Б.А. Андрианов
Некоторые замечания
по поводу статьи Л.Н. Гумилёва
«Роль климатических колебаний
в истории народов степной зоны Евразии».
[ сноска к заголовку: * См. «История СССР», 1967, №1, стр. 53-66. ]
В данной статье и в ряде других Л.Н. Гумилёв попытался осуществить синтез исторического и географического материала при изучении причин крупных миграций скотоводческих обществ древности и средневековья в зоне Евразийских степей. Большая заслуга автора состоит в том, что он своими смелыми построениями, облечёнными в яркие формы и снабжёнными многочисленными историческими сопоставлениями, привлекает внимание к этой важной проблеме исторического взаимодействия природы и общества. Его работы заставляют задумываться и историка и палеогеографа. Наряду с немногочисленными работами других авторов, работы Л.Н. Гумилёва должны заполнить образовавшийся вакуум между естественно-географическими и историческими исследованиями. Однако в его статье имеется целый ряд спорных положений, по поводу которых я хотел бы высказаться,
Л.Н. Гумилёв вслед за С.В. Калесниковым склонен рассматривать историческую географию как раздел палеогеографии, основная цель которого «установление характера изменений ландшафтной оболочки земли за относительно короткий промежуток времени с тем, чтобы уловить общую закономерность, которую можно было бы применять при анализе древних геологических периодов». Историческая география в понимании большинства советских историков призвана решать более широкий круг задач, касающихся как природного ландшафта, так и экономической и политической географии изучаемой территории, на основе марксистской периодизации исторического процесса. Основная цель — показать, как исторически сложился современный природный ландшафт, экономическая и политическая географии данной территории. Нетрудно заметить, что этот подход к исторической географии отличается от предлагаемого Л.Н. Гумилёвым.
Исторический материал может служить в качестве источника для решения специальных вопросов истории ландшафта (периодической изменчивости климата, увлажненности и т.п.). И это, в частности, делает с успехом географ А.В. Шнитников, [1] которого часто цитирует Л.Н. Гумилёв. Но было бы ошибкой судить о характере исторических и социально-политических явлений, опираясь только на физико-географические данные.
Разбирая исторические миграции кочевников древности и средневековья евразийских степей, Л.Н. Гумилёв приходит к следующему выводу: «Смена форм хозяйства соответствует смене климатических условий и тем самым колебанию уровней внутренних морей. А климат менялся быстро...» (стр. 57). В другом месте автор заключает, что пространство степей, служивших экономической базой для кочевого хозяйства, то сокращалось, то снова увеличивалось в зависимости от колебаний климата (стр. 54). Когда существовали благоприятные для скотоводства условия (в периоды повышенной увлажнённости), тогда и процветали кочевые «империи», совершались громадные завоевательные походы. Напротив, усыхание степей вызывало их обезлюдевание.
Но какие конкретные климатические циклы сыграли такую фатальную роль в истории народов Евразии? Об этом в данной статье не говорится.
Ещё в 1743 г. русский географ И.Г. Гмелин обратил внимание на то, что продолжительность периода смены засушливых и увлажнённых годов составляет 35 лет (15 лет — низкий уровень и 20 — высокий). Впоследствии Э.А. Брюкнером подобная закономерность была установлена для Восточной Европы как для колебания атмосферных осадков ( с начала XVIII в.), так и для изменчивости уровня озёр (с XIX в.). Сейчас твёрдо установлена связь циклических изменений солнечной деятельности с
(233/234)
климатической цикличностью. Однако работы по серьёзному биологическому и историко-географическому анализу этих изменений на историческом и археологическом материале только начаты. В СССР известны работы В.В. Джорджио, М.Е. Массона, М.С. Эйгенсона, А.В. Шнитникова. [2] Последний на большом материале установил, что на территории евразийских степей в период с конца XVIII в. до середины XX в. имело место семь циклов колебаний уровня степных озёр продолжительностью от 29 до 45 лет. А.В. Шнитников попытался также проследить многовековой ритм изменчивости общей увлажнённости и в виде рабочей гипотезы предложил цикл в 1800-1900 лет. Им составлена графическая схема, отражающая изменчивость ряда физико-географических явлений за 12 тыс.лет. Но можно ли серьёзно говорить о значительном влиянии климата на процветание скотоводства и образование «кочевых империй», руководствуясь климатическим циклом в 1850 лет? К этому следует добавить, что некоторые звенья доказательств А.В. Шнитникова в его большой работе «Изменчивость общей увлажнённости материков северного полушария» ненадёжны и оспариваются палеогеографами. Им, а вслед за ним и Л.Н. Гумилёвым, не учитывается, например, фактор ирригационной деятельности населения при освещении динамики стока вод Аму-Дарьи (через Сарыкамыш и Узбой в Каспий). Приводятся сомнительные сведения античных авторов об обводнении Узбоя в первых веках до н.э., хотя эти сведения опровергаются многолетними археологическими исследованиями Хорезмской экспедиции и т.п.
Климатологи твёрдо установили существование 11-летнего и 35-летнего циклов изменчивости климата. Однако нет убедительных материалов, которые позволили бы хорошо связать эти циклы с ростом и сокращением поголовья скота в зоне евразийских степей. [3] Здесь могли бы помочь статистические данные, но они отсутствуют. По мнению Л.Н. Гумилёва, в периоды повышенной увлажнённости поголовье скота резко увеличивалось. Но так ли это? От чего зависит прогрессирующее воспроизводство стада? Оказывается, дело не столько в обильных пастбищах (весенних и летних «нагулах» скота), сколько в величине потерь скота в зимние месяцы. При неблагоприятных метеорологических условиях (когда пастбища покрывались ледяной коркой) кочевники, не обладая страховыми запасами кормов, теряли значительную часть своих стад.
Скот — легко отчуждаемый вид собственности. Поэтому, угон скота и защита собственных стад — основная тема фольклора кочевников-скотоводов, начиная от Авесты и кончая казахскими каракалпакскими преданиями XVIII-XX вв. Процветание кочевых обществ зависело от военного могущества, от наличия достаточных воинских ресурсов, а следовательно, и от общей политической организации. Но эти явления лежат далеко за пределами изменчивости климатов. Они определяются внутренними историческими закономерностями развития общества.
Попытки подменить эти закономерности влияниями физико-географических факторов на ход истории не новы. Можно сказать, что данная гипотеза Л.Н. Гумилёва мало отличается от построений геолога В.М. Синицына, [4] только последний объяснял «переселение народов и нашествия завоевателей, устремлявшихся в разные времена в Европу из Центральной Азии» процессами прогрессивного усыхания Азии, а Л.Н. Гумилёв — периодическим увлажнением.
Простое, механическое сопоставление фактов, характеризующих климатические изменения с теми или иными событиями или передвижениями скотоводческих обществ древности и средневековья, ещё не решает вопрос о причинах этих явлений. И хотя общество и находилось в различных связях с природным окружением, для него характерны свои, отличные от природных, исторические закономерности развития, которые необходимо учитывать при изучении историко-географических проблем.
Ст. научный сотрудник Института этнографии АН СССР канд. истор. наук.
Б.А. Андрианов
[1] А.В. Шнитников. Изменчивость общей увлажнённости материков северного полушария. «Записки Всесоюзного географического общества» (далее: ВГО), т. 16. Новая серия, М.-Л., 1957; см. там же бнблиографию работ по этим допросам.
[2] В.В. Джорджио. Колебания режима рек Узбекистана. Канд. дис., Ташкент, 1945; М.Е. Массон. О колебании климата Средней Азии в связи с вопросом об изменении режима вод за исторический период. «Труды Узбекского географического общества», т. 2 (21), 1948, стр. 3-23; А.В. Шнитников. Озёра Западной Сибири и северного Казахстана и многовековая изменчивость увлажнений степей. «Труды лаборатории озёроведения АН СССР», т. 14, М., 1961; М.С. Эйгенсон. Солнце, погода и климат, Л., 1963; Н.И. Княгичев. О цикличности годового стока рек Западной Сибири. «Известия ВГО», т. 98, вып. 2, 1966.
[3] Географы, например, считают, что колебания климата в пределах пустынь и полупустынь Азии недостаточны для синхронных изменений растительного покрова (См. М.П. Петров. Ещё раз об усыхании Азии. «Известия ВГО», 1966, №3, стр. 208).
[4] В.М. Синицын. Тектонический фактор в изменении климата Центральной Азии. «Бюллетень Московского общества испытателей природы, отдел геологии», т. XXIV, 1949. Критике этой работы посвящён ряд статей.
|