А.Ю. Алексеев, Е.Ф. Королькова
«Служебный роман».
Императорская Археологическая комиссия и Эрмитаж.
1859 г. был ознаменован двумя взаимосвязанными событиями: Александр II учредил Императорскую Археологическую комиссию (ИАК), и в залах Эрмитажа состоялась выставка археологических коллекций из Российской академии наук (в том числе золотых находок из скифского Мельгуновского кургана и из Сибирской коллекции Петра I) для ознакомления с ними императора и определения их дальнейшей судьбы. В том же 1859 г. Александр II распорядился о передаче археологических коллекций из Кунсткамеры в Эрмитаж.
Учреждение ИАК стало важнейшим поворотом в развитии российской археологии, а выставка послужила основанием для весьма важного и принципиального решения: Эрмитаж пополнился археологическими коллекциями, что расширило диапазон музея, придав чисто художественному собранию общекультурный характер.
Создание ИАК, несомненно, определило новый этап в истории археологической науки в России, насчитывающей к этому моменту уже около 140 лет и ведущей своё начало от Петровской эпохи: самое раннее в России археологическое собрание, хранящееся ныне в Эрмитаже, получило известность как Сибирская коллекция Петра I, а первая научная археологическая экспедиция И.Г. Мессершмидта была снаряжена в Сибирь в 1722 г. по воле царя.
Следующий этап развития российской археологии относится к екатерининской эпохе. В этот период акцент в коллекционеривании [коллекционировании] и исследовательских интересах сместился в сторону античного мира, преимущественно древнегреческих и римских памятников. Но раскопки Литого кургана в Приднепровье, у крепости Св. Елисаветы (современного Кировограда), впервые сделали достоянием науки и раннескифский археологический комплекс VII в. до н.э., получивший название Мельгуновского кургана, или клада. Курган был раскопан по личной инициативе генерал-губернатора Новороссиского [Новороссийского] края генерал-поручика А.П. Мельгунова в 1763 г. [1] В кургане высотой 10,5 м на глубине около 2 м, вероятно, в ящике из каменных плит, были найдены многочисленные парадные вещи VIII-VII вв. до н.э., особенности декора которых свидетельствуют о связи этого комплекса с военными походами скифов в Переднюю Азию в VII в. до н.э.
Все находки были представлены Екатерине II, которая специальным именным указом распорядилась описать и исследовать древности, переданные в Академию наук для хранения в Кунсткамере. По её распоряжению научное исследование было выполнено академиком Г.Ф. Миллером. [2] В 1859 г., вместе с Сибирской коллекцией, Мельгуновский клад был передан в Эрмитаж. Позднее курган дважды доследовался — В.Н. Ястребовым в 1894 г. и Н.М. Бокий в 1990 г., но к сожалению, конструкция кургана и характер погребальных сооружений так и остались неясными.
Археологические памятники Северного Причерноморья территориально попадали в зону особого внимания императрицы, имевшей здесь особые политические интересы и намерения. [3] Ещё в то время, когда эти земли находились под властью турецкой Порты, императрица устремила свои интересы и далеко идущие планы, включавшие
(279/280)
Н.И. Веселовский.
Конец XIX — начало XX в. Фотография.
Государственный Эрмитаж.
проливы Босфор и Дарданеллы, а также Константинополь, в сторону Чёрного моря. Расширение в результате победоносных русско-турецких войн второй половины XVIII — начала XIX в. границ Российской Империи за счёт присоединения Крыма и других южных земель, включая обширные территории Северного Причерноморья с выходом к побережью от Дуная до Кубани, открыло новые возможности для российских любителей старины и собирателей древностей. Именно эти регионы с VII в. до н.э. активно осваивались греческими колонистами и были зоной контактов античной культуры и мира кочевников, населявших соседние степи. Здесь возникли многочисленные города с высокоразвитым ремеслом и сельскохозяйственной округой, ставшие первыми объектами исследований и проявления интереса.
Важной вехой в развитии античной археологии в России и источником пополнения эрмитажной коллекции шедеврами работы греческих мастеров Северного Причерноморья стало случайное открытие в 1830 г. одного из богатейших скифских курганов на территории Боспорского царства в Крыму в окрестностях Керчи, древнего Пантикапея, — кургана Куль-Оба (в переводе с татарского — Холм пепла). Во время строительных работ солдаты наткнулись на каменный склеп. Исследование склепа и описание находок было проведено под руководством градоначальника Керчи, одного из создателей классической археологии в России, И.А. Стемпковского, археологом-любителем Полем Дюбрюксом (Dubrux), который по праву считается зачинателем археологических изысканий в Керчи. Уроженец Бретани, младший лейтенант пехотной службы, сражавшийся в годы Великой Французской революции на стороне роялистов, Дюбрюкс был вынужден покинуть Францию и, навсегда осев в России, всю жизнь посвятил археологии. Часть золотых предметов, обнаруженных при раскопках Куль-Обы, была похищена и разошлась по рукам. В течение нескольких лет отдельные вещи из Куль-Обы выкупались у местных жителей и переправлялись в Императорский Эрмитаж.
Ценные археологические находки стимулировали грабительские и любительские раскопки на юге России, привлекая охотников за древностями и золотом. Уже к середине XIX в. стала очевидной необходимость учреждения правительственной организации надзора и управления археологической деятельностью в России. Инициатором создания и руководителем Комиссии для исследования древностей, сформированной в 1850 г., стал граф Л.А. Перовский, почётный член Императорской Академии наук. Все проводимые раскопки отныне должны были контролироваться Комиссией, выдававшей разрешение на проведение археологических изысканий и требовавшей ведения ежедневных записей о ходе работ, предоставления отчётов о раскопках и их результатах. Ценные находки в обязательном порядке должны были пересылаться
(280/281)
в Эрмитаж, а дубликаты одинаковых изделий передавались в местные музеи. После смерти Л.А. Перовского Комиссию возглавил граф С.Г. Строганов. В 1859 г. она была реорганизована в Императорскую Археологическую комиссию, подчинённую Министерству Императорского двора и просуществовавшую вплоть до 1919 г. Этот период развитии полевых исследований древних памятников и пополнения музейных археологических коллекций характеризуется переходом археологии на профессиональную основу, предполагавшую использование специальной методики раскопок, строгую фиксацию мельчайших деталей и подробные отчёты.
Все находки, сделанные на казённых и общественных землях, должны были проходить через Археологическую комиссию, которая распределяла их в музейные хранилища. Приоритет, разумеется, отдавался Эрмитажу. Именно по решению ИАК в Эрмитаж поступили раннескифские древности из богатейших курганов Келермесского могильника на Северном Кавказе (раскопки Д.Г. Шульца и Н.И. Веселовского), поныне остающиеся украшением эрмитажного собрания. Этот выдающийся памятник был доисследован работами Келермесской археологической экспедиции Эрмитажа с 1981 по 1990 гг. (раскопки Л.К. Галаниной и А.Ю. Алексеева), что дало важную дополнительную информацию для его интерпретации.
Отношения Императорской Археологической комиссии и Императорского Эрмитажа
Выставка Императорской Археологической комиссии в Эрмитаже. 1904.
Фотография. Государственный Эрмитаж.
(281/282)
не могли не быть тесными и близкими, хотя бы в силу того, что оба эти учреждения находились в ведомстве Министерства Императорского двора, подчинялись через Министра двора непосредственно императору, официально не являлись государственными организациями, но фактически имели близкие по духу государственные функции. С 1882 г. (после довольно долгого пребывания в двух небольших комнатах в Строгановском дворце) на протяжении 38 лет ИАК располагалась на территории Эрмитажа, сначала — Нового, а с 1889 г. — Старого, где и просуществовала до лета 1919 г. (Она занимала несколько небольших помещений на первом этаже и на антресолях, где теперь располагаются канцелярия, бюро пропусков и отдел кадров). Один из председателей ИАК в 1882-1886 гг. — князь Александр Алексеевич Васильчиков одновременно занимал пост директора Эрмитажа. Лучшие коллекции, как правило (хотя и не без исключений), передавались из ИАК
|
|
Старый Эрмитаж. Помещения ИАК после 1889 г.
Фотография. Государственный Эрмитаж.
|
К. Кастелли. Князь А.А. Васильчиков.
1880. Офорт. Государственный Эрмитаж.
|
(во всяком случае, на первом этапе её деятельности) именно в Эрмитаж. Эта последняя традиция, так же как и один из механизмов её осуществления, зародилась одновременно с созданием самой комиссии в силу того, что §11 утверждённого Положения о комиссии гласил: «Замечательнейшие из вещей, открываемые Комиссией, или поступающие в неё, представляются на воззрение государя императора и, с позволения его, помещаются в Эрмитаж или в другие высочайше назначенные места». И сейчас, учитывая и вполне осознанную, и подсознательно ощутимую близость Эрмитажа к деятельности ИАК, при Учёном совете нашего музея создана именно Археологическая комиссия, занимающаяся регулированием работы почти двадцати эрмитажных археологических экспедиций, некоторые из которых работали и работают на территориях и на памятниках, начало исследования которых было положено ещё ИАК.
История «служебного романа» между ИАК и Эрмитажем весьма обильна на события и даты, поэтому мы остановимся лишь на одном годе этой истории, её первом годе, но оказавшемся и интересным, и весьма
(282/283)
Председатель ИАК А.А. Бобринский на раскопках кургана Солоха.
1912. Фотография. Государственный Эрмитаж.
Вид раскопок кургана Огуз.
1894. Фотография. Государственный Эрмитаж.
показательным, дающем повод ещё раз вернуться к истории некоторых хрестоматийных археологических коллекций.
[3] Речь может идти, прежде всего, о знаменитом «Греческом проекте». См., напр.: Файбисович В.М. Александр Великий и Александр Первый // Александр Великий. Жизнь образа в мировой культуре / ТГЭ. [Т.] 58 [63]. СПб., 2012. С. 88-94.
|