр. 22).

[43] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXI, стр. 23, 29 (Ибн ал-Факих); Балазуpи, стр. 5. Сиясикины — ст.-перс. nišāstāghān — «поселенцы — воины». A. Christensen. L’Iran sous les Sasanides, 1944, стр. 369, примеч. 5; По С.Т. Еремяну, это сисиканцы — жители армянской провинции Сисикан или Сюник (совр. Зангезур и нагорный Карабах). См. Очерки истории СССР, стр. 317; С.Т. Epeмяи. Сюния и оборона Сасанидами кавказских проходов, стр 38.

[44] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXVIII, стр. 41.

[45] История агван, стр. 90. По-видимому, это и есть второе завоевание Армении (Закавказья), о котором говорится у Я‛куби (см. стр. 116-117 наст. изд.).

[46] Очерки истории СССР, стр. 324.

[47] М.И. Артамонов. Древний Дербент, стр. 141, 143.

[48] К. Патканьян. Опыт истории династии Сасанидов, стр. 52.

[49] В одном рукописном календаре сказано: «Армянское летосчисление началось с 22 года царствования Хосроя Великого» (К. Патканьян. Опыт истории династии Сасанидов, стр. 52). Следовательно, в тексте «Истории албан» надо читать не «во второй год Хосроя», а в двадцать второй, что с учётом начала его царствования в 531 г., и даёт тот же 552 г., соответствующий началу армянского летосчисления.

[50] Bal’ami, т. II, стр. 167; AI-Tha’alibi. Histoire de rois de perses, стр. 614.

[51] Табари, II, стр. 895, 899; Ср. Масуди: «Ануширван прежде чем предпринять эту постройку, имел бесконечные столкновения с царями хазар, и утверждают, что он построил стену, только чтобы запугать и подчинить народы, населяющие эту страну».

[52] Marquart. Streifzüge, стр. 16.

[53] Z. Validi Togan (Reisebericht, стр. 191) утверждает, что баланжар явно монгольское военное обозначение barungar — левое крыло — так же как zungar — правое крыло, употреблявшиеся в качестве племенных или территориальных названий. «Армянская география» знает в Хазарии город Чунгар, что может соответствовать монгольскому названию правого крыла.

[54] Е.А. Пахомов. К истолкованию пехлевийских надписей Дербента. Изв. Азерб. научно-иссл. ин-та, т. I, в. 2. Баку, 1926.

[55] Балазури, стр. 6.

[56] Караулов. Сведения, СМОМПК, XXXII, стр. 29.

[57] Сказания Приска Панийского стр. 90-96.

[58] Менандр, стр. 411-412.

[59] Там же, стр. 415-416. По-видимому, именно этих савир армяне называли «сепордик», а арабы «сиявардии». Балазури сообщает, что они разрушили старый цветущий город Шамхор вскоре после смены наместника Армении Язид бен Усайда ас-Сулами, правившего здесь в пятидесятых годах VIII в. Сиявардиев отожествляют с савартиасфалами — мадьярами, часть которых, согласно Константину Багрянородному, переселилась в Персию после неудачной войны с печенегами, когда основная масса мадьяр ушла на запад — в Леведию. Однако хронологически такое отожествление невозможно. Сиявардии, как выше сказано, известны в Закавказье на 100 лет раньше появления мадьяр к западу от Дона, а если сиявардиев отожествлять с савирами, то и ещё раньше (Marquart. Streifzuge, стр. 36, сл.).

[60] Масуди Танбих, стр. 83.

[61] Балазури, стр. 5; А. Крымский. Страницы из истории северного и кавказского Азербайджана, стр. 295, сл.

[62] Marquart. Streifzüge, стр. 484-485.

[63] F. Altheim. Geschichte der Hunnen. Erster Band. Von den Anfängen bis zum Einbruch in Europa. Berlin, 1959, стр. 91; F. Altheim und H. Stiehl. Michael der Syrer über das erste Auftreten der Bulgaren und Chazaren. Byz, XXVIII (1958), Bruxelles, 1959, стр. 105.

[64] Marquart. Streifzüge, стр. 15, 18 и др.

[65] Птолемею были известны «пагириты», которых он помещал между хорсами и саварами (савирами), где-то между Венедским заливом (Балтийским морем) и Рипейскими горами (Уралом?) (В.В. Латышев, СК. I, стр. 231), но которых в действительности следует искать в Приуралье или в Западной Сибири.

[66] Marquart. Streifzüge, стр. 488.

[67] Там же, стр. 489.

[68] Летопись Феофана, стр. 263.

[69] Беладзоpи, стр. 6.

[70] История Армении Моисея Хоренского, стр. 134. См. выше, стр. 115.

[71] История агван, стр. 80.

[72] История Армении Моисея Хоренского, стр. 127, 134. Этот же эпизод об единоборстве Тердата с предводителем северных варваров рассказан в «Истории Тарона», носящей имена двух авторов — Зенаба Главка и Иоанна Мамиконеана и составленной не ранее VIII в. Предводитель варваров, не названных здесь по имени, именуется «царём севера Тедрехоном (М. Абегян. История древнеармянской литературы, стр. 345, 349-350).

[73] Д.А. Xвольсон. Известия, Ибн Даста, стр. 22; В.В. Бартольд. Отчёт, стр. 121.

[74] История агван, стр. 21.

[75] В.В. Латышев. СК, I, стр. 484.

[76] В.В. Латышев. СК, II, стр. 352.

[77] Д.А. Xвольсон. Известия Ибн Даста, стр. 93.

[78] К. Патканов. Из нового списка географии, стр. 26.

[79] Феофилакт Симокатта, стр. 160. Вивьен де Сен-Мартен в исследовании о хазарах (Nouvelles Annales de Voyage, 1851, т. II, стр. 146). Поправка «сарсельт» на «барсельт» сделана по Бар-Гебрею (Bar-Hebraus. Chron. Syr. стр. 95).

[80] В статье З.М. Буниатова: «О длительности пребывания хазар в Албании в VII-VIII вв.» (Изв. Азерб АН, 1961, № 1, стр. 21-34), появившейся уже после того, как эта книга была свёрстана, защищается положение, согласно которому хазары, вторгшиеся в Албанию ещё в правление Кавада I, оставались там до конца VIII в. З.М. Буниатов при этом путает разные вещи — поселение хазар в Албании с политическим господством хазар над Албанией. Поселение тюрок — савир, хазар, болгар и др. в Закавказье, в особенности в степной Албании, существовало вероятно, со времени первых вторжений их в эту страну. В дальнейшем их число пополнили новые тюркские племена, что и определило современный этнический облик Азербайджана. Однако, из того, что в Албании жила какая-то часть хазар отнюдь не следует, что хазары господствовали над Албанией. Хазарскому государству только иногда и притом на короткое время удавалось поставить в зависимость всю Албанию или лишь её часть.

наверх