Д.С. Раевский, С.В. Кулланда, М.Н. Погребова
Визуальный фольклор. Поэтика скифского звериного стиля.
// М.: Институт востоковедения РАН. 2013. 274 с. 200 экз. ISBN 978-5-89282-486-6
[ аннотация: ]
Проблема скифского звериного стиля рассматривается в связи с принадлежностью скифов к ираноязычным и, шире, индоиранским народам с привлечением лингвистического материала и нарративных источников в оригинале. Авторы приходят к выводу, что скифский звериный стиль как целостное явление сформировался в западной части евразийского культурного континуума под влиянием переднеазиатского искусства. В то же время он строился по канонам, характерным для поэтического языка индоиранских певцов-сказителей (отсутствие или второстепенная роль сюжетной композиции, повтор на разные лады одного и того же имени, зооморфного изображения, и т.п.), что облегчало его восприятие родственными скифам иранскими народами и обеспечило его широкое распространение.
Содержание
Введение. — 6
Глава I. Скифский язык и история. — 15
Глава II. Методические аспекты толкования изобразительных текстов. — 58
Глава III. Визуальный фольклор. Образы. — 74
Глава IV. Звериный стиль скифской эпохи как lingua franca евразийских степей. — 152
Глава V. К происхождению скифского этноса и культуры. — 175
Список сокращений. — 220
Библиография. — 222
Таблицы [ I-XIII ]. — 258
[ посвящение: ] ^
Авторы посвящают книгу замечательному российскому учёному Эдвину Арвидовичу Грантовскому (1932-1995). Человек необычайно широких научных интересов, он ещё в юности избрал своим поприщем изучение далёкого прошлого индоиранских народов, среди которых не последнее место отводил скифам. Э.А. Грантовский счастливо соединял в себе ираниста и античника, знатока археологического материала и специалиста по сравнительно-историческому языкознанию. Во владении всем кругом скифологических источников с ним не может сравниться никто из ныне живущих учёных. С благодарностью вспоминая годы совместной с Э.А. Грантовским работы в стенах Института востоковедения РАН, авторы в меру сил пытаются продолжить труд его жизни: Scythica sub specie Iranicorum.
Предисловие. ^
Идею рассмотреть скифский звериный стиль как некий аналог устного творчества обосновал и развил Д.С. Раевский. Окончательный текст, увы, составлялся уже без Дмитрия Сергеевича, отчего книга много потеряла. Надеемся всё же, что нам удалось донести до читателя основную концепцию и доказать её право на существование.
Ответственность за возможные огрехи несём только мы.
Благодарим наших коллег, принявших участие в обсуждении рукописи и сделавших ряд ценных замечаний, а также, и особенно, художника Т.П. Удыму, выполнившую иллюстрации.
М.Н. Погребова, С. В. Кулланда
Заключение. ^
Хотя предлагаемая читателю книга посвящена лишь одному аспекту скифской культуры — звериному стилю, содержание её по необходимости оказалось шире заглавия. И в самом деле, едва ли возможно по-настоящему исследовать генезис звериного стиля, теснейшим образом связанный с формированием скифской культуры как таковой, не анализируя происхождения скифского этноса, а это, ввиду бесписьменности скифов, в свою очередь, неосуществимо, если не обратиться к лингвистическому материалу. Такое обращение всегда требует овладения методикой сравнительно-исторического языкознания — иначе при использовании материала из вторых рук нельзя определить, насколько достоверно то или иное утверждение. В нашем же случае проверка была тем более необходима, ибо скифский язык изучен явно недостаточно, и зачастую приходилось пересматривать, казалось бы, устоявшиеся представления о нём. Поэтому в ходе, строго говоря, искусствоведческо-культурологической работы нам пришлось провести и сугубо лингвистическое исследование, которое в чём-то подкрепило наши прежние выводы, а от каких-то высказывавшихся ранее положений заставило отказаться.
Анализ фонетических соответствий между скифским и другими иранскими языками, а также закономерностей передачи скифских слов в иноязычных традициях подтвердил, в частности, что, как уже отмечалось в научной литературе, скифский язык относился к юговосточноиранской подгруппе, а носители этнонима «скифы» не позднее середины VII в. до н.э. находились в контакте с балканскими народами — северо-западными греками, скорее всего дорийцами (либо непосредственно, либо через фракийцев). Учитывая, что восточноиранские (и, не исключено, специфически юговосточноиранские) заимствования отмечены в пермских языках, распространённых в начале I тыс. до н.э., видимо, неподалеку от нынешнего ареала пермских народов, вряд ли можно помещать скифов в IX-VIII вв. до н.э. в районы Саяно-Алтая и Тувы, как это делают сторонники так называемой «центральноазиатской» гипотезы происхождения скифской культуры и скифского звериного стиля.
(218/219)
Анализ артефактов, считающихся маркёрами скифской материальной культуры, в свою очередь, показал, что они не сосуществуют ни в одной из культур Центральной Азии, и, соответственно, ни одну из азиатских археологических культур нельзя считать «скифской» в узком смысле слова.
«Европейская» локализация носителей скифского (и, видимо, праскифского) языка и этнонима «скифы» заставила вновь обратиться к проблеме генезиса скифской культуры и скифского искусства. Впервые все наиболее характерные элементы скифской материальной культуры образуют единый комплекс на Северном Кавказе в VII в. до н.э., одновременно с пребыванием скифов в Передней Азии. Этот факт, вкупе с искусствоведческим анализом скифских артефактов, дал авторам основания полагать, что и скифский звериный стиль как целостное явление сформировался в западной части евразийского культурного континуума под влиянием переднеазиатского искусства. С другой стороны, звериный стиль, по нашему мнению, строился по канонам, характерным для поэтического языка индоиранских певцов-сказителей, отражённого в нарративных источниках (отсутствие или второстепенная роль сюжетной композиции, повтор на разные лады одного и того же имени, resp. зооморфного изображения, и т.п.), что облегчало его восприятие родственными скифам иранскими народами (в частности, сарматами) и обеспечило его широкое распространение.
|