Г.А. Кошеленко, Р.М. Мунчаев, В.А. Гаибов

Археология Афганистана в дни мира и дни войны.

// М.: ИА РАН. 2014. 164 с. ISBN 978-5-94375-165-3

Часть 2. Трагедия.

Глава V. Сокровища богини.

Сюжет, который будет представлен в настоящей главе, имеет свою предысторию. И началась она очень давно, ещё в 1947 г. В мае этого года по Кабулу поползли слухи об огромном кладе, который якобы был найден в местности Мир Заках, к югу от Кабула (недалеко от Гардеза). Для проверки слухов правительством на место был отправлен тогдашний директор Национального музея Али Ахмед Кохзад. [347] Местность, куда он прибыл, принадлежала пуштунскому племени мангалов, и всё племя к моменту его прибытия было включено в активную работу. Дело в том, что местная речка Куррам весной из-за таяния снега в горах разлилась и подмыла высокий берег. Там обнажились остатки каких-то древних построек, и там же вода вымывала древние монеты, которые и стали добычей местного населения. К этому моменту значительная часть монет уже была реализована. Пуштуны, как это было у них принято, в первую очередь закупили новое оружие. С пуштунскими племенами, обитавшими в этой зоне, пограничной с только что возникшим Пакистаном, и ранее надо было обращаться с величайшей осторожностью, поскольку центральную власть они признавали весьма относительно, сейчас же — с новым оружием в руках — они требовали от этой власти особого уважения. Практическим результатом поездки Али Ахмеда Кохзада стала только покупка уже добытых ими монет для музея и завершение раскопок. Он также зафиксировал наличие помещения площадью примерно в 6 кв.м.

В середине июня он вернулся в Кабул с достаточно большим количеством монет (более 10000) и некоторыми другими находками. Конечно, те монеты, которые он привёз, составляли только часть «клада», так как другая часть разошлась по рукам и в большей своей части оказалась на базарах и в лавках торговцев древностями. Некоторая часть из них также позднее оказалась в музее, будучи купленной в Кабуле, Гардезе и Пешаваре.

В июне 1948 г. здесь побывали сотрудники DAFA архитектор М. Ле Берр и археолог Р. Кюрье. С согласия правительства и мангалов, они в свою очередь провели небольшие (в силу сложившихся обстоятельств) раскопки. Были выявлены остатки нескольких помещений, также ими было получено более 400 монет и некоторые другие находки. [348]

Изучение клада в Кабуле привело к следующим результатам. Древнейшие монеты относились к индийскому чекану V-IV вв. до н.э., также здесь имелось небольшое количество греческих монет IV в. до н.э. (времени до похода Александра Македонского), затем, начиная с Селевка I идёт большая коллекция монет греческих правителей Бактрии

(105/106)

и Индии, их сменяют монеты индо-скифские и индо-парфянские, наконец, кушанские. С точки зрения Р. Кюрье, самые поздние монеты в кладе принадлежали чекану последних царей династии «Великих кушан». Но в то же самое время он не склонен был связывать сокрытие клада с завоеваниями первых сасанидских царей на Востоке и созданием кушанского наместничества. Причины наличия такого огромного количества монет в данном месте Р. Кюрье объяснял следующим образом: те следы конструкций, которые наблюдались в данном месте, являлись остатками не помещений, а бассейнов. Эти бассейны имели сакральную функцию, а монеты и другие драгоценные предметы, найденные здесь, — приношения, совершавшиеся на протяжении шести веков.

Но судьбе было угодно, чтобы Мир Заках ещё раз удивил мир. Весной 1992 г. здесь снова появились золотые и серебряные монеты. Также как в 1947 г., из-за таяния снегов в горах река снова вышла из берегов и подмыла высокий берег. Именно тогда-то в песке и стали заметны эти монеты. Молодёжь решила, что монеты находятся в береговых отложениях, которые и нужно копать. Старики, которые помнили события, происшедшие почти полстолетия тому назад, твёрдо утверждали, что источник богатства нужно искать в воде, на глубине примерно 20 м. Результатом всех этих споров стали стычки и даже кровавые жертвы. В результате собрался совет племени.

Чтобы понять происходящее, необходимо напомнить обстановку, которая тогда царила в Афганистане. Правительство Наджибулы пало, власть захватили моджахеды («борцы за веру»). В реальности это означало новую бесконечную войну, где все сражались против всех. Центральное правительство практически не обладало властью, страна оказалась разодранной на десятки мелких и мельчайших уделов, которыми самовластно управляли так называемые «полевые командиры», то есть руководители вооружённых групп, контролировавшие эти территории.

И в Мир Закахе власть, в конечном счете, принадлежала своеобразному Совету, состоящему из «полевых командиров». Они нанимали землекопов, которые, естественно, принадлежали к племени мангалов, для работы в этом источнике. Здесь из воды извлекались персидские дарики, статеры Селевка, драхмы и тетрадрахмы греко-бактрийских и индо-греческих царей, и т.д., но в отличие от того, что было найдено в 1947 г., сейчас среди находок гораздо чаще встречались произведения искусства, выполненные из драгоценных металлов. Практически одновременно с добычей началась и продажа найденных сокровищ. Её организацией ведал своего рода комитет, состоявший из дюжины «полевых командиров». Покупатели прибывали как из соседних городов, так и Пешавара. Только за право посмотреть находки необходимо было заплатить определённую сумму (5000 пакистанских рупий — эквивалент 150 современных евро). [349]

Жестокие разборки между этими «членами комитета» стоили жизни не одному из них. Развязка наступила летом 1993 г. Тогда три полевых командира прибыли из Мир Закаха в Кабул, осаждаемый отрядами Хекматиара. Они добивались встречи с тогдашним президентом

(106/107)

страны Раббани. Во время встречи они сообщили президенту, что являются собственниками фантастических сокровищ, которые были найдены в их деревне и предложили государству купить у них эти сокровища.

Для того чтобы оценить эти находки Раббани отправил в Мир Заках тогдашнего директора Института археологии Афганистана Надера Расули. С огромными приключениями (подбитый вертолёт, взятые и отпущенные заложники и т.д.) Расули пробился в Мир Заках. Здесь он выяснил причину обстрела его вертолёта: другая группа «полевых командиров» отправилась к Хекматиару с аналогичными предложениями и обстрел был просто мерой в конкурентной борьбе. Расули также пришлось платить рупии за право посмотреть находки, но он нисколько об этом не жалел — никогда в жизни он не видел таких чудесных и дорогих вещей. Он твёрдо решил посоветовать президенту приобрести эти богатства. К сожалению, и обратный путь оказался столь же сложным, как и путь в Мир Заках. Расули лишился всей документации: и фотографий и рисунков, которые были у него отобраны одним из «полевых командиров», встретившихся ему на пути.

Раббани, однако, поверил Расули полностью, и по его приказу начались переговоры с «полевыми командирами» из Мир Закаха. Сначала они потребовали 600 миллионов рупий (15 миллионов евро), затем снизили цену до 460 миллионов рупий. Но и таких денег в казне не было. Раббани отправил своих эмиссаров в Саудовскую Аравию — просить денег для приобретения этого сокровища.

Однако соперники Раббани также не дремали. Хекматиар смог приобрести эти находки с помощью Жана База, одного из самых известных бандитов, тесно связанного с Хекматиаром. Мангалы практически бесплатно лишились всех своих находок. Дальше начинается уже другая история — история путешествия по миру недавно обретённых сокровищ. [350] Это путешествие началось в афганской провинции Пактия. Необыкновенный груз, состоящий примерно из трёх тонн монет (золотых, серебряных и бронзовых) и нескольких сот килограмм предметов, выполненных из драгоценных металлов, совершенно беспрепятственно пересёк границу между Афганистаном и Пакистаном. Точно также без малейших препятствий груз преодолел многочисленные дорожные посты на пути из Парачинара до Пешавара. [351]

Именно в Пешаваре начинается новый этап этой истории. В неё включаются новые, весьма значительные фигуры. Немедленно после прибытия в Пешавар этого груза здесь появляется Найджел Маркхэм — доверенное лицо многих самых значительных фигур в мире коллекционеров. Он особенно прославился своим участием в продаже артефактов из Национального музея в Кабуле, которая осуществлялось также с активным участием Хекматиара. [352] Из Пешавара этот груз отправился дальше, но уже воздушным путём, правда, не проходя никакого контроля на таможне. Путь он держал в Лондон, но не прямо, а через швейцарский город Баль, в аэропорту которого наличествовала зона, свободная от любого контроля. Именно в этой зоне Н. Маркхэм и Д. Баз [? — ср.выше] осуществили акт продажи этого груза.

(107/108)

На этом этапе в игру вступает ещё одна фигура — Норийоши Хориучи. [353] Он хорошо знал этот город и его институты, поскольку в 70-ые годы он жил здесь и обучался (в ранге вольнослушателя) в местном университете по специальности история искусств. Результатом стало открытие галереи, специализировавшейся на произведениях искусства, египетского и европейского. Затем он создал галерею в Лондоне, в районе Нью Бонд Стрит, недалеко от всемирно прославленных центров торговли антиквариатом, таких как Кристи, Сотби и т.д. Наконец, в конце 80-ых годов он вернулся в Токио, где устроил свою главную штаб-квартиру и основал третью галерею.

Это было время, когда японская элита, фантастически богатая, стала проявлять огромный интерес к коллекционированию произведений искусств и, соответственно, созданию частных музеев. В числе таких любителей искусств оказались даже руководители мафиозных структур (якудза). Обладание собственным частным музеем стало символом высокого статуса его владельца. В этой обстановке и в этой среде Н. Хориучи оказался более чем востребованной фигурой. Именно он выступил главным организатором покупки клада из Мир Заках Михоко Кояма (1910-2003 гг.), одной из богатейших (если не самой богатой) женщин Японии, богатство которой взросло на текстильном производстве в Осаке. Оно увеличилось ещё и благодаря тому, что другой миллиардер — Мокиши Окада — сделал её своей наследницей.

Михоко Кояма в 1970 г. создала секту Шинчжи Шумейкай («Организация божественной любви»). К настоящему времени в составе

секты насчитывается более 300000 членов. Михоко Кояма, являвшаяся богиней секты, для своей штаб-квартиры выбрала горно-лесистую местность в долине Шигараки, невдалеке от Киото. [354] Именно здесь было возведено здание, предназначенное быть местом сбора «ассамблеи верных». Здание было построено по проекту архитектора Минору Ямасаки, автора знаменитых башен Всемирного Торгового центра, разрушенных 11 сентября 2001 г.

Вслед за тем ею было решено создать и здание музея для размещения своих коллекций произведений искусства, которые она начала собирать ещё в 50-ые годы. [355] Строителем музея стал американский архитектор китайского происхождения И.M. Пей, создатель знаменитой стеклянной пирамиды в Лувре, Национальной галереи искусств в Вашингтоне (восточный корпус), Китайского банка в Гонконге. Для того чтобы попасть в музей, нужно, выйдя из Шигараки, пройти по горному туннелю, затем — по подвесному мосту. Общая площадь музея составляет более 9000 кв.м., из которых четыре пятых располагались под землёй, в недрах горы Сузуки, среди заросшего лесом участка. Именно там М. Кояма решила хранить свои художественные сокровища. Для приобретения коллекции, которая должна была составить славу музею, Н. Хориучи были предоставлены соответствующие суммы (200 миллионов долларов). Всего же на приобретение коллекции и строительство музея было потрачено 450 миллионов. Источников финансирования было два: собственные средства М. Коямы и средства, предоставленные сектой Шинчжи Шумейкай. Президентом её являлась родная дочь M. Коямы —

(109/110)

Хироко. Музей получил своё собственное название — Михо (от имени Михоко).

Н. Хориучи приобрёл в различных городах и странах значительное число прекрасных произведений искусства. Однако вершиной его деятельности стало приобретение сокровищ Мир Заках, которые стали главным украшением этого музея. Правда, необходимо указать, что далеко не всё найденное мангалами в Мир Заках вошло в состав его коллекций. В частности, Михо музей стал владельцем только 42 экземпляров монет. Во всяком случае, эта цифра была сообщена официально. Многие тысячи других монет обрели других собственников.

В Михо музее временная выставка новых приобретений открылась 20 июля 2002 г., в пятую годовщину открытия самого музея. Коллекция артефактов Мир Заках, однако, имела совершенно неожиданное название — «Сокровища древней Бактрианы». Мы считаем необходимым прежде, чем объяснить происхождение этого названия, дать определённое представление о самих сокровищах. [356]

В состав коллекции монет входят следующие серии: дарики и двойные дарики Ахеменидов; монеты в три шекеля вавилонского сатрапа времени македонского завоевания Мазея; статеры некоторых греческих городов IV в. до н.э.; статеры Селевкидов; статеры, тетрадрахмы и золотые оболы греко-бактрийских царей; статеры, золотые дидрахмы, тетрадрахмы индо-греков и золотые драхмы индо-скифов. [357] (Рис. 1, 2).

(110/111)

Среди находок необходимо, прежде всего, отметить золотые и серебряные пластинки с изображениями зороастрийских жрецов, представленных в профиль и держащих в руках барсом (Рис. 3). Подобные изображения хорошо известны, в частности, благодаря Амударьинскому кладу, [358] а также находкам из раскопок храма Окса. [359] Точно такие же пластинки, но имеющие принципиально иные изображения (воин-грек, всадник, греческое божество, вероятнее всего Гермес, женщины с цветами в руках, различные животные, изображение храма и т.п.), составляют вторую группу сюжетов [360] (Рис. 4). Большая отдельная группа — статуэтки. [361] Здесь представлены и человеческие изображения (Рис. 5) и изображения животных (Рис. 6). Имеются, в частности, воспроизведения льва, быка-зебу, кобры, тигров. В большом количестве в коллекции имеются изображения различных частей человеческого тела (рук, ног, глаз) [362] (Рис. 7). Ещё одна значительная по масштабам категория — миниатюрные изображения оружия, особенно популярны мечи и луки со стрелами (Рис. 8).

В очень значительном числе представлены сосуды, особенно чаши. Они выполнены из золота и серебра, часто встречаются серебряные, но позолоченные. Всего представлено 25 золотых (Рис. 9) и 23 серебряных (Рис. 10) сосуда. Имеется также несколько ритонов. Среди них особенно бросаются в глаза ритоны с завершением в виде протомы оленя [363] (Рис. 11) и коня [364] (Рис. 12). Другой ритон — с изображением крылатого быка с головой человека (Гопат-шах?). Настоящим

(111/112)

шедевром является ритон с протомой в виде рыси, сжимающей в когтях фазана (Рис. 13). Все эти предметы имеют ритуальное назначение и датируются, согласно И.Р. Пичикяну, в большинстве случаев ахеменидским временем, только относительно небольшая часть может быть отнесена к эпохе эллинизма. [365] В огромном количестве представлены браслеты, серьги, кольца и т.д. Довольно много резных камней.

Встаёт естественный вопрос относительно названия и выставки и коллекции предметов, вошедших в неё. Мы с самого начала называли эту коллекцию сокровищем из Мир Заках. О. Бопеараччи и П. Фландрен совершенно бесспорно показали, откуда именно происходит эта коллекция. Они столь же бесспорно объяснили появление нового названия. Поскольку происхождение коллекции с точки зрения права было далеко небезупречным, необходимо было запутать ситуацию, и хитроумный Н. Маркхэм придумал это название. Древняя Бактрия занимала территорию северного Афганистана, южного Узбекистана

(112/113)

и южного Таджикистана. В результате стало не ясно, какая из стран может претендовать на эту коллекцию. [366] К сожалению, руководители АН Таджикистана по непонятным нам соображениям приняли всерьёз эти объяснения и даже поддержали их, приняв участие в выставке и послав на неё некоторое количество экспонатов из музея в Душанбе. Из серьёзных исследователей только один поддержал идею о бактрийском происхождении этой коллекции. И.Р. Пичикян в 1997-98 гг. предпринял попытку доказать следующий тезис. [367] Он излагает знаменитую историю о драгоценных предметах, а также золотых и серебряных монетах, найденных в районе Тахти-Кувада местными крестьянами

и проданных бухарским купцам. Затем купцы были ограблены афганцами-гильзаями, но бравый английский капитан Бартон отбил в одиночку часть богатств у гильзаев и вернул её купцам, которые в Равалпинди с помощью местных ювелиров продали их англичанам, офицерам и чиновникам колониальной администрации. Эта история давно уже воспринимается всеми достаточно скептически, но И.Р. Пичикян был твёрдо уверен в её точности. Он к ней добавлял только ещё один штрих. Хотя Бартон и вернул часть богатств, но именно только часть. Коллекция, хранящаяся в музее Михо, — это и есть та, вторая часть сокровищ, которая через сто лет неожиданно явилась миру. Согласно И.Р. Пичикяну, она была в своё время спрятана, но точное место её нахождения было забыто и только в 1993 г. удалось найти её. Конечно, эта история сейчас, когда широко известны реальные события, выглядит несколько наивной, но И.Р. Пичикяну истина ещё не была известна. Конечно, мы не думаем, что он специально подгонял факты под понравившуюся ему концепцию. С нашей точки зрения, здесь элемен-

(114/115)

Рис. 13.
Серебряный с позолотой ритон с протомой охотящейся рыси из Мир Заках.

(Открыть Рис. 13 в новом окне)

тарное заблуждение учёного, увлечённого собственным объектом исследования. И.Р. Пичикян копал замечательный памятник и невольно всё, что существовало вокруг, он соединял с храмом Тахти Сангин. Он предполагал, что именно сокровища этого храма были источником и Амударьинского клада и той коллекции, которая оказалась в музее Михо.

Литература.

Литвинский Б.А., Пичикян И.Р. Золотые пластины из храма Окса (Северная Бактрия) // ВДИ. 1992. №3. С. 94-111.

Пичикян И.Р. Возрождение Большого клада Окса. Вторая часть клада Окса из коллекции Михо музея // ВДИ. 1998. №1. С. 92-107.

Пичикян И.Р. Возрождение Большого клада Окса. Вторая часть клада Окса из коллекции Михо музея. II // ВДИ. 1998а. №2. С. 161-186.

(115/116)

Bopearachchi O. The Miho Museum Coin Collection // Treasures of ancient Bactria. The Miho museum. 2002. P. 222-224.

Bopearachchi O., Flandrin P. Le Portrait d’Alexandre le Grand. Histoire d’une découverte pour l’Humanité. Paris, 2005.

Catalogue Entries // Treasures of ancient Bactria. The Miho museum. [Shiganaki], 2002. P. 230-253.

Curiel R., Schlumberger D. Trésors monétaires d’Afghanistan (MDAFA. T. XIV). Paris, 1953. P. 67-100.

Flandrin P. Le trésor perdu des rois d’Afghanistan. Éditions du Rocher. Monaco, 2001.

Green A. The «Treasure of Bactria» in the Miho Museum // Treasures of ancient Bactria. The Miho museum. [Shiganaki], 2002. P. 220-221.

Green A. The Gold Plaques of the Bactrian Treasure // Treasures of ancient Bactria. The Miho museum. [Shiganaki], 2002a. P. 225-230.

Lapteff S.V. The Masterpieces of the Classical and Hellenistic Collections of the MIHO Museum. Toward the 100th anniversary of Mihoko Koyama // Scripta antiqua. Вопросы древней истории, филологии, искусства и материальной культуры. Альманах. Том первый. М., 2011. С. 345-368.

Pichikyan I.R. Rebirth of the Oxus treasure: second part of the Oxus treasure from the Miho Museum collection // Ancient civilizations from Scythia to Siberia. 1997. №4. P. 306-383.

[347] Мы о нём уже упоминали. См стр. 105.

[348] Изложение всех этих событий основано на: Curiel, Schlumberger 1953. P. 67-73; Bopearachchi, Flandrin, 2005. P. 100-108.

[349] Подробнее см. Bopearachchi, Flandrin, 2005. P. 113-136.

[350] Подробнее см. Bopearachchi, Flandrin 2005. P. 137-138.

[351] См. Bopearachchi, Flandrin 2005. P. 139-140.

[352] Подробнее см. Flandrin 2001.

[353] См. Bopearachchi, Flandrin 2005. P. 138-139.

[354] Bopearachchi, Flandrin 2005. Р. 140-141.

[355] Lapteff 2011. С. 347.

[356] См. Catalogue Entries P. 230-253; Воpearachchi О. 2002. P. 232-234; Green 2002. P. 220-221.

[357] Bopearachchi O. 2002. P. 232.

[358] Green 2002. Р. 220. Э. Грин, правда, обращает внимание на одно различие: в пластинках Амударьинского клада жрецы изображены держащими барсом в правой руке, а в данной коллекции — в левой.

[359] См. Литвинский, Пичикян 1992. С. 94-111.

[360] Именно на основания наличия этой второй группы Э. Грин (Green 2002a. Р. 225) видит хронологические различия между пластинками Амударьинского клада и пластинками из данного клада. Согласно его представлениям, пластинки Амударьинского клада практически все относятся к ахеменидскому времени, в то время как пластины из Мир Закаха могут быть датированными периодом от Ахеменидов вплоть до индо-скифов.

[361] Пичикян 1998. С. 92-107.

[362] Вполне возможно, что эти приношения — благодарность божеству за исцеление данной части тела (Green 2002a. Р. 225).

[363] Lapteff 2011. С. 354-355.

[364] Небольшое число может быть отнесено даже к мидийскому периоду.

[365] Подробнее см Пичикян 1998а. 161-186.

[366] Bopearachchi, Flandrin 2005. P. 144.

[367] Пичикян 1998. С. 92-107; Пичикян 1998а. С. 161-186; Pichikyan 1997. P. 306-383.

наверх