К.А. Абдуллаев
Культ хаомы в древней Центральной Азии.
// Самарканд: Международный Ин-т центральноазиатских исследований. 2009. 120 с. ISBN 978-9943-357-03-7
Содержание
Хаома — эфедра? — 6
Бог, храм, жрецы-маги. — 11
Саки хаомаварга. — 19
Что скрывали руины храмов? — 22
Каменные печати-амулеты с изображением растений из Маргианы. — 31
Изображения мака на сасанидских геммах. — 42
Хаома-растение в священных текстах. — 47
Действие хаомы на организм. — 48
Зороастр и хаома. — 55
Изображение мака на оссуарных рельефах. — 59
Терракотовая композиция из Южного Согда. — 64
Некоторые ритуальные предметы Центральной Азии и их возможная связь с хаомой. — 73
Интепретация культовых принадлежностей: каменные колонки. — 81
Интерпретации культовых принадлежностей: продолжение. — 98
Summary. — 106
Источники. — 108
Литература. — 108
Список сокращений. — 118
«Cet astéroide n’a été aperçu qu’une fois au télescope, en 1909, par un astronome turc.
Il avait fait alors une grande démonstration de sa découverte à un Congrès International d’Astronomie. Mais personne ne l’avait cru à cause de son costume. Les grandes personnes sont comme ça.»
Antoine de Saint Exupéry «Le Petit prince»
[ «Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.
Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а всё потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!» (Антуан де Сент-Экзюпери, «Маленький принц». Пер. Норы Галь) ]
Предисловие. ^
Историко-культурные регионы, к памятникам которых мы обращаемся в настоящей работе, входят в принятое в науке понятие Центральной Азии. Если оперировать современными границами, то Согд или Согдиана античных авторов включает в себя территории северного Таджикистана, а также три области Республики Узбекистан: Самаркандскую (Центральный Согд), Кашкадарьинскую (Южный Согд) и Бухарскую (Западный Согд). По своему ландшафту эти области представляют собой сочетание речных долин, степей и живописных гор, основной массив которых тянется вдоль Зеравшанского хребта и его отрогов, один из них — Каратюбе в ясную погоду можно видеть из города Самарканда. Горная гряда уже за селением Джам переходит в широкую Каршинскую степь. Основные водные артерии этой области — Кашкадарья, Урадарья, Кичик Урадарья, довольно полноводные весной и почти высыхающие знойным летом. На юге Кашкадарьи начинаются более высокие и величественные отроги Гиссарского хребта, отделявшие Согд от Бактрии. Кашкадарьинская область, если ехать по современной магистральной дороге, поражает обилием археологических памятников — от рядовых поселений и усадеб до крупных городищ с высокими цитаделями и большими площадями городских застроек. Глядя на руины некогда оживлённых селений и городов, можно легко представить цветущий оазис с развитой земледельческой и городской культурой, торговыми путями.
Бактрия включает в себя территорию южного Узбекистана, современную Сурхандарьинскую область и юг Республики Таджикистан. На юге Бактрия простирается до гор Гиндукуша, на севере — до южных отрогов Гиссарского хребта с Байсунтау и Кугитангтау.
(3/4)
Таким образом, она как бы охвачена кольцом гор. Реки, стекающие с этих гор, составляют основной водный ресурс полей, протянувшихся по поймам основных рек Сурхандарьи и Шерабаддарьи, воды которых, в конечном итоге, впадают в Амударью. Несмотря на то, что многие античные авторы проводят границу Бактрии по реке Оксу — современной Амударье, в историко-культурном отношении территория Бактрии простирается к северу от реки до Железных ворот у селения Дербент (Байсунский раон, Сурхандарьинская область). Здесь была открыта целая система оборонительных сооружений, в том числе монументальная стена, которая разделяла, как символически, так и реально, Бактрию и Согд. Многолетние археологические исследования этой области показали, что это был единый культурный регион. Северная Бактрия наиболее благоприятна для обитания древнего человека. В горах Байсунтау у селения Мачай археологами была зафиксирована одна из древнейших стоянок — грот Тешикташ. В Северной Бактрии были открыты ставшие впоследствии знаменитыми и, можно сказать, хрестоматийными, памятники эпохи бронзы Сапаллитепа, Джаркутан, Кучуктепа и др. Сурхандарья дала исследователям и ряд великолепных памятников эпохи раннего железа, ранней и поздней античности. Перечисление их заняло бы много места, отметим, что это одна из наиболее богатых своими археологическими памятниками область Центральной Азии.
Археологическое исследование этих областей началось ещё в конце 19 века в виде отчётов военных топографов, путевых заметок путешественников и любителей-краеведов. Первые стационарные раскопки начались ещё до второй мировой войны — это были экспедиции ведущих музеев и исследовательских институтов Советского Союза, а также академий союзных республик.
Особое место в настоящей работе занимает Маргиана — историческая область, примыкающая с востока к Бактрии и Согду. Материалы, полученные на памятниках этой области, имеют столь много общего с Бактрией в культурных традициях эпохи бронзы, что обозначаются в археологической литературе термином Бактрийско-Маргианский археологический комплекс — БМАК.
Честь открытия и исследования памятников огромной научной значимости принадлежит В.И. Сарианиди, чей вклад в изучение
(4/5)
Бактрийско-Маргианского археологического комплекса трудно переоценить. В.И. Сарианиди ввёл в научный оборот колоссальный материал, опубликованный в советских, российских и зарубежных изданиях. Анализ уникальных произведений изобразительного искусства позволил учёному выявить художественный центр центральноазиатского региона в контексте древневосточной культуры с сильными влияниями традиций Юго-Западного Ирана (Элам) и менее выраженным влиянием Месопотамии в Южном Двуречье.
Открытия культовых комплексов эпохи энеолита и бронзы в Центральной Азии представляют собой совершенно новый и благодатный источник для историко-культурной реконструкции древних цивилизаций Центральной Азии. И если Древний Восток в этом отношении более или менее изучен, то центральноазиатский регион остаётся пока на стадии предварительных разработок и гипотез. Огромный материал, накопленный в последние десятилетия среднеазиатскими исследователями, со всей очевидностью свидетельствует о том, что перед нами новый очаг высокоразвитой цивилизации, лишь приоткрытый в начале ХХ века работами Помпелли.
Данная работа выполнена при поддержке Фонда “Fulbright Scholarship Program” и некоторые положения и идеи этой работы были изложены в докладе, прочитанном на конференции “Medieval Islamic Mysticism and History in Indo-Persian Cultures” в Университете Вашингтон г. Сиэтл штат Вашингтон.
Выражаю свою глубокую благодарность проф. Ричарду Саломону (Университет Вашингтона, Сиэтл) за ценные советы; проф. Генриху Фон Штадену (Institute for Advanced Study, Принстон, Нью Джерси) за полезные замечания. Особую благодарность приношу Александру Галаку за художественное воплощение моей реконструкции терракотовой композиции из Южного Согда, директору Международного института Центральноазиатских исследований Ш.М. Мустафаеву за выпуск данной монографии, Тимуру Очилову за помощь в подготовке макета книги и, наконец, последней на странице, но не по значению, благодарю Евгению Баданову, моего незаменимого помощника.
Заключение. ^
Археологические открытия последних десятилетий и анализ источников, включая предметы древнего искусства Центральной Азии, выявляют новые аспекты религиозной культуры общества. Выводы, сделанные автором, позволяют наметить предполагаемый регион, где был популярен культ хаомы и где обитало племя саков хаомаварга. Древние области Маргианы, Бактрии и Согда ещё ждут новых открытий, которые могут подтвердить или опровергнуть идеи и выводы настоящей работы. Автор не претендует на сколь-нибудь окончательное суждение, да и вряд ли возможно сконструировать единую всеобъемлющую теорию, объясняющую все противоречия, на зыбком песке центральноазиатских культов и религиозных мировоззрений. Высказанные идеи нуждаются в новых аргументах, а они, как известно, могут быть совершенно неожиданными.
Хотелось бы надеяться, что автору удалось бегло обрисовать проблему. Затронутые аспекты настоящей работы, потребуют, очевидно, более углублённого анализа фактологического материала как уже известного в научной литературе, так и нового. Если допустить, что предпринятые выкладки в какой-то мере могут соответствовать исторической действительности, то многие стороны затронутых аспектов остаются ещё в стадии гипотез и предположений.
Учитывая сложившуюся ситуацию, когда накопление археологических источников требует подхода к исторической интерпретации на качественно новом уровне, можно полагать, что исследователи окажут должное внимание решению проблемы. Перспективным и плодотворным в этом отношении представляется сотрудничество филологов-лингвистов и археологов, при условии, что каждый не будет тянуть одеяло истории в свою сторону.
|